Первый из рода: Калибан, Проклятый зверь

Глава 5

Голоса громко звучали в доме мешая спать, но мое тело так устало, что мне просто был необходим сон. Однако голоса все не утихали, и потому я прислушался. Соуроко разговаривала с кем-то, и по её голосу я понял, что ей стало лучше, постоянно вмешивалась в разговор и её неугомонная дочка, и редко, крайне редко что-то говорил Хабит. Он был немногословен, но каждое его слово что-то да значило, цена его слов была выше.

— Вы нас, конечно, удивили ночью, — тихо проговорила Соуроко. — Неужели вы сразу все не поняли?

— Нет, я понял все с первых мгновений как увидел его, но любопытство меня сгубило, — размеренно и даже немного высокомерно проговорил некто неизвестный. — Но мне интересно, как он попал к вам? Какое-то время назад вы специализировались на ликвидациях таких как он.

— Чистая случайность, — вежливо проговорила Соуроко. — Я не искала с ним встречу.

— Вы все еще верите в случайности?

— Я не сильно верю в богов, а вот в случайности верю.

— Как же вас еще не сожгли на костре за такие то слова?

— Я пытался, и не раз, — задумчиво проговорил Хабит и печально вздохнул. — Не горит.

— Папа!

— А что папа? Не горит она, вот и пришлось жениться.

— М-да, — вздохнул неизвестный — Угораздило же меня зайти к вам. Вы мой ум уже взломали, не применяя свой дар.

— Как будто у вас был выбор прийти ко мне или нет. Или ты думаешь, что имеешь право мне отказывать? — зло проговорила Соуроко. — Или думаешь, что любой человек из вашего учения посмел бы отказать мне⁈

— Госпожа Соуроко! — запричитал неизвестный, а я почувствовал сквозь сон, как возмутилось пространство, но почему-то я был уверен в силе Соуроко, она раздавит этого неизвестного своей силой как таракана. — Я не отказываюсь помочь ищущему знаний, тем более, если он желает встать на путь символиста, но вы же понимаете, что ему не стоит плыть в мою страну? Пусть поучится у местных… Ему не стоит даже подходить к храму знаний.

— Ты мне отказываеш-ш-ш-шь? — прошипела Соуроко.

— Вовсе нет, но вам как первородной не понять. У вас здесь даже некому обучать как рыться в головах, — сразу парировал неизвестный. Все-таки какой у него противный голос, не дает заснуть, но послушать интересно. Видимо говорят обо мне, и если меня не позвали, то на это были причины. — У него нет клана в тех краях, и он будет обучаться среди монахов, но вначале ему придется учиться с молодежью, а она горяча. Они на кусочки разорвут иноземца.

— Он сможет за себя постоять.

— Сомневаюсь, что кто-то из ваших краев выживет в школе смешанных боевых искусств, — грозно проговорил неизвестный. — Когда я впервые пришел в храм, то имел уже второй дан и статус, и все равно три трупа за первый же день обучения…

— Вот смотрю я на вашу помятую рожу, и думаю, что вы явно у нас получили достойный отпор, — ядовито проговорила Соуроко.

— Это была случайность.

— Вы верите в случайности?

— Ну и где этот ваш соискатель? Вы что, прячете его от меня? — сменил тему неизвестный с той, что ему была неприятна.

— Вовсе нет, он спал, но сейчас предстанет перед вами, — нежно, практически с любовью в голосе проговорила Соуроко, и с придыханием назвала имя незнакомца. — Он будет просто смертельно вам рад, мастер Иньху.

Миг, лишь только миг прошел с тех слов, а я, минуя двери, коридоры и до смерти перепугав слуг, что встали на моем пути, уже пинком вышибаю двери в гостинную. И вот я стою напротив мастера, наш бой был окончен, он не должен был выжить, однако сейчас он спокойно пьет чай в одном со мной доме, когда я сплю?

На стол между мной и мастером запрыгнул Хабит, острие моего ножа упиралось ему в ладонь вытянутой руки, а длинный меч мастера, похожий на катану, упирался в другую ладонь Хабита. Хозяин дома же стоял перед нами с таким лицом, словно он мог нас остановить. Ну, по крайней мере, он не боялся смерти.

— Убрали оружие, — словно зверь прорычал Хабит — Вы в моем доме. Убрали! Пока я вам его в задницу не засунул.

