Глава 34 Двойственный успех. Мирта


В эффективности рекламного хода местного начальства я убедилась очень быстро. Смущенно сопя и то и дело раздраженно фыркая, я следовала за братцем. Елисик шел впереди, насвистывая себе под нос веселую мелодию. Довольно фальшиво, зато самозабвенно поводя в такт ушами, на мочках которых красовались сразу три луговых эрха. Не настоящих, естественно, просто братец пока еще не перерос соблазн вечно эпатировать публику.

Эрхи — мелкие хищники с одной из не так давно окультуренных областей сорок девятого сектора. Единственная зеленая планета системы, на которой не рискнули разворачивать производство или даже банальные колонии проживания, называется Горн. И причиной отказа от полноценной эксплуатации весьма перспективной планеты, стали именно эрхи.

Последние представляли собой неразумных, но очень многочисленных зверьков, внутренности которых на восемьдесят процентов составляли зубы, а если говорить вернее — клыки. По сути, тело эрха представляет собой неровную тряпочку, скрученную в шарик и состоящую почти сплошь из мышечной ткани и нервных окончаний. Я в анатомии совсем плохо разбираюсь. Хоть зубрю старательно, в голове такая информация почти не задерживается. Запоминаются либо отдельные факты, либо внутреннее устройство существа в целом, но очень уж общё.

Это нехорошо и чуть-чуть стыдно. Особенно, учитывая, что львиная доля врачей, работающих на космических станциях и базах союза, где традиционно много представителей самых разных рас, как раз — кшорти. С другой стороны, нельзя объять необъятное, а круг моих интересов и без того довольно широк. Всего не упомнить.

Но я отвлеклась. В спокойном состоянии, которое у эрхов наступало почти исключительно во сне, они представляли собой красновато-серые бугристые комки плоти размером не больше кулака, сплошь покрытые длинными волосинками-щупами. Зато, стоило любому теплокровному существу приблизиться, невнятный ворсистый комок как бы выворачивался наизнанку, превращаясь в шипасто-зубастый. Волосинки же, обычно салатово-зеленые или пронзительно синие, смотря по области обитания и под цвет травянистого покрова, умещались внутрь вывернутого наизнанку тельца не полностью. Самые длинные образовывали своеобразный хвост чуть продолговатого сгустка непрерывно движущихся изогнутых клыков.

Неосторожная жертва, независимо от размеров оной, перемалывалась до состояния кровавой кашицы в считанные минуты, а потом медленно всасывалась все теми же длинными ворсинками-волосками. Сколь стремительны были эрхи, убивая, столь же неторопливы в «беззубном» состоянии, останков жертвы им хватало надолго. Учитывая все вышесказанное, стоит ли удивляться, что эти небольшие зверьки считались чуть ли не самыми кровожадными и опасными? Крупного хищника можно убить или отпугнуть, а эти, лишенные органов слуха, зрения и обоняния, не ощущали боли, не поддавались ни дрессировке, ни попыткам их отпугнуть.

Елисик уже года два как в качестве клипсов носил весьма правдоподобную имитацию нескольких эрхи, как бы вцепившихся в кончики ушей. Смотрелось жутковато, а особо впечатлительные в первый момент даже вздрагивали, инстинктивно отшатываясь.

И вот идем мы по прозрачному «позорному» тоннелю. Я вся в разноцветных иглах, перьях и слизи мрачно сверлю взглядом спину гордо вышагивающего впереди братца. Красавец, да и только! Игровой бластер небрежно заброшен на плечо, плечи торжествующе ссутулены, живот выставлен вперед — картина полного триумфа. И тут со стороны входа раздается восторженный детский вскрик:

— Папочка, я тоже так хочу! Мам, ну можно?

Рефлекторно обернувшись на звук, узрела в дверях холла счастливых родителей и возбужденное до писка дитятко. Старшие — высокие, чуток костлявые, с рассыпанными по широким острым плечам десяткам традиционных кос. На первый взгляд, натуральные бум-рату, но, учитывая лопоухость, цвет кожи и откровенную округлость их чада, пара явно смешанная.

