Первый из рода: Калибан, Проклятый зверь

Глава 16

Дни пролетали незаметно и складывались в недели. Изучение нового, неизвестного мне захватило меня, новая сторона мира и новые возможности. Чем больше я узнавал, тем больше раздражался от совпадений, которые случились со мной. Но об этом подумаю потом, сейчас на это нет времени…

Ведь уже который день я забыл что такое сон, учеба пожирала меня всего без остатка, мне надо многое узнать. А мои учителя, Тень, Кирсана и младшая сестра требовали от меня полной отдачи, в моем обучении участвовала помимо Исау даже Агау. Она следила за тем, чтобы я не выскочил на учебу в своем старом, удобном халате, ведь это неприлично в стране юкат и кимоно.

А тем временем в городе ко мне начали привыкать, больше не было отрезанных пальцев, проклятий и взводимых арбалетов. Я стал местной знаменитостью, а на моихмаршрутах не стало грабителей и карманников, а Иньху и вовсе говорит, что даже пить рисовую водку люди стали меньше в нашем районе. Но не только теневые гильдии узнали про меня, Иньху как мой названный отец занялся оформлением документов на мое усыновление. Это Тень его сдала и на днях Иньху предстанет перед Императорской семьей с просьбой посодействовать в моем усыновлении, формально, так как на деле я ему отказал, но все это было тогда…

А сейчас в темном каменном зале сотня учеников темного факультета пыталось успеть подготовится к проверке своих знаний. И этот экзамен начнется, как только кто-то белокурый перестанет сопеть носиком, проснется и начнется то, что называют местные «пусканием крови». Кто выживет тот герой, а про погибших слагаемые истории, но пока при мне подобных случаев не было. И это меня немного нервировало, слабых было предостаточно и у символистов, но тут, в замке белой ведьмы, было такое разношерстное сборище, что мне казалось будто я нахожусь в порту. Здесь были все слои общества, от бывших шлюх до племянников императора. А всю эту разношерстную толпу возглавляла сопящая носиком перед нами странная ведьма.

В черном кожаном наряде за столом спала Кирсана, в то время как ученики штудировали книги, шелестя страницами. Огромный полузаброшенный замок на краю столицы был выбран двуединой не просто так, когда-то именно здесь был темный факультет, который за века деградировал, а светлая ведьма решила его возродить. Ну как решила, она очень разыскиваемый преступник и император защитит её от преследования, если она наладит «производство» темных владеющих всех оттенков в империи. Что именно совершило вместилище света и тьмы, точно было неизвестно никому, за исключением Кирсаны и императора, но слухи и листы с вознаграждением, которыми до сих пор уклеена иностранная часть порта, говорят о десяти тысяч убитых невинных светло-темной ведьмой…

— Принц, первым на опросе будешь ты, — сквозь сон пробормотала ведьма, почесав рукой с черными, заостренными ногтями копну белых волос. — Даже отсюда слышу, как твои мысли стучат в твоей костяной коробке не в ту сторону, в которую следует.

— Я плохо подготовился, у меня очень загруженные дни… — проговорил спокойно я, и если бы мне не надо было стараться в учебе, я наверняка уснул бы также на столе, как и Кирсана.

— Принц, тебе ночь для чего дана? С девушками в кровати развлекаться? Ты ученик темного факультета! Для чего тебе ночь, Калибан? — прорычала на меня Кирсана, не отрывая голову от стола. Ее волосы, словно змеи, начали двигаться, а вокруг стола пошли тени, которые начали превращаться в маленьких человечков, и это мне ничего хорошего не сулило. Ведьма злилась.

— Ночь мне дана на чтение книги Сумасшедших, уважаемая Кирсана, — шутя поклонился я, и продолжил читать книгу про тонкости материй темных и светлых.

— До какой страницы дошел? Кто автор копии книги? — вмиг оторвала от стола голову Кирсана, сменив гнев на милость.

— Никак не могу третью главу дочитать, концентрация теряется, а безумные мысли будоражат мой ум, — устало выдохнул я. Проблемы со странной книгой мучали меня по ночам, не просто так люди назвали её книгой сумасшедших. — Автора копии я не знаю, на обложке нет подписи.

— Начало всегда самое сложное. На закате поймай последний луч на корешке книги и открой третью главу, не смотря более ни на единую строчку. Ты же мне покажешь книгу, если я загляну в гости? — напряженно на меня посмотрела белокурая бестия, а по темному залу незаметно для всех проскочила тень. И видели её лишь ведьма и я. — Пойдешь первым. Тебя твой наставник ждет, вон уже прибыл посыльный.

— Я подготовился недостаточно! — практически прорычал я.

— А надо было больше читать, а не девушек лапать, — улыбнулась ведьма. — На вас, уважаемый принц, заклятье третьего порядка контроля, ваши действия?

— Понять основу и опасность, а также вид заклинания, — проговорил я, вспоминая, что есть ведьминские мешочки и песнопения, которые работают как заклятие. Контроль через кровь после совокупления самый опасный. — Если источник понятен — уничтожить либо лишить сознания.

— Новые вводные. Ты на пиру, пил все, из разных кубков, получил шубу с чужого плеча и участвовал в трех оргиях с пятнадцатью партнерами, — выдохнула Кирсана, смотря меня с огоньком в глазах. — Один из признаков — неуемное желание напиться до беспамятства и стать беззащитным, твои действия?

— Сломать себе палец, боль очистит мое сознание и ненадолго снимет контроль с разума, — выдохнул я, надеясь, что этого хватить. Мне все еще непонятно, почему Кирсана всегда интересуется моими познаниями именно в контроле.

— Принц, — обратилась ко мне ведьма, потянувшись на своем черном каменном троне. — Если вы когда-нибудь сможете основать себе королевство, или захватите остров, обязательно помните, что необученная одаренная может ментально контролировать вас вплоть до пятого порядка, а вы будете думать что это любовь. А теперь нарисуйте мне по памяти систему Мавлея и перечислите на листе всё, что вам непонятно в этой схеме, Принц, по пунктам.

