Невозможно в это поверить, но…

Глава 20

Когда я запивал завтрак чашкой кофе, в комнату вошел Ибрагим.

— Ваше Высочество, — с поклоном обратился мой телохранитель, — начальник охраны пленных докладывает, что его донимает просьбами какой-то британский солдат, утверждая, что располагает важными сведениями.

— Давай сюда этого британца, пригласи ко мне начальника штаба армии и нашего Махмуда из шахской стражи.

Ждать пришлось минут тридцать. В комнату втолкнули полноватого мужчину, возрастом за пятьдесят. С первого взгляда было понятно, что мундир, в который был облачен мужчина, явно с чужого плеча. Рукава кителя длинные, шаровары велики, да и вообще, неестественно смотрится этот человек в военной форме, натуральный «ботаник». Внимательно присмотрелся к мужчине. Круглое лицо. Нос «картошкой», длинные седые волосы, бегающие в разные стороны серые глаза. Сильно оттопыренные толстые уши. Стоп-стоп, так это же мой старый знакомый Джим Хиггинс, сотрудник МИ-6. Живьем я его не видел, но словесный портрет запомнил.

— Господа, разрешите вам представить сэра Джима Хиггинса, британского шпиона, — улыбаясь, произнес я. — Не так давно, сэр Хиггинс имел чин майора, и возглавлял какой-то отдел в специальной службе Её Величества. Я не ошибся?

— Не ошиблись, Ваше Высочество, я действительно Джим Хиггинс, но теперь занимаю должность заместителя директора МИ-6. А вы, как я понял, являетесь командующим войсками?

— Совершенно верно, я командующий первой армией.

— Мы можем поговорить с глазу на глаз, я должен сообщить вам очень важные сведения.

— От присутствующих здесь у меня нет секретов.

Хиггинс недоуменно покрутил головой, переводя взгляд с одного офицера на другого.

— Да, Ибрагим, избавь сэра Хиггинса от мундира, он ему явно мешает, — приказал телохранителю. — А потом привяжи его к стулу на всякий случай.

— А ты, Махмуд, внимательно изучи внутренности этих тряпок, — попросил представителя шахской стражи, — сэр Джим великий мастер прятать важные документы в деталях одежды.

— У меня под мундиром ничего нет! — заорал Хиггинс.

— Не беспокойтесь сэр Джим, мы не станем покушаться на вас, к содомитам не принадлежим.

Ибрагим с Махмудом быстро справились с задачей. Мундир Махмуд очень быстро, привычными движениями, как заправский портной, распарывал по швам, а Ибрагим завязывал последний узел.

— Итак, сэр Хиггинс, я внимательно вас слушаю, — доброжелательно обратился я к британцу, — готов ответить на все ваши вопросы.

— Почему вы здесь с войсками? Вы должны находиться в столице.

— Пол Джефферсон тоже хотел меня там видеть, но Аллаху и шаху Ирана было угодно отправить меня в войска набираться опыта.

— Вы виделись с Джефферсоном?

— И даже разговаривал. Он меня посвятил в некоторые детали операции «Песок». К сожалению, принять участие в ее завершении я не мог по озвученной причине.

— Но вы же обещали нам помогать.

— Вы тоже много чего мне обещали. Где мои десять красивейших наложниц, и где десять скакунов ахалтекинцев? Молчите? А я все это время ждал, когда вы начнете выполнять свои обязательства. Я свои обещания полностью выполнил.

— И зашли слишком далеко. Кто вас просил принимать участие в боях с нашими войсками? А если бы вы погибли, тогда вся комбинация пошла бы насмарку, нас ждал провал операции.

— А разве операция не провалилась?

— Вы давно уехали из Тегерана?

— Уже больше месяца.

— Тогда я вас могу поздравить. Ваш дед убит, а в ближайшее время Пол захватит шахский дворец и вручит вам трон, готовьтесь принять власть, Ваше Высочество. С юга на столицу движется несколько тысяч наших солдат во главе с полковником Гисборном. Здесь мы, конечно, потерпели поражение, но в целом можем праздновать победу. Так что ваши предосторожности с лишением меня подвижности излишни, мы с вами союзники, и в скором времени начнем теснее сотрудничать. Развяжите, наконец, меня, и накормите, со вчерашнего дня ничего не ел.

— А кто кроме Гисборна и Джефферсона еще привлечен на завершающей стадии операции?

