Обнаженная для генерала

Глава 6. Дебют

Слушаю резкие отрывистые приказы генерала.

Конвоировать… Опросить всех в округе… Привести коня под дамским седлом, он в той стороне…

Я невольно прижимаюсь к генералу в неосознанном поиске защиты.

Не знаю, почему так. Просто мне очень хорошо в его объятиях. Такие грубые и властные до этого, они теперь ощущаются иначе.

Этот его дикий поцелуй… Что это было вообще? Для моей стабилизации?..

Мне бы высвободиться, но не могу заставить себя отстраниться. Ведь он обнимает меня так бережно, просто держит. Впрочем, у меня такая слабость сейчас, что могу упасть.

Гвардейцы уже скрутили похитителей, уводят их.

— Генерал, нашли коня, — окликает один из гвардейцев.

Он ведёт под уздцы моего Булана.

— Это мой конь, — говорю я, — мне нужно вернуться в пансионат.

— Вы еле стоите, — отвечает генерал. — Я отвезу вас.

— Не надо! — пугаюсь я. — Я сама.

Он смотрит на меня пристально, отпускает. Я кутаюсь в покрывало, делаю шаг к своему коню, и накатывает сильнейшая слабость, даже в глазах темнеет.

Генерал всё решает за меня. Подхватывает меня на руки.

В результате в пансионат меня решает отвезти он, усадив перед собой на своего коня.

Сначала я еду с закрытыми глазами, прислонившись щекой к его широкой груди, слушая ровное биение его сердца.

По пути мне становится лучше. Кутаюсь в покрывало теснее.

— Говорить можешь? — задаёт вопрос генерал.

— Да, — отвечаю я.

— Расскажи ещё раз подробно, что произошло.

Я рассказываю. С паузами, но достаточно подробно.

— Вы мне не верите? — тихо спрашиваю я.

— Верю, — после паузы отвечает он. — Я выехал на охоту, но ощутил магию, которой здесь быть не должно. Потом увидел твоего коня, — он оборачивается на Булана, которого один из гвардейцев вёл за поводья. — Были ещё следы, я решил проверить.

Он замолкает, а у меня в голове теснятся все его предположения, что на самом деле я сбежала, и никакое это не похищение.

— Я правда не знаю, куда делись осколки артефакта, — признаюсь я. — Был артефакт. Поэтому я была неподвижна.

— Пташки частенько улетают с чьей-то помощью или сами по себе, — отрешённо отвечает он. — Я при дворе таких историй наслушался. Впрочем, после этого твоего вихря, я верю, что ты разнесла артефакт в пыль, — он прижимает меня к себе чуть крепче. — Тебе верю. Их допросят. Я прослежу.

Генерал повернул коня на широкую дорогу. Показалось здание пансионата.

А я поймала себя на том, что жалею, что путь закончился.

Так и ехала бы, чувствуя его объятия, его запах — приятный, неуловимо мужской, дурманящий.

У ворот пансионата уже суетилась стража. Генерал, не слезая с коня, потребовал вызвать директора.

Вскоре появился сам директор Милье, бледный, с выпученными глазами. Вид генерала Рэналфа, лично привезшего одну из его воспитанниц в порванном платье и с чужим покрывалом на плечах, явно не сулил ему ничего хорошего.

Генерал спешился и помог мне спуститься. На этот раз уже не обнимал меня, просто поддержал под локоть.

— Мирил, — его низкий голос звучал жёстко, когда он обратился к директору по имени. — Твою воспитанницу пытались похитить разбойники. Я оказался рядом…

Он коротко изложил обстоятельства. Директор выслушал краткую речь генерала, обещал позаботиться обо мне, поблагодарил, пригласил генерала выпить что-нибудь с дороги, раз уж оказался в его краях.

Тот отказался. Поймав недобрый взгляд директора на меня, генерал надавил голосом, что завтра явится следователь.

— Если я узнаю, что у леди Кальер проблемы…

— Нет-нет, что ты, Реналф, я в курсе, что ты не из тех, кто похищает дебютанток, — он нервно хихикнул, но тут же осёкся под тяжёлым взглядом генерала. — Точно не будет проблем. Даю слово.

