Первый из рода: Калибан, Проклятый зверь

Глава 23 Часть 2

Удар лавины был чудовищен, стихия есть стихия, противостоять ей невозможно. Я летел во тьме потока снега словно в воде, дышать было сложно, а в этой лавине кроме снега были еще и камни, и куски льда. Восемь раз я терял сознание и в итоге потерял Сиру. Но этот снежный ад не мог нестись бесконечно, и вот, наконец, он замер, поглотив меня где-то в своем снежном нутре.

Осознание того, что я просто погребен под десятками метров снега, пришло не сразу, мое сознание было в пограничном состоянии. Я то терял рассудок, то вновь приходил в себя, как подбитая, но не уничтоженная машина.

Холод сковывал меня, но мое тепло потихоньку растопило снег, который начал превращаться в толстую корку льда, и потому я просто врастал или, точнее сказать, превращался в огромную глыбу льда.

— Огонь, — шептал я снова и снова, но все было тщетно. Мое внутреннее пламя не находило сил, и тогда я начал перебирать слова, что узнал у символистов, особенно те, что выиграл у Айно. И конечно же, их уровень был несоизмерим с тем, что было против меня. Но я словно утопающий хватался за тонкую веточку надежды и перебирал, активировал все символы, которые знал.

Погребенный под сотнями тонн снега, я боролся не только с холодом и весом лавины, кроме всего этого мне было сложно дышать, но вот где-то вдали я услышал голос.

— Не убивай его! — прокричала Сира. — Я прошу тебя, не убивай!

— Тебе слово не давали, — пророкотало существо, мнившее себя богом.

— Я не тебе кричу, нарушитель собственных законов! — голос Сиры раздавался где-то рядом, и от этого в груди воспылал огонь. — Рык! Он нужен моему народу, без него волки, как и хранители озер, пожрут мой народ.

Я молчал, в это время в моем разуме пронеслись мысли, дающие надежду выбраться из снежного плена.

— Она верит в меня, а значит, я не могу ее подвести, — мысль была проста, как и желание, но казалась несбыточной, однако жар в моей груди говорил обратное. — Я Калибан. Пришло время…

Надежда давала мне сил, а голос вдали не позволял выбрать иной путь. Мне нельзя просто помереть здесь, в утробе огромной снежной лавины.

— Ты нарушил свои же законы! — не унималась Сира. — И за это тебя накажут иные силы!

— Да кто, кто накажет меня⁉ Нет никого выше меня! Я Бог этих мест! — рассмеялся громоподобный голос. — Я написал закон, и я его могу применять или нарушать. Заткнись, самка, твоё дело рожать, более ты ни на что не годная. Нет здесь той силы, что может мне противостоять!

— Есть, — шлепнул я и прикрыл глаза. Жар, что разгорелся внутри меня, наконец хлынул наружу. Пламя не гнева, не пламя загнанного в угол. Праведное пламя. — Накажут тебя проклятые, и они уже тут. Я один из них.

Мир вокруг меня изменился, потоки воды хлынули вокруг меня, кипяток обжигал, но мне было плевать, и вот я коснулся земли которая была рада коснутся своего сына.

— Око всевидящее, — начал активировать я слово, подаренное мне Айно, что еще ни разу мне не подчинялось, и, открыв глаза, улыбнулся. — Работает, а если так, то пора использовать Слово! Единый со стихией!

Тело мое содрогнулось от нагрузки и боли в костях, мозг еле справлялся с силой, что хлынула в меня, еще чуть-чуть и я сойду с ума. Энергия на подпитку бралась из моего здоровья, и этот ресурс конечен, но мне этого хватит, чтобы найти бога. Я больше не был прежним и словно машина двигался вперед, без эмоций и без сомнений. Я раздавлю любого противника, что сделает глупость, встав против меня.

Я видел, как вокруг меня беснуется холод и метель, что застилает все вокруг, мешая Сире, которая билась с ледяными големами, что пытались поймать ее. Создания изо льда и снега уничтожались десятками, но тут же появлялись новые из лавины. Огромные, в два моих роста, ледяные гиганты бродили по лавине и казались непобедимой армией. Но мне они были не интересны, я видел, как ниточки энергии исходили от ледяных гигантов и уходили в толщу лавины, что окутала землю на сотни тысяч шагов вокруг.