В общем-то, ничего удивительного для планеты с таким разношерстным населением, но я поразилась до глубины души. Угу, реакции ребенка! Пацан лет семи расширенными от восторга глазенками уставился не на Елисика, что было бы логично, а на меня. В меня же и тыкал ручонкой, увещевая родителей обеспечить ему такое же «счастье».

Глава семейства, которым по обычаям бум-рату была жена и мать, снисходительно кивнула и по-доброму улыбнулась отпрыску, в то время как на лице мужчины, рассматривающего меня с затаенным ужасом, проступило выражение брезгливого ужаса. Вот последнее мне близко и понятно до почесунчика во всех заляпанных псевдослизью бородавочек. С другой стороны, Соня бы наверняка встала на сторону мамы и вдохновленного моим видом ребенка.

Кшорти-то мы кшорти, но при всех объединяющих чертах, характеры у нас разные. Так что рекламный ход, рассчитанный как раз на шебутных и энергичных детишек, себя оправдывал. Домашние и тихие в такие места не ходят. По себе знаю.

Семейство бум-рату поозиралось по сторонам, пошушукалось и разделилось. Мать с сыном направились к лифту обеспечивать чаду досуг, а отец, потряхивая на ходу косами, пошел к одному из ресторанчиков.

Понятно. Пока дитятко будет воплощать мечту в реальность, родители в кои-то веки спокойно поедят и пообщаются. Для бум-рату в данных обстоятельствах такая возможность особенно актуальна. Ведь дети этой расы лет до восьми в принципе почти не доставляют хлопот — почти все время спят, познавая мир ментально и вне родительской опеки. Им главное обеспечить безопасное теплое помещение и регулярное питание.

Увы, в смешанных парах такое невозможно. Кшорти — это всегда кшорти, и тут уж либо неуемное любопытство и постоянные вопросы, либо неиссякаемая физическая активность и попытки залезть во все дыры. И, откровенно говоря, даже не знаю, что хуже.

За этими мыслями и не заметила, как дошли до лифта и поднялись на третий этаж к стойке администратора, где я наконец-то смогла дезактивировать дурацкий комбез. Едва вошла в кабинку для переодевания, красочные последствие выкрутасов Елисика мгновенно исчезли, будто их и не было. Слава Вселенной!

— Где будем болтать? — с хитрой улыбкой протянул братишка, когда я вышла из кабинки и сдала оружие и прочие прибамбасы девушке на входе.

— Внизу, — кивнула и добавила шепотом: — Нас ждут. Дело серьезное, так что пришлось привлечь к нему цаце. Для подстраховки.

Мы уже вошли в лифт и остались одни.

— Ого! — присвистнул мальчишка и мгновенно посерьезнел. — Даже так? Будете мне память стирать?

— Корректировать, — уточнила одними губами, ничуть не удивленная его догадливостью. Он, хоть и выглядит совсем ребенком, когда дурится, очень умный, не говоря уже про «знающий».

— Что ж, в таком случае мне остается лишь порадоваться, что твой спутник цаце, — тихонько прокомментировал ситуацию Елисей, равнодушно пожав ушами. — Эти обычно работают аккуратно и безболезненно.

Я кивнула, а спустя минуту мы благополучно приземлились на подушки в возле низенького, едва ли на пару ладоней от пола, широкого столика в уютном кафе. Помещение было оформлено в традиционном для Донаты стиле «всё для туристов». То есть либо совсем лаконично, либо в какой-то конкретной теме, но очень уж ярко, почти с перебором.

Например, Роберт с Мефисто, на которых я старалась не смотреть, мирно попивали нечто розовое из высоких прозрачных стаканов в соседнем заведении. Там царил белый электрический свет и убийственный минимализм. Серые полы. Барная стойка, столики и стулья из полупрозрачного материала, напоминающего чуть мутноватое стекло. Даже бармен и официанты — полупрозрачные роботы, сквозь закругленные тела которых расплывчато проступают детали механизмов.

Мы же с Алукардом выбрали кафе под названием «Корсар на привале». Здесь весь антураж напоминал о пиратах и иже с ними. Даже лампы на столиках и под потолком излучали мрак, растекаясь по всем поверхностям черными пятнами.

