Невозможно в это поверить, но…

Глава 14

Под вечер следующего дня прощался с Шапуром. Ему осталось до столицы проехать десять километров, а я в компании с Джаханом сворачивал с основной дороги. Как выразился отец шаха, мы остановимся в очень тихом и уютном месте.

Спустя час подъехали к небольшой возвышенности, на вершине которой находилась небольшая, но настоящая крепость. Вблизи рассмотрел внешние стены крепости. Она явно построена очень давно, ветер и песок в некоторых местах на стенах оставили глубокие росчерки. Толщина стен внушала, где-то метров пять, по моим прикидкам. Насчитал десять квадратных башен, две рядом с воротами. На каждой, если меня не обманывают глаза, стоят наши тридцатимиллиметровые автоматические орудия системы Орехова. В бойницах, на втором ярусе, видны стволы станковых пулеметов. Внутри крепости, посредине, возвышалось трехэтажное, с большими окнами, здание, вернее комплекс зданий, больше смахивающий на дворец, построенный в современном стиле, и явно просматривалось влияние европейской архитектуры. Этот комплекс окружали одноэтажные здания, назначения которых мне пока неизвестны. Дороги и дорожки между зданиями выложены ровными мраморными плитами белого цвета. На каждом свободном от строений участке земли росли деревья или кустарники.

— Нравится? — отвлек меня от рассматривания крепости голос Джахана.

— Впечатляет.

— В древние времена это была Тугай-крепость, входила в один из узлов обороны подступов к столице. Более тысячи лет назад, в ходе одной из многочисленных войн, была взята приступом, и частично разрушена. Внешние стены сохранились, а внутри крепости все здания пострадали от пожара. Многие века крепость была в запустении. Я здесь решил возвести загородный дом. Но, как видите, не рассчитал своих сил, и зодчие построили вот это. Не скрою, я был приятно удивлен. Здания возводились на старом фундаменте, и по конфигурации напоминают древние сооружения, но фасадная часть и внутренняя планировка претерпели значительные изменения. Уровень комфорта высок, не хуже чем в богатых домах европейских столиц. Завтра вам проведут экскурсию по дворцу, чтобы вы смогли нормально в нем ориентироваться. Вам отведут покои, приготовят одежду. Закреплю за вами своего человека, он обучит правильному ношению нашей национальной одежды и этикету. Не удивляйтесь, так надо. Придет время, отвечу на все вопросы.

Поселили действительно в покоях. В комнате свободно можно ездить на велосипеде. Высоченные потолки, стены отделаны шелком, на полу длинношерстные персидские ковры яркой расцветки и дивной, узорчатой работы. Когда-то, в иной жизни, читал, что кропотливо изготовленный мастерами ковер сначала укладывается перед мастерской, прямо на пыльную дорогу. По нему сколько-то дней ходят различные местные жители, бегают, шаля, дети, неспеша проходят усталые путники. Когда ворс достигает требуемой мягкости, ковер тщательно отмывают и он приобретает свой статус — статус знаменитого персидского ковра, произведения искусства, оцениваемого в баснословные суммы денег. Видимо, я буду ходить по одному из таких ковров. На него даже как-то жалко наступать. Неописуемая красота!

Стулья, столы, шкафы, тумбочки и кровать изготовлены из каких-то светлых пород дерева. На окнах установлены горизонтальные деревянные жалюзи. Ванная комната, вернее мини-бассейн с массажным столом. Приставленному ко мне молодому слуге Захиру я сказал, что хочу немедленно воспользоваться ванной, смыть пыль после путешествия. Парень поклонился и моментально исчез. Пока я разбирался с кранами подачи воды, в ванной появился внушительных параметров пожилой мужчина, и сказал, что он поможет мне мыться, а потом сделает массаж. От помощи в помывке я отказался, а предложил мужчине прийти через полчаса.

Массаж — вещь отличная. Каждую мышцу мне обработали со знанием дела. Я заметил удивление в глазах массажиста, когда он узрел шрамы на плече и на руке. Не спросил, откуда они появились, но места ранений массажировал очень осторожно, с пониманием и уважением — бойцы уважаемы всеми народами.

