Невеста галактического масштаба Часть 1

Глава 19 Любовь вопреки. Соня

Услышав голос, знакомый до сладко екнувшего под ребрами сердца, я застыла. Вот прямо так, глядя в сиреневые глаза каха и обнимая его лицо ладонями.

— Скажи, что мне почудилось, — шепнула, еле шевеля губами.

Улянь едва заметно отрицательно мотнул головой и осторожно убрал мои руки со своего лица.

Чувствуя, как свежий ветерок обдувает вспыхнувшие щеки и перебирает перья, опустила взгляд. Сглотнула. Нервно покрутила пуговицу Уляневской рубашки.

Вот как мне сейчас Рою в глаза посмотреть? И дело даже не в том, что он меня застукал в очень неоднозначной ситуации. Могу себе представить, как мы с кахом выглядели со стороны! Но это мелочь, ведь и у меня есть причины сомневаться в любимом и задавать неприятные вопросы.

— Соня, отойди от него пожалуйста и посмотри на меня, — явно с трудом сдерживаясь, проговорил Рой. — Увидев тебя в толпе, я ожидал чего угодно, кроме того, что ты превратишься в мужика, которого другая ты кинется обнимать.

Я лишь ниже опустила голову, пытаясь протолкнуть комом вставшие в горле слезы. Нельзя сейчас плакать! Ни в коем случае нельзя. У меня тоже есть гордость. Ох, как же страшно увидеть в глазах любимого доказательство его корысти и лжи. Так страшно! И больно…

Улянь молчал, ободряюще сжимая мою ладонь. Одну, потому что пальцами второй я все еще нервно крутила пуговицу. Пуговица была круглой, гладенькой и успокаивающе безропотной. Пока не оторвалась.

— Это уже не смешно! — рык Роя заставил вздрогнуть всем телом и прижаться к Уляню, спрятав лицо у него на груди. — Ты осознаешь, что в данный момент мне очень хочется устроить классический скандал с мордобоем и прочими недостойными вежливого лорри глупостями? Прекрати обжиматься с этим…

Ках обнял, прикрывая от взбешенного орлана крыльями. Его спокойный голос на контрасте с тоном жениха прозвучал будто журчание прохладного ручья:

— Вы её пугаете, — произнес он тихо. — Если не ошибаюсь, Рой?

— Так значит, МОЯ невеста обо мне рассказывала? — с нажимом прошипел любимый. — Оч-чень мило… Соня, тебе не надоело обнимать эту аморфную субстанцию? С одной стороны, его неполноценность несколько успокаивает, а с другой, тебе самой-то не противно?

Улянь даже не дрогнул, но меня задело за живое. Да как он смеет?!

— Да что бы ты понимал! — вынырнув из-под упругого тепла каховских крыльев, заорала и ткнула Роя открученной пуговицей в грудь: — Только попробуй еще раз оскорбить кого-то из моих друзей!

— И что ты сделаешь? — не менее разгневанно прошипел тот. — И да, мягко говоря, мне не нравится, когда моя девушка лапает постороннего лорри…

— Шлеп!

Сама не поняла, когда размахнулась, но первая в моей жизни пощечина вышла звонкой. Больше сделать я ничего не успела, потому что Рой, с полсекунды молча и зло посверлив взглядом, вдруг сгреб в охапку и впился в губы непривычно жестким поцелуем.

— Отпусти её, — угрожающе, хотя и громко потребовал ках.

Вместо ответа орлан отстранился, приподнял меня над землей и встряхнул:

— Почему ты сбежала? Почему не дождалась моего возвращения? Почему, прилетев за тобой, я вместо радостных объятий обнаруживаю тебя, лапающей другого мужика, да еще и получаю пощечину? Соня, почему ты так себя ведешь? Прячешься от меня… Разве я чем-то оскорбил или обидел? Почему?!

С каждым вопросом орлан меня встряхивал, но лучше это, чем…

— Ты к какому Роду принадлежишь? — едва вопросы Роя иссякли, вставила я свою реплику. — Ведь к правящему, не так ли?