При таком «освещении» шелк разноцветных подушек отливал чернильной глубиной космоса, и этого не могло испортить даже изображение на всех доступных поверхностях символики соответствующей тематики. Правда на меня старательное нагнетание жути действовало как-то странно — от изобилия ложных преставлений о быте пиратов пробивало на «хи-хи».

Зато, если двое детишек в подобном антураже начнут болтать о пиратах и заговорщически косить глазом, это никого не удивит. Как и звукоизолирующий купол над нашей компанией.

Алукард на подростка не тянул, но взрослые нередко подыгрывают детям, которых сопровождают. Чего тут необычного? В таком заведении, таинственно плести тайные заговоры — самый писк. Для мелкотни, конечно, но ведь и мы с Елисеем совсем не умудренные опытом дядя с тетей.

— Ладно, — дождавшись, когда нам принесут мороженное и коктейли, тряхнул головой братец. — О чем конкретно ты хотела узнать?

— Так я же тебе писала, — удивилась.

Несколько секунд он усердно поглощал мороженное. Цаце, предупредительно глядя в сторонку, чинно попивал нечто резко пахнущее апельсинами и кофейными зернами, я же терпеливо ждала ответа.

— Не поверишь, — несколько смущенно пробормотал мальчишка, ковырнув ложечкой изумрудно-зеленый шарик десерта. — Я, кажется, позабыл наш шифр. У меня получилось, что тебя интересуют Казема…

— Ты ничего не перепутал, — не дав договорить, торопливо оборвала его я. Несмотря на защитный купол и все предосторожности, на душе было неспокойно. — Меня интересует именно то, о чем писала.

— Ого! — округлил глаза братик и многозначительно покосился на цаце. — Тогда понятно.

Алукард едва заметно улыбнулся и качнул червеобразными глазастыми волосами в знак восхищения.

— Вселенной длань простерлась, благодатью коснувшись вдохновенного чела, — протянул он певуче.

— Эм… спасибо.

Братик неуверенно улыбнулся в ответ, а я склонилась к его уху и вполголоса начала излагать свой план. К моему счастью, в целом все расчеты оказались верными. Выслушав и подумав немного, Елисик лишь внес несколько незначительных поправок, да уточнил пару деталей.

— Ну ты даешь, — восхитился братик, когда я, довольная жизнеспособностью собственных идей, откинулась на подушки и потянулась к стакану с коктейлем. — Вот уж не ожидал от тебя такой безбашенности!

Я лишь пожала ушами и, сделав глоток, подмигнула.

— А то! С кем поведешься.

Мы рассмеялись, и я уже собиралась спросить про главное, то есть про коды доступа, когда у Елисика ожил чип связи. Мальчишка жестом попросил помолчать и принял отстраненный вид.

— Привет. Что? Круть! А когда? Хм… спасибо за предупреждение. Ладно. Жду вас в лабиринте через час…

Против воли слушая реплики братца, я рассеянно размазывала по тарелочке остатки мороженого. Вообще, вот так разговаривать в присутствии знакомых лорри не совсем вежливо. По правилам надо либо вести беседу полностью ментально, либо отойти в сторонку, либо перевести чип в звуковой режим. С другой стороны, что с ребенка, да еще хулиганистого, спрашивать?

Наконец, закончив беседу, Елисик посмотрел на меня, но вместо продолжения прерванного обсуждения, почесал маковку и с явной неохотой снял свои страхолюдные клипсы.

— С чего это вдруг? — вскинув бровь, насмешливо спросила я.

— Да так, есть у меня знакомый. Он с родителями был в космопорте, родственников провожал, и случайно подслушал разговор семейства икхи у стойки регистрации…

— И-и? — поторопила я братца, который с какого-то вдруг решил подержать многозначительную паузу подольше.

— Икхи собираются сразу после оформления документов завалиться сюда.

— Зачем? — недоуменно моргнула. — Логичнее было бы сначала подыскать гостиницу… Погоди… не хочешь же ты сказать, что они с детьми?

— Угу.

Я сглотнула, представив себе неуправляемую толпу гиперактивных детишек. Вернее, не толпу, а выводок. У икхи в ходу многоженство, но каждая отдельно взятая женщина приносит потомство лишь один раз за всю совсем не короткую жизнь.