Затем в течение часа мной занимался брадобрей, стриг бороду и голову. Не знаю, чем он руководствовался и какую модель стрижки использовал, но результат мне понравился. Я уже окончательно свыкся с ношением бороды, она у меня черная и густая. Большинство местных мужчин носят бороды, значит, и я не буду выделяться.

С одеванием возникли проблемы. Нижнее белье не предусмотрено, а я к нему привык. Мои старые и порядком заношенные майка и трусы ушли на ветошь. Ладно, стерплю, а потом попрошу привычное для меня белье.

Ужинал в одиночестве — куда подевался Джахан, мне не докладывали.

Спать завалился, когда полностью стемнело. Хороший ужин, расслабляющий массаж, спокойная атмосфера способствовали крепкому сну, как я надеялся. Не тут-то было. Как только я погасил свечи, в комнату проскользнула девушка, укрытая шелковой накидкой. Я хотел ее прогнать, но девушка взмолилась, сказала, что если я ее отвергну, то ей не избежать наказания. А впрочем, почему бы и нет? Я так давно не чувствовал женского тепла и ласки! Длительное воздержание вредит мужскому здоровью, вот я с помощью Фетах его поправлял почти до рассвета. Пусть меня простит моя любимая Анастасия, я ей не изменяю, а поддерживаю в нормальном состоянии организм, и помогаю прекрасной девушке избежать сурового наказания.

После завтрака мной занялся заместитель управляющего дворцом, солидного вида мужчина, лет пятидесяти, по имени Араш. Петляя по коридорам дворца, я с трудом успевал запоминать названия и назначения комнат. Честно сказать, не понимал, зачем мне это надо. Моих покоев мне предостаточно, где находится дворцовая библиотека, я уже запомнил, зал для приема пищи тоже найду без труда, а остальные помещения без надобности. Закончив с дворцом, Араш, по крытым переходам, повел меня на стены. Здесь я удовлетворил свое любопытство касаемо вооружения крепости. Зрение меня не подвело. Пулеметы Алтунина, пулеметы Звонарева, пушки Орехова до боли знакомы. Я прикоснулся к стволам орудий, погладил, мне казалось, что еще чуть-чуть и орудия заговорят со мной по-русски. Нет, крыша моя не поехала, просто тоска по родине и по родным внезапно накатила со страшной силой. Потом осматривали казармы гарнизона крепости. Пятьсот воинов принимали участие в ее охране. Араш познакомил меня с комендантом крепости. Им оказался неулыбчивый, сорокалетний мужчина крепкого телосложения — Аббас.

Араш показал мне уютную беседку в тени трех кленов, где можно днем спокойно отдыхать. Мне беседка понравилась. Все стенки увиты плющом, в центре журчал маленький фонтанчик, выложенный из гальки. Удобные мягкие диваны и кресла. Хочешь, сиди и читай книги, или дремли в свое удовольствие, убаюканный звонким журчанием прозрачного ручейка в уютной тени, уберегающей мой организм от жесткого влияния солнечного ультрафиолета.

Как отметил Араш, он мне показал и провел по всем местам, где мне разрешено бывать. Есть во дворце закрытая территория, куда вход категорически запрещен. И не удивительно, ведь персы очень любят охранять свое личное пространство от посторонних глаз.

После обеда Араш начал обучать меня местному этикету. Сколько раз, как низко поклониться и кому. Как вести беседу, и когда это разрешается. Как покидать помещение после аудиенции у высокопоставленных особ. И многое другое. В принципе все похоже на знакомые мне правила, только с включением восточного колорита. Я внимательно слушал, и понимал, что с Джаханом я вел себя немного неправильно. Позволил себе общаться с отцом шаха, как с равным себе. Надо все запомнить, чтобы не сесть в лужу. Да и принести свои извинения будет нелишним.

Когда подошли к подбору подобающей мне одежды, в мои шикарные покои доставили несколько аккуратных стопок Араш помогал мне облачаться и внимательно рассматривал. Мучения закончились после одевания полувоенного френча с широкими шароварами, короткими мягкими сапогами, а на голову водрузили темно-синее кепи с небольшим лакированным козырьком. Посмотрел на себя в зеркало. Неплохо я выгляжу, и мне показалось, что это подобие военного мундира мне больше всего подходит. Наши с Арашем мнения совпали. Он сказал, что завтра к утру мне приготовят несколько комплектов, и я должен носить их ежедневно, привыкать к новому образу. Ладно, буду привыкать. Только, зачем мне все это? Понятно, Арашу отдал приказ Джахан. Чего хочет добиться отец шаха — не ясно.