Соуроко же, что молча смотрела на нас, буквально светилась от счастья. Она настоящая стерва, она испытывала удовольствие от этой ситуации, и, конечно, от того, что её муж, что слабее нас в разы, все-таки заставил нас убрать оружие в ножны и усадил за стол. Мне принесли халат, пока я изучал мастера, он был помят и явно не в форме, но все же был жив.

— Как ты выжил? — приняв от дочки Соуроко чашу с вином, спросил я.

— Госпожа Соуроко, вы также как и я изумились от пути проклятого? — не обратив на мои слова никакого внимания, словно меня и не было, судорожно сделав глоток из чаши с вином, спросил мастер Иньху.

— Таков их путь, мастер, — усмехнулась Соуроко. — И он лишь в самом начале своего пути, но согласитесь, на холодную голову кажется, что это невозможно, и все же таков путь нашего с вами знакомого, Калибана Рыка.

— Согласен, но больше всего удивительно то, что вы просите меня помочь ему стать символистом. Вероятно, это как-то связано с его путем, но я не хочу участвовать в этом.

— Вы мне отказываете? — вновь спросила Соуроко и повернула голову уже ко мне. — Видишь ли, Рык, когда ты в тот раз вышел из моего дома я активировала сигнал. По старому договору один из мастеров, что будет поблизости от города, в плату за прошлые услуги обязан выполнить мою просьбу, любую. В ином случае договор будет нарушен, а жизнь отказавшего окончена.

— Я могу здесь начать резню? — я вопросительно посмотрел на хозяина дома.

— Да подожди ты! — пробурчал Хабит. — Ты еще не проснулся. Сейчас ты поймешь, что делает твой проклятый путь с людьми, с которыми сталкиваешься. Соуроко стала первой в этом городе, а мастер будет, по всей видимости, вторым.

— Третьим, — поправила Соуроко, слегка погладив свой живот, который скрывал дорогой халат. Кровавое око показывало мне, что все уже хорошо и скоро она окончательно выздоровеет. — Второй была Алианна, он её уже изменил.

— Я вас не понимаю, — выдохнул я.

— Ну, я просто забыла упомянуть, что пару десятков лет назад уничтожала проклятых, что сошли с ума, ели людей и устраивали эксперименты с плотью, — печально улыбнулась Соуроко. — Меня в свое время даже называли экспертом по проклятым. На моей совести около сорока проклятых, которых я лично уничтожила.

А вот это для меня было новостью, и, судя по тому, как напрягся Хабит, он ожидал моей реакции, но её не было. Я еще не до конца разобрался с именем моего рода, и что значит этот путь проклятого. Соуроко явно вкладывает иной смысл в эти слова, проклятый не равно путь проклятого. А тем временем Соуроко продолжила говорить.

— Но слово «проклятый» не значит, что этот человек идет по пути проклятого, по пути изменений. И да, проклятый же меня и спас, а вы, мастер? Когда последний раз с вас сбивали всю спесь, когда вы проигрывали в пустяковом бою?

— Три десятка зим назад, — грозно проговорил мастер, смотря на меня с удивлением. — И вот этот кусок мяса напомнил мне о некотором что я забыл.

— Мастер, каковы шансы, что вы проиграете ему вновь?

— Нет шансов.

— Так вы мне отказываете, зная, что путь проклятого замкнулся? Что он спас вашу жизнь напомнив о вашей не идеальности, или вы верите, что случайно проиграли?

— Помогу, — вздохнул мастер Иньху. — Рык Калибан, я буду твоим сопровождающим и опекуном, не смотря на твой возраст, до тех пор, пока не доставлю к крыльцу пресвященных. Они уже определят, стоит идти тебе в школу или же ты умрешь на ступенях храма как нечистый духом и телом.

— Благодарю, мастер, — усмехнулся я без поклонов.

— Можно я его убью⁈ — возмутился в ответ мастер.

— Когда лучше его узнаете, тогда и можете убить, — рассмеялась Соуроко, но вдруг помрачнела. — Рык, сестра требует встречи с тобой. Конечно, это твоя судьба, но я бы на твоем месте вечером уже была бы на корабеле. Если Алианна что-то захочет, то непременно получит.

— Мое сердце занято, я откажу ей и проведу грань, — спокойно ответил я.

— Хах-ха-ха! — рассмеялся Хабит и вдруг упал под стол, безумно смеясь сквозь слезы. — Я должен увидеть лицо Алианны когда ей откажут! Я должен видеть это, особенно кусок мяса, что останется от проклятого. Ха-ха-ах! О боги, нет, Рык, ты не знаешь их семью.