— Схема Мавлея это приговор, — выдавил я из себя приглушенно. Схема описывала практически любое воздействие и защиту от колдовства, чар, наговоров и заклинаний, как темной, так и светлой магии. От самых низших порядков до средних, что применялись чаще, чем высшая магия.

А тем временем Кирсана начала опрашивать самых слабых учеников, которых здесь было как минимум половина. Они такие же как и я, нигде не обучались, найденные в беднейших семьях по всему городу, но имеющие темный дар. Этих одаренных Тьмою Кирсана искала не только там. Так рядом со мной меня сидел безымянный, престарелый разбойник, приговоренный к смерти. Он сорок лет был наемником и шлялся по лесам, не одна сотня душ загублена его топором, и с петли его сняла светлая ведьма, предложив рабство до смерти.

Полуграмотный, без трех пальцев, бандит сейчас в полной прострации что-то писал на своих листах. На его лбу красовалась печать, похожая на мою, но без треугольника, и эту печать ему поставил ученик Тени в бордовом кимоно, который всегда встречал меня у ворот храма символистов. Я как сейчас помнил его слова после того, как он заклеймил разбойника.

— Мою печать не смоет ни башня, ни боги, он навсегда будет рабом, — улыбнулся мне старик в бордовом кимоно. — Тебе, здоровяк, повезло, что клеймил тебя не я.

А вот позади меня сидели две шлюхи, одна молодая, а вторая уже зрелая, и один странный, молчаливый и забинтованный, словно прокаженный от головы до кончика пальцев, бездомный. А вокруг нас сидели на таких же, как и мы, скамьях, высокородные клановые, к которым отношение у Кирсаны Двуединой, двухстихийной ведьмы, было одинаковое. Племянник императора постоянно поглядывал с удивлением на молодую шлюху, чьи татуировки, уходящие под кимоно, поражали воображение мальчишки. Впрочем, подобное присуще любому мужчине, даже мне, но все шлюхи города до одури боялись меня, и эта молодая и симпатичная девушка не была исключением.

— Айхасу, — обратилась ведьма к одной из шлюх в кимоно, надетом на голое тело. — Еще раз вспомнишь свое прошлое в одежде, и я напомню тебе, что именно я тебя купила, а не ты меня, и отрежу все твои выступающие прелести. Замужняя или беременная, и при этом живая, в ближайшее десятилетие ты мне не нужна.

— Я больше не буду, — донеслось жалобное блеяние за моей спиной, пока я усердно чертил круг Мавлея по памяти.

— Ты тут не мужа ищешь, перечисли мне те стихии и ветки магии, которые есть в нашем принце, — прорычала ведьма, а в зале стало очень неуютно.

— Он закрыт символами, госпожа Кирса… — начала жалобно говорить девушка.

— Заткнись и делай, — спокойно приказала Ведьма, проведя коготками на пальцах по деревянному столу и высекая мелкую щепу.

Я почувствовал взгляд в спину и улыбнулся, Тень знал, чему учить, и непроницаемость на мне была наложена мною же, и защищала меня, как утверждала Тень, не хуже многих артефактов. Девушка позади меня пыхтела словно паровоз, а я достал из своей котомки две кисти, на которые тут же посмотрели все ученики и Кирсана. Все уже знали, что у меня есть кисти, сделанные из черного камня, и каждая из них стоит как табун скаковых лошадей либо семьдесят рабынь хорошего качества. Краска, которую я использовал для рисования схемы Мавлея, была простой, но кисти были по своей сути оружием символиста, и они смертоносны ровно также, как и мои черненые ножи за поясом. А тем временем Кирсана достала свиток с гербовой печатью.

— Ай Хэй, мой дорогой племянник императора, радуйся, сегодня пришел приказ с разрешением мучать и калечить тебя по моему желанию и разумению, — радостно сообщила Кирсана племяннику императору, одутловатому парню, кимоно которого стоит как десяток моих кистей. — А если убью тебя, то заплачу огромный штраф, аж два медяка.

— Мой отец не мог так поступить, — сдавленно проговорил Ай Хэй.

— А это и не отец. Написал мне разрешительную собственноручно император! — такой радостной Кирсану я еще никогда не видел, ну, если забыть про тот момент, как она получила разрешение на копирование моей книги. — От твоих успехов будет зависеть и жизнь вашего рода, дать на ознакомление свиток?

— Не надо, я вам верю.

— Ах да, Ай Хэй, нарисуй систему Мавлея, ты ведь учил её с рождения. И потому, если сделаешь хуже Принца… — улыбнулась Кирсана. — Император получит сегодня официальный письменный ответ о твоих успехах, как о ни на что не годном выродке Императорского рода. Поверь, об ухаживании за шлюхой я тоже не забуду.

— Навыки, — тихо прошептала бывшая шлюха внезапно за моей спиной, перебив Кирсану и не дав ей договорить. — Сила тела, укрепленные мышцы и кости, великолепная выживаемость и огромная физическая сила…

— Тело мы видим, смотри глубже, — ласково проговорила Кирсана. Ученица была в состоянии транса и нельзя было её внезапно вырывать оттуда, иначе девушка могла немного двинуться головой. Подобное я уже читал в какой-то книге, подобная сила очень редкий дар.

— Стихии: огонь, тьма, земля и что-то красное, железное. Это не стихия, но и не магия… — прошептала девушка. — Кровь! Он зрячий в мире слепых и очень страшный, очень. Госпожа Кирсана, мне страшно,

— Хватит, Айхасу, тебе просто надо больше тренироваться, — мило и ласково прощебетала ведьма.− Смотри на нашего принца почаще, и в храмовом районе тренируйся.

