Невозможно в это поверить, но…

Глава 23

Командира 5-й британской пехотной дивизии генерала Джеральда Гамильтона, начальника штаба дивизии полковника Эдуарда Кинсли и двенадцать раненых британских офицеров, захваченных в плен, в компании с сэром Хиггинсом и капитаном Тернером отправили в Тегеран. Шах планировал организовать развернутую пресс-конференцию для влиятельных средств массовой информации, показать всему миру истинное лицо Великобритании. Иран может говорить, сколько хочет, а вот когда станут вещать пленные офицеры — совсем другой информационный коктейль может получиться. Всем известно, что средства массовой информации — страшная сила, и если ее, эту силу, правильно применить, то можно добиться многого. Если честно, то я надеялся, что после разгромной пресс-конференции Британия уберет из Бушира остатки своей эскадры, эвакуировав оттуда всех своих граждан, что неприятельские войска уберутся восвояси, несолоно хлебавши, принеся, к великому сожалению, неисчислимые беды мирной стране.

Мы вели тщательную разведку Бушира, готовили предварительный план его захвата, но все упиралось в мощность располагающегося там флота. Морякам удалось отремонтировать большинство кораблей, пострадавших в ходе боя с французами. Линейный крейсер «Тайгер» сняли с мели, поставили на прямой киль, подвели под корпус множество понтонов и противоторпедных сетей, и вывели к выходу из бухты, создав мощную плавучую батарею. «Тайгер» своим огнем должен был обеспечить прикрытие всего порта.

Броненосец «Кинг Эдуард VII», бронепалубные крейсеры и миноносцы, являлись той силой, которую мы не могли сковырнуть. Не было в нашем распоряжении орудий, способных пробить броню башен главного калибра. Стрелять из полевых орудий по кораблям бесполезно, зря изведем боеприпасы, и борта не сможем оцарапать. А вот угодить под залп основного калибра кораблей, смерти подобно. Мы и так под Ахаджаром потеряли почти семь тысяч солдат. По этой причине основные силы войск держали вдали от Бушира. Доводилось действовать малыми кавалерийскими группами, ведя разведку.

Британцы в Бушир собрали всех своих подданных, но эвакуацию пока не начинали, опасались нападения французов. Как на мой взгляд, то зря они так поступали, могли вполне свободно грузить госпитальные судна людьми и отправлять их на туманный Альбион. Даже пираты не нападали на суда с красным крестом. Ну, это дело британцев, им виднее.

Дед, используя свои связи, пытался натравить французов на британцев в Бушире, но пока безуспешно, французский флот «зализывал» раны от предыдущего боя. Да и командующий эскадрой адмирал Жак де Бусон находился на лечении в Париже — он получил тяжелое ранение ноги, а больше бесшабашного и отважного адмирала, желающего дать по морде заносчивым британцам не находилось.

В один из вечеров, когда я в очередной раз занимался изучением Бушира и окрестностей, пришел дед.

— Все ломаешь голову, как утопить британцев? — усмехнулся Джахан. — Не простое это дело.

— Понимаешь, дед, не хочется зря рисковать людьми, а повредить или утопить корабли мы не можем.

— У тебя же есть минометные зажигательные мины. Подтяните необходимое количество минометов, и обстреляйте корабли. Глядишь, какой-нибудь и сгорит.

— Допустим, замечу: допустим, нам удалось поразить корабль, и на нем разгорается пожар. Авральная команда быстро его локализует и погасит. В отместку, британцы, по позициям минометчиков откроют огонь из своих пятидюймовок, и все, готовь места для погребения наших артиллеристов. Они даже основной калибр задействовать не станут.

— Эти дети шакала могут доставить неприятности, тем более, если верить лазутчикам, у них налажено постоянное дежурство у орудий.

— Дисциплина у британцев на высоте. Нам остается ждать, может отцу удастся чего-то достичь в политических играх. Не хочется вновь лить кровь. Дед, зная тебя, я полагаю, ты пришел не кофе со мной пить, что-то придумал.

— Мои люди доносят, что британцы выловили в бухте сорок морских мин. Поговаривают, что мины русского производства. Ты не знаешь, как они оказались в Бушире?

