Невеста галактического масштаба Часть 1

Глава 16 Путь к сердцу мужчины

Проснулась я рано. Учитывая, как вымоталась накануне, слишком рано. Я даже каюту свою толком не осмотрела. Только быстренько приняла душ, благо на звездолетах дистиллят уже лет двести как сменил прочие виды дезинфекции. Он, правда, мыло смывает не слишком хорошо, надо дольше стоять под душем, чем дома, но это мелочи. Всё равно, вода очищается и снова идет в дело — стирка, помывка и прочее, а для питья и готовки вода используется бутилированная. Но не о том.

Помывшись, я сразу же нырнула в кровать и заснула чуть ли раньше, чем ухо коснулось подушки. Снилась какая-то ерунда. То погони, то прятки, а то и вовсе… лампочка, зависшая над моим лицом. Тем не менее, открыв глаза и глянув на многофункциональную электронную панель на одной из стен, хмыкнула. Часы показывали четверть пятого.

Полежав еще несколько минут, поняла, что уже не засну. Пришлось вставать. Через четверть часа, умывшись, привела себя в порядок и осмотрела- таки каюту. Увы, ничего интересного тут не было. Небольшая ванная, кровать, стол, два стула и встроенный шкаф. Стены светло-голубые. Уже упомянутая выше электронная панель заменяла окно. В данный момент большую её часть занимала объемная картинка ночного города, а внизу светилось табло часов. В принципе, можно настроить все под себя. Картинку там сменить, в сеть выйти или вывести на табло температуру воздуха в комнате. Но зачем?

Немногочисленные шмотки из рюкзака развесила в шкафу быстро, а больше делать было абсолютно нечего. Почесав тыковку, я решила прибегнуть к проверенному средству успокоения и пошла приводить нервы в порядок. Благо, топографическим кретинизмом никогда не страдала и дорогу нашла на раз.

На кухне никого не было. Вообще-то, я рассчитывала застать здесь Нелли, но банши куда-то подевалась. Ну и ладно. Будет еще время поболтать без свидетелей. И, засучив рукава, я повязала прихваченный из комнаты фартучек, украшенный рюшами.

Соня так ехидничала по его поводу на рынке, когда заметила, как любовно укладываю в рюкзак изделие текстильной промышленности! И что смешного? Подумаешь, невидаль! Отмычки, зелья, крохотная циркулярка по металлопластику, запас трав, реагентов и другие мелочи на случай непредвиденных обстоятельств не помеха любимому хобби. Люблю я готовить, да. И почему, собираясь в опасное путешествие, место стратегическому запасу гранат есть, а для фартука нет? Тем более, последний и легче, и красивее, и функциональнее.

Открыв холодильный шкаф, присвистнула. Вот это да! Я понимала, что с питанием на корабле дело обстоит не ахти, но чтобы до такой степени! Холодильник был практически пуст. Из съестного — лишь батарея банок с питательной смесью. Такой обычно после операции на кишечно-желудочном тракте больных потчуют, да и то… отнюдь не перорально. Нет, теоретически можно и просто сожрать, но ведь… Бррр…

Передернувшись, я открыла морозилку. Достала пакет с какими-то железяками, покрутила его в руках и, пожав плечами, сунула обратно. Психи. Неужели так сложно купить на планете каких-нибудь полуфабрикатов? Ясно, что это совсем не полезно, да и по вкусу оставляет желать лучшего, но хоть что-то.

Может, на полках или в стазисном шкафу продукты есть? Он лучше холодильного скоропортящиеся продукты сохраняет, а в условиях дальних перелетов это фактор немаловажный.

Кухонные шкафчики оказались укомплектованы стандартными, хотя и несколько устаревшей модели банками для круп, специй и прочих сыпучих продуктов. Увы, пустыми. К чему полный комплект посуды, начиная от тарелок и заканчивая сковородками и хитрыми приспособлениями, о назначении которых я могла лишь догадываться, если нет продуктов? Ерунда и бред.