— Хабит, успокойся, — смущенно проговорила Соуроко.

— Откажет он, ха-ха-ха! — поднимаясь из-под низенького стола, сдавленно проговорил Хабит, утирая слезы рукавом халата. — Калибан, когда я отказал Соуроко она подумала что я ей изменил ей. Хоть я даже и не был её…

— Хабит! — строго проговорила Соуроко и ударила какой-то еле видимой волной по своему мужу, от которой тот лишь прищурил глаза. — Не при чужих.

— Нет, Рык, ты еще не знаешь, какими бывают женщины из этого семейства, — тяжело вздохнул Хабит, проигнорировав то ли просьбу жены, то ли приказ хозяйки дома. — Соуроко хотела уничтожить все, что мне было дорого, и заодно разрушила полгорода. И пусть они с Алианны не по крови сестры, но она такая же, как и моя любимая жена. Опасная сука.

В комнате на мгновение стало темно, время остановилось, но мастер Иньху этого даже не заметил, как и дочь Соуроко. Хозяйка дома их контролировала, они не слышали и не видели ничего. А вот насчет меня Соуроко оказалась бессильна, и только сейчас поняла свою ошибку, её лицо посерело, но Хабита уже было не остановить.

— Соуроко, рано или поздно я убью тебя, дай мне лишь повод! — прорычал Хабит. — Я воспользуюсь тем, что ты любишь меня, и воткну в сердце нож, если решу что ты окончательно стала безумна. Не заигрывайся ни с Калибаном, ни с мастером, что волею судьбы попались тебе в когти. Помни о ледяной стали, что окажется в твоем сердце, смерть будет мгновенной, и ты не сможешь никого забрать с собой за грань.

— Я буду ждать этого момента, — спокойно проговорила любящая жена своему мужу, и свет снова осветил комнату, после чего Хабит завел спокойный разговор.

— Рык, мастеру потребуется несколько дней на восстановление, как думаешь, я смогу тебя чем-нибудь занять? — с улыбкой проговорил Хабит. — Есть идеи? Возможно, плаванье на лодках, рыбалка, охота?

— Библиотека! — выдохнул я, не веря в свое счастье.

— Ты умеешь читать? — скривился мастер Иньху.− Я хочу это увидеть!

Время, которое проводится за чтением книг, не идет в счет жизни, кажется, именно так говорил кто-то умный в мире наркомана, в тело которого я попал совсем ненадолго, но успел подчерпнуть много разных знаний. Небольшая библиотека, что предназначалась в основном для дочери, теперь стала моей комнатой. Я не собирался ее покидать даже на сон, да добравшись до книг я вообще решил, что сон для слабых, а четверо суток без сна для меня не помеха. Единственное, что меня раздражало, это зеркало, размещенное в личной библиотеке. Меня не волновала охрана, что следила за тем, чтобы я не украл книги, ни слуга, что постоянно нервничал, когда выдавал мне очередную книгу в руки. Меня нервировало именно небольшое зеркало, что не отражало мою душу, а лишь тело, и объясняло столь многое.

Огромные руки сжимали книгу словно боец, что долбил камни и в первый раз взял в руки хрустальную вазу. Даже не набрав мышечную массу, я уже выглядел гигантом, а множество воды, что я теперь пил, заставляло набухать мышцы, словно тесто в деревянной бочке. Местные, правда, не понимали, зачем я пью воду, ведь они в основном не прикасались к воде, пили разные подслащенные и разведенные пятикратно кипяченой водой варенья или настои трав. Мастер Иньху же пил лишь чай и вино, правда, крепость того вина для меня казалось нулевой, а в городе даже строители получали заместо воды напиток, похожий на пиво. Впрочем, я никогда не был любителем затуманенного алкоголем рассудка, но вот мастеру это нисколько не мешало и даже делало его добрее, что быстро заметил Хабит и заменил его вино более крепким, но мягким на вкус. И опять это зеркало попалось мне на глаза, да, я монстр по сравнению с местными, словно тот великан из фильмов, что я помнил. Зелёный гигант. Ну нет, я не такой, а может быть я титан? Нет, слишком мелковат, да и не так коренаст для зеленого, но без содрогания сравнивать себя с местными сложно. Мастер, если поставить рядом со мной, и вовсе выглядит как ребенок лет тринадцати. Как он вообще мог мне так накостылять? Но ничего, он опытнее, и все равно победил я. О, книжка с картинками!