— Если ты помнишь, я находился далеко от этих мест, и к этому совершенно не причастен. Мне кажется, ты предвзято ко мне относишься, неуместно сыну шаха Ирана говорить о каких-то русских минах, — улыбнулся я Джахану.

— Это я так, поворчать решил, думал, что работая с русским генералом, ты набрался у него русских повадок и привычек. Сейчас вижу, ты был персом, персом и остался, — ответил мне с ухмылкой дед.

— Ладно, с этим разобрались, говори, к чему клонишь.

— Есть мысль устроить взрыв мин, но мне нужен хороший минер, который обучит моих людей обращению со взрывчаткой.

— Дам я тебе высококлассного сапера, он взорвет то, что вообще не может взорваться.

— Отлично, но это еще не все. Только сразу прошу, не возмущайся, а спокойно меня выслушай. Как ты знаешь, в странах с жарким климатом иногда происходят вспышки разных эпидемий, которые быстро распространяются. Иран не исключение. Лет пятнадцать тому назад в этой местности была вспышка чумы. С большим трудом ее удалось погасить. В сорока километрах от Бушира остались чумные могильники, в которых производили захоронения. Вот если один из них вскрыть, и подбросить британцам, бубонная чума действует быстро. Люди у меня для этого найдутся, я могу взять пару десятков из лепрозория. Их излечить пока не получается, а так смогут принести хоть какую-то пользу. Представляешь, через некоторое время, все экипажи кораблей погибнут. Нам достанется порт и флот. Понимаю, так действовать подло и опасно, но иного выхода я не вижу, не способны мы пока одолеть неприятельский флот.

— Рациональное зерно в твоих рассуждениях есть, но ты забываешь, что помимо моряков в Бушире скопилось много мирных людей. Они однозначно погибнут, а среди них женщины и дети, они не военные. И где уверенность, что зараза не расползется по всей стране. Образно говоря, выпустим джина из бутылки, обратно не затолкаем.

— Ты не совсем прав. Чтобы обезопасить наши войска, мы сделаем всем прививки противочумной вакцины, которую разработал соотечественник генерала Воронова, некий Владимир Хавкин. Он этой вакциной в Индии много народа спас.

— Ты неплохо разбираешься в эпидемиологии. Откуда познания?

— А я занимался борьбой с чумой в этой местности, и применяли именно вакцину Хавкина, она помогла избежать заражения.

— Давай не будем торопиться, оставим это в запасе. Надеюсь, ты отцу ничего не говорил на эту тему.

— Рустем однозначно мне в этом откажет.

— Вот видишь, шах не такой жестокий и безжалостный, как ты. Кстати, ты в этом недавно обвинял меня. Как же так? Тогда давай считать, что этого разговора не было, но мы о нем помним.

— Хорошо, согласен.

Две недели относительного безделья прошли спокойно. Войска тренировались и повышали свое боевое мастерство. Наш главный сапер майор Петрушенко подготовил пятерых молодых парней из местных, которые взорвали собранные в порту Бушира русские мины. Взрыв был очень мощным, его не пережили три миноносца. А потом взорвалась главная, информационная, мина.

По всему миру разлетелись интервью пленных британских офицеров, посла Великобритании в Иране сэра Ричарда Стоуна и представителя Премьера сэра Уильяма Гаррисона. Все дружно каялись в своих преступлениях против суверенного государства, и заверяли, что выполняли приказы Премьера и Королевы.

Весь мир ополчился против Великобритании. Торговые отношения разрывались, граждане из стран высылались, доходило до разрыва дипломатических отношений. Дальше всех в критике Британии продвинулась Германская империя, и получила результат: объявление войны.

Первые столкновения войск произошли в Азии, точнее на берегах Желтого моря. Британская эскадра атаковала немецкие военные корабли в китайском порту Циндао. Не учли и не знали британцы, что немцы уже имеют договоры взаимопомощи с Японией, Китаем и Кореей, и корабли этих стран уже давно стоят на якорях в нескольких милях от Циндао. Через два часа с момента первого выстрела британцев, их корабли были захвачены, а команды интернированы.

Россия также заявила, что выходит из договора о дружбе и сотрудничестве с Великобританией, и высказала намерение оказать стране, подвергшейся агрессии всестороннюю помощь, всеми доступными средствами, в том числе военными. Надо сказать, эти меры последовали незамедлительно.