— Меня оттуда выгоняют, — смущенно проговорила молодая девушка, выйдя из контролируемого транса.

— Если и дальше будешь выглядеть как шалава, в лучшем случае, — тихо проговорил я, отвлекаясь от своей схемы. — То выгоню в следующий раз тебя я. Мой старший товарищ по учебе уже трижды тебе поджопниками выгонял и попросил меня самому в следующий раз дать тебе поджопник, а мой удар сделает тебя калекой в лучшем случае…

— Я больше не буду так одеваться, — пискнула девушка, поняв свою оплошность, а я вновь начал терять реальность, меня захватила схема.

Кисть плясала на листах бумаги, черная краска ложилась на плотную бумагу, а время текло ускоренным темпом. Мавлей был гением, но уложиться даже за час было невозможно. Все было важно в этой схеме, год, месяц и положение луны. Для проклятия, для любовного зелья, для лекарства. По схеме Мавлея можно было просчитать, когда ты сможешь спасти обреченного на смерть, либо же просто посмотреть на ненавистного человека, и тот умрет. Темная магия это не наука, а, скорее, искусство и бессвязные теории, и если их понять, то можно перевернуть мир.

Кирсана сама забрала у меня листок бумаги и сказала, что пока достаточно, ведь сейчас меня ждут в храме символистов. И собрав свои вещи я спокойно вышел из зала и сорвался с места. Огромная туша мышц летела по замку, пугая встречных людей. На улице солнце светило, как и всегда, ярко, а день приближался к полудню, мне же надо было пересечь полгорода и я ускорился. В своем черном кимоно, придерживая на плече котомку из серой ткани, я несся по переполненным улицам, слыша крики и проклятья себе в спину.

Сейчас я спешил не потому, что меня ждала Тень, я спешил к другу, что наверняка уже ждет меня у ворот. Все же он вкладывал в меня не меньше сил, чем напыщенная Тень или гордец Агалау.

Непринужденно летя по полуразрушенным ступеням храмовой скалы, я усмехался, в первый раз мне было тяжело их преодолеть, но сейчас ступал я не глядя, понимая, почему ступени не чинят. Символист, как и любой другой посетитель трех храмов на горе, должен быть ловким и аккуратным, и это вбивается в головы и тела по всему пути вплоть до того момента, когда ты пересекаешь ворота храма.

— Сегодня ты немного припозднился, — встретил меня у ворот ученик тени, лысый мужчина в алом кимоно.

— И тебе радостного дня, Айно Молох, — поклонился я уважительно. — Ты и сегодня не посетишь со мной занятия?

— Нет, но, — улыбнулся мне мастер в алом кимоно. — Вечером буду ждать тебя на партию Донг фу.

— Надеюсь, сегодня вы не сожгёте пергамент. Я приложу к этому все силы, — поклонился я, медленно идя за мастером, который все же открыл мне свое имя.

— Сегодня я написал прекрасное слово, тебе подойдет оно исключительно, но не знаю, выдержишь ли ты его, — проговорил мастер. — И потому сегодня, как и пять партий назад, я сделаю все, чтобы ты проиграл и тебе не досталось мое слово.

— Я вас услышал… — ответил я, а передо мной открылись каменные двери в отвесной скале.

— Буду ждать тебя у ворот, — проговорил ученик Тени и пошел обратно, а я смотрел на открывшийся моему взору темный, каменный зал.

Огромное помещение, вырубленное в скале, томилось в полумраке. Все стены были исписаны полустёртыми надписями, но не краской, они были словно высечены в камне, но подобное не мог сделать ни один камнерез. Когда я шагнул вперед, то створки ворот закрылись и тьма сомкнулась.

— Тут ты проведешь первое из двух занятий, — прошелестел голос моего наставника. — На ощупь. Изучай надписи, символы, нигде ты не найдешь ничего подобного, унести их с собой ты можешь только коснувшись, а не увидев…

Голос пропал, я же стоял во тьме пару секунд, а потом кинулся к стене и начал ощупывать то, что было написано на стенах.

Многие столетия символисты защищали знания, которые не должны попасть не в те руки, и в данном случае тем способом, который я ненавидел. Не удивлюсь, если у светлых есть более удобный способ передачи информации. В книгах была лишь сотая часть знаний, основы, что бесполезны без навыков, которые развивают учителя. Но вот то, что написано на стенах, это основные знания, и мне надо запомнить слова, чтобы перенести их на бумагу, а затем надеяться, что смогу понять, что именно украл из пещеры знаний, которых было, по легендам, несколько сотен. Говорят, под городом есть огромная сеть пещер, где во тьме пишет на стенах то ли человек, то ли некое существо. Он является моим наставником, который как знает, так и создаёт новые символы, новые слова силы.

— Кажется, понял, — выдохнул облачко пара я, и позади меня заскрипели ворота.

— Твое время окончено, — провозгласила Тень. — Тебя позовут на следующее занятие, до него тебя не должно быть в храме.

Я вышел из пещеры и пошел к воротам, выцарапывая ножом на ладони сложный символ. У ворот не было пустынно, молодежь толпилась у них, пройдя мимо них, я прошел в сад около храма и быстро достал из котомки белоснежный платок и мешочек песка. Некоторые слова не пишутся на бумаге, особенно те, что были взяты из пещер Слов. Рассыпав песок на расстеленный платок, я начал рисовать. Водя пальцем по песку, я раз за разом вырисовывал нащупанные символы и слова, запоминая их. Затем достал небольшую книжку с замочком, на котором была высечена руна уничтожения. Если кто-то кроме меня попробует открыть книгу, она взорвется, и магия крови страховала ее на случай, если Тень мне соврал насчет надежности знака, защищающего мою книгу Слов. В саду же тем временем бродили люди, скамейки вокруг были заняты, но мне эти люди не мешали, я занял скамью в отдалении от тропинок, на пустынной поляне в тени деревьев.