— Нашел! — оскалился я, и словно раскаленный нож начал идти в сторону своей цели, прожигая в снегу туннели. Бог скрывался в толще лавины, в, как он думал, полной безопасности, пока его марионетки истязают и выматывают Сиру. Наконец я остановился посреди туннеля изо льда и кровожадно улыбнулся. — Ну что, настала пора поговорить с богом. Кровавое око.

Я понял все моментально, смотря магией крови на приближающегося ' Бога'. Он встретил меня големами и холодом, но наша встреча была неотвратима, моя цепь и ножи светились красным от огня. Еще немного и металл будет плавиться, а големы и подавно были бессильны против меня, я уничтожал их своим огненным дыханием и изредка ленивым ударом ножа. Бог на деле оказался всего лишь человеком. Сильнейший стихийник своего рода, которому уже пятьдесят лет, или, если точнее, возраст скоро будет преклонным, по крайней мере, так говорит его кровь.

И если я прав, то где-то на вершине горы у него есть семья. Ему точно не сотни лет, и ему нужен подходящий потомок с талантом к стихии льда, а моя Сира, прошедшая башню, лучший вариант. Вот так все просто, я раскрыл страшную тайну народа Сиры.

Мы встретились в середине горы из снега, где стихия огня выплавила подобие огромной арены.

— Ты, — оскалился бледный бородатый старик, чей рост был равен моему. В его руке была сжата костяная булава неведомого зверя, а на голову был надет череп огромного волка, сам же старик был одет в шубу и источал огромную мощь. — Проклятый!

— Да, это я, — улыбнулся я, лениво ощетинившись ножами, и пошел вперед. Здесь никакой тактики не применить, исходящий от меня жар и пламя, что вырывались при каждом вдохе, забирали столько сил, что кинуться в атаку я просто не мог. Мое тело было перегружено тем потоком энергии, что перетекал в меня от стихий, но и оторвать меня от земли, либо сбить с ног сейчас было невозможно. Я шел вперед словно танк, медленно, но неотвратимо, и если бы не мой огромный запас в физической силе, я просто сгорел бы в самом начале своего пути, исчерпав ресурс.

— Замерзни! — крикнул бородач, махнув в мою сторону булавой, и сам воздух вокруг меня сгустился, а сам я ослеп на короткий миг.

Когда зрение вновь вернулось, я обнаружил, что нахожусь в огромной глыбе льда, а вокруг меня прыгает обезумевший стихийник льда.

— Я победил, Я бог! — кричал безумец, а на высоте пяти моих ростов, на вершине лавины, на нас сверху вниз смотрела Сира с копьем изо льда в руках.

По щекам красавице текли слезы, что сразу же замерзали на её щеках. Она готовилась к бою. К своему последнему бою. Я видел по ее глазам, что жить она более не собиралась и желала лишь одного, забрать «Бога» с собой.

— Нет, Сира, — промелькнула в моей голове мысль. — Я только начал.

— Что происходит? — старик замер, смотря, по его мнению, на глупца, а я уже не был скован льдом. Внутри глыбы льда кипела вода, затем произошел взрыв, что ошпарил бога кипящей водой и Он, кувыркаясь, заметался на снегу, что-то там крича, а я шел вперед.

Я сделал два шага в сторону старика, мелькнул мой раскаленный докрасна нож, и рука с зажатой магической булавой отделилась от тела бога. Цепь окутало тело старика, и покраснела, тем самым заставив орать бога от боли и упасть на землю, но прежде чем это случилось, я успел нанести два удара ногой, сломав ему нос и ребра.

Окровавленный, жалкий и испуганный, однорукий стихийник теперь смотрел на меня с ужасом.

— Она просила не убивать, — пророкотал я, смотря на бога. — Запомни, впредь ищи себе продолжательницу рода добровольно, иначе я вернусь, — проговорил я старику, сжигая своим дыханием его волосы на голове и лице, а затем левой рукой сняв волчий череп с его головы и забрав свои ножи, я оставил связанного цепью бога в одиночестве. Жалкий, тлеющий старик орал мне в спину, но не проклятия, то были крики боли и безумия, что прошло рядом с его рассудком, но пощадило.

Я брел прочь от места боя, не особо понимая, что происходит, в полубреду прожигая себе путь через лавину. Наконец, я остановился у лужи талого снега и посмотрел на себя, и то, что я увидел, напоминало человека лишь отдаленно.

