Обсерватор

Глава 25 Возвращаясь к истокам, главное, не заплутать

Ситуевинка… странная. После успешного подавления первого порыва сорваться в круговой бег с заламыванием рук и оглашением округи воплями: «да на кого ж вы меня поки-и-инули!!!» — я чуть успокоился и призадумался о странности произошедшего. Во-первых, не факт, что меня именно «покинули». Часы на моей лапе, выданные как штатному матросу Обсерватора, имеют встроенный тревожный будильник, который захочешь — не заглушишь. Довольно зловредное устройство, как мне объяснил наш мастер-ломастер Просперо. Запускается эта хреновина только с главного пульта Обсерватора, после чего приборина на руке начинает нудно и очень противно звенеть, пока не будет заткнута… всё с того же главного пульта. Выключить её самостоятельно невозможно в принципе… ну, если только не расколотить часы к чертям собачьим. Но за это можно и на штраф нарваться. Как нетрудно понять, используется сей инструмент для предупреждения разбрёдшегося по злачным местам экипажа о скором отбытии, являясь таким образом, своеобразным приказом загулявшей матросне оставить все свои развлечения и нестись, сломя голову, на борт.

И вот тут есть нюанс. В каком бы состоянии я ни был, не услышать или забить на трезвон часов я не мог. Физически не мог. Эта хреновина устроена так, что даже мертвецки пьяного протрезвляет в секунду… не без последствий для вестибулярного аппарата и ЖКТ, конечно, но действует с гарантией в сто процентов. А этого не было, в смысле трезвона и прочего… сопутствующего урона, так сказать. Значит, вполне возможно, что Обсерватор просто сменил место стоянки на Писооке, всего-навсего. И надо не кругами бегать, даже мысленно, а выяснить у какого-нибудь местного диспетчера или приравненного к нему типа, куда, собственно, перекочевало мое рабочее место… и место временного обитания.

Это вариант наиболее вероятный, ну и вызывающий возмущение своим хамством. Которое ни на кого не вывалишь: за претензии в стиле «какого хрена меня не предупредили⁈» можно получить по шеям. Возможно, даже больно. У Спаты не заржавеет. Это не Его Высокомордие, который на такое вот выступление может и кривомордием обойтись.

Далее следует вариант менее вероятный, но также вполне возможный. Меня на самом деле бросили, специально не заморочившись с отправлением сигнала на часы. И это… а вот что самое смешное, возможно, это неплохо. Ну, с учётом Писоока, который, несмотря на свою «дико западную» вольницу в смеси с гангстерско-профсоюзной «чикагщиной», мне понравился. Да и без учёта: если подумать, на Обсерваторе я был ни пришей Фаччиле доброжелательную морду. Реально, хрен пойми кто: ни места на вахте, ни чётко очерченных задач, ни черта. «Сантитар» для охраны Дельфины с тяжёлым шаромётом в руках и обязанностью подтаскивания пострадавших к медблоку, с чем и роботы прекрасно справятся? Крутильщик гаек и чистильщик рыбы?

В общем фигня, на хрен не нужная, будем честны. То есть понятно, конечно, что я — молодец и всем помогал по мере сил и умений. Но с меня этого никто и не требовал, между прочим! Так что, Обсерватор вообще и его экипаж в частности, моего отсутствия не особо-то и заметят. При этом, служба там, конечно, денежная. Но подневольная, вынуждающая на регулярной основе любоваться Его Высокомордием, да ещё и естественные порывы, вызываемые лицезрением его капитанства, смирять. Этак и до психоза дослужиться можно, на минуточку.

Не говоря о том, что Обсерватор у нас — немного военный корабль. И немного, то бишь, на регулярной основе, участвует, как это ни удивительно, в боях. И гробануться на нём, вообще-то, можно в любой момент, причём не по своей вине, и чёрта с два что с этим сделаешь!

А сейчас у меня имеется личная свобода, полное отсутствие необходимости участвовать в мордобоях за интересы посторонних для меня личностей и государств… ну и около тысячи золотых приятного, и весьма воодушевляющего довеска. То есть, то, что в первое время после попойки казалось недостатком, на самом деле оказалось вполне себе достоинством, и немалым. На Обсерваторе же остался лишь пяток бутылок лимончелло, да равное им количество золотых, причём мелочью. А тысяча — это, конечно, не богатство, но вполне пристойные деньги, и на Писооке — с ощутимо большей покупательной способностью, чем в том же Эриксе.