Прогулялся после ужина по территории крепости, посидел в облюбованной беседке, выкурил папиросу. По моей просьбе, папиросами меня снабдил Араш. Табак, конечно, не российский, но тоже ничего.

В покоях меня ожидал Араш. Он вручил мне толстый фолиант в кожаном переплете, попросил обходиться с ним бережно, поскольку эта рукописная книга единственная в своем роде. Книга называлась «История Персии». Начал ее читать, и так увлекся, что не заметил наступление поздней ночи. Взглянув на часы, показывающие второй час ночи, решил закончить чтение и отправиться в ванную, совершать вечернее омовение. Набрав полный бассейн теплой воды, погрузил в нее свое тело, на поверхности осталась только голова.

Неслышно открылась дверь ванной. Ее открытие я заметил по колыхнувшемуся огоньку свечей. На пороге стояла Фетах. Ее стройное тело прикрывала почти прозрачная накидка. Сбросив ее, девушка спустилась ко мне в бассейн, взяла мочалку, мыло, и стала меня намыливать. Не мешал девушке заниматься порученной ей работой, хотя определенная часть моего организма отреагировала на ее присутствие соответствующе. Сервис, однако, в доме отца шаха на высоте. Кормят, поят, одевают, и об усладе тела заботятся. Утром я проснулся в одиночестве, ночная фея, иссушив меня лаской и любовью, покинула покои до рассвета.

Две недели я занимался изучением истории. От всех этих шахов, падишахов, халифов и эмиров голова кругом шла. Почти за три тысячелетия существования в истории Персии были и великие победы, и кровавые поражения. Одно время громадная империя простиралась от берегов Средиземного моря до Индии с запада на восток, и от Персидского залива до Уральских гор, с юга на север. Многие народы были покорены, некоторые уничтожены до последнего человека. Как известно, крупные империи периодически распадаются. Не минула сия участь и Персию. Страна несколько раз разваливалась на несколько пылающих в огне войн государств, чтобы спустя несколько столетий снова оказаться под рукой очередного персидского правителя.

Отметились персы и на русской территории, правда, в то время русскими на тех землях и не пахло. Воевали персы со скифами. Ну, как воевали. Хотели поработить и захватить земли скифов. Разве можно победить кочевой народ, у которого не было ни городов, ни деревень? Вот господину Дарию военная удача в землях скифов изменила. Потеряв более половины своей армии в степях Скифии, Дарий вернулся в родные пенаты не солоно хлебавши, не одержав ни одной мало-мальской победы. И это только один эпизод я кратко описал, а их, в истории Персии множество.

В существующих границах Персия, а теперь Иран, образовалась в XVIII веке и вела войны со своими соседями. Иногда на помощь соседям приходили помощники в лице Франции и Великобритании. Вот, как сейчас. На западе Ирана небольшая часть территории оккупирована Турцией при помощи французов, а на юге воду мутят британцы. Высадили в портах Бушир и Шахид Бехешти несколько полков своих войск, якобы для защиты торговли. На самом деле, на этих территориях британцы готовят экстремистские группы, которые, проникая вглубь страны, занимаются грабежом и убийствами, дестабилизируя обстановку в различных регионах. Как мне кажется, шаху Ирана такое положение дел в стране не очень нравится, он предпринимает кое-какие меры, но пока кардинальные решения не принимал.

Закончив чтение фолианта, я обратил внимание на наличие в нем чистых листов. Наверное, специальный человек, внесет в книгу соответствующие записи по указаниям верховного правителя.

Сегодня после ужина слуга провел меня в кабинет отца шаха. Джахан был не один, в кабинете присутствовал шах Ирана — Рустем Пехлевани. Я науку Араша помнил хорошо, потому поклонился, и застыл изваянием, ждал, когда мне разрешат говорить.

— Да, отец, вы оказались совершенно правы, — улыбнувшись, сказал шах, — Искандер хороший ученик. — И выглядит в мундире отлично, как отважный сарван. Как тебе, Искандер, живется в крепости моего отца?

