Обсерватор

Глава 29 Не было бы счастья…

В кессоне оказалась куча народу, но «дорожку» к выходу присутствующие оставили. И по этой дорожке деловито прогарцевал Его Высокомордие, лишь на миг остановившийся рядом со мной, чтобы небрежно бросить:

— Тони, за мной.

Жить мне хотелось, так что я не стал высказывать этому засранцу всё, что о нём думаю, а молча подчинился приказу. А что делать? Ссориться с безумным фанатиком — идея не из лучших.

А следом за нами из кессона стали выходить прочие члены экипажа. Правда, шли они, стараясь держаться на некотором расстоянии от Фачилле… и меня, соответственно.

Оглядевшись по сторонам, ничего нового я не заметил: над нашими головами всё так же возвышалась пара монструозных башенных пушек, чуть дальше валялись обломки какого-то корабля, а в конце ущелья-площадки, на которой мы высадились, играл солнечными бликами океан. Ну и ворота во вздымающейся перед нами скальной стенке, здоровенные и блестящие… С чем-то очень похожим на терминал, врезанный в скалу, слева от гигантских створок ворот.

Фачилле остановился в паре метров от него и, посверлив взглядом тёмную матовую поверхность заключённого в металлическую «антивандальную» рамку дисплеем, обернулся ко мне и, жестом указав на терминал, изрыгнул:

— Действуй.

— А как⁈

— Разберёшься. Не трать моё время.

Слов не матерных нет, посетовал я. Но… вздохнул и потопал к дисплею, чёрному и явно неактивному. Правда, стоило мне подойти к этому «замку» на полметра, как на матовой поверхности экрана появилась надпись:

«Первичное сканирование проведено. Назовитесь!»

— Вслух? — негромко уточнил я, разглядывая дисплей с горящим на нём русской надписью. Никаких кнопок и прочего я не обнаружил, так что на всякий случай решил у этого компа поинтересоваться.

«Вербальная коммуникация допустима. Назовитесь!»

— Т… — чуть не представился я по-местному, но… зыркнул на стоящего неподалёку Фачилле, выпрямился и, расправив плечи, озвучил: — Антон Евгеньевич Белов.

«Принято. Подданство, гражданство, место и время рождения?»

Ну-у-у… а не буду врать, на самом-то деле. Фачилле бормотал, что «защита проходима древним», вот и назову как есть. И назвал, ожидая какую-нибудь надпись, посылающую меня куда-нибудь подальше. Например — к психиатру. Но вместо этого, экран на миг потух, а когда стоящий чуть поодаль капитан уже начал нездорово сопеть, сверля меня всё тяжелеющим взглядом, на дисплее всплыла следующая надпись.

«Принято. Ожидайте…»

Долго ждать не пришлось. Успокоившийся было Фачилле не успел вновь прийти в раздражённое состояние, когда мерцавшая на экране просьба об ожидании сменилась другой.

«Данные обнаружены. Требуется подтверждения адреса регистрации».

Я аж поперхнулся, когда на дисплее появился мой домашний адрес! Натурально, адрес регистрации по месту жительства, с наименованием моего родного города, номером дома и квартиры! Даже… хотя, нет, индекс не тот. Проверка? Скорее всего. По крайней мере, очень на то похоже. Ну-ка!

— Почтовый индекс не тот, — сообщил я.

«Укажите верный почтовый индекс.»

Ха! Точно, проверка. Я кивнул сам себе, мысленно похвалив за догадку, после чего вслух назвал правильный индекс. Экран вновь погас на добрую минуту. Я уж думал всё, «не шмогла я», и, признаюсь честно, не без некоторого злорадства начал было прикидывать, как сообщу это стоящему неподалёку Фачилле. Но…

«Личность подтверждена, данные совпадают. Цель вашего обращения, Антон Белов Евгеньевич?»

Появление этой довольно корявой надписи заставило меня на миг задуматься о нации создателей сего устройства… Хотя пофиг, в общем-то. Русский понимает, пишет на нём, а не на китайском каком, уже хорошо. А насчёт цели… Огляделся я, увидел столпившийся народ неподалёку, и пырящегося на меня Фачилле. И идея ответить «а по приколу» у меня как-то пропала.