Стиснув зубы, он закрыл глаза и медленно поставил на землю. Не отпустил, но и то хлеб.

— Почти, — выдохнул почти беззвучно.

Понимание окатило, будто кипятком ошпарило. Застонав от боли, я чуть было не отправила вторую в своей жизни пощечину вдогонку за первой, но Рой перехватил мою ладонь и стиснул пальцы.

— Ты уже знаешь, — проговорил горько. — Этого я и боялся.

— Того, что узнаю про твое предательство? — вскрикнула и, не сдержавшись, всхлипнула. — Про обман?

— Да не было никакого обмана! Ты не так все поняла.

— Конечно! Так я тебе и поверила!

— Вот именно, — он рывком притянул к себе, обхватил руками, стиснул крыльями. — Я прекрасно понимал, что оказавшись рядом с сестрой, непременно узнаешь про гонку за ней и решишь, будто я тебе лгал.

— А разве не так? Как член правящего Рода оказался на должности заштатного дипломата в нашей скучной конторе?

Мои слова сочились ядом, но я не вырывалась. На это просто не было моральных сил. Еще фраза или две, и всё будет кончено. Я никогда больше ему не поверю и никогда… Хотелось в последний раз услышать, как бьется в его груди сердце, вдохнуть знакомый запах его одеколона, просто почувствовать ЕГО рядом. «Никогда» — очень страшное слово.

— Как вы вообще узнали, где меня искать? Почему вы одни? В смысле, только орланы?

Рой помолчал несколько секунд, но все же ответил:

— Узнали почти случайно. Службы внешней разведки. Они же позаботились о том, чтобы больше никто «случайно» ничего не узнал. В противном случае вокруг тебя уже толпились бы женихи, как это случилось с Миртой. Её местонахождение засекретить было нереально, хотя мы и пытались.

Боковым зрением уловила какое-то движение и повернула голову. Ках отошел на пару шагов и…

— Ты куда? — спросила испуганно.

— Никуда, — обернувшись, он ободряюще улыбнулся и добавил: — Вам стоит поговорить, но не привлекать внимание. Я прикрою на четверть часа, но не больше. И не беспокойся. Я буду рядом на случай… недоразумений.

— Спасибо… — прошептала, не находя в себе сил даже просто смахнуть выступившие на глазах слезы.

— Кто он тебе? — не скрывая горечи, произнес Рой. — Это ведь ках из свиты твоей сестры. Я прав?

— Друг.

— То есть, его ты во лжи не обвиняешь и, едва познакомившись, называешь другом? Мне кажется, это несправедливо. Я…

— Ты как раз мне лгал! — всё-таки оттолкнула орлана и отошла на шаг. — А Улянь своих намерений не скрывал ни от Мирты, ни от меня.

Рой промолчал, глядя пристально и грустно, а я… Мне было так больно! Так невыносимо больно смотреть на это лицо, в эти глаза… Ведь и вправду в него влюбилась, и белые крылья за моей спиной тому порукой. Как он мог? Как?

Отвернувшись от любимого, я подставила ветерку уже мокрые от слез щеки. Может, это небо над головой услышит мои молитвы и заберет отсюда куда-нибудь, где не будет так тяжело и страшно? Где мечты и надежды не будут рассыпаться осколками, вонзаясь острыми гранями прямо в кровоточащую душу…

— Соня…

Теплые руки орлана легли на мои плечи, и я… закусила губу, чтобы не закричать. Еще несколько минут назад сердце размеренно стучало, билось в груди, но вот — прикосновение — и сердце в мгновение ока обращается ветром. Он то шепчет еле слышно, заставляя каждую клеточку петь от ожидания, то утробно гудит, клубится под кожей. Мой волшебным ветер! То бережный и невесомый, то гневный, могучий и всесильный, способный разрушить любую преграду, встань она у него на пути. И со мной так всегда, когда Рой…

— Соня…

Его вкрадчивый чуть грассирующий голос… Он нежнее любой самой изысканной ласки, глубже всех океанов Вселенной.