Зато в на удивление большом стазисном шкафу, дверь в который я таки отыскала в дальнем углу кухни, обнаружилось много интересного. Четыре больших пластиковых ящика, набитых яйцами. Три мешка с мукой, каждый килограмм на сто. В мешках поменьше насколько смогла определить наощупь — крупы, сахар, соль. Специи почему-то в пятилитровых контейнерах. Добило меня молоко.

Все же мои новые спутники с головой не дружат. Хранение круп в стазисном отделении — само по себе глупость несусветная. Смысл тратить на них место и энергию, когда достаточно просто сложить мешки в любом сухом помещении? Но хранить в кухонном шкафу живую козу — это уже перебор.

Сдохнуть скотина не сдохнет, все же стазис до открытия возможностей гиперпространства и на лорри накладывали, чтоб не померли, пока корабль до цели дошкандыбает на досветовой-то скорости. С другой стороны, после такого стресса коза доиться долго не будет, даже если найдется кто-то обладающий умением и желанием дергать за вымя. К счастью, в закромах нестандартно просторного шкафа нашлись и сыр, и творог и даже обыкновенное молоко. Замороженное, правда, зато в брикетах, а не в корове.

Самое удивительное — ни одна упаковка не вскрыта, то есть мужчины предпочитали употреблять в пищу мерзостную смесь, предназначенную совсем не для еды, но ни один не попробовал даже яичницу пожарить! Да что там — кусок сыра переложить отсюда в холодильник и уже какая-то еда. За мешками с гречишной и ржаной мукой обнаружился ящик с джемом. Присмотревшись к этикетке, вскинула бровь. Произведён на моей планете. Может, они только вчера продуктами затарились? Но у нас яйца и специи упаковывают иначе…

Через час в духовом шкафу подрумянивался слоеный пирог с творогом, сыром и мясом по маминому рецепту, а я самозабвенно пекла блины сразу на трех сковородках. На сковороде первой — гречишные, ароматные и по-домашнему уютные, на второй — кружевные и хрустящие, замешанные на воде, а на последней — толстенькие масляные золотистые блинчики на кефире.

Люблю это дело — и руки заняты, и голова свободна. Стоишь себе, вдыхаешь упоительные ароматы, наблюдая, как растут стопочки круглых вкусняшек на тарелках, и предвкушаешь пир для желудка. Ну, и думать в процессе никто не мешает.

Пока очередные блинчики подрумянивались, я отыскала мешок с чайными листьями и заварила чай. Кофейные зерна так и не нашла, но и не слишком усердствовала с поисками, если откровенно. Не люблю кофе. Горький он и невкусный, хотя пахнет очень приятно. Травы для фирша тоже приготовила, но их надо непосредственно перед употреблением кипятком заливать, а то бурда получится.

Еще я растопила в турке основательный кусок масла, посолила и влила туда яйцо. Вприкуску с блинами — самое оно, особенно для разнообразия. Вскоре на столе, накрытом по всем правилам, лоснился в глубокой мисочке джем, а сметана радовала глаз чистым цветом. Плюс растопленное масло и золотисто-желтая нямка с яйцом буквально требовали обмакнуть в себя блинчик. А в самом центре — фирменный мамин пирог.

Кажется, всё — извинятельный завтрак для Мефисто готов. Я вымыла руки, потянулась и сняла фартук. Посмотрим, что окажет большее впечатление на кентавра. Парочка фингалов или блинчики моего приготовления? Теперь бы еще отыскать жертву эксперимента, пока все не остыло.

Я задумчиво осмотрела стол, прикидывая как бы мне найти каюту кентавра. Когда бралась за готовку, надеялась, что кто-нибудь из членов экипажа подтянется прежде, чем вопрос о копытном станет во весь рост.