— Пройти внутрь, — озвучил я, прикидывая что бы ещё сказать, чтобы комп открыл двери. Хотя тот момент, что он имел данные обо мне — немного… удивлял. Это какие же у него огромные информационные базы? Просто я, как понятно, замечательный. Но в паспорте этого не отмечалось, я проверял. И хранить десятки, а то и сотни миллиардов имён, адресов… Бр-р-р…

«Принято. Вам может быть предоставлен доступ в „Сальваторе Синус“, при условии подтверждения… вас.»

— Подтверждение чего? — изумлённо уставился на многоточие я. Сглазил, как есть, сглазил! У-у, произведение китайского гения… руки бы оборвать тому, кто тебе языковую матрицу закладывал! И ноги… Да, сначала, ноги, чтоб не сбежал, гад. Потом руки, а потом и головку забубённую к бубеням забубенить! Гений, чтоб его!

«Закрытая информация.»

— Меня там хотя бы не расчленят, в процессе «подтверждения»?

Прямой угрозы жизнедеятельности входящего… нет. В случае «…» вы будете выдворены за пределы территории объекта «Сальваторе Синус». При сопротивлении выдворению, сопутствующий урон не должен нести летального или калечащего характера. Тем не менее, настоятельно рекомендую беспрекословно подчиняться требованиям службы безопасности и, в случае «…» самостоятельно покинуть объект, во избежание эксцессов.

— А-а-а… мои сопровождающие пройти могут?

Доступ для вас и ваших сопровождающих может быть открыт для «…». Попытка покинуть объект вами или вашими сопровождающими без соответствующего разрешения, будет расценена как попытка уклонится от «…», либо как прямая агрессия.

— И последствия мне не понравятся, — хмыкнул я.

«Подтверждаю. В этом случае, сохранение жизни и здоровья агрессоров не гарантируются.»

Блин, интересно, это у местного компа баги настолько жирные, или секретность такая секретная? Впрочем, раз уж припёрся… Деваться-то всё равно некуда! Фачилле-то меня в покое не оставит, а там… там ещё как повезёт! В общем, попробуем. К тому же, даже в самом худшем варианте есть надежда, что ежели меня там пристукнет сумасшедший комп, то и Его Высокомордию достанется по заслугам. В смысле, прибьёт, само собой! А это уже радует. Несильно, конечно, но всё же… Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок…

— Предоставляй доступ, раз он может быть предоставлен, — озвучил я со вздохом. Экран тут же погас, но не успел стоящий за моей спиной Фачилле вновь напрячься, как в створках бункерного заслона вдруг возник проём. Чёрт знает, как и когда! Вот его ещё нет… хлоп, и вот он уже есть. Солидный такой проход, идеально прямоугольный, три метра в высоту, полтора в ширину… я так понимаю, он сделан под габариты наших «одоспешенных». И похоже, то, что я принял за створки гигантских ворот — это не они, а… что-то вроде пропускной мембраны, хоть и выглядит напрочь металлической. И эта фигня умеет открывать проход размерами и формой соответствующий потребностям входящих-выходящих… Чем-то это похоже на технологии, применяемые в Обсерваторе. Тот тоже такой… морфирующий объект.

Покосившись на Фачилле и получив от него похожий на направляющий пинок весьма тяжёлый взгляд, я вздохнул и направился в возникший рядом проём. И хотя было мне, откровенно говоря, страшновато, но… и интересно, чёрт возьми!

А вот за мембраной меня ждало одно сплошное разочарование. Ничего любопытного-интересного, футуристического-мистического или ещё какого «…ного» и «…ского» тут не нашлось. Здоровенная прямоугольная комната-коридор, габаритами аккурат по размерам гигантских ворот-мембраны. Высоченная, достаточно широкая, отделанная каким-то странным металлом, матовым, но с золотистым отливом. А может, это что-то вроде покрытия? Чёрт его знает. Правда, появился интересный вопрос: откуда льётся свет? Где источник? Освещение здесь было не чрезмерно ярким, но вполне ощутимым и… практически бестеневым, вплоть до того, что даже покрутившись вокруг, я так и не смог обнаружить своей собственной тени. Ни на полу, ни на стене, к которой специально подошёл поближе… Не знаю, я бы, наверное, не поленился бы поставить ещё кучу экспериментов с этим феноменом, но… в зал ввалился Фачилле, а следом за ним и остальные члены команды, и пол тут же засиял кругами, пунктирами и дорожкой в ярких, чистых цветах, опять-таки, без каких-либо намёков на источники света! Создавалось впечатление, что «горит» сам металл покрытия. Интересно.