Заново оценив произошедшее, я немного притушил своё полыхание: а то таким макаром начну радоваться, что отделался от Обсерватора, а он где-нибудь за башней стоит, с расхаживающим по мостику, злобно потирающим ручонки Фачилле, корчащим очередную высокомордию.

В общем, и на Обсерваторе плюсы есть, будем честны. Но если я его не увижу — плюсы тоже имеются, ничуть не менее весомые. Так что, для начала, надо понять: на Писооке ли он вообще? И уже исходя из этого знания, можно будет без всяких помех порадоваться… в любом случае.

С этими мыслями, без суеты оглядевшись по сторонам, я отловил какого-то, проходившего мимо гриджо, судя по наряду, явно числившегося в обслуге причала. Расспросив позитивного серого, я получил вполне внятное объяснение, как добраться до местной диспетчерской, и уже через четверть часа, оскудев при этом на серебруху (ценник за справку у этих жадин-диспетчеров!) с некоторым недоумением переваривал информацию. А именно: Обсерватор отчалил… через шесть часов после того, как его покинула команда. Один я потеряшка или нет — диспетчера, само собой, не знают. Но в то время я был трезв, как стекло, так что, даже если предположить, что мой «древний» организм по-пьяни может не реагировать на трезвон «будильника», не обратить внимания на его противный визг, будучи абсолютно трезвым, я никак не мог. А сигнала — не было. Значит, корабль, где я значусь матросом — чуть ли не сутки назад свалил по-английски, то бишь, никого не предупреждая и ни с кем не прощаясь. То есть, уходил он срочно. А вот почему и зачем, чёрт его знает. Засада.

— Ну и хрен с вами, золотые рыбки, — взмахом руки прервал я метание мыслей. — Ничего я, выходит, Фачилле не должен. А вот он мне…

В этот момент я натурально заржал в голос, на миг представив себе его Высокомордие, ведущего в этаком «танго алчности» казначея Обсерватора, миссис Жюстину «Сушёную воблу» Нопэ. В моём воображении эта парочка выделывала па, пока их, время от времени осыпало богатством в виде жалования матроса… за четыре дня. Как раз столько, сколько мне задолжали, хех.

И… надо думать. Точнее, даже не думать, а разбираться по делу: я — не идиот, у меня буквально недавно на Эриксе случилась крайне неприятная ситуация с судами, тонтон-макутами и тюрьмами. Писоок, конечно — не Эрикс, но и строить планы, основываясь лишь на рассказах своих бывших товарищей по экипажу Обсерватора было бы, как минимум недальновидно. Орать тащимому в какую-нибудь местную тюрягу, если не сразу на казнь, что «а мне говорили, всё совсем не та-а-ак!!!», наверное, весело. Уж для тех, кто будет тащить и наблюдать это представление, так точно. А вот мне, предвижу, сие будет очень грустно, так что прежде, чем что-то делать и обосновываться на Писооке, нужно как-то разобраться в здешних реалиях. И вот что-то мне кажется, что терминалов с доступом к законодательной базе и информации о здешнем житье-бытье я на острове не найду. По крайней мере, в свободном доступе. Но ведь это не повод, чтобы опускать руки, верно?

И я вернулся в диспетчерскую, где начал теребить чиновников, размахивая серебрушкой. Сначала удивились они, а потом я. Дело в том, что на Писооке не было юристов, вообще! Равно как не наблюдалось адвокатов, нотариусов и прочей мутатени. Не было их здесь, как класса! Зато имелись ОЧЕНЬ простые и предельно понятные законы… сдобренные не противоречащими им «постановлениями местного самоуправления», то есть, решениями этих самых общин-районов. В общем… всё законодательство вольного острова помещалась на пятке листах формата а-четыре. Да, мелким шрифтом, но всё же! И тайной оно ни для кого не являлось, как не были таковой и изменения и дополнения к нему, время от времени вводимые так называемым Советом Острова.