— Спасибо вам, Ваше императорское величество, что предоставили мне возможность сказать, — поклонился я очередной раз, и поднял глаза на шаха. — Живется хорошо, кормят отлично, занимаюсь изучением истории. Всем доволен, большое спасибо за заботу.

— Значит, говоришь, всем доволен? — пристально посмотрел на меня Джахан. — А вот мы не очень довольны тобой, Искандер. Обманул ты меня, не за того себя выдаешь. Мы проверили твои слова, и знаем, что настоящий капитан Воронов погиб и похоронен в горах. Кто тебя заслал к нам?

— Позвольте мне с вашими словами не согласиться, уважаемый Джахан, — произнес я. — Вы по всей вероятности получили обо мне сведения из официальных источников, а там естественно указано, что капитан Воронов разбился о скалы, получил несовместимые с жизнью травмы. Поскольку батарея находилась в зоне боевых действий, то захоронение произведено на месте обнаружения тела без полицейского расследования и отдания воинских почестей. Я вам рассказывал, что предал меня офицер батареи, и переодел в мой мундир труп неизвестного. Если хотите внести ясность, убедительно прошу вас, отправьте своих людей в расположение отдельной батареи тяжелых минометов, она должна взаимодействовать с 9-м горно-стрелковым полком на территории Турции. По возможности, доставьте сюда поручика Маркова, проведем очную ставку и он вам все расскажет. Еще, если у вас есть такая возможность, найдите в Симферопольском институте хирургии или в госпитале профессора Петра Илларионовича Санаева, он меня оперировал после тяжелого ранения, полученного при отражении турецкого десанта под Керчью. Шрамы после его вмешательства с моего тела никуда не делись.

— Покажи, — приказал Джахан.

Спокойно снял мундир, затем рубашку, и явил взору шаха и его отца свои шрамы на плече и руке. И попросил внимательно посмотреть на мою голову, где волосы прикрывали два длинных продольных шрама.

— А как ты выжил после таких ранений? — в изумлении сказал Джахан.

— Профессор Санаев долго надо мной колдовал, я неделю провалялся в беспамятстве. По его словам я был между жизнью и смертью, несколько раз мне делали переливание крови. Под руководством доктора от Бога победила жизнь. После госпиталя я несколько месяцев восстанавливался на вилле родителей. Окончательно убедиться в правдивости моих слов вы сможете, выяснив у губернатора Южной губернии России генерала Воронова, кому я спел песню «Твои зеленые глаза».

— Так ты еще и поешь?

— Когда есть настроение.

— Какой нужен инструмент?

— Фортепиано, аккордеон или гитара.

— Хорошо, сейчас проверим, будет тебе аккордеон.

Джахан поднял трубку телефона и, вызвав Араша, приказал доставить гитару и аккордеон.

Минут через пять инструменты принесли, видно, они были где-то неподалеку. Странно, но в ходе ознакомления с дворцом, Араш не показывал мне музыкальную комнату, а так бы я иногда развлекался музицированием.

— Что прикажите сыграть, Ваше императорское величество, — обратился я к шаху, когда одел ремни аккордеона на плечи.

— На свое усмотрение, — ответил Рустем.

На аккордеоне исполнил «Темную арабскую ночь», кто автор мелодии я не знаю, но она мне когда-то понравилась и я ее запомнил. А затем, взяв гитару, сыграл «Дорогу домой», вещь белорусского гитариста Дедюли.

Шах и Джахан слушали очень внимательно.

— Ты слова песни, которую первой играл, знаешь? — поинтересовался шах.

— Никогда их не слышал, просто запомнил мелодию, может, и есть к ней слова.

— Интересная может получиться песня, — добавил Джахан. — Искандер, нотная грамота тебе известна?

— Да. Если у меня будет тетрадь, то я смогу все записать.

— Тогда поступим так, — поднялся из-за стола шах. — Пока мы будем проверять твои сведения, продолжай знакомиться с нашей страной. Читай книги, газеты, слушай радио. Музыкальные инструменты отнесут тебе в покои, можешь играть сколько хочешь. Просьба, не предпринимай попыток к бегству, далеко тебе не уйти.