— В какой канаве ты вырос? Как тебя может захватить детская книга? — возмущенно проговорил Иньху, смотря на то, как я с интересом изучаю книжку для детей о магии, магических зверях, модификациях людей и, конечно же, башнях. Книга называлась «Дары Древних и твари всякие», меня просто поражало то, насколько эти книги были более подробными, чем те, что я видел в Ахробе.

— Я этого не знал, то, что мне рассказывали, было урезанно, — уклончиво ответил я. — Ахроба большой город и меня учили по лучшим книгам, но эта, явно детская, гораздо подробнее.

— Ахроба? Такая дыра… Даже не удивительно, что они не могут пройти башню с первого раза.

— Я прошел её.

— Слышал, это была удача и не более того, а если не удача, то у Ахробы очень большие проблемы. Это же упрощенная башня, — усмехнулся мастер, осушая очередной кувшинчик. Поставив пустой кувшин в сторону, мастер щелкнул пальцами и около него, будто из ниоткуда, появился еще один. — У вас в библиотеке была одноуровневая система знаний, в этой, пусть и малой библиотеке, уже три уровня, а в той, куда ты стремишься, уровней более ста.

— Объясни, Иньху.

— Мастер Иньху.

— Козел ты, а не мастер. Я тебя уделал!

— А вечером, когда я напьюсь, проверишь какой я мастер? Только без смертельных ударов?

— Идёт, — согласился я, тренировка, пусть и жестокая, мне никогда не помешает. — Что про сто уровней знаний можешь рассказать?

— А что тут рассказывать-то? Есть книги, которые распространяются на определенном языке, например про тварей, подобных Каро, ищи книги на Арамейском. Про башни книги на Валионском языке ищи. А про подобных Соуроко без Ментальского или птичьего языка не обойтись, — усмехнулся Иньху, смотря на меня с хитрой улыбкой. — И эти книги никогда не переводятся на иной язык −запрещено. И за меньшее убивают, ты можешь найти что-то краткое и упрощенное для таких земель как Ахроба, книги на общепринятом языке, но они никогда не будут полными и особенно полезными. Именно поэтому любой храм знаний, особенно тот, куда ты стремишься, имеет учителей большинства уровней знаний, они расшифровывают книги на еще не открытых уровнях. И это еще я не говорю об артефактах, которыми нельзя пользоваться без знания языка, на котором говорили их создатели. Решив использовать найденный артефакт, ты должен знать, при помощи какой магии или дара он были созданы, да и бывает нередко, что известные миру языки попросту не подходят к какому-то артефакту.

— Мертвые языки?

— Большинство языков мертвые, но многие из них вообще нелогичные, однажды я видел книгу, написанную цифрами, представляешь?

— Не представляю, — соврал я, даже не моргнув глазом.

Дверь скрипнула совершенно внезапно, и из нее вышла Соуроко. Она словно преследовала меня, я уже трижды сменил ей повязку на животе и дважды рассказал свою историю о том, что не помню, кто я и с каких земель. Да, это не правда, но зачем ей правда? Вот про Ахробу, Калибана и башню я не стал врать. Нашли меня в канаве, сделали рабом, а кто я мне и другим людям неизвестно.

— Он лжет, мастер. Не знаю, что вы у него спросили, но он только что солгал вам! — сладостно проговорила Соуроко. — Наш проклятый друг знает больше, чем говорит и постоянно лжет.

— Я не лгу, я недоговариваю, — спокойно проговорил я.

— Что ты знаешь о цифровом языке? — оживился мастер и даже на мгновение отпустил кувшинчик с крепким вином.

— Ничего особенного, просто знаю что это «код», — спокойно проговорил я, смотря на изображенный в книге рисунок единорога, которого скрестили со слоном и зачем-то еще приладили к его спине щупальца.

— «Код»? — переспросила Соуроко.

— Зашифрованный язык, определенная последовательность цифр, что зашифровывает букву, — спокойно проговорил я. — Или действие.

— Действие? — уже удивился мастер.

— Я видел подобное в башне, — опять соврал я, на что Соуроко скривилась. — Действие зашифровано цифрами, но какое именно без знаний о языке цифр не понять.

— Ты меня запутал, — опять осушил кувшинчик, мастерю — Как в цифрах может быть действие?

— А я поняла, — спокойно проговорила Соукроко и села напротив, — Действие для неживого, что не может действовать без цифр, ведь так, Рык? Это машина?