В общем, пойманный и растереблённый мною портовый чиновник просто всучил мне эти листки, с демонстративным фырком отказавшись от какого-либо вознаграждения. Я же, движимый паранойей, даже подскочил к тройке профосов на ближайшем ярусе: так мол и так, господа, ваши ли это законы и не обманули ли хитрые бюрократы залётного гостя вашего гостеприимного острова, меня, то бишь?

Пугающие своими габаритами, бронёй и типично вейдеровским сопением профосы, удивлённые прицепившимся к ним незнакомцем, остановились, огляделись по сторонам, и степенно окружив досаждающего им своими вопросами меня, замерли, расположив руки в опасной близи от оружия. Хм, похоже, паранойя — штука заразная. Тем временем, оценив обстановку и убедившись в отсутствии поблизости признаков засады или иной гадости, центральный из окружившей меня троицы профосов, протянул лапищу и, изъяв у меня из рук уже чуть помятые листки, вгляделся в написанный текст, ознакомившись с которым, сунул бумаги обратно мне в руку.

— Это — законы Вольного Острова Писоок, с последними изменениями, принятыми Советом на ежегодном сходе. Ни ошибок, ни отклонений тут нет, — прогудел профос.

— Точно? — надеюсь, не очень пискляво уточнил я, потому что очень уж отчётливо в их компании ощущал, что чувствовали простые люди в компании космодесантников Вахи. Ну, реально же, гиганты!

— Точно. Приятного отдыха на Писооке, — коротко ответил профос и, подав знак своим коллегам, утопал в закат… будущий. Хм. Точно, космодесантники. Такие же пафосные.

Кстати, если верить прочитанным мною законам Острова, эти самые профосы в ряде случаев исполняют здесь не только полицейские функции. Они же порой выступают и судьями… и палачами. Так что консультация от профоса вполне может быть приравнена к какой-нибудь юридической. Им, как бы, по службе законы положено знать, а то пристукнут кого-нибудь не по закону, неловко может получиться, м-да.

Успокоенный заверением представителя власти, я вздохнул. Услышанное и прочитанное позволяло понять, что никаких препятствий моим планам со стороны администрации и законов Писоока не наблюдается. А планы были очевидные: кабак. Судя по реакции посетителей, «У Бисмарка» мои навыки массовика-затейника будут здесь весьма востребованы, а стало быть, способны принести вполне ощутимый доход. Единственное, с чем стоило определиться, так это с вариантами действия. Можно попробовать начать дело с нуля самому, но здесь, не факт, что хватит моей тысячи, а можно предложить инвестицию и партнёрство Олегу. И тот, и тот вариант были со своими плюсами и минусами. Последний был интереснее, поскольку обещал отсутствие каких-либо проблем на старте, и сулил более или менее надёжного партнёра… ну, насколько можно судить об этом по одной, но совершенно феерической пьянке.

Понятное дело, что безоговорочно верить на слово Олегу во всём я не собирался, но в общем — мне он показался неплохим и довольно честным человеком. Тут его «социальная инертность», кстати, говорит в его же пользу. Не желающий «извиваться» для решения множества мелких проблем, этот здоровяк крайне вряд ли начнёт «извиваться», чтобы кинуть. Крайне маловероятное действо… хотя и допустимое всё же. Но это уже мои собственные тараканы, всегда нашёптывающие всякие пессимизмы, вроде: «может быть хуже», «доверяй, но проверяй»… и прочее в том же духе. Опытные твари.

Как бы то ни было, но решать подобные вопросы с кондачка, я не стану. А вот в гости к Бисмарку завалюсь обязательно, повглядываюсь пристально в потенциального партнёра, без «синдрома попутчика» и декалитров выпивки. Оно полезно будет. Глядишь, и уточню некоторые выводы по поводу этого здоровяка, а там… там и решение можно будет принять. Окончательное.

В общем, так и сделал. Олег меня поприветствовал без особого удивления: я, как-никак, грозился навестить его заведение до отлёта, если дела позволят. Протянул руку за водкой.

— Я — пас.

— Ты, вроде, Антон? — ехидно уставился на меня бездник.