— Зачем мне куда-то бежать? От правды бежать нет смысла. Моя совесть чиста и не омрачена ложью. Не сомневаюсь, вы, Ваше императорское величие, в скором времени получите доказывающие мою правдивость сведения. А встретиться лицом к лицу с подлецом Марковым мечтаю длительное время и буду чрезвычайно рад встрече с этим поддонком, чтобы высказать еще раз ему в лицо все мое возмущение его предательством, поступком, сильнее всего презираемым мною.

— Тогда отложим серьезный разговор еще недели на две.

— Отец, — повернулся шах к Джахану, — вы со мной согласны?

— Не смею возражать твоему решению, думаю, мы и за неделю управимся. Пусть наш гость отдыхает, набирается сил.

На третий день мне окончательно надоело безделье. Все время торчать в библиотеке, перелистывая древние книги религиозного содержания, было выше моих сил. Новости, сообщаемые по радиоприемнику были скудные, не давали общего представление об обстановке в стране. Транслируемые проповеди имамов и других шиитских священнослужителей утомили.

Пошел к коменданту крепости Аббасу, и предложил ему свои услуги по техническому обслуживанию орудий, хоть чем-то занять свободное время. Комендант заверил, что орудия содержатся в полном порядке, что было мне продемонстрировано. Действительно, «орешки» сверкали чистотой и ухоженностью. Однако, когда я задал вопрос о последней проверке и смазке подвижных частей и затворов орудий, комендант откровенно удивился. Я попросил принести мне «Наставление по ремонту и обслуживанию орудий». Просьбу выполнили моментально. Я чуть не рассмеялся вслух. «Наставление» написано на русском языке, и его естественно никто не знал. Тогда я объяснил коменданту, что необходимо регулярно проводить регламентные работы с орудиями, тогда они будут в полной исправности. Аббас предложил мне заняться обучением его артиллеристов. На площадке одной из башен собрались офицеры и командиры орудий. Честно сказать, я немного опешил, никто из артиллеристов толком не знал устройство орудий, и никогда из них не стрелял. Ну, верх беспечности, как по мне. Смысла начинать обучения не было, поэтому я забрал «Наставление» и пошел в свои покои переводить на фарси. Два дня потратил на этот нелегкий труд. Не знал я точного перевода некоторых частей орудия, а втолковывать персам русские слова я полагал неправильным. С горем пополам что-то получилось.

Вновь собрал всех офицеров и унтер-офицеров возле орудия и начал обучение. Первый день я только и успевал отвечать на вопросы. Зачем? Как? Почему? Отдал офицерам переведенное «Наставление», попросил втолковать его содержание подчиненным. На следующий день извлек из ниши ЗИП, показал, как правильно производить неполную разборку орудия, как чистить банником ствол, как смазывать возвратные пружины, как осуществлять контроль давления в противооткатных цилиндрах. К исходу дня у меня было желание кого-то из офицеров придушить. Казалось бы, я четко и внятно объяснял те или иные операции, показывал, как это делается. Но когда предоставлял такую возможность местным офицерам, выяснялось, что все мои слова они пропустили мимо ушей и ничего толком не усвоили. Появляющийся иногда на площадке комендант только качал головой и, не говоря ни слова, уходил.

— Прошу меня простить, Искандер, — остановил меня перед ужином комендант, — я заметил, что мои офицеры-артиллеристы слабо усваивают ваши уроки.

— Почтенный Аббас, это вы мягко сказали. Все, что я им говорю, уходит как вода в песок. Ладно, унтер-офицеры, их уровень образования невысок, но офицеры, я так понимаю, они отпрыски семей аристократов, получили наверняка приличное образование. Неужели они так глухи к наукам?

— А вы попробуйте вколачивать в их глупые головы учение палкой.

— Бить офицеров в присутствии подчиненных неправильно, авторитет потеряют. Да, и кто я такой, чтобы поднимать руку на дворянина?

— Эти порождения упрямых ослов и мулов по-другому не поймут, и правом их гонять палкой вы имеете, на сей счет мне отданы распоряжения. И вы знаете, кем.

Тогда я стал проводить занятия раздельно. Вначале гонял офицеров, а после обеда занимался с их подчиненными. Более-менее нормально усваивал материал только лейтенант Махмуд, занимающий должность командира артиллерии крепости. Конечно, за две недели из полных неучей классных артиллеристов я не воспитал, но хотя бы азы профессии дать смог. Теперь я был уверен, что стволы орудий больше не будут покрываться слоем ржавчины. Неплохо было провести стрельбы и научить персов грамотному ведению огня, но без разрешения Джахана Пехлевани это сделать невозможно, а отец шаха, своим присутствием нас не баловал.