— Антон Белов Евгеньевич, — обратился ко мне громкий, человеческий, но безэмоциональный голос. Мужской, баритон, довольно приятного тембра. — В соответствии с вашим запросом о сертификации, Вам надлежит пройти в регистрационный центр. Следуйте за указателями, — при этих словах на полу призывно замигала пунктирная дорожка, ведущая от световых кругов, в которых оказались как я, так и Фачилле с командой.

Проследив взглядом за этой дорожкой, я несколько удивился. Вела она к стене, в стену и упиралась. Была надежда, что эта «сертификация» — не проверка на искренность и эффективность битья башкой об стену. И занятно: слово «сертификация» данный комп не мог написать из-за «секретности», при этом произносил без проблем. Багует от времени? Хрен знает, похоже, что да, но надеюсь, что не слишком сильно. Не хотелось бы, чтоб на моём надгробии написали: «Помер от бага». Не в «Киберпанке», всё же… надеюсь, м-да.

— Вашим сопровождающим запрещается пересекать данную линию, нарушение будет расценено…

— Стоять!!! — рявкнул я на Фачилле, направившегося было к краю «очерченной площадки».

Комп, не обращая времени на мои слова, продолжал трындеть — видимо, его «мозгов» хватало на то, чтобы понять к кому адресованы слова. Фачилле остановился, смотря на меня в своём стиле, с поднятой бровью.

— Вычислитель этого места настоятельно возражает против пребывания моих сопровождающих за пределами очерченной зоны, — злорадно выдал я Его Высокомордию. — Мне нужно подтвердить некие полномочия, а вот если вы покинете зону самовольно — он примет это за агрессию. Сами смотрите, — указал я на очень вовремя появившиеся потолочные турели жутковатого вида.

Конт на это просто слегка кивнул, не говоря ни слова, жестом успокоил загудевшую было от моей наглости команду и, утеряв всякий интерес к моей персоне, принялся разглядывать окрестности, особое внимание, понятное дело, уделяя тем самым турелям. Ну а я — потопал по дорожке, время от времени поглядывая в ту же сторону, что и капитан Фачилле. Уж очень меня беспокоила одна из турелей, та, что «вела» меня всю дорогу к стене. А комп молчал. И да, говорил он на чистом русском, так что даже бездник вряд ли бы адекватно воспринял его речь. Что уж тут говорить об аристократе-аэре…

По мере моего приближения, из стены, в которую упирался светящийся пунктир напольного указателя, выехал монитор, здоровенный, метровой диагонали, не меньше. Сенсорный, как выяснилось впоследствии, при необходимости выводящий клавиатуру на себе. И, без предварительных ласк… начались вопросы. Какие-то совершенно бессистемные, от школьных, до… новостей и событий в «моём» времени. Вдобавок, вразнобой, появлялись вопросы, знакомые мне по тестам разной направленности. Я узнал элементы теста КИ, многоаспектного личностного опросника, психотестов, которые мне встречались, но даже названия их не помню. И непонятна цель такого вот опроса, дёрганого и рваного. Не только текстового, но и с картинками и даже видеоэлементами.

— Какая цель у этого тестирования? — не выдержал я, когда вопросы стали касаться… Ну скажем так, совсем близкого к моменту моего «попадания» вопроса. И ответ был явно неоднозначным: «официальная» позиция была враньём, противоречащим самому себе, да и фактам. И надо выбрать ответы, а вот как? Как было на самом деле? Или «официальная позиция, отражённая в СМИ»? Непонятно.

«Цель данного тестирования заключается в правомочности ваших притязаний на »…«.»

Появился этот ответ-примечание на мониторе, чуть выше «поля тестирования». И опять многоточие… Багует, железяка. И что мне отвечать? Правду или «официальную позицию»?

— Моя правдивость определяется внешними системами? — уточнил я.

«Закрытая информация».

Хм, логично: не стоит тестируемому слишком много знать о методах тестирования. Но, по логике, некий полиграф есть: с учётом известных мне технологий вполне рабочая, довольно часто встречающаяся в здешних терминалах система. Определяет она, конечно, не «истину», а «врёт-не врёт», зато с довольно высокой точностью. Так что врать — не стоит…

И — ошибся. Надо было врать, похоже: взревела сирена, сияние запульсировало красными вспышками:

— Покиньте территорию Сальваторе Синус! — равнодушно, фактически издевательски произнёс компьютерный голос.