— Вообще — да… Олег, — признал я вопиющий факт. — Но сорокоградусную точно не буду. Плесни пивка, а?

— Если что — угощаю, — не так понял Олег.

— Да не в том дело, хотя от бесплатного я отказываюсь только в одном случае.

— Это в каком? — заинтересовался Олег.

— Это когда колотушки раздают. Всегда бесплатно, на всех хватает, но мне — не надо, — честно сообщил я, под хохоток бездника.

В общем, практически не пил, так, пообщались, а я к Олегу присматривался уже не как к интересному типу и хорошему собеседнику, а как к потенциальному партнёру. И, судя по моему знанию людей, работать с ним стоит. Надёжный парень, а учитывая, что он раза в два побольше обычного человека, значит — в два раза надёжнее.

Так что к моменту, когда кабак стал заполнятся разгулявшимся к вечеру людом, решение сделать предложение, от которого чертовски сложно отказаться, у меня созрело окончательно. Вопрос был в форме и времени — о таких вещах перед толпой клиентуры не говорят, надо приватно и на свежую голову. Хотя клиентура мне, в плане возможных будущих переговоров, активно помогала. В смысле, на мою персону народ зыркал массово,с ожиданием продолжения вчерашнего отжига. И Олег краем глаза косился, на что я негромко поинтересовался, указывая рукой за стойку:

— Ты не против?

— Только за, — сделал бездник приглашающий жест. Улыбнувшись, я кивнул будущему напарнику и, перескочив через стойку, не теряя времени, принялся «колдовать» и поражать.

Для начала, ливанув на стойку спиртовую дорожку, подпалил её, да и толкнул стакан с заказом очередному гостю, прямо сквозь пламя, под улюлюканье окружающих. По уму стартовал, в общем. А там и народ стал столики покидать, придвигаясь поближе к стойке и представлению. И их ожидание я не подвёл: поподкидывал-пожонглировал бутылками, ну и стал вопить о… конкурсах. Вообще, как по мне, фигня полнейшая, но это профессиональная деформация, скорее. А народ, после отсыпа со вчерашнего празднования, да ещё и под лёгкой мухой, дурака повалять только «за». Те, кто поумнее — понимают, что так пар спускают и оттопыриваются, а без дурацких и смешных конкурсов вполне могли бы и драку устроить. Ну а кто поглупее — оттопыривается просто, без понимания. Но тоже не против.

Вообще для таких вещей лучше иметь «подсадку». Сочную девицу или смазливого парня, в зависимости от конкурса. Они и интерес поддерживают, и народ зажигают, ну и от неожиданностей страхуют. Но это — в идеале. При должной сноровке, можно и без них обойтись. А я, всё-таки, пусть не конкретный кабацкий тамада, но всё же — профессионал. Да и народ у Бисмарка собирается явно непритязательный, так что, даже если за давностью лет я и потерял немного в навыках, мелкие косяки местные и не заметят, а что заметят… так то не баг, а фича! Отмажусь.

В общем, жёг. Несколько конкурсов получились, действительно, на загляденье: гонки девиц на руках, поддерживаемых за ноги парнями, например. И тяни-толкаи, и «узнай на ощупь». Особой экзотики я не предлагал, но народу явно «зашло». И, помимо хорошего настроения, заказывали от души, явно побольше, чем собирались. А это хлеб заведения, вообще-то. Так что на «призы» в виде бутылки не самого дорогого пойла, Олег просто кивнул незаметно: выручка такие траты многократно покрыла, это понятно.

И уже на рассвете, когда кабак опустел, и мы закончили гонять по залу стареньких и корявых, словно собранных из мусора, уборщиков-автоматонов, тем не менее, довольно шустро справившихся с задачей очистки помещения от всякого мусора, я крутанулся на барном стуле и с наслаждением потянулся.

— Эх, хорошо размялся. Молодость вспомнил. Ладно, Олег, бывай. Будет возможность — загляну.

— И ты бывай, Тоха. Даже жаль, что улетаешь. Я бы такого бармена нанял, — совершенно искренне сообщил бездник коварному и довольному мне.

— Вряд ли я к тебе наймусь, Олег. А вот если как партнёр, — подмигнул я.

