Невозможно в это поверить, но…

Глава 17

За три месяца работы российских геологических партий в Ирине удалось открыть Тебельский угольный район, в Зенджане обнаружить места с залеганием золотоносных руд, изыскания в Агаджари и Ахвазе подтвердили наличие больших запасов нефти. В этих районах развернулось грандиозное строительство. Возводился крупный нефтеперерабатывающий завод. Сложные агрегаты и машины поступали из России, а строительные материалы применялись местные. У бедных иранцев появились рабочие места и возможность заработать на пропитание семей. Естественно все это преподносилось, как забота правящего шаха о своих подданных.

В военной сфере тоже были серьезные подвижки. Вооружение, взятое в качестве трофеев Россией в войне с Турцией, поступало на заранее оборудованные склады. Триста инструкторов разных родов войск поводили обучение офицерского состава и нижних чинов. Перестраивалась, по образцу российской армии система обучения, управления, подготовки и снабжения армии Ирана. Были, конечно, сложности, возникали недоразумения с высшим командным составом нашей армии, но они решались, иногда приходилось шаху принимать непопулярные меры, вплоть до лишения голов нерадивых генералов.

Дед, искусно плетя интриги, занимался чисткой чиновничьего аппарата от лояльных британцам лиц. Кто ограничился просто конфискацией имущества и финансов, а кто отправлялся на каторжные работы, приносить народу конкретную помощь, а не более привычное для этих лиц словоблудие и казнокрадство: строить железные и шоссейные дороги.

Джахану удалось договориться с предводителем бандитов, действующих, неподалеку от портов Бушир и Шахид Бехешти. Они своими ночными набегами наводили ужас на расквартированные поблизости подразделения британской армии, лишая продовольствия и фуража. Иногда, если улыбалась удача, то удавалось похищать оружие из арсеналов полков.

Одним словом, ползучее наступление на британцев осуществлялось по всем направлениям. На суше и на море. И британцы возмутились, к шаху во дворец пожаловал полномочный представитель Премьера Великобритании сэр Уильям Гаррисон.

— Ваше императорское величество, обстановка в вашей стране вызывает обеспокоенность и негодование моего правительства, — после протокольных приветствий, сказал Гаррисон. — Ваши подданные грубо нарушают договоренности между нашими странами. Дошло до того, что от рук ваших бандитов начали погибать наши доблестные солдаты. В акватории портов участились случаи атак грузовых судов пиратами. Это крайне возмутительно!

— О нарушении каких договоров вы ведете речь? По всем кредитам, предоставленным нам Великобританией, мы рассчитались. За поставки оборудования и материалов также исправно платим, ни единого разу не допущено просрочки. В этой части договоренностей все соблюдается в точности. Относительно нападений на ваших военных. Мы проводим тщательное расследование, уже несколько преступников пойманы и преданы суровому суду. Можете поинтересоваться, сколько бандитов обезглавил палач в Бушире. С нашей стороны нарушений договоренностей я не усматриваю.

— А ваши заигрывания с Россией, как назвать?

— Мы не заигрываем, а строим нормальные крепкие, добрососедские экономические взаимоотношения. Я неоднократно обращался к вашему Премьеру с просьбами о помощи в развитии добывающей промышленности страны, но всегда слышал только отказ и заверения, что в Иране полезных ископаемых мизерное количество. Однако, сотрудничая с Россией, нам удалось найти в наших недрах очень много полезного для развития нашей промышленности. Если ваше правительство хочет развить с нами сотрудничество, то мы открыты для переговоров.

— Мы хотим иметь приоритетное право вкладывать деньги в вашу страну.

— Понимаю вас, сэр Гаррисон, вы прибыли в Тегеран, чтобы продлить срок действия истекшего две недели назад двадцатилетнего договора о сотрудничестве. К сожалению, я от вас не услышал дельных предложений, которые помогут нам в развитии страны. На первоначальном этапе реализации прежнего договора техническая и финансовая помощь Ирану была существенной, а затем она стремительно снизилась. Сейчас вы обвиняете нас в нарушении договоренностей. А на основании чего вы делаете такие заявления? Как я уже сказал, договор утратил силу. Это во-вторых. А во-первых: Иран независимое государство и вправе по своему усмотрению строить свою внутреннюю и внешнюю политику, о которой я вас прошу более не беспокоиться и сосредоточить все ваше внимание исключительно на решении проблем вашего государства. С Ираном, при наличии добрых устремлений с вашей стороны, отныне все договорные отношения будем строить на взаимовыгодных, справедливых условиях, без каких-либо условий с вашей стороны. Если я решу предоставить вам какие-либо привилегии, они будут вам предоставлены, но по нашему решению, а не вашим ультимативным требованиям. Всевозможные ультиматумы по отношению к нашей внутренней политике, устройству государства, формам управления им и прочему прошу приберечь для иных стран. Впрочем, и по отношению к другим, нежели к Ирану, я советовал бы вам придерживаться политики невмешательства. Это пойдет на пользу отношениям наших держав. Надеюсь, вы согласны с этим условием.