Ободранный, с голым торсом, светящийся красным гигант с яркими, желтыми, как у демона, глазами, и синим символом рода Калибан на лбу. Вот она, внешность истинного проклятого. Исчадие из потустороннего мира. Теперь понятно, почему даже напыщенный «бог» был в ужасе когда я спокойно передавал ему свое миролюбивое послание, при этом сжигая его лицо. А зажатый в левой руке череп волка и два раскаленных докрасна ножа лишь дополняли мой образ вселенского зла. Герои выглядят иначе.

То море энергии, что я выдал через стихию огня, перезагрузила меня, и я забыл о Сире. Я вышел из лавины и увидел перед собой стаю из сотни огромных волков, что обступили меня полумесяцем. Я остановился, ожидая развития событий и нисколько не беспокоясь о нападении волков, мне было просто плевать. Нападут — умрут, это будет их выбор.

Серый волк с белой волчицей, с черным пятном на морде, осторожно приблизились ко мне, смотря только на мою руку. Тихие повизгивания и они отскочили от меня. Ко мне вышла огромная, белоснежная волчица, которая ранее пыталась меня перекусить на две неровные половинки, она смотрела на меня. Ее лапы подрагивали, она знала этот череп, зажатый в моей руке.

— Твой муж? — спросил я, протягивая череп вперед, а волчица склонила слегка голову, словно утвердительно кивая. — Забирай, похорони согласно своим традициям.

Волчица несмело подошла ко мне и, вытянув шею, аккуратно взяла зубами череп, словно боясь, что это все морок.

— Ах! — послышалось позади, когда с моей руки был забран волчий череп. Д−дарги, Рык, не шевелись…

— Почему? — удивился я, смотря за тем, как стая уходит, а белая волчица следует за ними и словно пританцовывает. Я не знаю, что творится у неё в голове, но я назвал бы это счастьем.

— Они враги, — шёпотом проговорила Сира, подойдя ко мне и неся в руках мою окровавленную цепь. И кровь на ней была не моя.

— Но не мои, куда идем? — спросил я, так как плохо понимал, в какую сторону света нам теперь идти. Меня трясло, я плохо понимал, что делать дальше. — Как там Ваш? Он понял, или мне вернуться и добить его?

— Он все понял, — улыбнулась Сира. — Меня даже благословили, но теперь нам нельзя приближаться к городу. Здесь недалеко есть заброшенный зимний пост…

— Забавно, — через силу улыбнулся я.

— Он просто понял, почему я не выбрала его, — улыбнулась Сира и взяла меня за руку. — До некоторых долго доходит. Пошли уже, мой герой, ты устал…

— Герои выглядят иначе, — слабо улыбнулся я и последовал за Сирой в шубе. Мне же одежда была не нужна, от моих прикосновений до сих пор закипал снег, испаряясь и белыми клубами пара поднимаясь в небо.

Сира вела меня через бескрайние ледяные просторы не один час, и нас постоянно сопровождали Дарги, огромные волки, расчищая путь от опасностей. Огромные белые медведи, чьи следы я видел, были убраны с нашего пути, но, похоже, что один раз медведь не понял волков. Все вокруг было залито медвежьей крови, а Сира моим ножом, поблагодарив волков, что подарили нам в качестве свадебного дара тушу медведя, отрезала кусок мяса.

Огромный бревенчатый дом пустовал, Сира усадила меня у очага и быстро его разожгла. Девушка пыталась со мной говорить весело и беззаботно, но я не был в силах вести беседу и нашел силы лишь на то, чтобы попросить ее рассказать мне, что произошло с ней после нашей разлуки. Затем я вошел в медитацию для восстановления, а к избе начали приходить люди.

Слуги и жрецы их бога рассказали немного иную историю, отличающуюся от того, что произошло. Жрецы, собравшись возле избы, твердили, что это бог меня так проверял. Он не хотел отдавать кому-то чужому лучшую дочь севера. Бог проверил и заявил, что я достоин дочери Севера, и потому к нам в сторожевой дом потянулись люди, родственники Сиры и главные люди города, с подарками и поздравлениями о нахождение достойного мужа. Но также многие просто приходили посмотреть на того, кто сейчас сидел у очага. Огромный воина, которого уважают Дарги и даже подарили медведя, чья белоснежная шкура была снята с медведя по указанию Сиры, что уже готовила для меня ужин. Также люди желали увидеть того, кто уделал самого бога и которого Сам признал достойным.