По идее Нелли должна была почувствовать мое присутствие в своей вотчине, а если нет… Значит либо категорически не желает со мной общаться, либо у банши энергетическая привязка в каком-то другом месте. Первый вариант маловероятен, поскольку хочет — не хочет, а проконтролировать чужака, вторгнувшегося на её территорию, должна. Иное противно её природе. Второй вариант… странный. Всё же кухня официально подотчетна Нелли, она даже готовить пыталась. Но если…

Я так погрузилась в свои мысли, что не сразу отреагировала на движение у двери, отмеченное боковым зрением, а когда повернулась… никого. Удивленная, выглянула в коридор, но и там было пусто.

— Нелли, это ты? — позвала негромко.

Тишина.

И так неуютно стало. Если совсем честно — страшно до жути.

Тихий и безмолвный звездолет. Чужой между прочим, незнакомый совсем! Экипаж тоже откровенно странноватый и чужой. Цели и вовсе неправдоподобно дикие, а я… словно маленькая испуганная девочка на крохотном пятачке теплого света и уютных запахов посреди гнетущего безмолвия. Фильм ужасов да и только!

Сердце ушло в пятки. Вытирая о штаны липкие от холодного пота ладони, я нервно прикусила губу и попятилась обратно к свету, не отрывая взгляда от пустого коридора. В следующую секунду…

В дальнем конце коридора появилось нечто белое, колышущееся и большое, заставив затаить дыхание и сглотнуть, но в ту же секунду…

— О-о-о! — дурным голосом заорал кто-то у меня за спиной.

— А-а-а-а! — завизжала я на ультразвуке, подпрыгнув на добрый метр в высоту.

А приземлилась уже на подставленные руки…

— Моя… — прохрипел, крепко прижимая к своей груди, высоченный незнакомец.

От изумления подавившись визгом, я уставилась в его огромные раскосые глазищи. На их фоне даже широкая улыбка, обнажившая два ряда пронзительно-голубых клыков, не впечатлила. Завороженная переливчатой глубиной чернильно-синих очей, я приоткрыла рот, чувствуя, как кружится голова и мир вокруг расплывается дрожащей дымкой.

Ощущение, будто вижу самое прекрасное во вселенной существо, затопило, расплескалось по венам. Промелькнувшая мысль о гипнозе утонула в волнах восхищения и паточно-сладкой радости. Глаза напротив сверкали ярче звезд, они манили, затягивали в себя и окутывали ласковым туманом щемящей нежности. Теплые мужские губы коснулись моих, веки опустились сами собой, позволяя телу соскользнуть в глубины волнительного влечения, страсти, а я… от души порадовалась, что до дня рождения еще есть время.

Зря этот гад позволил оборваться ниточке зрительного контакта. Гипнотический взгляд калага на меня действовал, а вот остальное… Пока мой организм в принципе не способен испытывать влечение к мужчине. Вот после совершеннолетия всё станет значительно сложнее. Для меня.

Увы, окончательно прийти в себя и предпринять хоть что-то мне не дали. Разорвав поцелуй, этот нахал гипнотический с воплем «Моя!» на головокружительной скорости дернул из кухни. Я снова завизжала, изо всех сил вцепилась в тощую шею похитителя и… мы во что-то врезались. «Что-то» охнуло одновременно с калагом, а я, задыхаясь, повисла в воздухе.

Я самозабвенно визжала и пялилась на нечто белое, держащее меня на весу за шкирку. Визжала хоть и самозабвенно, но хрипло, поскольку ворот давил на горло и мешал визжать по-настоящему. А еще меня очень пугал угрожающе отчетливый треск ткани. Вешу-то я немало! Неизвестно, как долго одежка выдержит несанкционированное издевательство над собой.

А потом кто-то обхватил мои ноги и страстно облобызал пятку. Пятка дернулась и стон любителя нижних конечностей вышел болезненным, а не страстным, как задумывалось. Впрочем, откуда мне знать, как оно задумывалось? В любом случае, вряд ли найдется кто-то, способный лобызать пятки и томно вздыхать, получив по зубам.

— Мирта? — пробасило белое и страшное голосом кентавра. — Это еще кто?