— Великобритания готова заключить с вами новый договор на прежних условиях с предоставлением нам приоритетного права инвестиций.

— Опять приоритеты. Вы, видимо, меня плохо слушали. Я не буду больше повторяться о принципах наших взаимоотношений. За двадцать лет в мире и в нашей стране произошло много изменений. Условия договора требуют полного пересмотра.

— Что конкретно вы предлагаете?

— Ваши воинские подразделения уходят с территории Ирана, мы не нуждаемся в них более, мы благодарны за ранее оказанную помощь, но сейчас способны обойтись своими силами. Так что это требование Ирана не обсуждается. Управление портами Бушир и Шахид Бехешти, являющихся нашей бесспорной собственностью и расположенных на территории Ирана, вы передаете нашей администрации. Это условие также не подлежит обсуждению и должно быть выполнено беспрекословно. Инвестиции в нашу экономику вы сможете осуществлять на равных правах с другими странами, там, где в этом есть необходимость, а не по вашему усмотрению, и на конкурсной основе. Сторона, предложившая более выгодные условия выполнения наших пожеланий, станет нашим партнером. Например, Германская и Российская империя направили нам свои предложения о сотрудничестве. В настоящее время мы их рассматриваем и, определив наиболее выгодное, примем исключительно его, вне национальной принадлежности.

— Я с такой постановкой вопроса согласиться не могу.

— А вы и не соглашайтесь. Вы вообще никакие решения подобного масштаба не имеете права принимать. Это функция вашего Премьера. Вот и поторопитесь доложить ему условия шаха Ирана. Доложите своему правительству мои предложения поскорее. Экономическое сотрудничество с нами вашей стране всегда приносило пользу. Попрошу не забывать, что согласно договору, утратившему силу, вам в течение месяца надлежит очистить нашу территорию от присутствия ваших войск.

— Это неслыханно!

— Может, с вашей точки зрение это так, но мировая практика говорит о другом.

— Спасибо вам, Ваше императорское величество, за предоставленную мне аудиенцию, я доложу Премьеру вашу точку зрения, — недовольно глядя на шаха заявил сэр Уильям Гаррисон. — О принятых решениях я вас извещу лично.

— Да, конечно, направите просьбу об аудиенции и я назначу ее при наличии свободного времени в графике своей работы, а он у меня в связи с множеством выгодных предложений весьма напряженный.

Гаррисон покинул тронный зал, всем своим видом выражая предельное возмущение, и мы с дедом облегченно вздохнули. Мне казалось, воздух в помещении наэлектризован до предела. Еще чуть-чуть и сэр Уильям потеряет контроль над собой, начнет орать. Это дед рекомендовал отцу провести беседу в таком ключе, пусть британцы задергаются. Обстановка у них в стране и в колониях сейчас непростая. Великобритания объявила войну Франции, вспыхнули восстания против британцев в Индии. Премьер вынужден считать каждый фунт, а мы взяли, да и показали Гаррисону, что хотим нормального сотрудничества, а не мелких подачек. В иное время таким образом говорить с британцами было бы опасно, но сейчас, пользуясь моментом, надо попробовать бескровно выдворить нежелательных гостей.

— Видел, Искандер, как нужно вести переговоры? — усмехнулся дед. — Убежал сэр, поджав хвост. Могу поспорить, Премьер не согласится на наши условия, попытается что-то выторговать, Иран ему нужен, как форпост на Востоке.

— Отец, а как вы считаете, не пора ли нам очистить наши западные провинции от присутствия турок? — поинтересовался шах. — Россия их потрепала сильно, а мы пока решительных мер не предпринимали. Сколько можно терпеть турок на нашей территории?

— Мысль хорошая, сын, тем более русские инструкторы подготовили нам уже пять дивизий, одна из них кавалерийская. Этих сил достаточно, чтобы изгнать противника с наших земель. Поставим во главе армии Искандера, пусть оттачивает навыки полководца.