— Прости, — Рой позволил ладоням соскользнуть с плеча вдоль по руке вниз. — Я не хотел причинять тебе боль, любимая… моя пушинка, мой трепетный огонек…

Я молчала, до боли сжимая кулаки. Кожа покрылась мурашками, из груди вырвался сдавленный стон. Или всхлип? Я не поняла, не расслышала за гудением ураганного ветра. Заменив собой кровь и всю меня, он свивался теперь спиралью, укладывался внутри дымно-серебристыми кольцами…

— Я виноват. Да, поддался на уговоры семьи. Но ведь я не знал тебя тогда. Да, искал целенаправленно, собирался соблазнить, влюбить в себя и получить согласие на брак. Да. Но ведь…

— Это подло! — всхлипнула, отступая на шаг.

Он молчал с минуту. После:

— Нет, — тихое, решительное.

Я ожидала, что любимый будет отпираться, оправдываться, а тут… От неожиданности даже обернулась, вгляделась в темные, сейчас почти черные глаза.

— Когда цена вопроса благополучие всей расы, — продолжил он тихо, — брак двух лорри это не подлость. Отказаться от возможности решить проблемы моего народа из-за собственных убеждений, принципов или морали — вот это подлость и гордыня вкупе с эгоизмом. Мое мнение и моя жизнь ничто перед жизнями и интересами миллионов орланов, пусть и незнакомых. В конце концов, тебя никто не собирался принуждать или обижать. Наш брак стал бы для тебя действительно счастливым.

— Ты так считаешь? — хотела сказать это ядовито, но не вышло. Даже для меня самой реплика прозвучала жалко, почти жалобно. И все же я добавила: — Счастье в браке с тем, кто тебя не любит, кто постоянно лжет и банально использует?

Он так сжал кулаки, что я расслышала хруст.

— Огонек, в любом случае, ты бы любила, а я… был бы рядом, сделал бы всё, чтобы ты никогда не усомнилась в моих чувствах к тебе. Любой каприз, всё…

— Ложь!

— Возможно. Но ложь во спасение. И всё равно, это уже не имеет значения. Да, я был готов солгать, но в итоге обманул лишь себя одного. Я полюбил тебя, огонек.

Мне очень хотелось поверить ему. Укутаться в дымчатые кольца волшебного ветра, спрятаться за ними от боли и разочарования и просто… поверить. Вдруг, Рой действительно любит?

— Соня…

Осторожно притянул к себе, обнял и замер, бережно перебирая пальцами перья моих крыльев.

— Прости. Я очень виноват. Понимаю, обязательства перед семьей и народом не аргумент. Я осознаю, как подвел тебя, моя маленькая наивная птичка, как сильно обидел. Но и ты пойми… я не хочу тебя терять! Я не могу потерять тебя…

Чувствуя, как ноет, рвется к любимому сердце, а кожа покрывается мурашками от его прикосновений, я все же отрицательно мотнула головой. Ответить нормально мешал спазм, сжавший горло, но Рой и не дал бы возможности ответить. Он продолжил говорить, завораживая звучанием дивного голоса, неподдельной искренностью каждой фразы. Или мне слишком хотелось слышать искренность там, где была лишь фальшь?

— Я слишком поздно понял, насколько ты дорога мне, а ты… Ты слишком рано узнала про обман. У меня не было возможности всё исправить, доказать неподдельность своих чувств. Огонек, не разрушай всё. Не лишай нас шанса быть счастливыми! Ведь ты же любишь меня…

Я всхлипнула и:

— Это нечестно. Тебе нет нужды ждать ответа!

Он взял за подбородок и умоляюще посмотрел в полные слез глаза. Мой ветер подхватил, закружил душу в дымчатом вихре. Сморгнув влагу с ресниц, я запрокинула голову дальше, так, чтобы вместо любимого лица видеть лишь ночное черное небо. Не могу думать, слушать и выбирать. Как ему верить? А не верить как?