— Я подремлю, — тихо проговорил я, пока Сира хозяйничала у очага, переговариваясь со своей матерью и бабушкой по отцу.

— Спи, Рык, — ответила Сира, ласково улыбнувшись. — Я буду охранять твой покой пока ты спишь.

Когда я проснулся, девушка рассказала мне обо всем, что знала о происходящем на вершине горы, в обители бога. Огромный гарем не мог дать богу нужного ребенка, и то, что Сира вернулась в родные края с печатями башней, было ошибкой для неё и подарком судьбы для бога, впрочем, как я и предполагал. Бог пытался очаровать, подкупить и запугать ее, но все, что он смог, это заставить Сиру остаться в этих землях и жить все со своим народом. Позже она была вынуждена дать свое согласие на свадьбу, так решило собрание народов севера, и по законам местных только я мог помешать этому, только вот то, что я буду биться с богом, не предусматривалось. Отправить мне письмо было идеей Агреи, бабки Сиры, которая сейчас при мне заявила своей семье, что останется с молодыми. Небольшая, сухонькая старушка была очень мудрой, но она мне не нравилась. Во время дремы я несколько раз открывал глаза, когда она говорил и следил за ней. Все мое естество чувствовало, что все не так уж и просто.

— Нет, внучка, ты не права. Бог будет вам мстить, — заскрипел старческий голос, когда солнце перестало светить на небе, а в открытом очаге затрещали сухие, подаренные нам дрова. — Он не успокоится и рано или поздно, где бы вы ни были, он нанесет свой удар.

— Бабушка, ты забываешь про честь, — мягко ответила Сира, мешая в медном казане наваристый суп с медвежьим вымоченным мясом. — Я говорила с ним, он отказался от прав на меня.

— А у него был иной выбор? — рассмеялась старуха. — Я видела, как ты занесла над его головой его же костяную дубину.

— Он поклялся, — помрачнела Сира.

— Пока он жив вы не сможете жить спокойно. Нигде в этом мире, — спокойно проговорила бабушка и приобняла Сиру.

— Но он нужен нашему народу, без него… — Опустила руки Сира.

— Есть выход. На вершине Агора есть пещеры. Вы прошли башню, вдвоем вы справитесь и сможете достать его, — прошептала старушка. — Меч, что защищал наш народ в древние времена, до пришествия бога.

— Меч Йоргурма, — прошептала Сира.

Я уже не слушал их разговор, в моей голове со скрипом начали работать шестеренки, новая одежда, рубаха и штаны, начали нагреваться и вот-вот вспыхнут, а я тихо, устало шепнул, вновь прикрыв глаза.

— Око всевидящее, кровавое око, — активировал я Слово и магию крови.

Сира стояла у очага с опущенными руками, с её медной поварешки капал на дощатый пол бульон, Все было точно так, как я видел глазами, но в доме уже не было старушки, не было бабушки Сиры по отцовской линии. Её по-отечески обнимал безногий, левитирующий над полом старик.

— Ну что ты, внучка, — прошептал Мехмед, нежно гладя Сиру по волосам. — Вы справитесь, но помни, его в живых оставлять никак нельзя.

— Я понимаю, — пустила слезу Сира, а у меня начал дергаться глаз.

— Видела, говоришь, бой с «богом»? — тихо пророкотал я, мысленно активируя Слова и готовя уставшее тело к новому бою. — Куда бабушку дел?

Мехмед замер, Сира же успела лишь вздрогнуть и застыла на месте, даже не моргая.

— Прикопал в ущелье, — ухмыльнулся безногий старик, поправляя чалму. — Что ж, пусть внучка пока немного постоит. Она жива, не беспокойся, лишь парализована, а нам с тобой надо поговорить.

— Говорить не о чем.

— Это ты так думаешь. Ты должен Мехмедам.

— Ничего не должен. Значит, мой бой с Богом твоя работа? Твои манипуляции?