На следующий день после заявления императрицы Маргариты II линейный крейсер «Тайгер», броненосец «Кинг Эдуард VII» были торпедированы и затонули. Три бронепалубных крейсера получили серьезные повреждения от торпед, и также затонули у причалов.

Я воспользовался этим и с предельной дистанции обстрелял из минометов зажигательными минами британские миноносцы. Почему стрелял по миноносцам? Ответ прост. Мы укрылись за невысоким холмом, и чтобы поразить наши позиции, нужно было применить крупный калибр орудий. Крейсерам было не до нас, они метались по бухте, уклоняясь от торпед.

Жирную точку в присутствии британцев в Бушире поставила французская эскадра. Хотя она и прибыла «к разбору шапок», но успешно потопила все, что к тому моменту держалось на воде, за исключением госпитальных судов и плавбазы.

Бушир заняли мои войска, французы даже не предпринимали попыток к высадке.

Оглядев акваторию порта, я понял, что судоходство здесь начнется не скоро, доведется поднимать многие затонувшие суда. Ничего, если я правильно помню, то японцы имеют значительный опыт в подъеме затонувших объектов, заплатим, поднимут. А потом найдем подрядчиков, которые нам корабли отремонтирует, и появится у Ирана, какой-никакой свой флот.

Моя армия отправлялась к местам постоянной дислокации. Для каждой дивизии было определено место заранее, мы с отцом потрудились. Весь юг, восток и запад перекрывали дивизии, прошедшие через тяжелые бои. На севере планировали размещать войска, которые пройдут подготовку и обучение. С этого направления опасности у нас быть не может, там Россия.

В Тегеран я возвращался в составе большой группы офицеров, всего пятьсот семнадцать человек. Среди них были все, оставшиеся в живых после тяжелых и кровопролитных боев, русские инструкторы, и наиболее отличившиеся иранские офицеры. Естественно, генерал Воронов возглавлял все офицерство — он начальник штаба вооруженных сил страны.

Дед умотал в столицу раньше, обещал организовать нам триумфальное возвращение, которого достоин наследник престола и его соратники. Спорить с дедом было бесполезно, решение принято, с шахом согласовано, пересмотру не подлежит.

В Тегеран мы сразу не попали, нас на две недели разместили в Тугай-крепости, шили мундиры. Мне так просто сшить мундир не получилось, не было у меня официального чина в иранской армии, а выходить на люди в полувоенном мундире мне дед запретил. Уединившись с генералом Вороновым, Джахан что-то долго обсуждал, и проведя мозговой штурм, решили возвести меня в чин генерала-армии. Круто, однако, мне еще нет тридцати, а уже чуть ли не генералиссимус. Шучу, конечно, но приятно. Соответственно чину пошили парадный мундир.

В моей жизни в разных временах были парадные мероприятия. Хорошо помню, как приятно было видеть на своих плечах новенькие лейтенантские погоны. Мы тогда парадным строем промаршировали по плацу Екатеринбургского артиллерийского института, осыпав себя рублевыми монетами. Не значит, что мы сорили деньгами, традиция такая. Затем торжественным маршем проходил перед профессорско-преподавательским составом военной артиллерийской академии имени Великого князя Михаила Павловича, правда, в чине подполковника. Эмоциональная составляющая была не меньше, ведь я окончил академию с общей оценкой «отлично».

Ну, а самым ярким воспоминанием у меня остался парад в честь окончания Первого Московского артиллерийского училища. Я был в первой шеренге выпускников, ведь таких счастливчиков, аттестованных подпоручиками по первому разряду немного. Мне тогда казалось, что нет для меня препятствий, которые я не смогу преодолеть. Их собственно и не было, если не считать возникшего у меня пристрастия к спиртному и безразборного волочения за женщинами. Слава Аллаху, все уже позади.

Наверное, многие видели фильм «Гладиатор», помнят сцену возвращения цезаря в Рим, и оценили пышность этого мероприятия. Так вот, наше прохождение по улицам Тегерана было в чем-то схожим. Только цветов, различных гирлянд, украшений и празднично одетых людей, в разы больше. Походным шагом в парадных мундирах шествовали по живому коридору. Нас осыпали цветами, приветствовали криками. Мы, естественно махали руками в ответ. Радость была всеобщей и неописуемой по накалу положительных эмоций.