— Слух, — расшифровал я слово и написал его на песке, затем рядом написал второе слово, которое было в паре с первым. — Сильнее.

И мир словно стал ярче. Я начал слышать все более отчетливо, вот вдали пускает трели соловей, а вот я слышу, как разговаривают люди. Я мог управлять тем, кого я могу слушать, словно сам подкрадывался к говорящим. И говорили они обо мне. Любопытство было присуще и мне, и потому я прислушался к группе гуляющих в саду девушек.

— Какой он огромный, он точно брат Исау?

— Не родной, — проговорила одна из девушек. — Она говорит, что под его кимоно скрывается не тело, а сплошное мясо, а сила его равна сотне безупречных воинов Императора.

— А он не такой уж и страшный, когда с книжкой, — подключилась третья. — Даже милый. Интересно, каков он в постели.

У меня, кажется, начали краснеть уши от смущения, так как девушки начали говорить о чем-то не для моих ушей.

— Исау говорит, там дубина.

— Она же его сестра.

— Названная! Так что у них нет запретов…

— И вообще, у него есть невеста, красивая. Правда, дядя говорит, сука она еще та.

— Почему?

— Года не прошло как она сюда прибыла с караваном, уже три лавки открыла, поссорилась с двумя кланами и сейчас пробивается в торговый совет. — быстро проговорила одна из девушек. — И не пугливая, а силы в ней столько, что стальные прутья гнет. А в кузне поднимала молот словно подушку с кровати, играючи, и пульнула его в пьяного кузнеца, который не выполнил ее заказ!

— Я даже догадываюсь, откуда в ней сила.

— Откуда?

— Ну, девочки, вон там сидит её возлюбленный, подумайте.

— Не понимаем, о чем ты, — хором ответили то ли шесть, то ли семь голосов.

— Ну вы даете! — ответила самая смекалистая. — Она его доит! И именно это дает ей невероятную силу. Сами посудите, как в этой хрупкой девушке могла поселиться такая невероятная сила⁈

— А ведь верно, не зря его называют Зверем Ахробы… — задумчиво проговорила одна из девушек.

— Зверь не простой, а волшебный, — задумчиво проговорила вторая.

— Которого надо доить, — вторила третья.

— Девочки, как я выгляжу? — спросила самая догадливая, которая и выдвинула безумную теорию про меня.

— Прекрасно!

— Ну что, я пошла доить… Тьфу, то есть знакомиться.

И тут уже мои уши покраснели полностью. Мне захотелось заорать, что доить меня не надо. Но тут одна из девушек заговорила.

— Стой, смотри, его невеста идет!

— Как не вовремя. Ну ничего, не последний день живем, однажды зверь Ахробы будет мой.

Я слышал, как девушки начали отдаляться от меня, а мягкие, пружинистые и плавные шаги приближались ко мне. И даже при усиленном слухе я слышал её почти на грани слышимости. В этот же момент я стер слова, нарисованные на песке, рассыпанном на платке, и эффект усиленного Слуха пропал. Позади меня дважды щелкнула сломанная ветка под ногой, Рина всегда приходила бесшумно и со спины, но из раза в раз обозначала себя с первой нашей встречи вне башни. Словно это был ритуал, наш особый ритуал, охотника и жертвы, и неизвестно, кто из нас кто. Рина склонялась в сторону того, что мы оба опасных хищника, но всегда уточняла, что она хищница, а я зверь, не человек.

— Ты опять пришла? Тебе незачем ко мне ходить, тебе не добиться той цели, которой ты поставила перед собой, — холодно, с нотками рычания проговорил я. — Радуйся, что жива и здорова, и не попадайся мне на глаза.

— Опять рычишь?− усмехнулась Рина позади меня. — Ты слишком добрый и голодный, а мне надо с кем-то дружить, не с кузнецом же, который все пытается ухаживать за мной.

— Не старайся, не ревную, — выдохнул я. — Кузнец живой? Сильно поломала его?

— Несильно, но руку сломала, — фыркнула Рина, вышла из-за моей спины и начала стелить небольшую циновку.

Черная, толстая коса, заплетенная на северный манер, голубые глаза и вечно чистая и красивая юката, которая облегала ее тело. Железные кольца на пальцах без камней, а на шее сплетенная из трав веревочка, что обрамляла шею Рины как ошейник или удавка.

— Я тут вновь решила поэкспериментировать и попробовать северную варварскую кухню, — раскрыла небольшую котомку девушка, и по моему носу стегануло ароматом жареного мяса. И Рина явно уловила что-то в моем лице, от чего ехидно улыбнулась. — И, кажется, у меня получилось. Как тебе аромат, зверь? А я ведь еще не открыла остальные ящички.

Я лишь поморщился, когда она открыла второй ящичек, я почувствовал запах жареных яиц, которые в этих краях не готовят.

— Нраиться? — исковеркала слова Рина. — Ну что ты смотришь? Ты же, как и всегда, не ел с вечера, а по утрам зверь тем более не ест, ему надо быть легким на ногу, ведь так? Вот, попробуй!

Голубоглазая красавица протянула руку с палочками, на кончиках которых держала кусочек жареного мяса с поджаристой корочкой. Я протянул руку, чтобы взять кусочек мяса.

— Куда рукой лезешь! Они грязные! — возмутилась голубоглазая брюнетка и отдернула от меня кусочек мяса. — Я видела, как ты тут руками песок свой мял! Ешь палочками!

— А где?

— Ой, я такая глупенькая, — смутилась голубоглазая тварь из глубин башни. — Забыла взять вторые палочки…

— Ах ты! — начал я говорить, но девушка была быстра и ее палочки с кусочком мясом уже неслись к моему рту.

— На! — воскликнула Рина, и кусочек мяса, вкусный, солоноватый, с тонким пряным вкусом, оказалось в моем рту, от чего зубы сами собой сомкнулись.

