Одиссея коронеля Блада. Начало

Глава 6

В «гостях» у пиратов. Знакомство с Гонсало Руисом.

Пабло:

«Надо убедить Альваро, что эти двое чужих с большими деньгами, и он может хорошо поживиться за их счет, — эта мысль мгновенно возникла у меня в голове, когда нас остановил дозор пиратов, — Альваро не станет мне припоминать прошлое, если его заинтересовать возможностью взять хороший куш, он всегда был жаден до денег. А чужаков они просто закопают здесь, чтобы те не смогли никому, ничего рассказать». Оставалось только не дать говорить лишнего чужаку и пацану. Меня здесь знают, хотя и не с лучшей стороны, но этих двоих-то вообще никто не знает и за них некому вступиться». — Я понял, что могу выкрутиться из переплета, куда попал из-за щенка Круза и сумасшедшего руса, который, с какого-то рожна, встрял за пацана.

А ведь как все хорошо начиналось. Попавшийся на краже у торговца босяк, обладал такими ценными сведениями, что не пережил даже одной ночи в каменном мешке с голодными крысами. Как удачно получилось, что я сам взялся его допрашивать, не дожидаясь прихода подчиненных. Спившийся неудачник оказался бывшим пиратом. Он, спасая свою жизнь, рассказал много интересного об охотнике Марко Крузе, на которого у меня давно был зуб из-за его жены. Мало того, что охотник оказался бывшим капитаном пиратского корабля, так еще у него сохранился мешок золотых дукатов. Пьяница клялся, что своими глазами видел деньги, когда пираты захватили торговое судно у берегов острова Крит. Команда получила щедрую награду за этот набег, но у капитана осталась самая большая доля. После этого грабежа, капитан распрощался с командой, оставив им бригантину Esperanza, а сам решил пробираться домой к жене и сыну. Бывший пират рассказал мне, что виделся с Марко на днях, его можно найти в охотничьей хижине. Скорее всего, там же Круз прячет свои богатства. Еще бродяга плел, что-то о драконах, которых они встречали в Африке во время набегов, что у них три глаза. Говорил, что такого дракона видели недалеко от пещеры, где дует ветер. Но мне это уже было не интересно слушать. Мало ли, что привидится такому пьянице. Какие на острове могут быть драконы, здесь самый страшный дракон — это ящерка длиной в локоть.

Я проследил за домом Круза и понял, что он должен быть на охоте, во дворе крутился только его пацан. Сказав двум своим самым туповатым подчиненным, что надо найти Марко Круза за неуплату податей в казну города, повел их к дому охотника. Того, ожидаемо, не оказалось на месте, мы захватили мальчишку и, надавав ему по соплям за дерзость, заставили вести к хижине отца. И вот здесь все пошло не так как надо. Выстрелы застали меня врасплох. Я ничего не успел понять, как оба моих напарника свалились трупами, а мне самому пришлось лечь носом в землю и выполнять приказы нападавшего. «Откуда взялся этот сумасшедший рус с пистолетами? Какое ему дело было до мальчишки? Почему он начал стрелять из засады? Как он мог узнать, что мы пойдем в это время?» — куча вопросов, но нет ответов. Через пару минут я уже был связан и сам стал пленником.

Потом рус начал меня допрашивать. Все, что знал сам, я рассказал этому бандиту. Я видел, что он готов меня прирезать моим же кинжалом. А жить хотелось даже больше, чем тогда, когда пираты поймали меня на краже золота из общей кассы. Лишь бы оставил в живых, а там я, что-нибудь придумаю. Недаром мои подельники на галере звали меня «Пабло-вьюн». Я вывернусь.

Но дальнейшие действия хуанча заставили сильно переживать за мое будущее. В хижине охотника меня просто затолкали в подземелье. Там было страшно, тем более рус пригрозил отдать меня гигантским крысам, которые водятся в пещере. Потом, вообще, оказалось, что Марко убит. А кто его убил — не понятно, я только успел увидеть, что раны на животе, похожи на сабельные удары. Все разговоры между собой, пацан и этот Блад, вели, когда меня заталкивают в подземелье. И еще, я не мог понять, откуда рус знает охотника и его пацана. Одежда на нем совсем не такая, как у простых русов. Рубашка из тонкого материала, сапоги из кожи тонкой выделки. Он, явно, не из простых. Руки выдают благородного, с такими руками за плугом не ходят и ремеслами не занимаются. Да и услышал я как он представился полковником, это тоже неспроста.

