Обнаженная для генерала

Глава 47. Мир

Два дня в охотничьем доме пролетели как один миг, наполненный тишиной, трепетной нежностью и страстью, что разгоралась с новой силой, теперь не тая в себе ни капли страха или неуверенности.

Его прикосновения были привычно властными, и бесконечно бережными, словно он заново открывал каждую частичку моего тела, а я училась отвечать ему без тени стеснения.

Когда мы вернулись во дворец, жизнь обрела новую, спокойную размеренность. Королева Лея, как и обещала, взяла меня под свою опеку. Мы сдружились и проводили прекрасные дни.

Но идиллия длилась недолго. Рэналф и Дамиан вышли на окончательный след заговорщиков.

Пришло время действовать. Рэналф возглавил карательную экспедицию. В день его отъезда он держал меня так крепко, будто хотел вдавить в себя.

— Вернусь, — коротко бросил он.

Я осталась с Леей. Мы проводили дни вместе, пытаясь отвлечься работой в мастерской, но тревога за наших мужей витала в воздухе. Мы поддерживали друг друга. Её спокойная сила стала для меня опорой.

И они вернулись. С победой. Заговор был разгромлен, его корни выжжены дотла.

Рэналф, держа меня в объятиях, наконец, счёл возможным рассказать мне всё.

Оказалось, первое нападение на наш дом три года назад было не попыткой похищения, а жестоким экспериментом. Они пытались пробудить мой дар через страх и боль, убеждённые, что это разбудит спящую силу.

Когда метод не сработал, они перешли к выжидательной тактике, предпочитая следить за мной из тени.

Но известие о том, что я неконтролируемо перенеслась к генералу, убедило их в реальности моего дара, и они бросили всё, что было, чтобы забрать меня.

Он рассказал и о судьбе Элоизы. После жёсткого магического допроса Рэналфа, Элоиза выжила. Только стала очень тихая и смирная. Идеально послушная.

Элоиза оказалась пешкой, соблазнённой обещанием выгодного брака. Её роль свелась к демонстрации веера в нужный момент. Она не знала, что произойдёт, думала, что это дворцовая шутка.

Рэналф не стал уничтожать глупую девчонку. Нашёл ей блестящую партию: строгого губернатора в самой глухой провинции.

Говорили, её смиренный вид и тихий нрав, появившиеся после допроса Рэналфом, пришлись её мужу по душе. Так что обещание заговорщиков сбылось. Она удачно вышла замуж, но навсегда исчезла со столичной сцены.

Мой грозный муж не стал скрывать от меня ни крупицы правды. Лаборатории заговорщиков, которые они нашли, были настоящим адом.

Другие носители горного дара оказались беднягами, на которых годами ставили чудовищные опыты, пытаясь искусственно вызвать или усилить горный дар.

Все из них были лишь тенью моего дара или Леи. До королевы они не могли дотянуться, их единственным шансом была я. Эталоном, естественным и полным носителем, ради обладания которым они были готовы на всё.

Ирония судьбы заключалась в том, что нити, ведущие к заговорщикам, потянулись в том числе и от моего бывшего управляющего.

Допрашивая его, Рэналф выяснил, что тот был не просто вором, а агентом, внедрённым в моё хозяйство с чёткой целью — разорить имение, сделать меня максимально уязвимой и зависимой от короны, чтобы в нужный момент похищение не встретило никакого сопротивления.

Обнищавшую и одинокую графиню было бы куда проще выкрасть, не вызывая лишних вопросов. Возможно, меня даже взял бы замуж один из высокопоставленных заговорщиков. И тогда я в замужестве служила бы их целям.

Теперь же все корни заговора были вырваны. А делами Кальер занимался доверенный человек, да и я сама с удовольствием занималась этими вопросами. Очень уж мне это нравилось.

Мы стали жить во дворце. Пока Дамиан и Рэналф занимались своими важными делами, я часто проводила в мастерской Леи, где пахло лунным минералом, металлом и магией. Лея, с её бездонными синими глазами и мудрой улыбкой, терпеливо объясняла природу моего дара.

— Это не проклятие, Нея, — говорила она, проводя рукой над мерцающим кристаллом, который отзывался ей тихим, мелодичным звоном. — Это дар. Ты чувствуешь не просто камень. Ты слышишь его песню. Песню земли.

В мастерской я познакомилась с её дядей, Бернардом — суровым на вид мужчиной с пронзительным взглядом, чьи руки, однако, творили самые изящные магические артефакты. Он был немногословен, но его редкие замечания были точны и помогали понять больше, чем долгие лекции.

Постепенно я научилась контролировать свой дар так же хорошо, как Лея. Смогла контролируемо перемещаться туда, куда захочу. И никаких больше вихрей, даже без контролирующего амулета. Полный контроль.

Мы даже с Леей, под контролем Дамиана и Рэналфа, нашли тот самый веер, который показывала мне Элоиза, спровоцировав моё перемещение.

И… ничего не произошло. Как бы я, как и Лея, не убеждали себя и друг друга, что это действительно очень красивый узор.

А ещё были дети Дамиана и Леи. Близняшки с тёмными кудрями и глазами, точь-в-точь как у матери, обожали Рэналфа. Стоило ему появиться в саду, как они с визгом бросались к нему, висли на его мощных руках, требуя показать фокус. А их старший сын Артур снисходительно за этим наблюдал.

Мой же грозный генерал, перед которым трепетало всё объединённое королевство, превращался в большого ребёнка. Он подкидывал их в воздух, а над его ладонями танцевали безобидные огоньки, вызывая у девочек взрывы восторженного смеха.

Лея, наблюдая за ними, как-то раз тихо призналась мне:

— Я так хочу ещё детей. Видеть, как Дамиан с ними… — она замолчала, и в её глазах светилась такая тёплая, глубокая любовь, что у меня сжалось сердце.

Эта мысль не давала мне покоя. Как-то вечером, когда мы с Рэналфом остались одни в наших покоях, я, пряча лицо у его плеча, робко спросила:

— А ты… хотел бы когда-нибудь… детей?

Он замер на мгновение, а затем вдруг сдавил меня так, что у меня дыхание вышибло. Впрочем, он тут же опомнился, отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза, и в его янтарном взгляде я увидела смесь нежности, надежды и яркой неприкрытой радости.

— Больше всего на свете, — его голос прозвучал низко и хрипло. — Видеть твои черты в нашем ребёнке… Держать на руках наше продолжение…

Он не договорил, просто притянул меня к себе и поцеловал с такой страстью и в то же время такой бесконечной нежностью, что у меня перехватило дыхание.

— Да. Я хочу. Не поднимал этот вопрос, думал ты ещё не готова. Рад, что ты сказала. У нас всё будет, Нея. Всё.