Меня здесь нет! Это все неправда. Ни моего побега, ни этого признания — ничего нет. Слишком скоро, слишком больно и неотвратимо рвется душа. Но к Рою или из-за него? Не понять…

Небо над головой манило тишиной и равнодушием. Оно ничего не говорило, не обещало… Где нет клятв, и лжи не будет.

Темнота приняла в свои объятья, будто это не я опустила веки, а погасли все звезды, огни городов… Осталось лишь тепло пальцев на подбородке и сила широкой ладони, лежащей на талии. И ветер… Мой волшебный, сметающий всё на своем пути нежный ветер… А еще слова, в которых было так много боли и сожаления… Бархатный проникновенный голос, просачивающийся в кровь…

— Не гони меня, любимая… Разве мог я поверить, что под неприглядной внешностью зеленокожей девчонки, с которой познакомился по настоянию семьи, прячется такое чудо? Ты как живое пламя… Мой огненный ветерок… Яркая, непоседливая, страстная… Не рви наши нити, любимая. Давай начнем все заново, с чистого листа. Не гони меня, позволь идти рядом с тобой… Куда угодно, хоть на край света, но рядом!

Его голос то и дело срывался, но оттого лишь глубже проникал в душу, лишь теснее свивался с кольцами моего вихря… Я задыхалась от боли. Хотелось кричать в голос о любви, которую так страшно, так больно терять! Когда же мужские губы коснулись моих, я против воли подалась вперед и застонала, поддаваясь наваждению.

Ураган, шквал, смерч! Опаляющая страстью и нежностью буря швырнула в небо, сминая редуты моей обороны, заставляя распахнуть крылья. Иначе не выжить — упаду, разобьюсь насмерть на острых камнях далеко внизу. И лишь дыхание любимого, взамен собственного. Лишь гул обезумевшего ветра в ушах… И сильные руки, прижимающие к большому твердому телу, единственной опоре в этой круговерти.

— Я люблю тебя… — жаркий шепот перекрыл вой урагана. — Не гони меня, огонек. Дай нам шанс… У нас еще все может быть!

Не знаю, час минул или несколько секунд, но, открыв глаза, я не смогла сказать «нет». Сглотнув, надавила на грудь орлана, отодвигаясь. Обхватила себя руками, шагнула в сторону и повернулась к нему спиной, но… сказать «нет» так и не смогла. И ведь понимала, что веры Рою теперь нет. Слишком много доводов против, только… Я просто его люблю.

— Мы с Улянем летим за Миртой, — с трудом выдавила относительно спокойное. — Сестру я не оставлю, а звездолет маленький, только на двоих.

— Где-то здесь стоит на приколе яхта моего троюродного брата. Лин одолжит её без лишних вопросов, — был ответ.

— Никто не должен знать кто я и куда мы с Улянем направляемся, — тихо.

— Не узнает.

— Большую яхту без экипажа не выпустят с планеты, а лишние лорри в этом путешествии ни к чему.

И решительное:

— Я решу этот вопрос.

Его ладонь снова легла на мое плечо, но я скинула её. Обида никуда не делась. Любовь тоже.

И тут заговорил ках:

— Соня, я бы предпочел предыдущий вариант. Боюсь, компания твоего жениха сейчас нежелательна. Я ему не доверяю.

— И я, — призналась и обернулась, отыскав друга взглядом. — Но я не могу все разрушить вот так, сгоряча. Мне нужно подумать…

Рой встал за спиной. Я кожей ощущала его близость, тепло мужского тела.

— Мы можем полететь вдвоем, — сказал любимый, — а твой… друг продолжит поиски самостоятельно.

— Нет! — слились в едином порыве наши с Улянем голоса.

— Я не оставлю с тобой Соню, — добавил ках. — Это она наивная влюбленная девчонка, а не я. У меня нет причин тебе верить.

Спокойно сказал, даже холодно, но при том безапелляционно. Неожиданно жестко. Не окажусь ли я между двух огней? Я поежилась, но все же:

— Мы летим вместе с Улянем или никак.