— Погоди. Вопрос же… — начал было я, но не договорил. Тело выгнуло судорогой, на секунду я даже подумал, что умираю. Судорога была сильной, но отличной от электрической, есть с чем сравнивать. И так, выгнутым-скрюченным, я просто грохнулся на пол. Голова не двигалась, язык не слушался, про руки-ноги и говорить смешно. Хоть органы чувств работали. И доносили до меня грохот и звуки боя. А через несколько секунд — тишина и неторопливый цокот каблуков. А я даже повернуться не мог толком!

Через несколько секунд у меня перед глазами остановились сапоги, с фигурными чашами на мысках. Фачилле, кто ж ещё. Остальные-то, «одоспешенные», без железно-бронных нарядов здесь, только я и этот тип.

— Оказать ему медицинскую помощь, конт? — послышался голос кого-то из команды.

— Излишне. Свою полезность он… исчерпал. А нам не стоит тратить времени. Вперёд!

Сапоги утопали, послышался грохот, стон рвущегося металла, канонада перестрелки, явно удаляющаяся. А я, по-прежнему скрюченный, валялся и думал… больше заняться-то всё равно было нечем. Думал я о занимательных вещах. Например, о том, пройдёт ли этот идиотский, скрутивший меня в позу эмбриона спазм, хоть когда-нибудь? Или я здесь так и сдохну, свернувшись буквой «зю»?

И эти… нет, понятно, что ждать от Фачилле и его прихлебателей чего-то там гуманно-снисходительного, попросту глупо. Обидно, конечно, но не слишком. А вот его «исчерпал» уже напрягает. Они меня после возвращения не добьют «милосердно»? А ведь если меня скрючило безальтернативно, кавычки у этого «милосердно» можно убрать…

Впрочем, через сколько-то времени меня начало «отпускать», что закономерно подняло настроение. Сделай человеку ОЧЕНЬ плохо, а потом чуть полегче — и он будет счастлив, проверенный факт. Это «полегче» заключалось в том, что я обмяк. На ноги встать очевидно не мог, но, вращать башкой, сучить ручками-ножками уже выходило.

Кое-как оглядевшись же по сторонам, я невольно хмыкнул. Нехило так Фачилле и Ко «отожгли»! Турели просто выдраны к чертям, хотя никаких дыр в потолке не осталось, что и понятно, здешние стены-потолки вряд ли отличаются своими морф-свойствами от мембраны ворот. И ещё какие-то приборы валялись, хотя… может это запчасти тех же раздолбанных турелей. А вот вход в помещение, как был, так и оставался трёхметровым проёмом. Зато в стене напротив, в дальнем конце коридора зияла оплавленная рваная дыра… а, нет. Не «оплавленная», а восстанавливающая целостность, дошло до меня.

— Компьютер! Вычислитель «Сальваторе Синус»! — слабым голосом, с трудом слушающимся языком проскрипел я.

А в ответ — тишина. И «подсветки» на полу уже нет, хотя общее освещение осталось. И что мне теперь делать? Идти за этими… уродами? Нет уж, не стоит забывать об «исчерпанной полезности». Хм… надо на Обсерватор, дошло до меня. Самое главное: там имеется навигационный комп, протоколирующий всё. Защищать он меня, конечно, не будет, а может, сумеет даже прибить по приказу хозяина, но запротоколирует всё, от и до. А в таких раскладах, особенно с учётом того, что вся команда уверена в «возвращении к Эриксу», это какая-никакая защита. Весьма слабая, но лучше, чем перспектива остаться на этой скале без толку и смысла. Сдохну же от голода и жажды. Кстати… на Обсерваторе нужно будет сунуться в медотсек, пока команда не вернулась. Глядишь, разживусь какой пилюлей… а потом на камбуз за едой и… да, пожалуй, в двигательном отсеке меня никто искать не станет. Точнее, в мастерской мастера-ломастера. Зря он, что ли, вход в неё так маскировал? В общем — на Обсерваторе вероятность не сдохнуть немножко повыше, чем если бессмысленно валяться здесь на полу. А он вообще — цел? Впрочем, доберусь — увидим.