Икхи невысокие, щупленькие, с огромными глазищами и маленьким носом пуговкой. В остальном очень напоминают всех гуманоидных, разве что живут подольше — лет по пятьсот-шестьсот примерно. Ну, и таких густых длинных волос у большинства прочих рас не бывает. В норме, среднестатистический икхи может легко и непринужденно закутаться в свою гриву целиком.

Взрослые представители этой расы очень спокойные лорри, если не сказать инфантильные, а вот их детки… По сравнению с ними даже подростки кшорти — сонные черепахи. А если учесть, что за раз женщина-икхи производит на свет до полусотни детишек, становится понятно, почему я испуганно сжалась, а Елисик снял колючие клипсы. По-хорошему, вообще, делать ноги пора, а не то что прятать все колюще-режущее.

— И сколько у нас времени? — спрятав похолодевшие ладони под попу, протянула я нервно.

— Точно не знаю, около часа или меньше.

— Может, тогда переместимся в более безопасное место?

— Да ты чего? У меня тут экстремальная игра намечается! К тому же отец отпустил именно сюда и, если запеленгует чип в другом месте, может заявиться проверить, почему я вдруг изменил своим привычкам.

— Тогда быстренько гони коды и беги домой, — признавая логичность последнего довода, предложила.

— Нет, сеструха, ты совсем не втыкаешь! — возмущенно мотнул он головой. — Какое «домой»? Соник сейчас всем нашим звонит. Ты только представь, какая возможность испытать себя!

Я иронично хмыкнула. Пожалуй, испытание на прочность предстоит всему заведению и, даже если детки останутся довольны «общением», совсем не факт, что игровой центр устоит.

— Что касается кодов, придется подождать.

— В смысле? — Нахмурилась.

— Да вы не вовремя затеяли всю эту байду. Коды как раз две недели как сменили. Ты не дергайся, — оценив выражение моего лица, улыбнулся братишка. — Я уже задействовал свои каналы и дней через десять всё будет в шоколаде.

Покосившись на цаце, тяжело вздохнула. Судя по тому, как побелели его пальцы, сжимающие стакан, и задергались змейки-волоски, возможности ждать так долго у нас нет.

— А побыстрее? — умоляюще сложив руки на животе, взмолилась. — Очень надо!

— Смеёшься? — вскинул бровь Елисей. — Пираты ведь тоже не лыком шиты, свои секреты на всех столбах не развешивают. Хочешь быстрее, валите к их генератору, только туда лететь все две недели, если не дольше.

— А в подпространстве?

— Ну у тебя и фантазии! — со смешком. — Но теоретически… дней пять примерно. В подпространстве! Вроде почти взрослая, а в сказки веришь.

И он рассмеялся, дернув себя за ухо. Когда же, запивая приступ веселья, братик впился в коктейль, я тяжело вздохнула. Вот бублик горелый… Что ж так не везет-то?

— Ладно. Рассказывай, где установлен этот генератор и как его взломать. Пять дней все же меньше десяти, а у нас сроки горят.

Елисик хрюкнул в стакан, отчего шоколадно-фруктовый напиток брызнул во все стороны.

— Так ты не шутишь? — почти благоговейно выдохнул этот мальчишка.

Я лишь виновато покосилась на Алукарда, невозмутимо стирающего с лица брызги коктейля черной салфеткой с изображением какой-то супер-пупер убойной пушки. Впрочем, извиняться за брата не стала. На всеобщем было бы не вежливо, а если в манере цаце — времени, которого совсем нет, чересчур много уйдет.

— Так дашь координаты базы? — спросила.

— Какой базы?

— Той, где генератор установлен. Не тяни ты хорта за хвост! Скоро икхи нагрянут, тогда точно не поговорим.

— Во-первых, не базы, а астероида. Во-вторых, речь идет о лорри. Уже три года, как коды и всю систему безопасности курирует один продвинутый демон-полукровка. Насколько мне известно, в прошлом году все интересующие вас данные он хранил на микрочипе, вшитом под кожу на левой ягодице.

Ошарашенно моргнув, я едва не подавилась воздухом и закашлялась.

— Почему именно на задни… ягодице?