Меня подняли чуть выше, отчего ворот затрещал совсем уж многообещающе, зато взгляду предстал кентавр с мордой очковой змеи в старомодном ночном колпаке с помпоном. Колпак был длинный и забавно свешивался вниз, отчего помпон лежал на плече. Фиолетово-красные синяки на этом фоне смотрелись как-то особенно трогательно и ярко.

— Откуда ты вытащила это убожество? — сведя кустистые брови к переносице требовательно вопросил Мефисто тоном, каким строгая мать требует отчета у ребенка, обнаружив на шелковом покрывале в спальне грязного патлатого пса с пеной на морде.

А я все хрипела, потому что понятия не имела, как отвечать, да и ворот давил на горло немилосердно. Итак, кентавр гневно вопрошал, я придушено сипела, повизгивая, аки молочный поросенок, а снизу доносилось:

— Душа моя, скажи этому невежде, что ты вручила себя моим заботам! Скажи ему, чтоб он тебя отпустил! Это безобразие! Как он смеет лапать чужую невесту, почти жену. Мы немедленно идем к челноку и отправляемся ко мне, знакомиться с родителями!

— Чего он там бормочет? — еще больше нахмурился Мефисто.

— Ни…

Калаг в очередной раз дернул меня за ногу, ткань издала победное «тр-р-рак», и я упала прямо на тощего чудика с удивительными глазами. Тот сдавленно крякнул из-под моей немаленькой попы и попытался встать, к чести своей, бережно прижимая меня к груди. Самое удивительное — это ему даже удалось!

Я забилась в кольце тонких, но цепких и сильных рук, чтобы провыть поднабившее оскомину «А-а-а-а», когда похититель рванул прочь по коридору. Мефисто завопил: «Блинчики!», а сзади донеслось недовольное:

— Что за бедлам с утра пораньше?

Уткнувшись лбом в острое плечико «жениха», чтобы не дай Вселенная снова не очуметь, встретившись с калагом взглядом, я наконец-то сменила пластинку и заорала изо всех сил:

— Обормоты! Вашего переводчика похищают! Спасайте уже!

Тут мы свернули за угол, но я еще услышала реплику кентавра, произнесенную растерянным тоном:

— А с чего это мы должны спасать похитителя? Он нам ничего хорошего не сделал…

Тихо звякнули, открываясь, двери лифта. Нам навстречу шагнул невысокий мужчина, но калаг отшвырнул его с удивительной для такого хрупкого существа силой и нырнул в ярко освещенную кабинку. Мои попытки вырваться и сбежать ни к чему не приводили. Держал новый жених крепко. Выкрутиться или хотя бы стукнуть не было никакой возможности.

— Вот и всё, — выдохнул он с облегчением. Опустил меня на пол и вдавил в стену. Двери с едва слышным шипением уже закрывались. — Сейчас отыщем челнок и… Мирта, посмотри на меня.

Длинные пальцы нежно пробежались по щеке, спустились ниже… Мои собственные руки калаг надежно удерживал свободной ладонью, стиснув запястья и прижав их к стене над головой. Ноги он придавил коленом и всё, что мне оставалось…

— Ну же, посмотри на меня, любимая!

Я отрицательно замотала головой, еще крепче зажмурившись. Лифт тронулся, медленно поехал вниз, а мужчина склонился к моему лицу, так что дыхание коснулось губ.

Запах его кожи, едва заметный, травянисто-сладкий. И голос… вкрадчивый, чуть высоковатый для большинства мужчин, но вполне обычный для представителей его расы.

— Душа моя… тебе ведь так нравятся мои поцелуи. Я знаю, чувствую…

На мгновение показалось, все пространство вокруг меня и есть калаг. Я набрала в легкие воздуха, напоенного его запахом, пронизанного его голосом, теплом его жилистого тела…

Последующие события произошли одновременно и слились в одно целое. Губы калага приникли к моим в требовательном поцелуе. Резко дернулся, останавливаясь, лифт. Нечто вверху душераздирающе заскрипело, а я… ударом живота послала похитителя в полет.