Через день мы ушли из хижины и двинулись, как я думал в Гарачико. Но, оказалось, что идем еще дальше в горы. Руки мне не развязывали, даже есть мне надо было так. Когда мы прошли монастырь и повернули направо в гору, я понял, что мы идем в Маску. Похоже, что дорогу знает мальчишка. С одной стороны это неплохо, там у меня были знакомые, с которыми можно будет договориться. Главное, чтобы мне не припомнили золото, которым я хотел поживиться. Но мне тоже есть что рассказать ребятам про дукаты Круза. Надо воспользоваться ямами в ущелье, главное попасть в такую, из которой можно выйти в пещеры, ведущие прямо к деревне.

Я отвлек пацана вопросом, сбил его с ног и бросился бежать. Расчет был на то, что рус замешкается и я оторвусь от них и завернув за угол, чтобы спрыгнуть в одну из ям на склоне. А оттуда уже, пробраться тоннелем до деревни. Мне удалось добежать до одной из ям, но дальше… Мне не повезло, тоннеля в большие коридоры из нее не было. Я нырнул в боковой лаз, который почти сразу закончился входом в небольшую пещерку. Второго выхода из нее не было. Я притаился сбоку и ждал, когда рус полезет, чтобы оглушить ударом по голове. Но проклятый урод лез, выставив вперед пистолет, поэтому пришлось бить по оружию. Пистолет-то выбил, но рус меня свалил на землю и ногой ударил так, что я потерял сознание. Пришел в себя от других ударов по телу. Рус заставил меня вылезать обратно. Когда меня на веревке подняли на поверхность, я подумал, что сейчас они меня изобьют до полусмерти. Но, мне повезло, бить не стали, просто погнали дальше.

— Стой, кто такие? — прозвучавший неожиданно голос, заставил меня подпрыгнуть.

Но я тут же понял, что появился шанс выкрутиться. Я узнал Альваро, одного из тех, с кем мы грабили торговые суда берберов. Я, не задумываясь выкрикнул, что у руса и пацана есть деньги. Для Альваро это было главным, он реагировал на слово «деньги» как бык в Памплоне на красную тряпку. [1] Мне же сейчас надо было, чтобы Альваро меньше слушал этих двоих, а думал о том, какой куш можно сорвать. Тогда, все, что они говорят, будет не так важно, как их деньги. Второго пирата я не знал, наверное из новеньких, но, похоже, что Альваро в дозоре за главного.

[1] Памплона — город, издавна славившийся забегами быков, которых дразнили, размахивая перед мордой красными лоскутами ткани.

— Альваро, надо поговорить, — я снова привлек внимание пиратов, — развяжи меня и отойдем в сторонку, — надо «брать быка за рога», отводить пирата подальше и там разговаривать.

— Умберто, присмотри за ними, — распорядился Альваро, — пойдем со мной, — сказал пират мне.

— Развяжи мне руки, — попросил я снова, — ты ведь меня знаешь.

— Подождешь, — усмехнулся Альваро, — мне так спокойней, ты слишком скользкий, — и он откровенно заржал.

Мы отошли на несколько метров, так, чтобы нас не было слышно, и я начал «накидывать» Альваро про Марко, его подельника-пьяницу, про дукаты в охотничьей хижине, про руса, который забрал эти деньги.

— Ты понимаешь, пока только мы знаем про дукаты, там должно быть больше тысячи. Я в этом уверен, — говорил я не останавливаясь, — это точно хуанч их спрятал. Я думаю, что он и убил Марко, чтобы забрать золото. Его надо как следует потрясти и он расскажет, где спрятал. Только нельзя в деревню вести, ты же понимаешь, что он может наговорить лишнего и тогда золото заберут в казну. Нам ничего не останется.

— Подожди, не тарахти, — прервал меня Альваро, — с чего ты взял, что хуанч знает про золото?