Примерно за пятьдесят метров до ступенек дворца нас встретил плотный строй шахской гвардии с винтовками «на караул». Оркестр грянул встречным маршем. Наша офицерская колона перешла на строевой шаг. Я впервые в своей жизни находился во главе такого большого количества марширующих офицеров. За мной следовал генерал-полковник Воронов, остальные участники марша в шеренгу по пять человек, шли единым слитным строем. В трех шагах от встречающего нас шаха Ирана строй замер. Я подал команду «смирно», и подошел к Рустему с докладом.

— Ваше императорское величество, — стараясь справиться с волнение, приложив руку к козырьку фуражки, начал доклад, — ваши верные войска выполнили поставленную задачу по освобождении страны от оккупантов, и противостояли агрессии, развязанной Великобританией. В боях многие отдали свои жизни за счастье и независимость народа Ирана, честь и слава им. Генерал-армии Искандер Пехлевани доклад окончил.

Шах подошел ко мне и обнял. Присутствующий на площади народ прям взорвался радостными приветствиями.

Потом последовало награждение. Лично шах Ирана вручил всем Орден Зульфикара первой степени, минуя предыдущие три.

Красивейшая пятиконечная звезда из белой эмали с красной каймой красной эмали, между лучами звезды два перекрещенных меча Зульфикара. По преданиям иранского народа Зульфикар был мечом пророка Мухаммеда, после смерти которого меч перешел во владение праведному халифу Али ибн Абу Талибу.

Меня и генерала Воронова Рустем наградил Орденом Пехлевани — высшей государственной наградой, хотя обычно он вручается монархам, принцам королевской крови и главам иностранных государств. Видно отец высоко оценил наши ратные подвиги.

Естественно, приглашенные фоторепортеры ведущих газет мира щелкали своими фотоаппаратами, стараясь запечатлеть все моменты награждения.

А потом был праздничный обед, данный в нашу честь. Не буду подробно его описывать, отмечу, что еды и питья было очень много, а различные приветственные речи звучали из уст приглашенных гостей из соседних государств. Мне удалось избежать ответной речи, я это право предоставил генералу Воронову, пусть отдувается за всю армию, он же начальник штаба, ему по статусу положено.

В покоях в Тугай-крепости меня разыскал дед.

— Решил убежать от всех? — улыбаясь, поинтересовался Джахан.

— Я мужественно отсидел все время, и только потом уехал в крепость. Знаешь, захотелось побыть наедине с собой, подвести промежуточный итог сделанных дел, и наметить план на будущее.

— Да, сделали вы много полезного для страны, основное: смогли отстоять независимость. Только за это вас нужно носить на руках и осыпать милостями.

— На руках носить не надо, своими ногами пока уверенно стою на земле, а милостями злоупотреблять не стоит, в этой эйфории можно потерять голову и здравый смысл. Лучше приступить к реализации плана по строительству нормальной, высокомобильной и боеспособной армии государства. Обучить офицерский корпус и насытить ее самой современной техникой и вооружением.

— Отвлекись на время от проблем, успокойся. Хочешь, я прикажу, и к тебе пожалует наложница?

— Спасибо, наложницу не надо. Я коплю силы для своей жены.

— Накапливай-накапливай, только потратишь их не скоро.

— Почему? Кто станет этому препятствовать? Императрица дала свое согласие на брак, невеста давно готова к этому, и я естественно тоже.

— Эх, молодость! А немного подумать не хочешь?

— О чём?

— О приданном, например.

— Дед, ну скажи, оно мне надо? Я люблю Анастасию, а будет у нее приданное или не будет, хотя я уверен, без него императрица мне Анастасию не отдаст, мне какая разница. Главное, что любимая девушка станет мне женой.

— Понимаешь, Искандер, пока Маргарита II сидит на троне и выдает свою дочь замуж за рубеж, надо не упустить момент и выторговать себе приданное, которое можно с пользой употребить для нужд государства. Примет бразды правления в России старшая дочь, тогда что-то вырвать для тебя будет во сто крат сложнее. Несмотря на сестринские чувства, что-либо отдавать навсегда, бесплатно, новая императрица не захочет. А там, где между родными людьми встают деньги, то и до размолвок недалеко. Вот я и предлагаю пользоваться моментом, тем более, что предсвадебный торг о приданном невесты в наших национальных традициях.