— Ой, — отпрянула девушка, смотря на остатки деревянных палочек для еды. — Сожрал, половину палочек сожрал! А ну выплюнь. Выплюнь!

— Поздно, — ответил я, проглотив и мясо, и деревянный гарнир.

— Ты монстр, Рык. Ну не беда, — воскликнула девушка, откидывая в сторону половинки, и достала еще пару. — Я предусмотрительно захватила еще, но их не жри, они последние.

— Ну ты и хитрая.

— Захочешь жить и не так извернешься, — улыбнулась мне синеглазка, и я отобрал у неё палочки. — Эй, я тоже не ела с вечера!

— Боишься потолстеть? Поздно, уже, — поедая мясо, ответил я, все же оставляя большую часть. Я всё-таки решился на безумство, как говорится, долг платежом красен.

— Я не толстая! Я не могу потолстеть! — в панике воскликнула молодая девушка, на что я вздёрнул бровь и также молниеносно, как и она, протянул ей кусочек мяса прямо в рот, остановив девушку. — Ты все вре…

— Мммм, это божественно, — прикрыв глаза, проговорила голубоглазая красавица и вновь открыла ротик. — Исчо, а-ам.

Рина светилась от счастья, несмело улыбнулся и я.

— С твоих рук и еда вдвойне вкуснее, давай еще, — открыла вновь ротик девушка, показывая белые, ровные зубки, но я не спешил.

— Уже не боишься потолстеть?

— Я не толстая! Все в грудь уходит! Хочешь проверить? — возмутилась девушка.

— Ладно, игры играми, но как там поживают два наших друга?

— Ты про Мехмедов? — лениво потянулась девушка. — Я пять дней думала и собирала информацию, и все сходится, я хоть молода, невинна и наивна, но уже пришла к неутешительным выводам.

— И каким же?

— Тебе конец. Сожрут они тебя, к тому же ты идешь не своим путем.

— Подробнее.

— Как ты знаешь, после нашей встречи я выжила в башне в виде маленького растения под каменным столом Темного и услышала любопытный разговор между ним и стариком, — выдохнула девушка. — Потом один побегов ушел по твоему следу, ведь часть меня в виде маленькой семечки под твоей кожей я оставила… Не буду же я зазря кричать что найду тебя где ты ни был? Как видишь, нашла, ты бы знал, как я хотела тебя прикончить…

— Что за семечко под моей кожей? — я моментально прислонил лезвие верного ножа к горлу девушки. — Что под моей кожей? Ты говорила, что повесила метку на меня, и выследила по ней. Говори, что скрываешь?

Девушка нервно сглотнула, неудивительно, еще немного и лезвие прорежет кожу, а затем кровь зальет всю поляну.

— Мне больно, — тихо прошептала девушка. — Убери нож. Убить не убьешь, а мне скрывать и без того нечего.

— Говори, — я убрал нож, а девушка потерла свое горло.

— Злой ты, — фыркнула Рина и повернулась ко мне спиной. — Я должна была размножаться частями, и при бое в башне часть меня попала в твои раны, я до сих пор чувствую часть себя в тебе, но это мертвая часть. Она медленно умирала в твоей плоти, и все же я смогла спасти тебя.

— Спасти? Когда?

— Там, в пустынях, — тихо проговорила девушка сидящая спиной. — Тогда я уже была девушкой, ты сражался с охотниками, а я наблюдала за тобой. Ты силен, но был истощен башней, и вот ты упал, ну и я решила, что настало время… — Рина замолчала.

— Время для чего?

— Прикончить тебя, конечно…

Мы молчали так еще пару минут. То, что Семечко не прикончило меня, было очевидно, да и причин пощадить меня, беспомощного, у неё не было.

— Что тебе помешало?

— Много что. Не так я представляла наш бой, и женская форма была одной из причин, — грустно проговорила Рина. — Но это неважно, теперь у меня новое имя и новая жизнь. Я Рина, а не монстр из башни.

— Рина, почему ты меня не убила?

— Ну, мехмеды играли твоей жизнью, а меня и вовсе вычеркнули из этого мира, и я подумала, что неплохо было бы объединиться против общего врага, — шмыгнула носом девушка, словно собираясь заплакать. — Была еще пара вещей, но я не буду рассказывать.

— Рина.

— Не Ринкай мне! — сменила милость на гнев голубоглазая красавица. — Девушки не рассказывают об этом! Это некультурно!

— Но я не понимаю, почему ты меня не убила, а прошла мимо.

— А кто сказал, что я прошла мимо? О нет, Рык, зверь Агробы, ты идущий по проклятому пути и я не смогла пройти мимо! Я тебя пинала. Ты должен был встретить меня как монстр, как дикий зверь, которого я настигла! А ты, скотина, валялся израненный и еле живой!

Девушка вскочила с земли и начала яростно пинать воздух.

— Как я кричала, как я пинала и орала на тебя, уф-ф-ф-ф! А потом упала рядом с тобой, ощущая себя одинокой, и заплакала, прося тебя выжить! — яростно выдохнул слова монстр из башни. — Вот так у меня случилась первая истерика. Мне стало стыдно от того, что я была голой, потому я забрала часть твоих вещей…

— Так вот куда пропали мои деньги⁉ И запасная одежда!

— Не пропали, а пошли в уплату. Я тебя отмыла от крови и грязи, и кормила два дня!

— Врешь, я сам полз до ближайшего поселения и лечил себя травами!

— Я ни разу не соврала тебе. И не напирай, у меня эти дни, что и тогда, прибью или обниму, еще не решила.

— Какие эти?

— Кровь идет у меня без раны. Тогда также было, тьма вокруг, камень в моих руках вознесён к небу и твоя голова на земле, чуть-чуть и не было бы тебя, а я тебя еще и кормила!

— Спасибо.