— Конечно, Мехмедам ты нужен, а с твоим Императором у нас, скажем так, некоторые разногласия, — усмехнулся Мехмед. — Махшуд сам справился, не стал просить тебя о помощи, ему помог император. Ария куда-то пропала, эта дурочка еще не поняла, что от нас не скрыться навсегда, а вот лекарь ваш в Империи, за тобой потихоньку наблюдает. Так что это был удобный способ вытянуть тебя из Империи. Кстати, Рину, семечко из башни, вернуть надо, это наша игрушка и ты её не заслужил, пока, но если будешь стараться, я подумаю о том, как наградить тебя, но об этом позже.

— Нет, ее ты не получишь, — пророкотал я и намеревался сделать первый шаг и начать кровавую бойню как вдруг понял, что мое тело замерло и я могу лишь говорить. Я не мог понять, что именно произошло, и тут же воззвал к магии крови, но для решения этой проблемы нужно время. — Монстр башни теперь часть моего рода.

— Да мне плевать на ваши рода или кланы, — усмехнулся старик. — Короче, сейчас пойдешь на вершину горы, там пещера, войди в нее и дойди до конца, да не забудь забрать меч. Ну а иначе я убью Сиру, а затем и всех людей в этих краях… Ах да, и уничтожу всех, кто тебе дорог, благо, их не много, идет?

— Да пошел ты, — отстраненно произнес я, пытаясь магией крови снять с себя проклятие.

Снаружи дома вдруг раздался хруст снега под ногами.

— Оу, как я вовремя, — послышался знакомый голос снаружи, от чего парящий над полом Мехмед замер на месте. Я заметил, как его глаза округлились.

— Ну, не буду забывать о манерах, — пробурчал знакомый голос, затем раздался аккуратный стук трости о дверь.

— Багровый! — взвыл от страха Мехмед и размываясь в воздухе полетел к окну. За мгновение он пробил толстые ставни и впустил в избу холодный воздух, и в этот момент паралич спал как с меня, так и с Сиры.

— Моя бабушка, — прошептала Сира.− Он ее убил, я же видела ее во снах…

А в дверь вновь постучали.

— Сбежал, — печально выдохнул Айно Молох за дверью, — Верткие они, ну ничего, как-нибудь в следующий раз поймаю, сейчас я здесь не за этим.

— Здесь довольно холодно, вы дверь вообще открывать будете? — настойчиво проговорил мой храмовый компаньон по игре Пак-шо.

— Враг? −взглянула на меня Сира.

— Друг, — ответил я и пошел к двери. И вот в проеме уже стоял в багровом кимоно лысый символист с деревянным жезлом, который улыбался мне и, почему-то, особенно Сире.

— Айно Молох, — поклонился я слегка. — Как же я рад видеть тебя этой ночью.

— Я тоже рад видеть тебя живым, мастер Рык, — также поклонился мне Айно и, посмотрев на Сиру, начал стряхивать с себя снег. — Не представишь мне свою очередную красавицу?

— Очередную? — елейным голосом спросила Сира, и по ее интонации было понятно, что ничего хорошего меня в будущем не ждет.

— Оу, молчу-молчу, — улыбнулся извиняюще Айно. — Я, кажется, лишнее озвучил.

— Как я понимаю, мастер символистов прибыл мне не на помощь, а по иным делам, верно? — спросил я.

— К сожалению, это так, — печально выдохнул Айно, доставая из рукава свиток с сургучовой печатью самого Императора. — Я тут по прямым обязанностям. Я могу приступать, Калибан Рык?

— Рык, что происходит? — взяла нож Сира. — Сделать ему вторую улыбку?

— Нет, Сира, ты с ним не справишься, — напряженно проговорил я и посмотрел на легендарного символа, который мне улыбался. — Я ничего не нарушил, Айно, и если даже в чем-то и виновен, то я…

— Виновен, к сожалению, иначе меня бы тут не было, — выдохнул Айно и, привычным движением сломав сургучовую печать, развернул свиток и быстро пробежался по тексту глазами. — Так, это мы читать не будем, только решение… А, вот оно! — пробурчал Айно.

— Калибан Рык нарушил прямой договор с Императором за номером тысяча триста шестьдесят восемь, снятие рабской печати, гласящий, что после окончания обучения Рык Калибан обязан поступить на службу в армию сроком в один год и три дня. Во время обучения в школе символистов, а также во время службы Калибан Рык не имеет права покидать территорию Империи без разрешения второй стороны, — спокойно проговорил Айно. — Рык Калибан вступил в сговор с Седьмой Тенью и убыл в неизвестном направлении, не проинформировав вторую сторону заключенного договора. Седьмая тень отказался раскрывать пункт назначения и потому Айно Молох, исполнитель приказов Императора, задействовал резервную систему перемещения.