— И торговаться в Москву поедешь ты. Ох, и хитрец же ты, дед! Хотя, нет, ты мудр. Точно!

— Рустему некогда пускаться в дорогу, работы много, новые законы разрабатывает. Тебе там делать нечего — это нарушение традиции, а значит, только я могу отправиться к Её Величеству. Обещаю, постараюсь проявить скромность и сдержанность. Ты лучше готовься к свадьбе, она у нас имеет определенные особенности. Кстати, в библиотеке найдешь нужную литературу.

Персидская свадьба уходит своими корнями в доисламский период. Почти все церемонии и традиции сохранились без изменений, хотя многонациональность народов Ирана оказала определенное влияние.

Взять хотя бы хастегари — первый шаг традиционного иранского процесса ухаживания. С этим у нас с Анастасией как раз и проблема, она живет в России, а я в Тегеране. Дед, по согласованию с шахом решил, что ухаживание можно пропустить, оно имело место ранее, и невеста достаточно узнала о будущем избраннике.

Следующая церемония — балех Боран. Она проводится после официального предложения и публичного объявления пары о намерении создать союз. Я попросил у императрицы Маргариты II руки ее дочери в ходе тайного визита и получил от нее согласие, в том числе Анастасия согласилась стать моей женой. С этой традицией можно сказать разобрались. А вот с подарком невесте от родителей жениха, то есть от шаха и его жены, довелось ломать голову. Ведь согласно традиции Рустем должен преподнести невесте сына такой подарок, который бы убедил девушку принять предложение. Традиционный подарок — кольцо. Джахан пригласил своего лучшего ювелира, и тот за несколько дней изготовил кольцо из белой платины, усыпанное мелкими бриллиантами. Как отметил дед, такое кольцо не стыдно преподнести дочери императрицы. Конечно, не стыдно, ведь оно стоит миллион полновесных золотых томанов.

Помолвку-намзади, решили не проводить, опять же из-за нашей с Анастасией удаленности. Деду дано поручение согласовать с императрицей дату свадьбы, чтобы все участвующие стороны смогли привести в порядок государственные дела. В итоге, я вступлю в брак не ранее, чем через два месяца. Спасибо, хоть не доведется «поститься» целый год, а то, если следовать традиции, такой срок вполне может быть.

За неделю до свадьбы в Иран с официальным визитом прибыла Её Величество императрица России Маргарита II с младшими дочерьми и сыном с супругой. Старшая дочь Людмила осталась в Москве «присматривать», потому-что из-за сильного токсикоза даже своих апартаментов не покидает, очень тяжело переносит беременность.

За день до нашей свадьбы Анастасия участвовала в церемонии хана Бандан — ночь хны. Моя теперешняя мать Гюльзар принесла в покои Анастасии сухую хну, которую тщательно растерла до порошкообразного состояния в серебряном сосуде пожилая женщина, у которой до сегодняшнего дня живы счастливые родители.

Затем Анастасии на голову одели фату, и эта женщина положила часть замешанной с водой хны ей на руку, на вторую руку моей невесте нанесла хну сестра Тамара. Перед нанесением хны, в каждую руку Анастасии вложили по золотому томану. Каждая из присутствующих на церемонии женщин получила свою порцию хны и покинула покои. Дальше Анастасия и ее подруги веселились до утра, угощаясь сладостями и фруктовыми напитками.

Все, что происходило с Анастасией до свадьбы, я не видел, это она мне потом рассказала.

Хорошо, что мне не пришлось чем-то подобным заниматься. Мой парадный мундир был отглажен, туфли начищены до зеркального блеска. Бороду, по настоянию деда я сбривать не стал, да и сам понимал, на моем обветренном и загорелом лице белому пятну пока не место. Цирюльник постриг меня и аккуратно подровнял бороду.

К свадебному столу — софрех Агд, Анастасию, принявшую имя Амина, за руку вел мой биологический отец — Воронов Василий Михайлович. Девушка осторожно ступала по сплошному ковру лепестков алых роз. Белое свадебное платье, украшенное множеством мелких бриллиантов, только подчеркивали красоту моей избранницы, ее очаровательные зеленые глаза светились радостью и счастьем. Это было видно даже через прозрачную белоснежную вуаль.