— Спасибо, дед, за доверие, но моих знаний и умений хватит только на командование максимум дивизией, — высказал я сомнение. — Я никогда не планировал и не проводил масштабных операций фронтового уровня.

— Не прибедняйся, Искандер, ты прошел науку в русском училище, успешно воевал, а значит, превосходишь некоторых наших генералов по всем показателям, ведь новые способы войны они знают сравнительно недавно. Мы с помощью русских создадим тебе штаб, в помощники определим русского генерала. Кстати очень опытного, принимавшего участие в войне с турками. Его кандидатуру мы согласовали с русской императрицей. Она имела с генералом продолжительную беседу. Правда, ее содержание, мне не сообщали. Пока ты доберешься до места, штаб уже сформируют. Вместе разработаете план операции, и нанесете поражение противнику. По донесениям нашей разведки, турки укрепились только в крупных городках, в малые селения заезжают только для грабежей. К городку Тегриз, который станет местом сосредоточения и начала операции, уже выдвинулись названные мной дивизии, и прибудут туда через неделю. Приводи в порядок неоконченные дела и отправляйся на войну. Очень прошу, не лезь под пули.

Рустем только одобрительно кивнул, и не стал перечить Джахану. Права императрица Маргарита II, дед, находясь вблизи от трона шаха, продолжает все в стране контролировать и помогает править сыну, попутно обучает меня. Как-то раз дед сказал, что за время нашего знакомства, он душой принял меня, как настоящего внука, поскольку я действительно проникся заботой о стране и людях, не на словах, а на деле. Особенно ему понравилось, что с Россией мы нашли отличное взаимопонимание, и обрели надежного экономического партнера, а в перспективе — военного союзника. Не могу сказать, что Иран стал для меня второй родиной, но я стараюсь по мере сил быть полезным и выполнять взятые на себя обязательства.

Когда я собрался вскочить в седло своего вороного жеребца, подаренного шахом, и отправиться в Тугай-крепость отдыхать, ко мне подошел неприметный мужчина, пригласил на беседу с очень серьезным человеком. Рано или поздно это должно было случиться, я был уверен, что зашевелились представители британской разведки. Наверняка сэр Гаррисон успел рассказать послу о беседе с шахом. Хотя, если честно посол Великобритании в Иране выполнял только представительские функции, а все сложные вопросы решал именно Гаррисон, которого обоснованно подозревали в причастности к МИ-6.

Спасибо деду и его людям, они сообщили мне подробнейшие сведения о мнимом принце, я знал о нем если не все, то очень много, и мог не бояться встречи с британцами лицом к лицу. Как ни пытался быть спокойным, но неприятный холодок по спине пробежал. Пока ехали, я проверил наличие револьверов в подмышечных кобурах, кто его знает, как пойдет беседа.

Примерно через час добрались в сумерках на окраину Тегерана, в район, где проживали бедняки. В интересном месте решил провести встречу британец. Глухомань и темнота, удобно, если надумают меня убрать. Хотя вряд ли, я пока нигде не засветился, и никаких необдуманных шагов не совершал. Заехали в распахнутые ворота небольшого глинобитного дома, в котором светилось одно маленькое окошко. Жеребца оставил у коновязи, направился к двери в дом. Никто меня не обыскивал и оружие не отбирал, уже хороший знак.

В доме, имеющем одну единственную комнату с двумя табуретками и маленьким столом, меня поджидал мужчина с европейскими чертами лица, одетый в местную одежду. На вид мужчине лет под пятьдесят, немного полноват. Лицо тщательно выбрито, осталась лишь узкая полоска усов над верхней губой. Карие глаза внимательно, изучающе следили за мной. Никаких особых примет на лице я не заметил.

— Проходите, Ваше Высочество, мы здесь одни, нам никто не помешает, — произнес мужчина по-английски. — Пол Джефферсон, к вашим услугам.

— Добрый вечер, не имею чести быть с вами знакомым.

— Неудивительно. В Иране я всего две недели. Мне о вас рассказывал Джим Хиггинс, этого человека вы точно знаете.

— Знаю. Что вам угодно?

— Недавно принято решение о завершении операции «Песок», в которую вы посвящены в общих чертах.

— Именно, что в общих, я уже и забыл, о чем с сэром Хиггинсом говорил, дел у меня здесь было много.