— Ладно тебе, а о том, что мехмеды тебя не трогали… Сам посмотри, как все гладко выходит, и море пересек с лучшим капитаном, какого можно было бы найти, — начала перечислять девушка, повернувшись ко мне лицом и гневно стреляя глазками. — Тебе путь устелили, свели с подругой Кирсаной, что обучает тебя. Ты сам то веришь, что тень пять сотен лет сидела в пещере и тут вдруг такая: «о, мне нужен ученик, давай-ка я выйду из пещеры»? А еще то, что ты спас то морское чудоище? По слухам, найти Каро в море очень сложно, а вы нашли, да тебя, мой зверь, вели как на убой!

— Я не твой, и все, что со мной случилось это случайность, а тебе нет доверия…

— Да пошел ты! — закричала на меня голобоглазка и в мгновение оказалась слишком близко, бувально вплотную ко мне. Ее руки коснулись моей груди, и она начала рычать мне на ухо. — Слушай меня, Рык, и слушай меня внимательно, я единственная в этом мире, кому ты можешь доверять. Все, что вокруг тебя, очень похоже на обман, особенно твоя темная сестра. Поселить тебя в доме под надзором той, что ночью непобедима… Тоже скажешь, случайность? Тень случайность? Иньху случайность⁈ А не многовато ли случайностей для одного тебя?

— Если ты права, то мехмеды убрали бы в первую очередь тебя, ты путаешь им все планы.

— А они убрали. Исау убила меня, а затем меня пощадили, именно ты пощадил, — отпрянула красавица от меня и надкусила свою губу. — А у зверя нельзя забирать игрушку — порвет. Они наблюдают и ждут момента, чтобы нанести удар или использовать тебя. Да и не настолько я им мешаю, чтобы рисковать с моим устранением.

— Твои предложения?

— Бежать, — ответила красавица и начала собирать котомку. — Бежать вдвоем, как два любящих сердца, но это не наш вариант, не мой и не твой.

— Почему?

— Они теперь знают обо мне, и как только я отойду от тебя, они тут же прикончат меня и сожгут, — пожала плечиками девушка — А тебе попросту бессмысленно бежать, от них не спрятаться. Надо собрать все ягоды, которые они тебе дают, и держать ухо по ветру. Они могут захотеть приручить зверя.

— Не понял.

— Женить тебя попытаются, увалень ты каменный. Так что если сильно захочется, приходи ко мне, — печально улыбнулась мне девушка, протягивая ладошку. — Отдай палочки, я их как память сохраню.

— Подожди, но на ком? Я не собираюсь жениться…

— Не бойся, не на той потаскухе, к которой ты жался в Ахробе, — забирая палочки, проговорила Рина.

— Рина, ты переступаешь грань, — прорычал я.

— Что? — собирая циновку, проговорила девушка. — Тебе уже выбрали красивую, властную, умную и родовитую. Ту, в которую любой бы влюбился, для этого её и растили и воспитывали. Меня интересует лишь одно…

— Что?

— Они выберут в первый раз вариант, бьющий наверняка, без промаха, или все же выберут на первый раз что-то попроще? Куда мне тут конкурировать, монстр, владелица лавки, да и вообще простая девушка с непростой судьбой, — Рина собрала все, что было, и встала с котомкой в руках передо мной. — Сладкое не получишь, ты наказан.

— И почему ты такая умная? Тебе лет то совсем… — начал было я говорить, как Рина перебила меня.

— Я создавалась как сверхсущество! Я сильней, живучей и намного умнее людей, и я сомневаюсь, что люди смогли бы хоть что-то противопоставить, моему роду, но я бесплодна. Мне недоступно размножение, на ваше счастье, — посмотрела на меня Рина высокомерно. — А возраст… Я не знаю, сколько мне лет, в башне время текло иначе. Мне может быть как десять лет, так и три сотни, но я склоняюсь к тому, что мне как минимум лет двадцать мне этот возраст больше нравится.

Девушка стала уходить, но вдруг остановилась около меня и усмехнулась.

— Ну что, зверь, ты готов к охоте на себя?

— Я всегда готов.

— Все так говорят.

У ворот храма меня, как и всегда, ждал монах в алом кимоно. Находиться в храме могли далеко не все ученики. Мне уже давно объяснили, почему меня выгоняют из храма между занятиями и почему меня встречает Айно Молох — он мой охранник и страж храма. Ведь я опасен для некоторых учеников, которые были высокородными, и если Кирсана смогла выбить разрешение на мое посещение одних и тех же занятий с племянником императора, то вот Символисты не смогли пойти на подобное.

Где-то тут, в бесконечных залах, проводят обучения дочь императора и два сына, и это только от одной жены, которые ненаследственные. И это официальная информация. Это рассказал мне Иньху, в храме Символистов никто, конечно же, об этом не говорил, а если верить слухам, что ходят в совете мастеров, то неофициально здесь обучаются еще и семеро отпрысков от старшей жены Императора, которые имеют права на престол. Они также как и я посещают занятия Тени.

Но сам Иньху не верил в это, слишком уж большая ответственность, но все же он склонялся к тому, что появление Тени никак не мог обойти Император. Знания Тени настолько ценны, что, возможно, Тень дает частные уроки где-то в храме, а я убийца, сильный и очень опасный, с множеством сокрытых навыков. И совет особенно обеспокоен тем, что я успешен в обучении у Тени. А моя способность видеть сокрытое ужасно раздражает охрану императорского дворца, и это были не просто слухи, Иньху уже вызывали к одному из капитанов стражи и запретили мне появляться близко к дворцу. А он близко, около пяти километров отсюда.

— Ну вот, мы пришли, — проговорил Айно Молох в своем кровавом кимоно. — Жду тебя у ворот, надеюсь, ты сыграешь со мной хорошую партию.

— И я на это надеюсь, мастер, — поклонился я и вошел в деревянный зал, который был разделен пополам. На отделанную светлым деревом часть, и на часть, покрытую черным, обожженным и покрытием лаком.