Моя мама — Воронова Ирина Анатольевна и сестра заливались слезами, и, как я смог заметить, во взгляде мамы было какое-то осуждение поступка Анастасии.

Нас усадили за стол, на котором располагались травы, соль, листы чая, различная выпечка и сладости. Здесь же находилось зеркало судьбы и два канделябра, символизирующие свет и огонь.

Когда Амина заняла место рядом со мной, вуаль с ее головы сняли, и первое, что я должен был увидеть в зеркале, это отражение своей жены. Я его увидел, чему несказанно рад.

Коран, Библия и Тора были помещены перед нами, чтобы мы смогли прикоснуться к священным книгам. Также рядом расстелен молитвенный коврик, который должен напоминать нам о важности молитвы Богу.

Мы обменялись серебряными кольцами.

Незамужние подруги невесты и Тамара, натянули над нашими головами тонкий шарф из шелка. Затем над нами растерли два рожка из застывшего сахара. Благо сахар падал на ткань, а не нам на головы, а то бы все слиплось.

Дальнейшее празднество я запомнил, как череду сплошных поздравлений, напутствий и пожеланий счастливой жизни. Подарки принимал назначенный дедом пожилой мужчина. Откровенно говоря, мне хотелось, чтобы это мероприятие закончилось быстрее, и мы с Аминой смогли наконец-то остаться только вдвоём.

Где-то около трех часов за полночь нам с Аминой устроили проводы в опочивальню. Дед многозначительно мне подмигнул. Уехали отдыхать в Тугай-крепость в мои покои, там уже все было приготовлено заранее.

Скажу так, до самого утра мы не отдыхали, а дарили друг другу любовь. К сожалению силы наши не беспредельны, и они закончились. Уснули, не размыкая объятий.

Во второй половине дня собрались в крепости в узком семейном кругу только старшие члены семей. Исключение дед сделал для Тамары.

— Уважаемые дамы и господа, — обратился к присутствующим Джахан, — на правах старейшины нашего рода Пехлевани я решил взять слово и развеять те недоразумения и сомнения, которые у многих накопились. В особенности, это касается вас, Ирина Анатольевна. Я видел, с каким осуждением вы рассматривали Амину. Да-да, я хоть и не молод, но зрение у меня отличное.

Мама, сидя в кресле, побледнела.

— Я целиком разделяю ваше горе и печаль от потери сына, — продолжал говорить дед, — но в то же время хочу сказать, ваш любимый сын Александр, сын шаха Ирана и мой внук Искандер, один и то же человек. Прошу вас любить его и жаловать.

Ну, нельзя так сразу было сообщать важные сведения! Мама упала в обморок, а Тамара прикусила сжатый кулак, чтобы не закричать.

Отец, похоже, был готов к такому повороту событий. Он дал понюхать маме нашатырный спирт, от запаха которого очнется даже мертвый.

— Как такое может быть? — слабым голосом спросила мама. — Мы похоронили Сашеньку в Симферополе.

— Нет, мамочка, — целуя ей руки, сказал я, — там, в могиле покоится неизвестный, а я рядом с вами. — Отец может подтвердить мои слова.

— Волей судьбы у вашего сына, Ирина Анатольевна, — продолжил Джахан, — теперь две матери и два отца, и я полагаю, что вы не станете его делить между собой, потому-что он вам обеим уже не принадлежит. Теперь его сердце отдано Амине, она им распоряжается. Мы все вместе должны радоваться, что наш сын и внук жив и здоров, а рядом с ним любимая и любящая жена.

— А я рада вдвойне, что моя дочь обрела счастье в объятиях такого красавца-молодца, — улыбнулась Маргарита II. — Извини, Ирина Анатольевна, что тебя не посвятили в эту тайну ранее, но того требовали государственные интересы наших стран. Сегодня для тебя счастливый день, у тебя воскрес сын, и появилась невестка. Пусть открыто ты это сказать никому не сможешь, но знаешь и видишь, что молодожены здоровы и счастливы.

— Как же так, Сашенька? — еще не пришла в себя мама. — Мы с Тамарой все глаза выплакали, а ты нам ни словечка не сказал. Отец твой тоже хорош, сколько времени держал нас в неведенье. Как нам с этим всем теперь жить?