— Ясно.

Тяжелый вздох, и орлан кивнул.

— Это неприятно признавать, но у вас есть причины сомневаться. И всё же… Я дам слово, поклянусь ни к чему не принуждать Соню.

— Пустые слова, — заметил ках.

Да. Это были только слова, но я поверила. Вопреки доводам рассудка, вопреки всему.

— Возможно, я очень пожалею об этом. Пожалуйста, Улянь… — подойдя вплотную, заглянула в сиреневые глаза. — Пожалуйста, давай полетим на яхте Лина. Я понимаю, это рискованно, но…

Что я могла сказать? Разумных доводов в пользу такого решения попросту не было. Исключительно эмоции и пронзительно кричащее сердце.

Когда ках укоризненно покачал головой, подумалось — откажет. Я бы даже не обиделась и приняла его позицию. Но Улянь, на миг недовольно поджав губы, устало произнес:

— Хорошо. С одним условием. Нашу яхту берем с собой. Я в курсе размеров звездолета Лина. Если оставить на планете пару челноков, места хватит. В случае, если ты лжешь, — он повернулся к Рою — я заберу Соню, и мы продолжим путь вдвоем.

Не скажу, чтобы мой орлан обрадовался. Он вообще не любит, когда ему диктуют условия, а тут они и вовсе… специфические. Тем не менее, любимый согласно склонил голову:

— Принимается.

— И браслет я не сниму, — как-то недобро отозвался ках сквозь зубы. Он покладистости орлана тоже совсем не обрадовался. — На всякий случай.

— Какой еще… — теперь синхронно с Роем вскрикнули, но уже в следующую секунду я вспомнила и посмотрела на сиреневый браслет, плотно облегающий левое запястье.

Точно! Как я позабыла? Улянь умудрился его на меня нацепить еще перед ангаром в Доках. Прежде, чем ушел отвлекать оборотня, демона и остальных. Честно говоря, я его и заметила-то не сразу, а потом и вовсе позабыла о странном украшении.

— И что оно означает? — спросила нервно. — Надеюсь, ничего… традиционного?

Мало ли? Я про обычаи этой расы ни шиша не знаю, а у некоторых народов в ходу помолвочные, а то и вовсе брачные браслеты. У тех же эльфов, например.

— Не надейся, — отрезал Улянь сухо. — Как раз традиционное украшение, хотя к свадьбе никакого отношения он не имеет. Просто маяк, символ и гарант того, что ты под моей защитой.

Рой недовольно покосился на меня. Кажется, он надеялся на возмущение и ждал, что потребую снять непрошенный подарок. Сейчас! Как бы то ни было, я еще не совсем ополоумела, чтобы лишать саму себя такого бонуса. Тем более, на Мирту ках нечто подобное нацепил, а многоженство у них не в ходу. Уж это я точно знала. И еще, кажется, теперь понимаю, каким образом мы будем искать мою сестренку.

Не знаю как, но Рой умудрился договориться с Линем насчет яхты за каких-то полчаса и когда мы, прячась в тени спящих кораблей, добрались до места, застали толпу орланов у опущенного трапа. Я так поняла, это был экипаж яхты, который мы все же оставляли на планете.

— Соня… — позвал любимый, но я не подошла. Лишь посмотрела на него и теснее прижалась к боку Уляня.

Мы и сюда шли вот так — я за руку с кахом и Рой чуть поодаль. Любимый недобро косился, поджимал губы, но ничего не говорил. Видимо, понимал — любые претензии сейчас обернутся против него же. С каждым шагом я всё больше боялась все испортить своим малодушием. Но не могла же я, в самом то деле, отказать единственному любимому мужчине? Второй шанс это… второй шанс. Наверное, его заслуживает любой. Или нет?

Я запуталась окончательно. Единственной опорой в этой круговерти сомнений, эмоций и страхов, как ни странно, оказалась широкая ладонь Уляня. Глупо, но сейчас его чуть ли не текучие на ощупь пальцы казались последней твердыней этой Вселенной. И ведь, по сути, особых причин ему доверять тоже не было, но почему-то после встречи с Роем все подозрения относительно каха развеялись. Скорее всего, это нервное, но факт есть факт.

