Глава 18

— Дед, а ты уверен, что это безопасно? — настороженно спросил Минт.

— Ты не побоялся прыгнуть в постель к богине, но боишься спеть передо мной? — насмешливо спросил Бранд.

— А что такого опасного в богине? Нет, ну понятно там, запредельная мощь, проклятия и прочее, но ты же видел, какая она была красивая! Такая мягкая, теплая, податливая, где нужно.

Лицо Минта стало мечтательным, пальцы перебирали воздух, словно струны. Бранд только закатил глаза, иногда глупость Минта бывала просто запредельна.

— Ласковая и нежная, чего ее бояться? А вот ты, дед, постоянно ругался, что я пою не так! Нет в тебе творческой жилки!

— Потому и жив еще, — проворчал Бранд в ответ. — Давай уже, не тяни… демонов за хвост.

Минт встал с видом смертника, ударил по струнам лютни. Бранд чуть прищурился, наблюдая движения маны вокруг барда, словно он тоже превратился в огромный насос по переработке маны. У других живых оно было не так ярко выражено и Бранд сделал себе пометку проверить работу жрецов и их умений, основанных на Вере.


Я — бард, я не могу не петь

Но стоит залу опустеть

Как угасают мысли, звуки

И падают без жизни руки!


Руки Минта опали, повисли безжизненно и сам он всем видом изображал то ли умирающего, то ли куклу, которой перерезали веревочки. Бранд лишь покачал головой, наблюдая, как истекает небесная мана, созданная самим Минтом. Почвы и камни в глубине фильтровали ману Бездны, превращая ее в подземную, и она поднималась, постепенно очищаясь. «Насосы» кристаллов подземелий и растения, перегоняли ее в обычную, привычную всем ману, разлитую в воздухе.

Следующей ступенькой этого процесса выступали живые. Пройдя через них, обычная мана превращалась в «небесную», которая, подобно невидимым испарениями, возносилась в те небеса, в честь которых была названа. Процесс этот был давно известен манологам, описан в массе учебников, считался частью «круговорота» маны, но сам Бранд впервые наблюдал его настолько ярко и отчетливо.

— Узианда не наделяла тебя божественными умениями? — усомнился Бранд.

— Дед, ну что нудишь одно и то же! — взорвался мгновение назад умиравший Минт. — Словно птица-перестучка, долбишь и долбишь клювом по темечку! Нахватался у Громоптаха? Я же сказал — ни-че-го! Даже Веру обнулила, настолько хорош я был в постели и в песнях!

Бранд мысленно сплюнул, ведь ему даже спрашивать не требовалось. Да, Взгляд Ветерана не давал всего-всего Статуса, не показывал уровни умений и прочее, но все связанные с богами всегда торчало на переднем плане. К тому же атрибут Веры у Минта и правда стал равен нулю после визита к Узианде. Не прямо в небесные чертоги, понятное дело, но богиня в созданном теле ублажала и вдохновляла Минта так, что он ни разу даже в окна не выглянул, проверить, где же оказался.

— И она сказала! Да-да, лично сказала, прямо мне в лицо! — орал Минт, похоже выражая таким образом свой предыдущий страх. — Что не просит верить в нее, а просит просто петь и воодушевлять живых! Что самые лучшие помощники богов — это те, в ком нет веры!

Бранд только хмыкнул уголком рта. Вот это была явная уловка, долговременное воздействие на Минта и в то же время опосредованный удар по самому Кулаку. Без этих слов он бы еще долго сомневался и размышлял, как с тем визитом Ордалии и книгой из храма, к чему все это было и в чем тут подвох.

— Ладно, ладно, — вскинул руку Бранд. — Ты тоже та еще птичка, сто раз уже слышал об этом эпизоде.

— Ну и что? Ты тоже, дед, постоянно ворчишь об одном и том же!

— Доживи до моих лет, — презрительно усмехнулся Бранд, — посмотрим, сумеешь ли сочинить что-то новое.

Минт картинно ухватился за грудь, сделал вид, что снова умирает. Увидь его в таком виде хоть кто-то из бесчисленных поклонниц, барду немедленно бы отдали тело, состояние, всё. Бранд повел плечами и начал доставать «уловители маны». Обращаться к жрецам он не хотел и не собирался, но вот Минт выглядел перспективно.

Там и требовалось-то!

Разумеется, Минт не истекал небесной маной, в отличие от слизней из подземелья, но Бранд собирался сгустить собранные пары, а затем растворить их в обычной мане, благо в ней недостатка не имелось. Вообще, вся эта «лестница» фильтрации маны выглядела очень странно и подозрительно, особенно в свете великого договора (дабы не мучить себя бесплодными размышлениями Бранд решил пока считать сведения из книги Ордалии условно достоверными), и в то же время она научно выражала многое из жизни живых.

Дискомфорт наверху — мало обычной маны, которую привык вбирать организм. Дискомфорт внизу — мало обычной маны, которую привык вбирать организм. Омонстрение — поглощение маны Бездны напрямую и изменения в организме, и так далее.