— Может, и так согласился бы, — пожал он плечами. — Но ты же улетишь…

— А могу и не улетать, — задумчиво протянул я. Олег опешил, а я решительно хлопнул в ладоши и, кивнув сам себе, кивнул: — А это идея!

Перескочив стойку, я остановился перед гигантом и, не давая ему опомниться, тут же перешёл к переговорам. Говорить про то, что меня оставили — просто не стоило. Это из любого положения ставило меня перед Олегом в положение просителя. Можно было, конечно, в переговорах «выкружить» и сообщить, что я и свой кабак могу сбацать, со стриптизёршами и бильярдом (благо такие планы в случае провала переговоров у меня и были), но это так. Долго, да и всё равно переговорную позицию «пошатывает», если не сознательно, то подсознательно для договаривающегося.

Поговорили, в общем. Я перед Олегом построил натуральные «Новые Васюки», отличающиеся от классических тем, что действительно собирался их воплотить в реалиях его заведения. А именно: расширение кабака, возможно — танцовщицы, танцпол. Расширение ассортимента (хотя с этим, по старой памяти, был аккуратен). И прочее подобное. Фишек-то я знаю немало, а народ в современности не слишком избалован.

И, кстати, хотя Олег слушал внимательно, да и кивал часто вполне одобрительно, но несколько моих идей он если не «зарубил», то уж точно «притушил полыхание». Тот же танцпол, например, будет намного меньше востребован у клиентов, нежели я предполагал. По совершенно естественным причинам, а в случае с заведением Бисмарка — ещё и усугублённым местоположением бара. Дело в том, что народ на Писооке… работал. Не пасьянсы раскладывал, да даже не за компом сидел — тут можно и вправду работать, хотя чёрт знает, как в этих офисах. А работал, в основном, руками, ногами и прочими частями организмов. И, в отличие от пришедших растрясти офисные жиры клерков, этот народ приходил в кабак подуставшим. Это, конечно, частично решается выпивкой, да и многие именно отдохнут на танцполе… Но что точно — популярность места для дрыгания ногами и дёргания руками будет ощутимо меньше, чем в кабаке, где я правил стойкой в прошлом. Там-то вокруг, в основном, туристы шарились, а это совсем другой коленкор.

Ну и куча подобных моментов всплывала в ходе разговора, вполне деловых, актуальных и интересных. Проговорили где-то полтора часа, после чего Олег оглушительно зевнул.

— Интересно всё это, Тоха. Но пока я тебе ни «нет», ни «да» не скажу. Поспать надо, подумать, тогда и решу. Переночуешь?

— Не откажусь. И думай, само собой, — кивнул я. — Я тоже поразмыслю. Всё ж, с бухты-барахты такие вопросы никак решать нельзя.

Но уже было понятно, что Бисмарк согласится.

Как в воду смотрел. Спустя шесть часов, а Олег спал, как выяснилось, шесть часов ровно — какая-то особенность бездников… или просто результат муштры — так оно и оказалось. Мол, подумал, взвесил и решил: он «за». Но…

А вот с «но» понятно, в принципе и у меня такое же «но» было. В смысле знаем мы друг друга хрен, да нисколько. Идеи мои хороши, а вот как в динамике себя покажут — чёрт его знает. В общем, на месяц положил мне Олег вполне пристойную зарплату бармена, плюс долю в прибыли: половину от навара сверх обычного, то есть того, что давало его заведения до моего появления. И, если за это время мы с ним друг другу глаз не выклюем, и если бизнес-план «Нью-Бисмарка» сработает — тогда переведём наши отношения в нормальное деловое партнёрство. То есть, фифти-фифти.

Что, в общем-то, выходило вполне разумно и в меру осторожно. Кидок от Олега, конечно, остаётся возможен, но этот месяц я собирался всё «сам тянуть», так что если он меня кинет — скорее сам потеряет. Тех же клиентов, которых я, без всяких сомнений, в свой возможно-будущий кабак перетяну.

Так что около полудня ударили по рукам. И, как по заказу, в дверь постучали.

— Поставщики? — предположил я.

— Они самые.

— Давай разбираться, — предвкушающе потёр я лапы.