Правда оптимизм насчёт «доберусь» оказался весьма далёк от реальности. Нет, как-то, может, метр в минуту, ползти у меня получилось. Но не более. Расслабленные, дрожащие конечности подворачивались, бунтовали и даже мешались… подчас. Но двигаться было надо, и я двигался. Как мог. Время от времени незлобиво, без цензурных слов, поминая уродов из команды и их капитана. И вообще, и в частности: на полу валялись какие-то осколки-обломки, впивавшиеся по мере моего про… ползания, то в руки, то в ноги, то в бока… когда я неудачно валился на них из-за подламывающихся конечностей.

Причём на чувствительности эта чёртова парализация не сказалась, боль я ПРЕКРАСНО ощущал! В голове даже закопошился вопрос: а точно ли я накосячил с ответом? Вроде как бы «да», вот только… Скажем так, вероятность того, что кто-то из экипажа, а скорее всего — сам Его Высокомордие просто нарушил инструкции, есть, и немалая. Более того, с каждым подлючим обломком, впивающимся в моё тело, она виделась всё вероятней и вероятней!

Хотя гнев — помогал. Не давал опустить руки и протянуть ноги. Так что, полз я, полз, вроде даже «расползался» потихоньку, в смысле слабость потихоньку отступала. И вдруг в белом проёме выхода появляется силуэт. Автоматон с Обсерватора, шарообразный робот. Мелькнул в проёме и застучал своими металлическими ходилками по металлическому полу. Подошёл ко мне, остановился и выдал такое, отчего у меня глаза на лоб полезли!

— Капитан Бланко, на связь с навигационным вычислителем МРФ «Обсерватор» вышел компьютер-управитель «Сальваторе Синус», ИЛ «Трисмегист» с просьбой о связи с вами.

— ЧЕГО⁈ — НЕМНОЖЕЧКО удивился я и аж вскинулся, но не смог удержаться на руках, так что даже подумал на миг, что сейчас совершу челодлань полом… и замер над ним в подвешенном состоянии, так и не долетев до поверхности каких-то пяти-шести сантиметров. Автоматон удержал меня за плечи.

— Как я докладывал, капитан Бланко, на связь с навигационным вычислителем МРФ «Обсерватор» вышел компьютер-управитель «Сальваторе Синус», ИЛ «Трисмегист» с просьбой о связи с вами. Желательно ваше присутствие на мостике МРФ «Обсерватор». Кроме того, согласно имеющихся данных, вы нуждаетесь в медицинской помощи.

— Нуждаюсь, — фыркнул я, пытаясь понять, что творится, но выходило как-то не очень. Вариантов было много, и почти все бредовые как… как моя нынешняя жизнь! Ладно, раз уж предлагает…

— Доставь меня в медотсек Обсерватора и окажи медицинскую помощь, — со вздохом произнёс я.

— Слушаюсь, капитан Бланко, — выдал автоматон и, подхватив меня на руки, понёс на выход.

По дороге я отметил, что монструозные «внешние» турели уже не были наведены на Обсерватор. Ну и он стоял, как и был, с распахнутой настежь аппарелью. Заходи кто хочешь, бери что хочешь… «Б». Безалаберность!

— А где дежурный? — поинтересовался я. — И кто вообще на борту?

— Роль дежурного, капитан, выполняю я, навигационный вычислитель, — ответил мне динамик. — На борту МРФ «Обсерватор» пребывает капитан-владелец Тони Бланко. Также хочу обратить ваше внимание, на то, что МРФ «Обсерватор» испытывает критическую нехватку экипажа. Рекомендую набрать экипаж до предусмотренной судовой ролью численности, в противном случае эксплуатационно-технические и боевые возможности МРФ «Обсерватор» критически снизятся.

— Так, погоди. На борту нет людей, кроме меня?

— Верно, капитан.

— А остальной экипаж?

— На текущий момент, капитан, вы — единственный член экипажа МРФ «Обсерватор».

— А остальные⁈

— Жизнедеятельность остальных членов экипажа прервалась в промежутке от 13:28 до 14:15 по корабельному времени, капитан. Согласно внутренним инструкциям, признанному положению Вольного Флота в части именуемой «Последний выживший», и заключённому контракту, с момента смерти капитана-владельца и иных членов экипажа, матрос Тони Бланко является владельцем МРФ «Обсерватор» и его капитаном. Желаете назначить нового капитана?

— Есть из кого? — ошарашено спросил я.

— Не могу ответить на ваш вопрос, капитан. Не имею достаточной информации.

— Так, ладно, обследовать меня и лечить, — распорядился я. — Потом — будем разбираться. Но вообще — хрень какая-то, — сообщил я потолку медотсека.