— Соня, я должен отойти на пару минут, — с горечью глядя на меня, проговорил орлан. — Дождись меня.

Я кивнула, прячась под крыло спутника. Тут было уютно и боль отступала, словно упругое тепло создавало завесу, отгораживало от всего мира. И лишь сердце жалобно скулило, баюкая свои раны.

— Соня! — почти гневно окликнул Рой и недовольно поджал губы. С осуждением.

Ответила не я.

— Мы дождемся, — проговорил Улянь спокойно, плотнее укутывая меня крыльями. — Иди. Ей сейчас слишком тяжело, чтобы усугублять ситуацию.

Спустя пару минут я осторожно высунула нос из-под защиты серых перьев.

— Что он там делает? — по-детски шмыгнув носом, протянула встревоженно.

— Всего лишь разговаривает. Яхта большая, без экипажа управлять такой нереально. Рою нужно выбрать двоих из экипажа и оговорить условия.

Я была благодарна за то, что ках о первоначальном плане и нашей двухместной яхточке даже не упомянул, и не предложил сбежать.

— Какие условия? — уточнила тихо, снова зарываясь носом в пернатое спасенье от тоски.

— После. Не мешай, я слушаю.

Прикусив губу, уткнулась лбом куда-то в область груди и обвила талию мужчины руками. Потом так потом. Закрыв глаза, сосредоточилась на дыхании. Надо успокоиться, прийти в себя. Иначе вся затея со вторым шансом теряет смысл. Как Рой будет что-то мне доказывать, если я боюсь даже на шаг отойти от Уляня?

Под щекой ровно билось чужое сердце и его мерное «тук-тук, тук-тук» как будто выравнивало ритм моего собственного. С каждым вздохом я все больше расслаблялась, доверясь уверенной силе гибкого и упругого тела. Да, кахи от гуманоидных рас отличаются значительно, но разве не в этом их сила?

В какой-то момент я окончательно успокоилась, забылась. Почудилось, будто меня несет сиреневая река, покачивая на волнах. А те, упругие и мягкие, перекатываются подо мной, надо мной — везде. И темнота — лишь еще одна волна, теплая, родная…

— Соня, проснись, — тихий шепот. — Соня?

— Ммм…

— Рой обо всем договорился. Через десять минут наша очередь для перемещения на орбиту.

Тряхнув головой, попыталась прогнать сиреневый туман, окутавший мысли. Пока очухивалась от дремы, ках сложил крылья. Сразу стало зябко и, поежившись, я послушно пошла к яхте, возле которой уже не было никого, кроме Роя.

Перебирала ногами автоматически. То ли треволнения этого безумного дня сказались, то ли двое суток без сна, но глаза слипались. По дороге домой я так и не сомкнула глаз. Нервничала, предвкушая встречу с мамой и Миртой, их реакцию на мой новый облик. Всё представляла, как буду рассказывать про любимого, подбирала слова, а получилось… по-другому.

В результате, Улянь чуть ли не волоком дотащил до трапа, подтолкнул в спину, и мы поднялись. Камеру дезинфектора едва заметила. Коридоров и вовсе не видела. Последнее, что запомнила, знакомые руки желейки, укладывающие на кровать поверх одеяла и его голос:

— Пусть спит. Нам же стоит поговорить.

— Хорошо, — как сквозь слой вату донесся ответ Роя. — Я покажу тебе твою каюту.

— Я буду спать здесь, — возразил Улянь негромко, но уверенно.

Кажется, Рой что-то прорычал, но так страшно, что я не разобрала, а ках отозвался спокойным:

— На её невинность и прочие прелести я не претендую, и все же одну Соню не оставлю. Я за неё отвечаю.

Рык, потом характерное шипение закрывающейся двери и голоса удалились, а я окончательно провалилась в темноту.