В светлой части зала сидели четверогодки, а моя темная половина, как и всегда, пустовала. Алагау сидел перед своими учениками в позе лотоса, а на его коленях лежала деревянная палка. В такой же позе в черном кимоно, как и у меня, сидел напротив темной половины зала молодой парень, у которого на коленях лежал металлический прут в два пальца толщиной.

— Ну что, начнем? — протянул Алагау, посмотрев на тень, что утвердительно кивнула головой. — Каждому из вас выдадут кровь морского чудовища стоимостью золотой за каплю. Вы будете чертить ею символы, выполняя заказ императорского дворца. Вы, мои светлые ученики, будете писать символы на едином листе ткани из шерсти Карского единорога, магического существа, и каждый выданный вам лист стоит семьсот пятьдесят золотых. За каждый неидеальный символ вы получите удар палкой по голове. Если испортите лист — забью насмерть, считайте, что это ваша первая работа. За хорошую работу вы получите по сто золотых. Мастер Тень, я все сказал.

Мастер кинул в меня, сидящего перед ним ровно посередине, маленький бутылек со светящейся белой жидкостью и сверток черной, тонкой ткани.

— Это выжимка мозгов того самого бритого единорога Карского, а полотно, которое ты будешь портить своими каракулями, соткано пауками Серигонских пещер. За неидеальный символ попытаюсь прибить тебя вот этим прутом, шанс выжить будет, — улыбкой проговорил Тень. — А испортишь ткань — убью темной силой. Шанса выжить не будет. Сколько стоят материалы, я понятия не имею.

— Много, — выдохнул Алагау. — Слишком много. Капля выжимки мозгов стоит около тысячи золотых и я редко ей пишу, слишком дорого, а полотно шелка пауков, сплетенная под заклинаниями магии разума пауками же, еще дороже. Такие заказы бывают раз в год, и строго от Императора, больше паучий шелк не взять нигде.

— Ну, Рык, ты понял, материалы ценные, — усмехнулся молодой парень. — Рисуй солнце на закате.

Тень поднял свой металлический жезл и замер, занеся его над моей головой, а я спокойно достал кисти из камня, на которые потратил тысячи золотых, и похоже, что не зря.

— Дешевка, — ухмыльнулся Тень, смотря на мои кисти. — Купи другие, хотя бы из шерсти единорогов, лучше темного.

— У меня нет таких денег, — я знал, сколько стоят кисти, достойные руки мастера. Если назвать эту сумму простым людям, они даже не поймут что это не шутка. Однако не спроста такие цены, от качества кисти зависит очень многое. В любом случае таких денег у меня не будет в обозримом будущем.

— И навряд ли появятся, — усмехнулся Алагау, ходя между рядами своих учеников с палкой — Кисть из терразита и шерсти темного единорога продается только по разрешению императора за сумму, которую указывает он лично.

— Я решу вопрос, — махнул рукой Тень.− Правила поменялись со временем. Когда я учился, то такие кисти продавались в лавке у императорского дворца.

— Они до сих пор там продаются, — усмехнулся Алагау. — А вы, небось, были племянником или братом императора в те времена?

— Я был его дядей, смутные времена. Пришлось кланом командовать, — рассмеялся черноволосый парень. — Помню, я ему такой подзатыльник выписал, когда он едва не угробил своими тупыми командами половину армии….

Тень все говорила и говорила, а я рисовал знак солнца в одно движение, видя и чувствуя, как из-за моей концентрации в простые знаки входи энергия. Рука действовала сама, для меня существовала лишь кисть и черное полотно, на которое ложилась белая краска, черта за чертой, в одно движение. А где-то слева слышались удары, словно из другого мира.

Щёлк

Щёлк

Щёлк

Щёлк

Это лупил палкой по голове своих учеников Агалау, а я все писал и писал, так, словно от этого зависела моя жизнь.

— Следующий символ, — говорил спокойно тень с занесенной металлической палкой в руке над моей головой.

— Следующий.

— Следующий.

— Следующий! Рык, когда ты уже ошибешься⁈

— Не дождёшься, — прошипел я.

Но, к сожалению, вот и настал последний символ, рисовал я явно для стихийников. Почти все знаки стихии, символы, которые они будут использовать для усиления своей магии на высших методиках или заклинаниях, потому и такие качественные материалы. Я думал что оступлюсь, когда буду рисовать знак заклятой стихии, стихии света, но нет. Вода, вот на чем дрогнула моя рука.

— Ошибся! — радостно заорала Тень, и тут же последовал удар.

— Дзынь! — раздался звук встречи двух твердых предметов и от моей головы пошли искры.

В моих глазах помутнело, а металл вырвался из рук тени и полетел в правую сторону, где никого не было.

— Ой! — послышался испуганный женский голос слегка позади и справа от меня.

— Справа кто-то есть! — мгновенно пронеслась мысль в помутневшей голове и сразу пришел ответ. — Но там никого нет.

Боевое состояние разума и тела пришло мгновенно, чувство защищенности пропало и кровь закипела в моем теле. Я, все еще сидя, развернулся назад за половину удара сердца. Звон в ушах, помутнение в голове, в глазах все плыло, но я увидел прозрачную линию, что двигалась в пространстве зала позади меня на расстоянии в семь шагов. Там, куда летела металлическая палка, что еще даже не успела коснуться пола.

— Кто ты⁈ — зверем взревел я, видя, как линия уворачивается от металлического снаряда.

Я рванул вперед, на то, что истончилось и пропало. Вытянув руку я летел вперед, пытаясь схватить невидимое, как вдруг передо мной появился мой наставник, Тень.

— Рык, что произошло? — спокойно проговорил мальчишка, что остановил мое тело просто выставленными перед собой ладонями. — Что случилось?

— Здесь кто-то или что-то есть.

— Здесь никого нет, — холодно проговорил наставник.