Я молчал. Что бы я ни сказал, она все равно поймет, правду я сказал или же нет. И сейчас эта мозгокопательница улыбалась, явно все поняв и без слов.

— У каждого свои тайны, проклятый, — улыбнулась мне Соуроко. — Через удар колокола прибудет моя сестра, и я решила помочь тебе как учитель. От мастера ведь все-равно мало толку?

— Я ничего ему не скажу, пока что я ему не доверяю, — раздраженно проговорил мастер, потирая помятое лицо. Он ведь так и не объяснил мне, как смог выжить в том бою. — И как выяснилось, он мне еще смеет врать! Его опекуну!

— Не умеете вы, мастер, проигрывать, — улыбнулась Соуроко, и взяла одну из книг в золотом переплете, написанную на незнакомом мне языке. — Ну что, начнем? Наверное, я начну с Даоситского, именно его ты будешь досконально изучать в храме, но то, как мир, а особенно учения выглядят на родине нашего мастера надо знать заранее. Без понимания как все устроено тебе будет невероятно тяжело.

Соуроко говорила, а я своими огромными пальцами записывал на русском языке заметки, пометки и мои мысли о том, что говорила Соуроко. Почему на русском? А потому что я его помнил в отличие от первоначального моего языка, знания о котором оказались утеряны в глубинах моей памяти. И когда Соуроко ушла, я посмотрел в свои записи и начал их перечитывать, чтобы уложить все в своей лысой голове.

Как и всегда единого видения мира нет, у каждого народа оно свое и зачастую противоречит друг другу, но в то же время верные мысли есть в каждой теории. Башни есть важная и неотъемлемая часть мира, они не единственная проблема, но одна из самых изученных. В полость земли ведут мосты, где живут народы. Странные, уникальные и не всегда враждебные к тем, что живут на поверхности. Порой эти народы более развиты и живут в огромных пещерах сотни лет, и, возможно, к счастью, не сильно рвутся на поверхность. Сами башни это зло, из них выходят монстры, но они зарождаются не только в башнях. Имеются в мире и воздушные острова, на которых живут зачастую враждебные существа, не всегда похожие на людей. Но и они не главная проблема, портовые города волнуют умы ученых не менее чем воздушные города где-то на другом континенте. Подводные города и монстры размером с город — вот истинная проблема. В открытый океан никогда не выходят корабли, там власть отнюдь не сухопутных существ.

С видами паразитов, подобных встреченным мною Каро, все было еще сложнее, и Семечко, встреченный на финальном этаже, также не единственный в своем роде. Даоситское царство воевало с захватчиками, что пришли неизвестно откуда, несколько десятилетий. Несколько сотен существ, выглядящих как люди, приводили в страх многотысячные армии, так как убить их было сложнее, чем превратить в пыль горную цепь. Они состояли из грибницы, а питаться могли силой земли. И идут споры о том, что Даоситы встретили истинных живых элементалей земли. Но это не точно, ведь именно каменные гиганты пришли с неприступных гор и уничтожили захватчиков, благо они не размножались. Единственное, что спасло Даоситов, именно это, потому ученые Даосов решили, что тварей создали.

— Никогда не знаешь, кто перед тобой, — гласила заметка на полях.

Но и на этом запутанность не закончилась. Магия, стихии, артефакты, дары богов и сверхсила это не конечный список, а всего лишь начало. И даже если тебя обделили во всем, есть учения о внутренних энергиях, ци, инь и янь, и если во многих землях эти учения являются преступлением, то не в краях Мастера. Ну и если верить книге Даосов, то я победил Мастера лишь потому, что он сражался по честному, лишь с помощь ци среднего дана, что подобно силе кандидата в подмастерья, нежели мастеру. Иньху считал это честным, ведь кроме ци он мог задействовать и стихию, и магию, и еще пару талантов. Сражался он не в полную силу, это такое издевательство над местными воинами, этим он пытался указать местным на то, что любая крестьянка на родине Мастера заставит наших воинов сажать какое-то зерно в воду. В остальных землях запрещено это учение к распространению по простой причине — какой властитель захочет чтобы крестьяне вдруг стали силой, с которой придется считаться? У Даоститов же усеченная демократия, что для этого мира словно коммунизм для капиталистов.