— Теперь я могу вам сказать, это наш посол и представитель Премьера. Из ваших подданных — министр финансов Шамсид. Он должен обеспечить беспрепятственный проход группы Джефферсона во дворец.

— С вами еще кто-то был в составе разбитой группы войск?

— Я один, поскольку секретность операции очень высока, кого-то посвящать в детали директор МИ-6 посчитал излишним.

— Не верю.

— Махмуд, помоги сэру Хиггинсу вспомнить, — приказал я.

Молниеносным движением Махмуд без затей воткнул тонкий кинжал в колено Джима.

Хиггинс взвыл и задергался на стуле. Мой отец побледнел, но не проронил ни слова.

— Ну же, Джим, говорите, неужели вам нравится испытывать боль?

— Вы дикарь, Ваше Высочество! Я с вами разговариваю откровенно, а вы увечите меня!

Подойдя ближе, я покачал кинжал в колене Джима, вызвав очередную порцию криков. Видно возраст сказался, британец потерял сознание. Похлопав по щекам, вернул его к действительности.

— Облегчите душу, сэр, станет легче, и кинжал из ноги достанем.

— Доставайте проклятый кинжал! Вместе со мной, переодевшись унтер-офицером, сдался в плен капитан Генри Тернер. Его легко узнать среди наших солдат по рыжим волосам на голове.

— Ибрагим, найди капитана, и помести в другую комнату, с ним поговорим позже, — кивнул телохранителю.

— Ваше Высочество, — позвал меня Махмуд, — посмотрите, что я нашел в подкладке кителя.

На столе лежали несколько листов, исписанных мелким почерком по-английски. Просмотрев их, понял, что текст зашифрован, поскольку Хиггинс не стал бы прятать обычные стихи.

— Где ключ к тексту?

— Какой ключ? — морщась от боли, сказал Джим. — Это просто стихи, которые я решил сохранить, их написала моя дочь.

— Сэр, у вас никогда не было дочери, есть незаконнорожденный сын, которого вы, кстати, до сих пор не признали. Не усугубляйте свое положение. Говорите честно, а то я буду вынужден перейти к более жесткой форме допроса.

— Больше ничего вам не скажу, так с союзниками не поступают.

— Не хотите говорить сейчас, и не надо, вами займется Махмуд. Когда вы станете похожим на стейк, говорить будет поздно, ваш коллега мне все поведает.

Я, прихватив бумаги Хиггинса, вышел в другую комнату, где уже находился в таком же виде капитан Тернер. Не говоря ни слова, я распорол его китель, извлек тонкую тетрадь и несколько листов. Генри удивленно смотрел за моими манипуляциями.

— Капитан, будем говорить, или тоже в герои метите? — спокойно поинтересовался я. — Присутствующий здесь Ибрагим — большой любитель помахать саблей, отсекая ненужные части человеческого тела. Иметь две руки и две ноги, непозволительная роскошь для вас. Предлагаю вам все изложить мне подробно, как на исповеди. Предупреждаю, не вздумайте обманывать, ложь я определю быстро, тогда ваша жизнь не будет стоить ничего.

Тернер понял меня правильно, стал говорить.

О гибели Джефферсона и войск полковника Гисборна ему и Хиггинсу ничего не известно. Они долгое время находились в пути из Индии, а связи с Ираном на территории Ирака у них не было. Хиггинс, войдя в контакт с Гисборном в Ахвазе, планировал форсированным маршем следовать в Тегеран. К его прибытию власть должна перейти ко мне. Используя свое влияние на Искандера, Хиггинс намеревался заставить нового шаха просить у Британии военной помощи. Согласно плану операции, воинский контингент, следовавший из Ирака, не встречая сопротивления, осуществляет захват ключевых предприятий, влияющих на экономику страны. Министру финансов Ирана Шамсиду поручено парализовать всю финансовую систему страны, вывести в иностранные банки все валютные запасы. Что интересно, счета для вывода средств Шамсиду должен предоставить Хиггинс. Зная о слабости иранской армии, британцы планировали произвести полное разоружение всех военных, с последующей их заменой войсками британской короны. Для Тернера и Хиггинса уничтожение британских войск в районе Горного Махишерха стало полной неожиданностью. Пребывая в отчаянном положении, Хиггинс принял решение о переодевании. Только вчера, ближе к вечеру, Джим сообщил Тернеру, что нашел выход из положения, случайно увидев меня. Явки и пароли в Тегеране Гарри неизвестны, Джим не сообщал ему. Посол Великобритании в Иране сэр Ричард Стоун и представитель Премьера сэр Уильям Гаррисон прекрасно знают все детали проводимой операции, собственно они являются ее руководителями. Также капитан отметил, что перед отправкой в Ирак, Хиггинс имел продолжительную беседу с лордом сэром Арчибальдом, к сожалению, содержание беседы Тернеру неизвестно.