Глухой удар. Стон. И протяжное:

— Мда-а-а… Мирта, а ты опасна!

Я узнала голос Роберта, вслепую вскинула голову на звук и услышала насмешливое:

— Что? Стыдно начальству в глаза смотреть? Не мудрено. В первый же рабочий день размазать по лифту собственного поклонника не каждая сумеет.

Подумав, я уточнила:

— А я его сильно размазала?

— Основательно, — Роберт хмыкнул. — Мужик до сих пор в отключке, а ведь он тебя на руках носил, любимой называл и, вообще, на борт как-то пробрался! За тобой, между прочим. Вот это я понимаю — пламенные чувства.

Чувствуя, как алеют уши, рискнула открыть-таки глаза.

Оказывается, лифт успел спуститься всего на пару метров. Под потолком зияли раскрытые двери, тревожно моргал красный огонек аварийной остановки, а из щели вверху торчала половина блондинистого лорри. В смысле, начальство свесилось вниз, с интересом рассматривая испуганную меня и калага, некрасиво распластанного у стены напротив.

В следующую секунду Роберт исчез, втянувшись в щель, но почти сразу же в том же месте появились его ноги. Спустя мгновение, мужчина спрыгнул на пол и быстро нажал что-то на панели с красной лампочкой. Лифт дернулся и медленно, как будто неохотно, пополз обратно. Блондин же взял меня за подбородок и, глядя в глаза, спросил совсем другим, ничуть не насмешливым, а очень даже участливым тоном:

— Ты цела?

Я кивнула.

— Испугалась?

Шмыгнув носом, отрицательно мотнула головой, но тут же неожиданно для самой себя обняла мужчину и спрятала лицо на его широкой груди. Очень хотелось поплакать, только лифт уже остановился, и к нам присоединился Мефисто, одетый в белую хламиду и уже знакомый колпак.

Реветь сразу стало неудобно, да и прижиматься к капитану, аки невинная сказочная принцесса, глупая и беззащитная тоже. Я отстранилась и смущенно потупилась, нервно сцепив руки за спиной. Впрочем, смущение прошло почти мгновенно, ибо кентавр склонился над застонавшим калагом, поднял его за грудки в воздух и встряхнул.

Ресницы животом ушибленного затрепетали. Причем именно затрепетали — красиво и трогательно, прямо как у той самой сказочной принцессы. Я уже открыла рот, чтобы предупредить копытного не смотреть в глаза очередному жениху, но Мефисто, ничуть не вдохновившись трепетанием, трогательностью и густотой длинных загнутых ресниц, снова его встряхнул и грозно зарычал прямо в лицо:

— Готовил ты?!

— Что? — калаг испуганно зажмурился и сжался.

— Блины, говорю, ты готовил?!

Несчастный застонал:

— Какие еще блины? Я….

Договорить не дал кулак, прилетевший прямо в челюсть.

— Роберт, ты как хочешь, а я завтракать. Блины надо есть горячими, так что этого, — мотнул головой на обмякшего и уроненного на пол калага, — сам определишь куда надо.

— Слово «субординация» тебе что-нибудь говорит? Скептически протянул капитан, вскинув бровь.

Я только переводила взгляд с одного на другого и в немом удивлении открывала и закрывала рот.

— Субординация… — протянул копытный задумчиво и решительно кивнул: — Ага. Её вареньем не намажешь и в рот не положишь! Всё, я завтракать! Мелкая, ты со мной?

Я растерянно посмотрела на блондина, но тот вместо ответа подтолкнул меня к Мефисто, и едва мы вышли, отвернулся к панели. Двери лифта закрылись.

Как всё необычно и глупо! Только спокойствие кухни, то похищение с гипнозом и всем прочим. Спасение, а теперь вот… Я, Мефисто. Рядом заинтересованно глазеющий на нас гарн мужского пола. И надо всем этим протяжный, полный искреннего вожделения стон копытного:

— Бли-и-и-ины-ы-ы…