Аналогичная ситуация была и с пулеметами. Техническая документация к ним тоже была на русском языке. Вновь занимался переводом. С обучением было легче, поскольку пулеметы проще устроены. К исходу второй недели я мог себя похвалить: боеспособность гарнизона крепости мне удалось значительно повысить. Так оно или нет, но я тешил себя надеждой, что в критической ситуации и артиллеристы, и пулеметчики нанесут урон нападающим.

Поздно вечером, когда собирался отойти ко сну после принятия ванной, в покои прибежал мой слуга Захир и сообщил, что меня приглашают в кабинет Джахана.

Вошел и поклонился, как предписывает местный этикет, так как в кабинете присутствовал шах Ирана и его отец.

— А ты не можешь сидеть спокойно? — с усмешкой спросил Джахан. — Взялся гонять солдат гарнизона. Что-то получилось?

— Вот именно, что-то. Для организации нормальной артиллерийской обороны крепости необходимо создать полноценную артиллерийскую батарею. Назначить квалифицированного командира батареи. Разделить артиллерию крепости на взводы, во главе которых целесообразно поставить толковых молодых офицеров. На башне дворца организовать наблюдательный и дальномерный пункт. Ко всем позициям батареи провести телефонную связь. Таким образом, можно улучшить управляемость огнем. Проводить регулярные тренировки личного состава с выездами на полигон для стрельб. Примерно за пять-шесть месяцев можно создать, хорошо обученную боевую единицу. Сейчас же артиллерия крепости способна только для отпугивания нападающих. Если будут поражения целей, то это скорей всего, только случайные.

— Не забывай, Искандер, что Тугай-крепость находится недалеко от столицы, и нам, слава Аллаху, никто не угрожает, — спокойно сказал шах. — Ты правильно поступил, расшевелив это сонное царство, а то совсем обленились. Но мы собрались по иному поводу.

— Отец, — взглянул Рустем на Джахана, — расскажите Искандеру.

— Скажу так, твои слова, Искандер, подтвердились. Наши люди побывали в твоей батарее и привезли сюда Маркова. Он сейчас в подвале приходит в себе после долгой дороги. Мы туда спустимся чуть позже. Прежде, чем захватывать Маркова, поговорили с жандармами, которые проводили расследование обстоятельств твоей гибели и отправку гроба в Крым для погребения. Нам удалось получить протоколы осмотра трупа. Там о твоих ранениях нет ни единого слова. Кстати, инициатором расследования был поручик Мутных, он написал рапорт на имя командира полка, и тот дал рапорту ход. Параллельно с этим, наши люди побывали в Крыму и разыскали профессора Санаева. Опуская подробности, скажу, он полностью подтвердил твои слова, и вдобавок передал все до единого фотоснимки, сделанные в ходе операции и после ее завершения. Все сходится. Поговорить с твоим отцом не удалось. Он некоторое время пребывал на вилле, а потом его вызвали в Москву к императрице с докладом. От себя лично и от лица моего сына, приношу тебе извинения за то, что усомнились в правдивости твоих слов.

— Извинения приняты, — сказал я с поклоном. — Я вас прекрасно понимаю, вы обязаны были все досконально проверить, и вы нисколько не оскорбили меня недоверием.

— Кому ты пел песню о зеленых глазах, мы так и не установили, — задумчиво произнес Рустем. — Сейчас сказать можешь?

— Эта песня прозвучала в кругу моей семьи, и посвящена наилучшей девушке во вселенной — Её Высочеству Анастасии Станиславовне.

— Ты знаком с младшей дочерью императрицы!? — встрепенувшись, удивился шах.

— Не только знаком, но я признался ей в любви. Она мне ответила взаимностью. Её светлый образ постоянно находится со мной, вот в этом кулоне.

Я снял с шеи цепочку с кулоном и показал шаху. С момента моего захвата я усиленно прятал кулон, боялся, чтобы его у меня не отобрали.

— Искандер, а ты парень не промах, — хохотал Джахан. — Покорить сердце дочери императрицы России не просто.