— Но не все так просто, у каждого народа и у каждой Империи есть свой талант, не будь его — не смогли бы существовать эти Империи, — гласила заметка на полях и рядом мелким шрифтом слова уже пьяного Мастера. — Вы жемчуг втаптываете в дерьмо.

Записей было много и заметки о том, в какие места нужно бить морского дракона, и этикет Даоситов, чтобы не оскорбить никого своей грязной набедренной повязкой. И конечно же заметка о том, что мастер Иньху, как только я ступлю на его корабль, станет моим наставником и опекуном, так как Соуроко и Хабит напишут для меня официальное письмо и гарант того, что в Даосские земли направляется юный ученик весом в неколько сотен килограмм. И поручители возлагают надежды, что ни один килограмм моего тела не будет украден или уничтожен. А если Алианна включится, то, возможно, у меня появится бумажка с росчерком пера её отца, и тогда меня не спросят даже о деньгах при обучении. Да, миска риса и угол в сарае это все, что мне обеспечит эта роспись, немного, но мне не придется бегать с голой задницей по чужим землям, чтобы оплатить обучение и выполнять всякую годную и не очень для меня работу. А я надеюсь, что Алианна не откажет мне в просьбе, как никак я защитил честь города, набив морду своему будущему наставнику. Если, конечно, он выживет после сегодняшнего вечера, он все-таки напросился…

— Ты, кусок мяса, иди сюда! Биться буим! — донесся крик с внутреннего двора дома. — Где мой кувши-инчик!

Спрятав книгу с заметками в складках халата, я вылетел в окно и камнем упал на лужайку. Оглянувшись, я посмотрел на мастера и зрителей, что сидели на крыльце, где на ступенях уже лежали мечи мастера. А сам он стоял, качаясь, на лужайке с двумя кувшинами в каждой руке. Я приземлился, как и всегда, со столбом пыли, вминая почву под ногами и с грохотом, словно многотонный танк. Без боя мы не решим проблему, а мне предстоит довериться ему, ровно также как и ему придется взять надо мной опекунство, а это не просто слова в этом мире.

— Упал словно камень с горы, шумно, мощно, да вот толку! — усмехнулся мастер,− Ты стихии свои притормози, а то и я в ответ применю кое-что, да и прикончу тебя ненароком. Считай что это тренировочный бой.

— Идет, — прорычал я. Спарринг так спарринг.

Скинув с себя халат я потянулся, разгоняя кровь по телу, и мне кажется что даже Соуроко посмотрела на меня с завистью.

— Успела! — донеслись до меня слова Алианны. — Без зеркала, вживую он действительно впечатляет своей дикарской мощью, скажи же?

— Сестра, к завтрашнему вечеру он прибавит еще десятую часть веса в мышцах.

— Не может быть!

— Он уже за ночь поправился, твоя техника массажа невероятна.

— Ты меня сама ей обучала.

— Но ты её улучшила, сестра.

Тем временем я вышел на лужайку, мастер же смотрел с усмешкой на мои ноги, а я на его, босые. Что занимательно, под ним не гнулась даже трава. Его позолоченный халат с нефритовыми пуговицами явно был боевым, словно китель военного. Видно, что я прошлой ночью порядком задел гордость мастера, и сейчас он решил показать, насколько различаются наши уровни.

— Нападай, — лениво проговорил мастер, и я не заставил его ждать,

Подкат, сокращение дистанции и удар ногой в полете. Когда мастер смочил в кувшине свои усы, то вдруг поклонился нашим зрителям, и я пролетел мимо него, но ничего, мне еще есть чем его удивить. Вертушка при невысоком росте мастера сыграла с ним смертельную шутку — моя пятка летела ему в висок. Тебе конец!

Мастер оторвался от отравы в невысоком прыжке и его рука обхватила мою ногу и он словно рычаг не получив удара, он оторвал меня с помощью мощи вложенной в мой же удар. И вот он коснулся травы, а я завис в воздухе, и легкое движение в помощь инерции и я лечу спиной вперед. Удар об землю был несильным, но жутко обидным.

— Это как играть с щенком, — рассмеялся Мастер Иньху. — Ничего сделать он не сможет, лишь показывает зубы. Бестолковый цепной пес, тебе и учеба не поможет!

Я смотрел со злобой, не понимая как достать его.

— Ну что, Калибан, зря ты назвался столь могучим именем! — прокричал мастер.