— Меня предупреждали, что вы можете что-то забыть. Тогда я вам напомню. Вашей задачей было войти в доверие к шаху и его отцу, получше освоиться в стране, занять подобающее статусу принца место. На основании полученных сведений я могу сделать вывод, что с первоначальной задачей вы справились блестяще. Наступило время проведения завершающего этапа операции «Песок». Мы очень ограничены во времени. За две-три недели к столице нужно передислоцировать около восьмисот человек, организовать для них надежные укрытия. Параллельно с прибытием людей будет доставляться оружие. Вы, своей властью, можете выделить для размещения наших людей, выдающих себя за строителей дорог, пустующие казармы пехотного полка за чертой города. Когда все будет готово, в одну из ночей, мы произведем захват дворца шаха вместе с семьей, заставим его отречься от престола в вашу пользу. Вы, вступив на престол, запросите военную помощь у Великобритании. К этому времени в Персидский залив на кораблях прибудет пятитысячный экспедиционный корпус, который пройдет в Тегеран, как горячий нож через сливочное масло. До прибытия войск вашу безопасность обеспечат наши люди. С нашей помощью страны Азии и Европы признают вас легитимным шахом Ирана.

— Я об этом ничего не знал, не посвящали меня в детали, но хочу сказать, что завершение операции нужно отложить.

— Это невозможно! Уже согласованы все сроки и действия.

— Вы без меня, главного действующего лица все решили, заранее не посвятив меня и не согласовав тонкости операции? Я вам нужен в столице, правильно? А вы согласовали со мной эту позицию плана? Ведь пока еще мной командует отец и я вынужден беспрекословно следовать его воле, иначе будут проблемы. Здесь не Великобритания, знаете ли с ее законами и прочими институтами власти. В Иране все единолично решает шах и перечить ему не имеет права даже сын, наследник. Неужели вам, разработчикам плана операции это неизвестно? Что за неоправданный риск, господа?

— Конечно, для осуществления операции вы нам нужны в Тегеране, а что? В чем сложность?

— А меня там не будет. Послезавтра я отбываю на запад Ирана, гонять турок, такова воля Рустема, я не могу ослушаться. Сколько времени я проведу в войсках неизвестно, все зависит от упорства турок. Когда вернусь, можно будет вновь вернуться к обсуждению этого сложного вопроса.

— Почему сложного? Я же вам объяснил, как все произойдет. Если отодвинуть сроки проведения операции, то доставка людей и оружия будет сопряжена с определенными сложностями и риском. Вы в курсе, что потребовал ваш шах от сэра Гаррисона?

— Присутствовал на приеме, где было очень скучно, меня экономические вопросы не интересуют. Вот скажите, Пол, где обещанные мне десять красивейших наложниц?

— Какие к черту наложницы? Вы можете думать о чем-то, кроме женских прелестей?

— Могу, например, о чистокровных жеребцах ахалтекинской породы, которых тоже мне не предоставили, несмотря на заверения. Это вы так держите свое слово, как можно доверять таким партнерам? Где вообще гарантии, что вы меня не предадите в самый последний момент? Если вы не обязательны в выполнении элементарных бытовых обещаний, то как поступите в вопросах власти, в случае благополучного завершения операции? А, господа? Вы слышите, сколько у меня накопилось любопытных вопросов?

— Ваше Высочество, помимо девушек и лошадей есть в мире иные интересы — злился Джефферсон, — я бы попросил вас отказаться от поездки на запад Ирана. — Неужели без вас не разобьют десять-двенадцать тысяч турецких солдат, испытывающих недостаток в боеприпасах и продовольствии?

— Послушайте, я — будущий шах великой страны. И не вам мне навязывать какие-то интересы. Я с этим сам разберусь. Я нужен вам для этой заманчивой для меня, не спорю, затеи. Но она авантюристична, сложна и не продумана. Разобьют турок, да, но шах хочет, чтобы я учился воевать, правда, мне больше нравится отдыхать. Он меня гонял по стране больше года. Поезжай туда, посмотри то, узнай как дела у племен курдов, или чем обеспокоены выходцы из Азербайджана. Какой урожай собрали в долине Семи ручьев? Думаете, легко мне было справляться с такими поручениями, да еще не получив от вас обещанного?

— Вот поэтому я от лица Великобритании предлагаю вам помощь, в надежде на взаимность. Вы помогаете нам, мы помогаем вам. Став шахом Ирана, делайте все, что угодно вашей душе.