— Айно, ты шутишь? — спросил я, начиная понимать, что именно сейчас происходит. Мой друг пришел исполнять приговор, и совсем скоро мы будет биться не на жизнь, а насмерть.

— Нет, Рык, в империи нет рабов, но есть договоры, прописанные на бумаге. И их несоблюдение карается по всей строгости, — холодно проговорил Айно. — Ты должен был сообщить о намерении покинуть Империю самому императору, лично, и получить разрешение, так как твое путешествие могло испортить или уничтожить имущество второй стороны договора, а именно твоя жизнь. Ты мог умереть.

— Мехмеды, они виновны.

— Вижу, и потому буду ходатайствовать о смягчение наказания, когда мы вернемся в Империю.

— А…

— Перехожу к наказанию, вернемся к решению Императора… Итак, в связи с судебной практикой и обзором треста нарушенных договоров о снятие рабской печати… Царствующий Император Айгоносу семь веков назад распорядился, — спокойно и даже скучающе проговорил Молох. — В связи с несомненным нарушением священного договора, изломать руки и ноги обвиняемого с пробитием костьми плоти. Рекомендуется также слом шейных позвонков для понимания нарушителем договора своего положения. Отделение рук-ног от тела не приветствуется, так как лечение наказуемого происходит за государственные деньги, ибо служба в армии для виновного не отменяется. Ошейник же рабский вернуть до тех пор, покуда долг по договору не будет оплачен. Если не имеется смягчающих обстоятельств, применить наказание незамедлительно, сразу после нахождения нарушившего договор с царствующей особой.

— Айно, я не знал!

— Незнание не освобождает ни от ответственности, ни, тем более, от наказания, — слегка поклонился мне бордовый. — Слово Императора закон,

— Я не буду просто смотреть на то, как ты мне ломаешь кости и пробиваешь ими мою плоть.

— И слава богам. Я буду рад если наказание произойдет в бою, друг мой, и делать тебе открытые переломы не принесет мне удовольствия. — слегка поклонился Айно, убирая свиток в рукава кимоно. — Я жду тебя снаружи, и помни, такова моя работа. Ничего личного.

Бордовый вышел из дома, скрипя снегом, а я переглянулся С сирой.

— Если я проиг… — начал говорить я, но Сира меня тут же перебила.

— Я либо пойду с тобой, либо найду тебя где угодно, — твердо проговорила девушка, а затем стрельнула по мне карими глазами и спросила — Сколько их? Других девушек.

— Одна, и это оно.

— Семечко?

— Да, я опека его, и да, надеюсь, Айно не знает об этом, — выдохнул я. — Остальное расскажу тебе позже, после боя.

На улице уже вовсю царствовала ночь, но снег усиливал свет луны. Прямо в сугробе стоял Айно в своем бордовом кимоно. Ночь была прекрасна, прекрасное время умирать, но я был слишком вымотан, да и убивать партнера по Пак-Шо не стремился. Но, как уже говорил, и смотреть на то, как меня будут увечить, я не собираюсь.

— Начнем? — вставая напротив друга, проговорил я и активировал единение стихии.

— Право первого удара за тобой, — кивнул мне Айно, и я не стал более ждать.

Огонь и земля уничтожали снег на моем пути, я был быстр, очень быстр, десятки шагов преодолел за два удара моего сердца. И вот мой раскаленный нож вошел в грудь символиста, а его глаза начали тускнеть. Один удар, одна унесенная жизнь, которую забирать не хотелось.

— Так просто? — пронеслась мысль в моей голове, но вдруг Айно начал слабо шевелить губами.

«Моя очередь» — прочитал я по губам мастера-символиста, и боль обожгла руку, что сжимала рукоять ножа, что вошел по ручку в тело Бордового.

— ААА! — ошарашено вскрикнул я, отпуская рукоятку ножа. В моей руке, пробив кожу, торчала моя собственная кость. Я тут же начал падать на землю, ноги перестали меня слушаться, а из новых переломов хлестала кровь.