Затем я вернулся к сэру Хиггинсу. Он умолял его выслушать, обязался говорить только правду, похоже, Махмуд хорошо с ним поработал. Джим полностью подтвердил сведения Тернера, а также сдал всю шпионскую сеть в столице. Чтобы ничего не упустить, я попросил отца все тщательнейшим образом записать. Неприятной была информация о подготовке пуштунских племен Афганистана к вторжению в Иран. Я прекрасно помню воспоминания наших старших офицеров, прошедших ужасы Афганистана в 80-х годах XX века в моем мире, и хорошо знал о воинственности этих племен. Пуштуны большим количеством мобильных групп на лошадях могут доставить нам большие неприятности. В открытые боестолкновения они вступать не станут, а вот действия из засад — их излюбленная тактика.

Почему-то о встрече с лордом Арчибальдом сэр Хиггинс запамятовал, пришлось ему освежить память довольно непопулярным способом. То, что я услышал, повергло меня в шок.

Британцы в действительности хотели сместить правящего шаха, и вручить мне власть, окружив «заботой» преданных британской короне помощников. Под их влиянием я обязан запросить военную помощь, так как страна находится в якобы враждебном окружении. Пока я утверждаюсь на шахском троне, в порту Бушир производит высадку воинский контингент Британии, численностью до двадцати тысяч солдат со всеми средствами усиления, в том числе с танками и бронемашинами. Выйдя на рубеж атаки в районе Ахваза, оккупировав южную часть Ирана, британцы организуют так называемое «демократическое правительство», к которому должна перейти вся власть в стране. Чтобы «правительство» стало легитимным, помеха в лице нового шаха Искандера устраняется путем убийства. Других членов семьи Пехлевани в живых тоже не планировали оставлять, то есть, вся семья уничтожалась. Джефферсон подготовил достаточное количество исполнителей этой акции с французскими паспортами.

После убийства шаха Британия объявляет войну Ирану, и в темпе наращивает свое военное присутствие. За три-четыре месяца какое — либо сопротивление населения страны будет полностью подавлено.

Каюсь, не удержался, прошелся по Хиггинсу несколькими мощными ударами, и так неудачно, что сломал ему челюсть.

Затем в кабинет доставили Тернера и он, совместно с Хиггинсом под угрозой применения оружия, составил шифрованное донесение в Дели, в котором сообщалось об успехе операции под Горным Махишером. Сообщалось, что группировка выдвинется к Ахвазу с целью захвата промышленного района и организует плацдарм для беспрепятственного продвижения войск вглубь Ирана. На всякий случай пришлось вновь попинать шпионов, вдруг они в шифровке написали что-то, указывающее на их работу под контролем. Капитан и Хиггинс слезно заверили, что ничего такого они в донесении не указали. На всякий случай я им пригрозил, что если обман вскроется, то их смерть будет очень долгой и мучительной.

Собрав все документы, пошел звонить Рустему.

Шах большую часть сведений знал.

Со дня «гибели» Джахана в столице введен комендантский час. Днем и ночью столицу охраняет большое количество патрулей. Средства связи для простых людей по всей стране отключены, в том числе в дипломатическом квартале Тегерана. Посольства всех стран взяты под надежную охрану войсками. Теперь без разрешения охраны никто покинуть посольства иностранных государств не может. Все желающие попасть в посольства проходят через руки шахской стражи. Уже есть много задержанных, подозреваемых в шпионаже в пользу различных государств. Продукты питания в посольства доставляются исключительно по письменным заявкам. Все газеты в Тегеране и по всей стране закрыты, типографии опечатаны, радиостанции прекратили вещание. Временно Иран прекратил какое-либо общение с миром.

Министр финансов Шамсид сидит в тюрьме, и усиленно кается, сообщая реквизиты тайных счетов, через которые финансировалась агентура британцев. Начатая Джаханом чистка государственного аппарата за истекший месяц завершена, многие поплатились должностями, а кое-кто головой. В настоящий момент группы «контролеров» отбыли в провинции страны с широкими полномочиями. Особенно тщательно будет проведена работа на юге Ирана, где многие годы присутствовали британцы и смогли построить разветвленную агентурную сеть.