— Запах, — я вдохнул воздух полной грудью. — Запах.

— Здесь ничем не пахнет, Рык, — спокойно проговорил наставник и внезапно для меня поклонился. — Я извиняюсь, что перестарался с ударом.

Тень поклонилась мне, и, наверное, это было чем-то невероятным, а я обернулся и посмотрел на Агалау, старик был бледен и испуган. Я повторно вдохнул воздух и не уловил ни единого запаха, ни запаха пота, ни ткани или даже краски, словно запахи ушли. И только сейчас запахи начали постепенно, медленно и будто нехотя возвращаться.

— Я не знаю, что мне померещилось, — напряженно я осмотрел пустующую темную половину зала.− Но я слышал голос и ясно видел, а я привык доверять себе.

— Но здесь нет ничего, — спокойно проговорила тень, беря в руки погнутый металлический прут, и возвратился к своему месту. — Знак воды ждет тебя, Рык.

— Я знаю, — спокойно проговорил я и вновь взялся за кисть, постоянно оглядываясь на право.

Испытание я прошел блистательно, и когда я подошел к воротам из храма, то меня ждал в своем неизменном алом кимоно Молох, а вместе с ним небольшой столик, ковер на земле и доска для игры в сложную игру древних, где по клеткам ходили разноцветные камни, которые имитировали воинов с различными стихиями.

— Ты готов к игре? — спросил меня мастер в бордовом кимоно.

— Не совсем, Айно, — проговорил я, усевшись напротив мастера, и начал расставлять камни по доске. — А чем так пахнет?

— О, Рык, это сладкое. Твоя Рина приходила и отдала мне пирог, — хитро улыбнулся лысый монах. — Сколько живу, а еще ни одному ученику не приносили пирог. Она сказала, что ты дурак и если я захочу, то могу поделиться с тобой пирогом во время игры, а как она пахла… Хорошо.

— Пах хорошо пирог?

— Нет, девушка пахла хорошо, прекрасный выбор, Калибан.

Я смотрел на мастера с удивлением. Запах у символистов имеет несколько значений, и если человек пахнет хорошо, то это значит, что и человек хороший. Но есть и вариант, что просто мастер ошибся, хотя, это практически невозможно. Либо Рино может пахнуть приятно для всех, ведь с первой нашей встречи она пахла прекрасно. Но загвоздка в том, что подделать запах практически невозможно, Символист уровня Айно поймет это, и именно поэтому высокородные просто убирают свой запах, чтобы никто не учуял их гнильцу, но это доступно лишь очень богатым и высокородным.

— Айно, а как так вышло, что император допустил мое обучение в присутствии своих наследных детей? — спросил я неожиданно даже для самого себя.

Лысый старик в бордовом кимоно, раскладывающий камни на деревянной доске, замер и пребывал в таком состоянии несколько секунд.

— Догадался, значит, — устало проговорил Айно, и протянул мне свиток со словом, которое должно было стать моим призом за выигранную игру. — Считай, что ты сегодня выиграл, а насчет детей…

Старик задумался, а я забрал свиток.

— У моего друга есть проблема, его дети лучше всех, — усмехнулся Айно. — Им нет равных, а кто и мог бы, то всегда сделает шаг назад. Детишкам нужно было увидеть того, что хуже них, но может стать лучше. Одного ты уже научил у госпожи Кирсаны.

— Что с ним?

— Его система Мавлея оказалась хуже твоей, — усмехнулся Айно. — И сейчас император сам проверяет знания своего племянника.

— Теперь я враг этого несчастного, — выдохнул я. — Кирсана использовала меня.

— Не только она, наш учитель сегодня передаст полотна твои и других его учеников. Сам знаешь кому, — улыбнулся мне Айно. — другие ученики нашего учителя тренировались всю жизнь, но они проиграют тебе…

— Айно, я не хочу участвовать в ваших играх! — взревел зверем я, понимая, в какую игру меня втягивают. — Я пишу хуже многих, я видел…

— Неправда, — усмехнулся мастер. — У тебя талант, за несколько недель твои навыки приблизились к ученикам, которые в храме уже шесть лет!

— Это все из-за этого! — коснулся я своего лба. — Я должен спешить, я не хочу потерять свободу!

— Мы это понимаем, Калибан Рык, — проговорил мастер, слегка поклонившись мне. — И мы восхищены тобой, человеком, что сорвал две печати рабства с себя. Под словом мы я подразумеваю трех, себя, тень и самого Императора.

— Но тогда зачем?

— Чтобы, соревнуясь с сильным, я бы даже сказал, сильнейшим, человеком, да пусть даже зверем, но сильнейшим зверем своего времени, стали сильнее те, кто будет править империей, стали сильнее его, — холодно проговорил мастер. — И не имеет для нас значения, насколько сильно они будут ненавидеть зверя. Для нас главное, насколько сильнее в этой борьбе станут они.

— Я хочу с ними поговорить, чтобы они не видели во мне врага, — спокойно проговорил я. — Мне и так хватает врагов.

— Сегодня мы это обсудим, — проговорил мастер, вставая из стола и забирая с собой ящичек со сладким пирогом. — Два дня у тебя выходных, не пробуй сбежать из города. Игра началась, и пока Он не решит, что игра не окончена — тебя не отпустят.

Я еще долго смотрел вслед мастеру. Вот так, не желая и не сделав для этого ничего, я вошел в игру интриг высшего уровня. Все-таки в словах Рины есть доля истины, надо собирать ягоды пока дают. И свиток в моей руке всего лишь одна из ягод, но надо быть очень осторожным, ведь монстр из башни прав. Даже Исау под силу прикончить меня, а она не сильнейший воин в империи, и потому надо быть наготове и сказать спасибо одной владелицы лавки, в которую я никогда не заходил.

— Всему свое время, — Усмехнулся я, вспоминая слова девушки о доверии.

Конец главы.