— А чего он нападал на нас и отбил мальчишку? Наверняка, чтобы втереться в доверие и самому золото забрать, — мне надо было запутать пирата, чтобы он не задавал лишних вопросов. Хотя я понимал, что если бы рус знал про золото и хотел его забрать себе, то он скорее избавился от пацана, чем стал бы его выручать. Но, кто их знает этих хуанчей, они совсем не такие, как мы.

— Давай его в яму закроем и пригрозим, что пацану уши отрежем, — я понимал, что надо быстрей избавиться от руса и сына Марко, — он точно расскажет все, ты же знаешь русов, он не захочет, чтобы мальчишку пытали.

— А что я Умберто скажу? — снова перебил меня Альваро, — он ведь слышал твои слова про золото.

— Надо его в долю брать, — тут же решил я, — а этих двоих — в расход, иначе они нас сдадут.

Я понял, что Альваро «повелся» на золото и уже думает, как все обстряпать получше. Надо было его «дожимать».

— Альваро, надо быстрее убрать мальчишку от руса, пацана связать, чтобы не убежал, а хуанча — в яму, — я давил на пирата, не давая ему подумать, — у руса пистолеты в заплечном мешке. Оружие хорошее, он с двух выстрелов завалил моих двоих стражников, — я «подогревал» интерес Альваро и заставлял действовать быстрее, — у него есть кольчуги, мечи и кошель.

Мне надо было, чтобы Альваро меня развязал, тогда я смогу добраться до оружия. Если пацан будет связан, а рус в яме, можно будет выбрать момент и избавиться от пиратов. В любом случае можно будет свалить на нападение чужаков, главное — это добиться от хуанча, где он спрятал золото. Все это я обдумал мгновенно и протянул Альваро связанные руки. Пират «повелся» на мои слова и начал меня развязывать. Но в это время раздался голос Умберто:

— Альваро, они знают Гонсало Руиса.

У меня даже ноги подогнулись от этих слов. «Все. Мне крышка. Откуда здесь Гонсало? Он не простил мне кражу золота. Это конец!» — других мыслей у меня не было. Колени затряслись, ноги ослабли. Я не знал, что сказать. Но умирать не хотелось до усрачки.

— Они врут! — выпалил я, — не слушай их Альваро! Им надо отвлечь ваше внимание от золота!

— Заткнись! — оборвал меня Альваро, — пошли.

Он потянул меня за веревку и я на негнущихся ногах пошел за ним. Мы подошли к Умберто и остальным.

— Говори, — сказал Альваро, — откуда знаешь Гонсало?

Коронель Блад:

Когда Пабло закричал про золото, я понял, что нам сейчас придется трудно, так как в глазах пирата, явно, проявился интерес к словам стражника. «Думай Владимир Александрович, думай», — но ничего путного в голову не приходило. Альваро и Пабло отошли в сторону и о чем-то вполголоса говорили. Точнее, говорил стражник, а пират внимательно его слушал. «Блин, точно договорятся».

— Мигель, — подтолкнул я парнишку, — к кому отец говорил обратиться?

— Мне нужен Гонсало Руис, — выпалил мальчишка, — у меня к нему разговор. Отец сказал передать несколько слов.

— А кто твой отец, откуда Руиса знает? — наш охранник заинтересовался словами Мигеля.

— Гонсало все скажу, ведите нас к нему, — заупрямился Мигель, — отец сказал говорить только с ним.

Пират окликнул напарника, тот подошел, приведя с собой Пабло. На стражника страшно было смотреть, он побледнел, ноги заплетались, губы дрожали. «Интересно, о чем это они так поговорили?» — подумал я, и тут меня озарило: «Так это он так Гонсало боится! Что же, посмотрим как может нам это пригодиться». Старший дозора, которого наш пленник называл по имени — Альваро, достал из мешка веревку.

— Свяжи им руки, — дал он команду своему напарнику, — пацану тоже. Останешься здесь, а я отведу их в деревню.

Мне спутали руки сзади, Мигелю — спереди и, поставив меня первым, связали нас веревкой между собой.

— Идите вперед по тропе, — скомандовал Альваро, — а ты — за мной.