В отношении пуштунов Рустем меня немного успокоил. Оказывается дед, уже провел переговоры с их предводителем — Бабраком Наджисаидом. Поскольку британцы им не давали аванс, а обещали деньги только по результатам нападений, то воевать племена пока не будут. По словам шаха, в скором времени пуштунам будет не до нападений. Уточнять я не стал.

Примерно через месяц я узнал, что Пакистан вторгся на территорию Афганистана, и все мужчины, способные носить оружие, отправились воевать. Таким образом, опасность на восточных границах на некоторое время отступила.

Также я сообщил имена ключевых агентов Британии в Тегеране. Отец обещал озаботиться их судьбой.

Касательно возможной высадки значительного количества британских войск в Бушире, Рустем сказал, что к Ахвазу направлена вновь сформированная третья и четвертая армия. Мне приказал вступить в командование всеми войсками в этом районе. Указ о назначении меня командующим войсками страны уже подписан. Шах приказал в спешном порядке направить все наличные силы в Ахваз и занять прочную оборону, с целью воспрепятствования проникновения британских войск вглубь Ирана. Продовольствием, боеприпасами и амуницией нас обеспечат.

Вернувшись в штаб, приказал начать подготовку к передислокации нашей армии в Ахваз.

К вечеру стали прибывать передовые части второй армии. Полученная информация от офицеров штаба армии вызвала у меня настоящую и непреодолимую ярость. Подумать только, армия в боях у городка Каэмшенгир потеряла убитыми и ранеными почти полнокровную пехотную дивизию и приданную ей артиллерию.

Полковник Бахрам стоял передо мной, переминаясь с ноги на ногу, я ему не предложил сесть.

— Объясните полковник, — зло глядя на офицера поинтересовался я, — почему вверенные вам войска понесли значительные потери? — Количество противостоящим вам британцев не превышало трех тысяч. Вы бездарно провели операцию, погубили массу с таким трудом обученных солдат.

— Ваше Высочество, — полковник упал на колени, — шайтан попутал. — Уверовал я в то, что мои войска стали непобедимы, не внял вашему приказу, отступил от разработанного плана. Решил с марша атаковать британцев. Они оказались на удивление хорошо подготовленными, имели много артиллерии. Мы несколько раз их атаковали, пока смогли сломить их сопротивление, а потом и полностью уничтожить.

— Британцы успели окопаться в Каэмшенгир? Как такое возможно? Вы выдвинулись туда заранее, и время на подготовку у вас было предостаточно, чтобы встретить врага на оборудованных позициях.

— Да, времени у нас было много, но я неправильно истолковал ваш приказ. Подумал, что противник будет медленно передвигаться в горной местности, и у нас времени достаточно. Мы выдвигались к городку медленно, делали длительные привалы, регулярно совершали намаз, как положено правоверным мусульманам. А оказалось, что британцы нас переиграли. Они были значительно мобильней нас. Я вынужден был начать сражение с марша. Несколько раз предпринимал фронтальные атаки, которые не приводили к желаемому результату.

— Вы, что, полковник, какая трактовка приказов командования. Кто вы такой, чтобы присваивать себе право толкования, обсуждения и трактовки приказов, а? Вы дослужились до высоко звания и до сих пор не знаете, что приказы выполняются? А где был ваш начальник штаба полковник Сиделев?

— Он требовал, чтобы я прекратил бессмысленные атаки и провел перегруппировку войск, заняв господствующие высоты. Затем огнем артиллерии предполагалось нанести несколько ударов по британцам, и только после этого провести атаку с нескольких направлений.

— Почему вы так не поступили?

— Я хотел стать победителем британцев, и не стал обращать внимание на подсказки русского. Когда он попытался меня отстранить от командования, я приказал его арестовать.

— И в итоге вы положили целую дивизию!

— Виноват, не подумал, но я исправлюсь.

— Конечно, полковник, исправитесь. Вы возглавите погибшую дивизию, чтобы сопроводить их к Аллаху. За свои поступки надо отвечать.

На закате разжалованного полковника расстреляли перед строем двух армий, я не стал его жалеть, потому что он повинен в гибели большого количества солдат.