— Было бы замечательно, но вы не упомянули моего деда, он влиятельное лицо в стране. Как с ним поступить? И, повторюсь, вы продолжаете тщательно обходить вниманием ответы на мои вопросы. Мне не нравятся ваши ухищрения и недомолвки. Разве у партнеров могут быть такие отношения? Вы постоянно втолковываете мне свои интересы, а мои личные пожелания игнорируете. Так дело не пойдет.

— Никак с вашим дедом вам поступать вам не придется, не переживайте об этом. В ближайшие несколько дней он отправится к вашему Аллаху. Видите, мы откровенны с вами и не держим камень за пазухой, мы вам оказываем услуги более дорогие, нежели наложницы или какие-то там скакуны.

— Ну, предположим, скакуны не какие-то там, а ахалтекинцы. Это вам не какая-то мелочь, это понимать надо всей душой восточного человека самого высокого ранга, наследника. Прошу не забывать о ваших обещаниях. Ладно, учитывая ситуацию, отсрочу требование от вашей стороны выполнение взятых вами на себя обязательств. Но, учтите, после того как я стану шахом — единовластным правителем Ирана, вам не отвертеться. Не надейтесь, что я забуду. Не надейтесь. Вообще дальнейшие наши отношения после захвата власти будут строиться с учетом выполнения вами абсолютно всех обещаний. И никак не иначе. Прошу вас со всей серьезностью отнестись к этим моим, будущего шаха, словам, господа. Ладно, я завтра оставлю распоряжение относительно казарм. Пусть ваш человек найдет во дворце шаха распорядителя Шидеха, я оставлю ему бумаги. Отказаться от поездки на войну не смогу, шах обвинит меня в трусости, а дед его поддержит. Тогда всему конец.

— Хорошо, я попытаюсь убедить руководство. Когда вернетесь в Тегеран, привяжите на коновязи дворца синюю ленту, вам сообщат о месте и времени встречи. Берегите себя на войне, мы очень заботимся о вашей жизни и здоровье.

Ехал я к Тугай-крепости шагом, ночью гнать жеребца смерти подобно. За время пути пытался проанализировать ситуацию. Британцы решились на проведение силовой операции, привлекая для этого незначительные силы. Двигать полки от портов опасаются, может возникнуть международный скандал. А, посадив на престол не шибко умного правителя, запросившего помощь у британцев, создадут условия и законные основания для размещения иностранного, своего, воинского контингента. Надо обязательно предупредить деда о грозящей ему опасности.

Встретил меня в крепости Араш и сразу провел в кабинет деда.

— Пообщался с британским эмиссаром? — спросил дед. — И как впечатление?

— Вы откуда знаете?

— За тобой, Искандер, все время целая толпа шахской стражи топает с первого дня появления в моей крепости. И это не от недоверия, а для твоей же безопасности. Контакт неизвестного с тобой был зафиксирован и определено место встречи. Сэра Джефферсона мы ведем две недели, а до этого следили за ним в Лондоне. Его контакты в Иране нам известны.

— А известно вам, что вас хотят убить в ближайшие дни, а через две-три недели осуществить захват дворца, с целью низложения шаха?

— Скажу больше, я со своим убийцей уже переговорил, и мы пришли к согласию. Он «убьет» меня в определенное время и в нужном месте за определенные блага. И о просьбе, размещения бандитов в бывших казармах я тоже знаю.

— Вы все знаете, один я как олух, остаюсь в неведенье. Я постарался, как мы и оговаривали заранее отработать по полной программе свою линию поведения, означенную мне вами роль.

— Ничего, что ты в неведении — это для пользы дела. Зато, как натурально играешь роль тупого любвеобильного лошадника.

— Постойте, ваши люди смогли подслушать мой разговор с Джефферсоном?

— Не только послушать, но опередив тебя, доложить. Я же тебе говорил, что сеть шахской стражи довольно разветвленная, в нужном месте всегда есть глазастые и слышащие люди. Вот промолчал бы ты, например, о встрече с британцем, и подорвал бы наше к тебе доверие. Я бы мог подумать, что тебе дружба с Джефферсоном важнее родственных отношений. Но ты, мой любимый внук, прошел еще одну негласную проверку, и я горжусь тобой, ты доказал, что стал настоящим сыном страны Иран, которому можно доверять и доверить трон.

— Дед, я восхищаюсь вами! Спасибо за доверие. Что будем делать?

— Ты отправляешься в войска, а я продолжу заниматься британцами, закулисная борьба для тебя еще тяжела, опыта маловато.

— А если нагрянет экспедиционный корпус, чем и как останавливать будем?

— Это пока не твоя забота, кому надо остановят, и надеюсь, найдут чем.