— Ладно, пара песен и можешь быть свободен.

— Опять издеваешься, дед?

— Тебя же всегда огорчало невнимание с моей стороны? Втайне ты мечтал спеть так, чтобы слушали все, даже я?

Минт фыркнул презрительно, отвернулся и Бранд мысленно покачал головой. Мощь, невероятная мощь, доставшаяся глупому юнцу. Вот уж правду говорили, что барду мозги ни к чему, только петь мешают. Но может оно и к лучшему, чем больше непонятного, непредсказуемого, того, чего никогда не сделал бы прежний Бранд, тем дольше удастся сохранить все в тайне. Возможно.

— Я и так пою, что слушают все! — произнес Минт с видом оскорбленного достоинства.

— Хорошо, хорошо, Минт, — кивнул Бранд. — Тогда споешь мне пару песен, а я внимательно послушаю?

— Дед, ты будешь мне должен, — настороженно произнес Минт.

— Хорошо, — кивнул Бранд. — Даю тебе слово, буду должен.

Минт еще поморщил лоб, пытаясь найти подвох, но затем сдался и просто запел.


В этот раз спускаться ногами с первого этажа не стали, Хао Ниссиус там уже увидел все, что хотел. На опыт профессии рассчитывать тоже было бесполезно, слишком высокие уровни.

— Редкий случай, когда можно спуститься прямо к кристаллу! — воодушевленно потер руки мастер Сторин.

— Уже двести с лишним лет гильдии манологов Мойна спорят, насчет внесения изменений в подземельный стандарт, — вдруг сказал Хао. — Помимо разногласий, между нами, еще и правителям зачастую не до того, а герои лишь пожимают плечами.

— Потому что помещения, площадки и изменения в почве под кристаллом звучит как готовый рецепт катастрофы. Минимум поломки кристалла, а в худшем случае прорыва Бездны, — заметил Бранд. — Герои зачастую останавливают прогресс, а то и просто убивают и уничтожают, когда все выглядит слишком опасным.

— Но тут совсем другой случай!

— Поверьте, мастер Хао, каждый так говорит, — равнодушно ответил Бранд. — Каждый уверяет, что его случай самый правильный, что он лишь хочет помочь живым, и зачастую даже так оно и есть! Самыми искренними намерениями… нет, костями и кровью тех, кто погиб от осуществления самых искренних намерений помочь живым, выложен спуск в Бездну, так у нас говорят.

— Но вы же, вы же, Кулак! — ткнул мохнатый ухоженный палец в Бранда.

Голос Хао звенел, дрожал, словно Бранд его чем-то предал.

— Разве не помогали вы всегда живым⁈ Не вставали за них в смертельных ситуациях⁈ Разве ваша слава фальшивая⁈

— Нет, — пожал плечами Бранд, — но крови я пролил столько, что меня взяли бы в почетные демоны.

— Не шутите такими вещами! — Сторин сложил указательный и средний пальцы, коснулся ими поочередно своих глаз. — Мы же вниз отправляемся!

— Раз вы такой знаток моей славы, скажите, люблю ли я нежить?

— Нет, — покачал головой Хао. — Вы всегда истребляли ее особенно яростно.

— Дружу ли я с богами и жрецами?

— Нет, — снова покачал головой Хао.

— Гарос лично предлагал мне стать его Чемпионом, — почти сонно сказал Бранд, — столько я убил.

Хао замер с чуть приоткрытым ртом, рука его рвала завитушки волос на ногах. Бранд же подумал, что он сам, не отдающий дневники хозяина подземелий как раз из категории «остановить прогресс». Марденус же искренне хотел помочь всем живым и вышло в итоге известно что.

Даже если бы Марденус спятил и стал Проклятым и, то не убил бы столько живых.

— Поэтому не думайте, что все делается из злости или вражды. Живые, конечно, не дураки поссориться между собой, но площадки под кристаллом выглядят слишком опасными. Не говоря уже об изменении состава почвы и маны, уж вы мастер Хао должны понимать, что тогда кристалл подземелья перестанет действовать, как перерабатывающий ману насос, вы сами меня этому научили.

— Да за дураков-то нас не держите, — отозвался Хао, голос его все еще дрожал от ярости и обиды. — Речь идет всего лишь о замерах маны в почвах под кристаллом! Прогнозы роста, улавливание просачивания маны Бездны, возможность обнаружения манового портала в Бездну! Всего-то надо продлить шахту ниже уровня кристалла да оборудовать пару дополнительных площадок!

— Еще скажите — сделать полую шахту, повторить форму Провала, — отозвался Сторин сердито.

— Думаю, нет смысла спорить, — обронил Бранд, — все равно никто из нас не сможет переменить общее мнение.

— Гм, — Хао вдруг задумчиво зашевелил пальцами. — Если бы такой авторитетный герой как вы, Алмазный Кулак, высказал свое мнение.

— Да еще и с высоты двух новых профессий, — подхватил Сторин.