И после этих слов во мне проснулся зверь. Я понесся вперед прыжками, припадая к земле и касаясь руками тверди словно зверь. И вот пошел кулачный бой, моя нога с силой наступила на ногу Мастера, удар — мимо, удар — мимо. Мастер размывался в воздухе, он не мог отскочить от меня, но и мне никак не удавалось в него попасть. И потому я заключил его в свои объятия.

Все происходило так быстро, что я не мог уследить глазами. Мастер вдруг оттолкнулся от моей груди ногами, на что я попытался схватить его лодыжку рукой, но лишь коснулся ее, от чего на моей ладони осталась маленькая ранка. На лодыжке мастера осталась тонкая ниточка из крови.

Мастер уже стоял в шести метрах и смотрел на меня, я же потянул кровавую нить на себя, и тут же воздух возле мастера будто взорвался. Вместе с воздухом оборвалась моя нить из крови. Вокруг мастера блеснула серебром пленка, что словно купол окутывала мастера, моя кровь была уничтожена этой самой энергией, что исходила от мастера. Не было молний, исходящих из его рук, но я словно зверь чуял силу, что исходила от мастера.

— Неплохо, — уже трезвым голосом проговорил мастер и поклонился мне. — Тебе есть чем удивить даже Мастера. И ты сможешь неприятно удивить любого противника, но только если будешь так же стараться.

— Спасибо, мастер, — поклонился и я мастеру. — Уже подобные слова я слышал, и надеюсь, вы не повторите судьбу того мастера.

— Что с ним случилось? — мутным взором посмотрел на меня мастер, и сразу догадался, что случилось с тем воином, по моей усмешке.

— Из его домашних выжили лишь дети.

Зрители так не поняли, что произошло во время боя, но понял мастер. Потянув нить на себя в конце боя, я мог отрезать ему ногу. Хоть я и не смог бы это сделать когда он стоял на земле, но вот когда моя ладонь коснулась его ноги, и когда он оттолкнулся от моей груди, то в реальном бою я убил бы его мгновенно. Он попросту распался бы на две неровные части еще в воздухе. И это понял лишь я и мастер.

Иньху пьяно икнул напоследок, упал на лужайку и захрапел под удивлённые крики зрителей. После его бережно подобрали слуги и, нещадно храпящего, так и не выронившего кувшинчик с вином из рук, его унесли куда-то в глубины дома. А ко мне подошла Алианна и попросила ее проводить под лучами заката по городу. Мы шли по улицам, что были пустынными не из-за того, что люди попрятались по домам, а потому что впереди шел боевой кулак гвардии, пятнадцать воинов пятнадцать и столько же позади меня. Алианна сегодня была прекрасна, я чуял от нее приятное благовоние, которое сильно щекотало мой разум. На грани того, чтобы быть романтичным и тем, чтобы сорвать с девушки одежду и завладеть прекрасным телом.

— Почему ты не хочешь остаться? — наконец, решила спросить меня Алианна.

— Ты всегда была свободна в своем выборе?

— От рождения я не свободна.

— Ты так считаешь, потому что глупа. Никогда тобой не управляла чья-то чужая воля, — усмехнулся я, вспоминая холод в позвоночнике, когда хозяева отдавали мне приказ. — А мной да, и я не успокоюсь до тех пор, пока не достигну простого, но столь желанного.

— И что же это, о грозный раб, что скинул цепи? — усмехнулась Алианна, ступая по невысокой стене и держа за руку меня, идущего по дороге у стены.

— Пусть меня убьют, но никогда и никто не сможет отобрать свободу. Это то, чего я желаю.

Мы подошли к огромному замку и саду, что его окружал, в сад меня пропустили, поскольку я был с Алианной, а вот дальше она пошла одна, попросив меня подождать около часа в саду.

Сады ночью уже не были красивы, но где-то впереди маняще журчала вода, и я пошел на звук, видя, как за мной наблюдают сотни воинов. А некоторые тени, иногда переходили мне дорогу, указывая почти незримо, что дальше мне нет пути.

И вот я вышел к небольшой речушке, выходящей из-под земли. Она впадала в небольшой пруд, а затем опять выходила из пруда и вновь скрывалась в камнях.

— Подземная река, — удивился я. — Выглядывает на поверхность.

Заросшие берега и камни вокруг словно уносили меня в дебри лесов. Я сел на один из камней, что стояли в воде, и начал медитировать. А по берегу тем временем бродил седой старик с бамбуковой удочкой и в чалме.

— Может сегодня мне повезет? — бурчал старик. Появившаяся в небе луна осветила мне его спину, иссечённую старыми шрамами от плетей. — Хоть одну то поймаю или нет?