Он повел Пабло за собой на поводу, а нас отправил впереди себя. Тропа была плохо заметна среди камней, поэтому мы шли медленно, но все равно, через минут двадцать вышли из ущелья и увидели одинокий домик. От него к нам направился еще один, вооруженный мечом, мужчина.

— Альваро, привет, где набрал этот сброд? — поприветствовал он нашего конвоира.

— Да так, по базару прошелся, — заржал довольный Альваро, — вот веду товар для наших друзей — берберов.

Встречный тоже рассмеялся и проводил нас к одинокому строению. Это было, что-то вроде караулки. Внутри сидели еще двое пиратов, они были вооружены короткими мечами и пистолетами. Нас завели в отдельную комнату, посадили на скамью, Пабло остался в первой комнате. С нами зашел один из местных караульных, Альваро вышел, а этот парень остался с нами.

— Чего натворили? — спросил он по испански, но с сильным акцентом.

— Ничего, в гости пришли, — ответил я тоже на испанском.

Парень посмотрел на меня заинтересованно.

— А ты шутник, — заметил он беззлобно, — откуда сам?

— Издалека, — не стал вдаваться в подробности я, — дай воды попить.

Караульный, не выеживаясь, налил из бочонка воды в ковшик, подал мне. Я показал на Мигеля, чтобы боец напоил сначала пацана, потом допил оставшуюся воду. На этом наше общение с новым знакомым закончилось, так и не успев, толком начаться, А все потому, что в соседней комнате караульного помещения началось какое-то «веселье». Появилось новое лицо и, похоже, что это лицо было если не из первых, то и не из последних в иерархической лестнице деревни Маска.

— Что за балаган? — грубый голос, задавшего вопрос, прозвучал с оттенками недовольства и даже нетерпения, — кто притащил сюда этого ублюдка? Это ведь крыса Пабло? Я ничего не путаю?

— Ну зачем ты так Гонсало… — голос Пабло прервался, как будто ему ударили в солнечное сплетение.

— А кто ты, если не крыса? Кто крадет у своих? — скорее не спрашивал, а утверждал пришедший, — Альваро, ты привел сюда эту вонючку?

— Да. Он был с двумя чужаками, — ответил Альваро.

В нашу комнату зашел высокий мужчина лет сорока пяти, крепкого телосложения, с огромным шрамом через все лицо наискосок от левой брови к правой скуле, с длинными черными волосами, собранными сзади в хвост. Одет был этот «красавец» в камзол темно-синего цвета, высокие сапоги, рубашку из тонкого шелка и серые штаны в обтяжку. Сбоку на кожаном ремне болтался длинноствольный пистолет, а в руке он держал кожаную плетку, наподобие казацкой нагайки. Хотя его руки были шершавыми, в трещинах и рубцах, лицо обветрено и загорело, он не был похож на простого пирата. Скорее его можно было принять за штурмана или боцмана, который привык, чтобы ему подчинялись. Было видно, что он может дать волю своему кулаку и плетке.

— Кто тут искал Руиса? — он пристально смотрел на Мигеля, полностью игнорируя меня, — ты, что ли малыш?

— Если ты Гонсало Руис, то я тебя искал, — не оробев, ответил парнишка.

— Ты угадал, — усмехнулся вошедший, — меня так с детства зовут.

Мигель перевел взгляд на караульного, тот кивнул, подтверждая слова своего начальника.

— Отец просил передать тебе привет от Белого Марко, — проговорил заветные слова Мигель.

Руис перевел взгляд на караульного, — выйди Богдан, — наш караульный вышел из комнаты.

— Этот с тобой? — наконец-то заинтересовался мной пират.

— Да, это Блад, он друг отца, — ответил Мигель.

— Откуда ты знаешь Марко? — Руис посмотрел на меня.

— Приходилось с ним охотиться, — уклончиво ответил я, — Марко умер у меня на руках.

Я подозревал, что Марко Круз говорил сыну о себе, когда просил передать привет от Белого Марко. Эта мысль возникла у меня после сопоставления рассказа Мигеля и всех фактов, которые мне удалось установить самому. И то, что Круз был необычно для испанца светловолосым, и его сундук с одеждой и оружием, ну и главное — золотые дукаты. Сейчас, после реакции Гонсало на слова Мигеля, все встало на свои места. Они с Крузом, наверняка, имеют общее пиратское прошлое. А что именно есть в этом прошлом, нам еще предстоит узнать.