— А я почем знаю? — пожал ушами Елисик. — Может, у него юмор такой? В любом случае, речь о прошлогодних данных. Где он прячет новые, понятия не имею. Там же или в каком-нибудь кулоне. Хотя последнее вряд ли. Обычно чип вшивают под кожу, чтобы минимизировать возможность утери или воровства.

От жгучего желания произнести вслух парочку особо заковыристых ругательств засвербило в носу, а уж когда братец выдал координаты астероида, и вовсе захотелось побиться головой об стол. Указанное им место располагалось, мягко говоря, в стороне от траектории полета в двадцать седьмой сектор. От моей родной планеты и то ближе. Роберт меня покусает…

— Да не трясись ты так, — сочувственно протянул братик. — Я ж не предлагаю тебе лететь туда и сканировать филей этого демона, тем более о нем таки-и-ие слухи ходят!

Я обреченно вздохнула:

— И какие?

Братик фыркнул в кулак и, склонившись ко мне, шепнул на ухо:

— Вроде как, он демон по отцу, зато по матери фогги. Знаешь кто это?

Чуть отстранившись, продемонстрировала скептическую рожу на морде лица. Чтоб я, да не знала?

— Во-от… — протянул Елисей многозначительно. — Понимаешь теперь, что тебе туда соваться не стоит?

— В маму пошел? — вскинула бровь.

— Угу. Нет, внешне демон как демон, а вот привычки и предпочтения вполне фоггинские, хоть он это и скрывает. Так что лучше подождите, пока новые коды попадут в архивы Казематов. У меня давным-давно у них в системе следилка вирусная сидит, из архива данные выведет почти мгновенно.

Я только тяжело вздохнула и вопросительно посмотрела на цаце. Тот задумчиво прикрыл глаза и почти сразу же отрицательно покачал головой. Значит, ждать — не вариант.

— Как вскрыть охрану астероида?

Брат несколько секунд растерянно моргал, а после его взгляд наполнился дивной смесью восхищения и досады.

— Что не так? — не поняла я.

— Хочу с вами! — страдальчески взвыл Елисей. — Мирта, это же такое приключение, а я…

— Не обсуждается, — отрезала безапелляционно. — С ума сошел?

— Да знаю я, с моим отцом такое не прокатит, — едва не плача, дернул себя за ухо мальчишка. — Но кто бы мог подумать, что ты настолько безбашенная! Больше никогда тебя занудой не назову!

— Еще как назовешь, — пообещала.

— Но… ах да, я же все забуду… Обидно. У тебя есть куда ключ от астероидных охранок загнать?

Молча кивнула. На перекачку зашифрованных данных в браслет, выданный Сэлинеем, ушло еще минут пять. В процессе расспрашивала брата о нюансах. Наконец, когда дело было сделано, а все известные Елисею детали обговорены, я ласково погладила его по животу.

— Спасибо. Ты очень нам помог.

— Надеюсь, — хмыкнул и выжидательно посмотрел на цаце. — Удачи вам. Вы только, когда память корректировать будете, аккуратнее. Про звонок насчет икхи мне надо помнить. И про то, что Мирта крутая, — добавил, заговорщически подмигнув мне.

— Как ясны дни и чисто небо там, где путь мой начался под шелест ветра, так ясны и чисты твои желанья, касательные той, чей разум светел. Но как ни жарок пламень пониманья, забвенья мрак я должен опустить на образ Мирты. Не все Вселенной тайные порывы нам открываются мгновенно и легко.

Елисей растерянно моргнул, задумался и протянул, почесывая затылок:

— Вроде слова все разобрал, а смысла так и не понял…

— Алукард имел ввиду, что моя «крутизна» для тебя останется секретом. Впрочем, не переживай. Сильно сомневаюсь, что столь высокая оценка моих способностей объективно заслужена. По крайней мере, при первой же возможности я собираюсь бежать отсюда так, что ветер в ушах засвистит. Для встречи с выводком икхи всей моей решимости не хватит.

— Ну и ладно, — расплылся в улыбке мальчишка. — Значит, я круче тебя.

В ответ лишь пожала ушами. По мне так бессмысленный риск — скорее глупость, чем храбрость, но в случае братца можно сделать скидку на возраст.

— Кстати, а вы с друзьями для боя с икхи объединитесь, или будете поодиночке дурью маяться?