— Фух-х! — выдохнул Айно, аккуратно выдергивая нож из груди и заливая кровью свое бордовое кимоно. — Теперь-то ты понял, почему я бордовый? — спросил меня Айно.

— Гра-а-а-а! — вместо ответа я содрогнул пространство и рев пламени заглушил легкий вскрик испуга Сиры где-то сзади. Я словно огнедышащая тварь выдохнул поток пламени в сторону противника.

Айно шел ко мне сквозь пламя, его горящая плоть опадала, а вместо неё нарастала новая. В какой-то момент я увидел его череп и кости, что все еще шли ко мне в неизменном бордовом кимоно, но Айно, казалось, было невозможно остановить. Вот он приблизился ко мне, стоящему на коленях в луже собственной крови. Его рука коснулась моей шеи позади и маленькая булавка пробила мою плоть, и тут же пламя, что я выдыхал, оборвалось. Меня парализовало, я мог лишь размеренно дышать.

— Ты не единственный проклятый, — усмехнулся Айно, на котором не было ни единой раны. — Я такой же как ты, просто ты молод, а вот мое время уходит…

Я услышал легкий скрип снега позади, который почти сразу прекратился, а Айно строго проговорил.

— Госпожа Сира, я не враг Рыку, и не собираюсь вам вредить, никак, ни единому волосу на вашей голове, — слегка смягчился Айно. — Вы можете перенестись вместе с нами в Империю и присутствовать на суде, что будет полезно, а можете напасть на меня. Я вас парализую и оставлю здесь, а это значит, что вы с Рыком не увидитесь еще как минимум год и три дня, каков ваш выбор?

— Я пойду с вами.

— Прекрасный выбор, — выдохнул Айно, и обмотал меня цепью, видимо, для того, чтобы тащить за собой. — Вы можете собрать с собой вещи, а я пока вправлю кости Рыку. Наказание исполнено. Не дело более ему вредить.

— Вы ему правда друг?

— Да, но работа у меня такая, наказывать, — усмехнулся Айно. — Жестоко наказывать.

Говорить я не мог и потому я слушал, пока меня некоторое время тащили по сугробам. Сира спрашивала Айно, а тот охотно ей отвечал. И вот моя боевая подруга наконец спросила, зачем я Императору.

— Я скоро помру, а он меня заменит, кстати… — улыбнулся Айно, таща связанного меня моей же цепью. — У вас дети теперь есть, госпожа Сира.

— Что? Когда он успел? — воскликнула Сира.

— Усыновил, совсем недавно, — рассмеялся Бордовый. — Вы только не убейте Рину, первую из рода Калибан, а то я буду вам мстить.

— Хм.

— Вот вам и Хм. Кстати, офицеру армии Императора дом положен. Наверняка завтра вам его и выдадут, я могу присмотреть хорошие варианты. Вам в центре или на окраине? — таща окровавленного меня по сугробам, непринужденно вел светскую беседу Айно.

— А вас не смущает рассуждать о том, что получит Рык в то время, как он находится в подобном положении? — удивилась Сира.

— Оу, это вы с непривычки, поверьте, я все сделал без злобы, и, к слову, очень радею за Рыка. — усмехнулся Айно. — Он очень сильно напоминает меня в молодости… Что ж, вот мы и пришли.

— Куда? — спросила Сира, стоя посреди сугроба в белой шубе. — Тут же ничего нет.

— Седьмой! — прокричал Айно.

И через секунду я услышал голос наставника.

— Бордовый, ты обещал.

— Да живой он, я аккуратно, — ответил наставнику Бордовый. — И крови я его не испил, как мы и договаривались,

— Готовы к перемещению? — не стал спорить наставник, которого я не видел, но его голос словно пронизывал пространство

— Готовы к чему? — спросила Сира, и ее голос пропал, а затем сознание начало покидать меня. Прежде чем уйти в небытие напоследок я услышал бормотание Айно.

— А мне всё-таки интересно, какова же на вкус твоя кровь?

Мир померк. Перенос прошел так же, как и в прошлый раз. Мое тело умерло, чтобы ожить где-то там, в империи, где будет проходить суд, а затем мне придется отдавать долги. Но это будет там, в Империи, а здесь последнее дуновение холодного ветра и мрак беспамятства.

Конец главы.