— Давай-ка с этого места поподробнее, — нахмурившись и потемнев лицом, приказал мне «предводитель уездного дворянства», — как это было?

— Его порвал зверь, — я сделал паузу, потом спросил, — ты был с ним в Африке?

— А что? — Гонсало посмотрел на меня пристальней, — тебя какое дело?

Мне не удалось сразу разговорить пирата, но надо было получить ответ на мой вопрос, так как от этого зависела степень моей откровенности. А еще, я понимал, что мне надо заинтересовать вожака пиратов в своей личности, тогда можно будет рассчитывать, что меня элементарно не пустят в расход.

— Мне много известно о команде Марко и его походах, — забросил я «пробный шар», — если хочешь откровенности, давай не будем темнить оба. Хорошо?

— А ты не думаешь, что мне может быть плевать на твои ответы, — пират спокойным, даже равнодушным голосом поставил меня на место, — я могу оставить в живых мальчишку, а тебя прикажу вздернуть на суку ближайшей сосны?

— Тебе это совсем не выгодно, — упорствовал я, — со мной лучше дружить.

Я не представлял себе, какая сила у моего Карбункула, но ведь и Гонсало об этом наверняка не знал, поэтому решил, что пора обострить игру, тем самым заинтересовав пирата.

— А ты наглец рус! — коротко, словно вбил гвоздь, произнес мой оппонент, — рассказывай как есть и может останешься жив.

— Ты слышал о трехглазом драконе? — пошел я с «козырей», и понял, что не прогадал. Мой спокойный вопрос заставил Гонсало измениться в лице.

— Что ты об этом знаешь? — рявкнул он, подходя ближе.

— Марко нашел дракона, — я не собирался все подробно рассказывать пирату, главное было — заинтересовать, — но это была последняя охота Белого Марко.

Пират молча смотрел на меня, ожидая продолжения, но я замолчал, давая понять пирату, что со мной надо себя вести аккуратней. В действительности мне уже было не так страшно, как вначале. По реакции своего оппонента, я понял, что он «в теме» магических свойств Карбункула. Теперь Гонсало должен усвоить, что Карбункул в моих руках, и понять простую истину, что камень подчиняется только тому, кто убил дракона. Тогда пирату не будет резона со мной ссориться.

— Мигель, расскажи кабальеро, что тебе известно о Карбункуле, — я специально «перевел» пирата на парнишку, так как понимал, что его словам доверия будет больше, — все, что тебе рассказывал отец.

— Карбункул, как говорил отец, в голове трехглазого дракона, — начал рассказывать парнишка, — кто убьет дракона и заберет камень, тот сможет распоряжаться его магической силой. Отец говорил, что если у него будет Карбункул, то мы станем богатыми и сильными.

— А кому подчиняется камень? — перебил я Мигеля.

— Тому, кто убил дракона, а в чужих руках он сильно нагревается, — его ответ последовал незамедлительно, — ты же сам знаешь, я чуть руку не обжег.

— Хватит Мигель, — я снова перебил пацана, — достаточно.

— Так получилось, что не Марко, а я убил дракона, — обратился я к Гонсало, — тебе надо разъяснять, что это значит, или ты сам все понял?

— Где камень? — пират «сверлил» меня глазами, — он у тебя с собой?

— Ну, я не настолько глуп, чтобы носить камень в кармане, идя к пиратам, — я понимал, что пока не проверил действие Карбункула, нельзя отдавать его в чужие руки, — он в надежном месте, которое знаю только я.

— У меня хватает способов разговорить тебя, — спокойно, даже лениво, сказал Гонсало, — ты же понимаешь это. Сам сказал, что не настолько глуп.

— Да, понимаю, — мне стало совсем спокойно, как будто пират со мной говорил о чем-то простом и приятном как ужин на открытой террасе хорошего ресторана, — ты тоже умен и услышал все, что я сказал. Камень не дается в руки кому попало, а уж магию свою он, тем более, не отдаст никому кроме меня. Поэтому, «ребята, давайте жить дружно», [2] иначе у нас с вами ничего не получится. А ведь мы можем быть хорошими compañeros. [3] Согласен?