— Да попросил бы самого Минта Вольдорса разнести это знание в песнях, — добавил Хао.

— То ничего не вышло бы! — радостно закончил Бранд.

Мастера, гном и полурослик, посмотрели на него снизу вверх недоуменно.

— Через песни Минта вы проблему не решите, поверьте, — покачал головой Бранд. — Через его песни можно решать проблемы сердца и того, что ниже пояса, но никак не головы. Так что давайте займемся спуском и делами внизу, мне еще надо успеть на корабль.

Взгляды стали мрачными. Конечно, Бранд сказал заранее о том, что после спуска уплывет, так как все задачи и бырум закончены, но Хао и Сторин словно отказывались верить.

— А если полететь, — заикнулся было Хао.

Бранд стоял с равнодушным видом и полурослик замолчал, а они перенеслись вниз, к одной из обустроенных временных портальных площадок ниже уровня кристалла. Площадки переноса были опасны, приводили к искажениям, но шахтами с лестницами-спуском практически прекратили пользоваться после образования Провала и распространения его зловещей славы.

Конечно, Бранд мог бы и полететь, сокращая время в дороге, тем более что это самое время действительно поджимало. Возбуждение бырума еще должно было длиться некоторое время, по инерции, затем начался бы резкий спад, поэтому обычно советовали проводить неспешный, медленный подъем Атрибутов, со скоростью самой деградации.

Но Бранд решил плыть, чтобы успокоить разум, укротить эмоции и не попасться в ловушку торопливости. Однажды он уже чуть не угодил в нее, после драконьих гор и уж тем более после того благословения Теруна на перчатке, которое теперь выглядело втройне подозрительнее. Но если боги хотели поймать его в ловушку, то все же просчитались, Бранд остановился, замедлился, поселился в Алавии и затем, когда уехал ради Имраны и новой команды, тоже старался не спешить.

— Вот, мастер Бранд, сами видите, — указал Сторин в полутьме подземелья.

Пробы почвы и камня с разных глубин, работы по укреплению, благословения, очистка, распыление, землю вокруг чистили от излишков маны Бездны.

— Глыба говорила, что самую нижнюю шахту затопило, — припомнил Бранд, — нет ли тут связи?

— Отдельная группа уже пробивается туда и проверяет, — мрачно кивнул Сторин. — Но, если так, значит все это длится уже не первый месяц!

— Не говоря уже о том, что кто-то не поленился подвести туннель и подать ману Бездны вместе с водой наверх, в толщу скал под кристаллом, — добавил Хао. — Новый заговор?

— Глубинники так просто просить помощи не стали бы, — огладил бороду Сторин, — кто знает? И герои, кто под воду спустился, молчат, словно воды в рот набрали, уж простите за грубость!

Бранд ожидал, что его попросят спуститься, но просьбы не последовало. Мысль о том, что герои внизу, а он, с Особенностью «рожденного в пучине» здесь, наверху, подергивала занозой.

— Закладку бы здесь сделать, — задумался Хао, — прямо вот слой с пониженной проводимостью маны заложить. Кристалл остановится на…

Он обвел взглядом, померил высоту пробитого штрека и уверенно сказал

— Девятнадцать с половиной лет, если коэффициент насыщения Марека останется прежним. Но за это время проблема точно решится.

— Если ее будут решать, — вздохнул Сторин, — а то и забудут вовсе! Я обращусь к королю Нервину, но кто знает, на что решатся эти торговые кланы?

— Да все просто, — отозвался Бранд, продолжая разглядывать работы вокруг.

Молчаливые гномы и люди крепили, таскали, изменяли, колдовали, словно призраки в полутьме подземной шахты со светильниками на мане. Вихри, поганый привкус Бездны, тяжелый скрип на зубах от подземной маны.

— Скажите им, что, потеряв подземелье, Остров ослабнет, как королевства Мойна, и тогда Занд пошлет корабли, выложит дорогу деньгами и приберет к рукам тут все. Скупит Мойн, скупит вас, все вокруг скупит, и вы падете.

— Скупит Мойн? — с легким страхом спросил Хао. — Вы серьезно так считаете, мастер Бранд?

— Да, — равнодушно отозвался Бранд. — Не волнуйтесь, мастер Ниссиус, к тому времени, как они доберутся до Клина, я, вы, даже наши внуки будут уже давно мертвы.

— Вот спасибо, успокоили, — не скрывая сарказма, ответил Хао, утирая лицо.

— Полвека несу спокойствие и радость живым, — спокойно отозвался Бранд. — Раз тут все в порядке, тогда я оставлю вас и прогуляюсь до кристалла подземелья.

А заодно выращу свой, подумал он, без свидетелей.

— Один?

— Один. Профессию вы мне уже не поднимете, от Стража не прикроете. Не волнуйтесь, все, кто желал мне смерти, уже давно в Бездне.

Особенно Бальбазар, мысленно рассмеялся Бранд своей немудреной шутке.

Загрузка...