Ко мне подбежали женщины из пансионата и увели меня.

— Благодарю вас, ваша светлость, — оглянулась я на генерала, прежде чем уйти.

Генерал кивнул, задерживая тяжёлый и нечитаемый взгляд на моём лице.

— Удачного дебюта, леди Кальер, — произнёс он официальным тоном и слегка поклонился.

Шаги по каменной дорожке дались мне нелегко. Едва тяжёлые дубовые двери пансионата закрылись, в ушах зазвенело, а перед глазами всё поплыло, а затем потемнело.

Очнулась в постели, в которой и провела остаток дня.

За мной ухаживала добродушная пожилая целительница Лидия.

Она мне объяснила, что у меня магическое истощение.

Поправляя целительные артефакты на моих запястьях и смешивая снадобья, она рассказывала о том, что на прогулке меня не сразу хватились.

Потом вернулись, начали искать. Обнаружили след магической ловушки, которая увела моего коня с тропы.

Я всё время удивлялась, как Лидия умудряется быть в курсе всех происшествий и всех слухов в пансионате.

Вот и сейчас она явно знала уже почти всё. Упомянула, что обо мне и генерале Рэналфе уже вовсю сплетничают.

Я покраснела и попросила со мной об этом не говорить. Лидия бросила на меня проницательный взгляд и пододвинула стул ближе.

— Не думай о нём, девочка, — тихо произнесла она.

— Я и не думаю…

— Думаешь, — поджала губы она. — Выбрось из головы. Найдут тебе хорошего мужа. Про генерала много слышала…

— Я не думаю о нём, — я посмотрела ей прямо в глаза. — У меня получится восстановиться до моего бала?

Лидия помолчала, а потом тепло мне улыбнулась.

— Получится.

Восстановиться у меня получилось, как и сказала Лидия.

На следующий день прибыл следователь. Он поговорил со мной на удивление осторожно, без давления и многочисленных вопросов. Я просто ему подробно рассказала. Он всё записал, сказал, что ещё вернётся.

На мои вопросы ничего не ответил и ушёл. А я стала готовиться к балу. И я даже почти не думала о генерале…

Надеюсь, что скоро восстановлюсь настолько, что он перестанет мне сниться.

Столица меня, в числе других дебютанток, встретила осенней листвой, дождём и пустыми мокрыми улицами.

Погружаясь в суету, я отмахивалась от расспросов других девушек, стараясь не слушать, как они сплетничают о знатных мужчинах и о генерале. Стойко пережила примерки бального платья.

Срывов контроля у меня тоже больше не было.

И я даже почти не волновалась, когда начался мой дебютный бал.

Все взгляды мужчин оказались прикованы ко мне. Это смущало, потому что одета я была в целом скромно. И, как мне кажется, другие девушки были наряднее и красивее меня.

Во время бала я вдруг поймала новую для себя мысль. Почему я не повторяю попыток самой разобраться с моим наследством? Разве мне обязательно выходить замуж немедленно?

Мне всё время втолковывали, что это единственная для меня возможность, и я верила этому.

Только вот сейчас, во время бала, я отчётливо поняла, что переоценила себя. Вряд ли я хочу замуж хоть за кого-то из этих, несомненно, достойных мужчин.

Другие девушки веселились, а я… поддерживала светские беседы, но ловила себя на желании отстраниться, убежать, спрятаться от этого всего.

Я уже пробовала несколько раз разбираться с управлением наследством. Это казалось очень сложным и запутанным. В результате оставила попытки. Ведь меня убедили, что замужество — моя единственная возможность.

Так будет лучше… Будет лучше, будет лучше, будет лучше. Именно это я слышала всё время от разных людей после гибели отца.

Сейчас я была уверена, что ни с одним из этих достойных привлекательных мужчин, мне не будет лучше.

Моё сердце молчало.

Единственный раз, когда оно забилось чаще, было завершение танца с герцогом Вероном.

Наш танец завершился, и герцог, худощавый и подтянутый блондин, не выныривая взглядом из моего декольте, повёл меня к столику с напитками.

В этот момент я почему-то бросила взгляд в сторону балкона. Там стоял генерал Рэналф и неотрывно смотрел прямо на меня.