[2] Широко известная фраза из мультфильма «Приключения кота Леопольда».

[3] Компаньонами, приятелями, товарищами. (исп.)

— Богдан, иди сюда, — Гонсало ничего не ответил и позвал караульного, — пацана развяжи, накорми и приведи ко мне через полчаса. А этого, — он глянул в мою сторону, — пока в яму. И никого к нему не подпускать.

— Посидишь, подумаешь, может вспомнишь еще чего, — пират пристально посмотрел мне в глаза, — вспомни как погиб Марко. Обязательно. Иначе разговора не будет.

— И я тебя обожаю, — откровенно нахамил я, — спасибо за заботу и ласку.

Пират посмотрел на меня так, как будто увидел неведомую зверушку, но промолчал и вышел из комнаты. В соседнем помещении загремел его грубый бас, теперь объектом его внимания снова стал наш горемычный стражник.

— Пабло, ты совсем с головой не дружишь, — ревел Гонсало, — какого черта ты сам сюда приперся? Ты ведь знаешь, что тебе к нам дорога заказана. То, что ты стражник в Гарачико, здесь ничего не значит. Маска — это не Гарачико! Здесь ты никто и звать тебя — никак! Усвоил?

Пабло, что-то пытался сказать в ответ, но его никто не слушал, Гонсало продолжал свой монолог, обличающий стражника как самого никчемного на земле человечка, стоимость которого на рынке в Игорь-Граде — меньше чем стоят от дохлого осла уши. Потом пирату надоело смешивать Пабло с дерьмом и он, приказав посадить стражника в яму, вышел из караульного помещения, хлопнув дверью.

Богдан, тем временем, развязал мальчишку, поставил перед ним чашку с перловой кашей, глиняную кружку молока, положил кусок хлеба и наблюдал, как Мигель с аппетитом поглощает еду.

— Никуда отсюда не пытайся выйти, — сказал караульный парнишке, — все равно тебя не выпустят без меня.

— А ты — пойдем, — обратился он уже ко мне, — не валяй дурака, пистоль у меня стреляет хорошо.

— Идем, уважаемый, — сказал я по-русски, — будем осваиваться в вашей деревне.

— Мигель, ничего не бойся, — обратился я к своему молодому напарнику, — помни, что отец наказал позаботиться о тебе, и я это обещал. А обещания я всегда выполняю.

Мы вышли из караульного помещения и пошли вверх по тропе. Буквально через тридцать-сорок метров передо мной открылся вид на пиратскую деревню. Если вы думаете, что Маска — это деревня с улицами и множеством домов, то сильно ошибаетесь. Пиратское логово стоит на скале, в нем всего несколько домиков, которые прилепились сверху один за другим без всякого порядка. С нашей тропы было видно пик, которым заканчивалась скала, он возвышался над деревней на пару десятков метров, а за ним в тесноте ущелья можно было видеть кусочек океана и безбрежное голубое небо.

— Ты пошто остановился? — подтолкнул меня Богдан, — чего удумал?

— Слушай Богдан, а ты русский или украинец? — задал я вопрос, который меня занимал последние несколько минут.

— Пошто украинец? Я тутошний, из Новгорода, украина-то эвон где, на дальнем севере, там и жилья-то нет — обиделся Богдан, — а ты, что тоже рус? Чевой-то ты на наших не схож, — он отвечал по-русски, но каким-то интересным говором, чуть растягивая слова и сильно напирая на «о».

— Я издалека, — не стал вдаваться в подробности, — у нас все такие.

— А с какого острова? — Богдан оказался любопытным малым, — я думал русы токмо тут живут. А почему прозываешься так не по нашему?

— Это испанцы меня так прозвали, — я решил познакомиться с парнем поближе, — меня зовут Владимир, — я повторил, — Владимир сын Александра.

Володимир? — Богдан как-то странно посмотрел на меня, — так ты из княжей, из Рюриковичей будешь? Из самой Руси-матушки? [2]