— Очень просто. Будете ездить к нам гости, нянчить внуков и внучек, — глядя в глаза маме, весело сказал я. — Отец отпустит, надеюсь.

— Чтобы не испытывать неудобств в дороге, я хочу предложить генерал-полковнику Воронову Василию Михайловичу должность начальника Генерального штаба Ирана, — встал с места шах. — Он нам всем показал, как нужно бороться с врагами, и привел войска к победе.

— Извините, дорогой сват, как говорят у нас в России, нам самим нужны хорошие начальники Генерального штаба, — заметила императрица. — После памятного всем заговора я существенно проредила корпус генералов и теперь очень нуждаюсь в высокопрофессиональных военных специалистах. А генерал Воронов таковым и является. Решать, конечно, генералу, я не прочь оказать помощь родственникам и зятю, но лучше мы вам поможем другими специалистами, а Василий Михайлович будет крепить обороноспособность нашей страны.

— Ваше императорское Величество МаргаритаII, ваше императорское величество шах Рустем, позвольте мне сказать, — обратился отец. — Я признателен вам за высокую оценку моих профессиональных качеств. Всегда стремился быть полезным своему Отечеству и его союзникам. Мы вместе с его Высочество Искандером и армией Ирана прошли через череду кровопролитных сражений, приобрели бесценный военный опыт. Наши инструкторы обучили много иранских офицеров и унтер-офицеров. На достигнутом уровне, никто не намерен останавливаться. Приложу все силы на любом посту, который мне доверит наша императрица. А чтобы в дальнейшем развивать вооруженные силы Ирана, на должность начальника Генерального штаба Ирана я бы рекомендовал генерал-майора Дорошнеко Павла Федоровича. В этой кампании он служил моим заместителем, вместе мы разрабатывали концепцию и программу строительства вооруженных сил Ирана. Могу сказать, генерал Дорошенко грамотный, исполнительный и ответственный офицер. Он прекрасно справится с порученной работой. Спасибо вам, Ваше Величество, — отец слегка поклонился Рустему, — за предложение мне высокой должности, но я не хочу своим присутствием оказывать давление на нашего общего сына, пусть он растет и развивается самостоятельно в должности командующего войсками Ирана. Методическую, а если потребуется и военную помощь Россия всегда сможет оказать.

Я правильно выразился? — отец многозначительно посмотрел на

Маргариту II.

— Совершенно верно, Василий Михайлович, — кивнула головой императрица.

— С этим вопросом разобрались, — снова взял инициативу в беседе Джахан. — Жить молодые супруги могут в Тугай-крепости или во дворце шаха, а если пожелают, то пусть подберут проект дворца, и его наши строители возведут в кратчайшие сроки. В настоящий момент нам надо решить, где они проведут медовый месяц. Извините за нескромность, но я хочу при жизни подержать на руках продолжателя рода Пехлевани.

— Я хочу провести этот месяц там, где у нас с Искандером все началось, — тихо сказала Амина. — Мамы и папы, надеюсь, вы не будете возражать?

— Возражать то мы не будем, — задумчиво произнесла мама, — только как между всеми внуков разделить?

— А пусть молодые постараются, чтобы всем нам внуков хватило, — засмеялась Гюльзар, — мы во всем поможем.

— Все-все заканчиваем об этом, — поднял дед руки, — вогнали Амину в краску.

— Дети сами разберутся.

Месяц провели в Алуште. Теплое море, ни одного пасмурного дня. Мы уходили подальше от городка, и загородившись от всего мира белыми покрывалами загорали нагишом. Амина поначалу стеснялась, но, приняв мои слова всерьез, что все персиянки смуглолицые, стала подставлять солнцу все части своего превосходного тела. Все ночи на вилле мы предавались любви. А что вы хотите? Мы любим друг друга, молоды душой и телом, и о наследниках думаем.

Через месяц, вернувшись в Тегеран, нас не сразу узнал дед, сказал, что мы больше похожи на пустынных бедуинов, чем на персов. Дома Амина обрадовала меня, у нее задержка, а значит, что через определенное время, мы станем счастливыми родителями. Я минут десять вертел на руках мое зеленоглазое чудо, безостановочно целуя.

Вот, слава Богу, наконец-то, я держал на руках любимую жену и радовался, жизнь удалась, не смотря ни на что.