— Я старался.

— Хорошо, сейчас пойдем, поговорим с твоим сослуживцем.

— Прошу меня покорнейше простить, но я бы попросил вас несколько изменить свои намерения.

— Что-то придумал?

— Вы спускаетесь в подвал и начинаете беседу с Марковым. Уверен, он вам будет «петь» известную вам информацию. Случайно увидел тело, опознал в нем своего командира и тому подобное. Я в это время буду находиться за приоткрытой дверью и слушать, что Василий поведает. Когда он закончит рассказ, появлюсь в помещении. Только попрошу вас не смеяться, увидев меня в несколько непривычном образе.

— Подробней расскажи. Чему нам не стоит удивляться?

— Я войду в комнату с закатанными рукавами белой рубахи. По лицу, с какой-либо стороны будет стекать струйка крови. В руках я буду сжимать окровавленный нож.

— Кого резать будешь?

— На кухне попрошу курицу.

— Ладно, согласен. Но только прошу, не убивай Маркова сразу.

— Я обещал ему долгую и мучительную смерть. Да, а на каком языке вы с ним планируете разговаривать? Марков фарси не владеет.

— Зато неплохо знает язык британцев, когда его тащили в подвал, он пытался разговаривать с охраной.

Стоя у двери, я слушал повествование Маркова. Ничего нового он не сообщил, тараторил, как по писаному, хорошо заучил текст. Спустя минут тридцать, наступило время моего появления.

— Здравствуй, Василий, — сказал я по-русски, войдя в комнату, покачивая ножом с которого стекали капли крови, недавно убиенной курицы, — давно не виделись.

— А-а-а-а, уйди дьявол, не прикасайся ко мне! — орал Марков, извиваясь подобно червяку на жестком кресле. — Тебя нет! Мне это все снится! Ты должен быть в другом месте! — Отче наш, иже еси..- начал читать молитву Марков.

— Нет, молитва уже не поможет, я здесь, Василий. Пришел получить с тебя должок. Ты помнишь, что я тебе обещал? Вот сейчас и приступаю.

Острым ножом, быстрым движением, сделал небольшой надрез на левом предплечье поручика, ведь он уже был привязан к креслу без мундира. Крик Маркова заметался по комнате.

— Не надо так орать, Вася, это не боль, она придет к тебе позже, если ты не расскажешь этим господам правду, я с тебя, с живого кожу буду снимать очень медленно. И так, кто тебя надоумил извести меня? Говори по-английски, чтобы все собеседники тебя понимали.

Марков не стал строить из себя героя и упорствовать, начал подробно излагать историю своего грехопадения. Поскольку поручик был в составе низового звена заговора, высших руководителей он, естественно, не знал, а своих руководителей сдал сразу. Приказ о моей ликвидации ему непосредственно передал полковник Трифонов. Помню этого полковника, та еще сволочь, много крови он мне попортил, когда я служил в Минске. Внедриться в батарею Маркову помогли через Генеральный штаб. Кто именно замолвил за него слово, Василий не знал, и я ему верил, в такие вопросы, рядовых заговорщиков никто посвящать не станет. Также Марков рассказал, что задумка с размещением батареи на плато удалась. По сигналу батарея открыла губительный огонь по позициям артиллерии турок, что позволило в последствии горно-стрелкам и подошедшей пехотной дивизии захватить перевал. Командовал батареей поручик Мутных, Марков не решился взять бразды правления в свои руки, просто испугался, что не справится с задачей. Рассказав все, Марков просил меня помиловать его и не убивать, он готов отдать мне часть денег, накопленных за несколько лет его преступной деятельности.

— Искандер, мы, наверное, пойдем, ничего интересного больше не услышим, — уставшим голосом сказал Джахан, — ты тоже не задерживайся здесь.

— Через десять минут я буду в вашем кабинете.

Рустем и его отец ушли, а я занялся предателем. Нет, я не резал его на куски и кожу не сдирал, хотя было в этом огромное желание. Просто сделал несколько надрезов на венах рук и ног, смазав эти места мазью, позаимствованной у местного лекаря. Эта мазь не давала крови сворачиваться. Поручик будет медленно истекать кровью, и в конце концов умрет. Жестоко, не отрицаю, но как я полагаю, собаке — собачья смерть.