— Садовник, — вздохнул я и продолжил наблюдать. В пруду не было рыбы, я не видел её, а ведь мои глаза были острее, чем у старого человека. Старик же все бродил по воде и закидывал свою удочку, но никого не мог поймать.

— Плюх!

Внезапный плеск удивил меня, вода была прозрачна, но там не было видно рыбы, что могла сделать такой плюх.

— Кровавое око, — активировал я навык и мой взор устремился в прозрачные глубины, где то у самой поверхности, то в глубине плавали прозрачные рыбы, что ели не что иное, как…

— Камни. Они жрут камни, — выдохнул я, видя как особо крупная рыба смотрит на меня и явно не против и меня попробовать на вкус, но пока не нападала.

А вот старика они вообще сторонились, а тот не видел их и кидал все свою приманку, да не туда.

— Правее кидай, — громко проговорил я, смотря на то, как вдруг одна из рыбешек вцепилось в другую, от чего даже сквозь воду послышался металлический звон.

— Ты их видишь? — посмотрел в мою сторону удивленный старик и в лунном свете отразились его белые, стеклянные глаза. Он был слеп.

— Вижу, — ответил я старику. — Ближе кинь, и проводи медленнее.

Наживка скользила по поверхности и, по всей видимости, была даже без крючка, но вот рыба устремилась за наживкой и, когда она уже была в полуметре от ноги старика, тот молниеносно выхватил килограммовую рыбешку из воды.

— Поймал! — радостно завопил старик, а вода вокруг словно закипела. Рыба начала выпрыгивать из воды, пытаясь вонзиться в тело старика. — Ух, проказники!

— Папа! — послышался голос Алианны где-то вдали. — Не смей ловить священную рыбу!

— Арашакс, — выругался старик и нехотя опустил в воду рыбешку, которую я видел только потому, что в ней текла прозрачная кровь. Переключившись же на обычное зрение, я видел лишь всплески воды у рук старика. — Первая за этот год. Хотел пересадить в свой фонтан. Ты знал, что они умеют говорить?

— Нет.

— И знают они многое, только их еще надо поймать. А дочки ругаются всегда, — выдохнул печально старик. — Но я всегда честно их ловил! Без магии! Правда, и у них есть честь, они магию воды против меня не применяют.

Я смотрел на правителя этого города, что на ощупь искал свою удочку, и на то, как на него смотрит Алианна. Было заметно, что он специально медлил, да, он слеп, и, наверное, поэтому не был в башне. Но он точно не тот, кем кажется, он не немощный старик.

— Отец, я не нашла твоей подписи на сопроводительную для обучения того, кому должен город.

— Город должен, не я, — усмехнулся старику, а потом замер и указал на меня рукой. — Если вот этому магу крови, то подпишу.

— Ему, — тут же проговорила Алианна.

— Как узнал? — задал я вопрос старику.

— А священную рыбу иные не увидят, — рассмеялся старик. — Вот через год вернешься — поговорим, а сейчас… Пошли вон из моего сада!

Ночной город словно проснулся когда я шел обратно в одиночку по тому же маршруту, по которому шел вместе с Алианной. В этот раз никто меня не сопровождал, лишь некто худощавый носился по крышам, провожая меня и заодно выполняя свою кровавую ночную работу. В одном из закоулков я видел, как он ставил магическую печать на лоб грабителя, в то время как его четыре приятеля лежали со сломанными шеями на земле. Мгновение и окровавленная рука сопровождающего держала за горло уже не грабителя, а раба. Голова, сокрытая чалмой и платком повернулась ко мне и мне были видны лишь белесые глаза старика. Кровь, вытекающая из умирающих тел, устремлялась к старику и скрывалась под его серым одеянием. Он решал, кто будет жить, а чья кровь послужит уже ему.

— Иди своей дорогой, Калибан, — тихо проскрипел голос старика, а на меня смотрели его белесые глаза. — Не мешай мне выполнять свою работу. Встретимся через год на том же месте.

Он пропал с глаз, словно его и не было, растворился в воздухе, а раб встал с земли и начал прибирать трупы своих бывших друзей по воле своего хозяина.

Я брел со свитком за пазухой, а вокруг меня плясала сама смерть. Я не знал, смогу ли я справится со стариком и стоит ли мне вмешиваться, но он показал, что магия крови в этом мире известна. Но далеко не всем.