— И вовсе мы дурью не маемся! — отозвался братишка. — Мы просто…

Елисей с жаром бросился доказывать мне пользу и ценность активного отдыха с иллюзорным бластером наперевес, а я покосилась на свое порядком подтаявшее мороженое.

Честно говоря, кусок в горло не лез, но и оставлять десерт не хотелось. С одной стороны, жаба душит, а с другой, если за нами кто-то следит, кшорти, отказавшаяся от десерта, будет выглядеть чересчур подозрительно. Мы ж почти поголовно сладкоежки, каких поискать. Пришлось браться за ложку и демонстрировать здоровый аппетит, изредка поддакивая и кивая братцу.

— А тактику боя продумали? Все же с таким противником нахрапом не справиться.

Елисей только что не подпрыгнул, увеличив градус энтузиазма на порядок. Мне оставалось только кивать и подливать масла в огонь его увлеченности. Последний момент мы с Алукардом оговорили заранее. Воздействовать на разум проще всего, когда объект спит или говорит на отвлеченную тему. То есть когда сознание отдыхает, или мысль сосредоточенна на чем-то конкретном. Почему так, я не знаю, да и не особенно старалась вникнуть. Не мое это, так чего зазря нервы тратить?

Минут через семь-десять, Елисей залпом выпил остатки коктейля и мячиком вскочил на ноги.

— Покедова, — бросил на ходу. — Завтра пересечемся.

И ускакал.

— Всё хорошо? — прикусив губу, подняла взгляд на цаце.

Тот коротко кивнул и тоже поднялся с подушек.

— Задуманное ранее свершилось и больше нет надежных якорей, что нас на месте удержать могли бы.

— Да-да, конечно, — куда менее стремительно, чем братец, и уж тем более не так грациозно, как цаце, встала я. — Пошли.

Ждать Роберта и Мефисто мы, конечно, не стали. Я едва сдерживалась от желания вылететь из здания пулей, но вопреки инстинкту самосохранения шла медленно и чинно, старательно поддерживая с цаце беседу ни о чем, благо на его языке одна фраза легко и непринужденно растягивалась надолго. И все бы ничего, но предупредить своих о грядущем нашествии икхи не было никакой возможности. Даже банальный жест мог пустить всю конспирацию хорту под хвост.

На улице, пока ждали авиетку, заметила несколько подростков, которые с лихорадочно блестящими глазами нырнули в темные двери, из которых мы только-только вышли. Судя по горящим азартом лицам, информация о визите икхи распространяется со скоростью света. По крайней мере, среди заинтересованных персон.

Жаль, лишь среди тех, кто готов броситься в омут неприятностей с радостным визгом и всем энтузиазмом детства. Лучше бы взрослых предупредили, чтоб ноги делали, честное слово! Чувствуя, как совесть рьяно вгрызается в печенку, шагнула на борт опустившейся рядом авиетки. Надо было хоть администраторов предупредить… Но ведь конспирация, чтоб её!

Мы уже поднялись в воздух, когда взгляд выхватил грузовое такси, подозрительно подрагивающее налету. Это что же внутри происходит, если оснащенный гидравлическим стабилизатором транспорт не выдерживает? Любопытство пересилило осторожность, и, положив руку на панель, я притормозила движение авиетки.

Мы зависли метрах в пяти над щедро присыпанным лепестками тротуаром. Сквозь прозрачный купол было видно, как тяжело и неровно приземлилось такси, а потом… открылись его двери. С оглушительным свистом и чириканьем оттуда высыпало штук тридцать мелких икхи. Может, и больше, но дети прыгали, в буквальном смысле залезая друг другу на плечи, махали руками, визжали.

Икхи так быстро двигались в самых неожиданных направлениях, что посчитать их даже приблизительно оказалось нереальным. Ощущение, будто живая масса малышни целиком состоит из локтей, коленок и всклокоченных длинных волос.

Инстинктивно отшатнувшись вглубь авиетки, я уперлась спиной в невозмутимого цаце и дернула рукой, тем самым дав машинке «добро» на продолжение полета. Напоследок еще увидела, как живая лавина хлынула к темному зданию развлекательного центра. Бедные администраторы! И посетители… Бедные Роберт с Мефисто!


Загрузка...