Невеста галактического масштаба Часть 1

Глава 20 Доброе утро и недобрые слова

Проснувшись, некоторое время озадаченно прислушивалась к себе. Чужая кровать, шелковое белье, непривычный запах и… где я? Открыла глаза. Шикарный потолок с трехмерным рисунком. Хм… Точно! Мы же вчера вылетели вдогонку за Миртой на яхте орланского принца и… Придерживая одеяло на груди, я села.

— Светлого утра, — Улянь сидел за столом в дальнем конце каюты и что-то читал с виртлиста. — Ну и здорова же ты дрыхнуть.

— Привет, — смущенно поздоровалась я с его крылатой спиной. — А ты где спал?

— Там, — кивок в сторону короткой и узкой кушетки с резными позолоченными подлокотниками.

Я было поморщилась, представив себе, каково взрослому мужчине ютиться на таком ложе, но вовремя вспомнила, про способности каха перевоплощаться. Стало смешно.

Интересно, он в каком виде спал? Пропорционально уменьшился или обернулся каким-нибудь котиком? Не… ежиком ему бы подошло больше. Забавным таким, сиреневым и на первый взгляд колючим, а дотронься — сама мягкость.

От чуть ли не вживую вставшего перед глазами чудного ежика, с пыхтением устраивающегося на ночлег, вчерашняя горечь сгинула и на сердце стало легко. Не совсем, конечно, но боль отодвинулась на задний план, уступив место привычной для меня кипучей энергии. Я частенько просыпалась с желанием перевернуть весь мир и верой в собственные силы поставить все с ног на голову. В последние годы чуть реже, но…

Подскочив с кровати, схватила сумку, которую ках забрал из камеры хранения в космопорте, и метнулась к расписанной под старину двери в углу каюты. Спала-то в одежде, поэтому сейчас больше всего хотелось привести себя в порядок.

Уже распахнув дверь в санузел, замерла на пороге. Получается Улянь… Ках взял под свою защиту. Он всю ночь охранял мой сон, от Роя ограждал… И, главное, при том внял моей просьбе пойти на риск, изменив собственные планы. И ведь… он это сделал просто так, ни для чего. Иначе зачем ему Мирта? В смысле, какая разница, одна сестра или другая? Если бы причина такой чуткой заботы крылась в корысти, логичнее было бы попытаться уломать на брак меня, а не её. Мирта еще маленькая, она эмоционально мужчину от фонарного столба не отличит.

Бросив сумку внутрь, я развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Улянь, — позвала осторожно.

— А?

Он даже не обернулся, упорно вчитываясь в текст на экране.

— Улянь, посмотри на меня.

Недовольно фыркнув, ках непонимающе глянул через плечо.

— Ты чего-то хотела?

— Ага, — с очень серьезным видом кивнула. — Встань пожалуйста.

— Зачем?

Мужчина скептически вскинул бровь, но все же встал и даже шаг мне навстречу сделал. То, что надо!

— А-а-а! — И я с радостным визгом кинулась ему на шею! Прыгнула, повисла на пошатнувшемся мужчине, обнимая за шею и самозабвенно дрыгая ногами. — Спасибо тебе, ёжичек мой желейный! Мармеладка сиреневая, ты настоящий друг! Я тебя обожаю! Спасибо, спасибо, спасибо!!!

— Соня, ты с ума сошла? — рефлекторно приобняв, испуганно простонал он.

— Не дождешься.

Отпустив ошарашенного каха, я опрометью метнулась в ванную. Мыться, одеваться и завтракать! Срочно! Есть хочу жутко. А еще надо расспросить насчет браслета. И крыльев. И Роя насчет экипажа яхты, и…

Идеи бурлили, вера в лучшее воспряла духом и в отместку за вчерашнее только что из ушей паром не шла, отплясывая канкан на поверженном в прах разочаровании. Если во Вселенной есть место благородству и верности идеалам, все наладится!

Ударными темпами приведя себя в порядок и облачившись в лазоревую тунику и кремовые шелковые брючки, я распахнула дверь в комнату. А там… Улянь с самым сосредоточенным видом подозрительно обнюхивал мою подушку! Длиннющим носом, напоминающим, то ли хобот, то ли морду муравьеда.

— Желейка, — удивленно пискнула — ты чего?

Он резко выпрямился и повернулся ко мне, забавно дернув своим носохоботом. Вкупе с фигурой и крыльями орлана, это… это… Я сползла по стенке от хохота.

— Прдуо! — невнятно начал было ках, но тут же опомнился и, тряхнув головой, снова стал похожим на себя.

— Проверяю, не пропитано ли постельное белье наркотиком. Не доверяю я твоему Рою, а ты себя ведешь более чем странно.

— Не бери в голову, — всё еще хихикая, отозвалась и протянула руку.

Ках подошел, дернул, помогая встать и я, всхлипывая от смеха, потопала к двери.

— На будущее, — обернулась через плечо. — У меня часто по утрам бывает хорошее настроение. Не пугайся каждый раз. Но мне понравилось, как ты подушку нюхал! Если, вдруг, впаду в уныние, возьми этот образ на заметку. Я завтракать. Ты со мной?

Он несколько секунд удивленно смотрел на меня. После кивнул и, подойдя к столу, отключил бук.

— Пошли, сумасшедшая, — улыбаясь, взял за руку. — Одной тебе тут ходить небезопасно.

— Скажешь тоже, — хмыкнула, скрывая за небрежностью царапнувшую сердце тоску и тут же улыбнулась. Нет уж, пока есть шанс, надо верить в лучшее. А тоска… если надежды не оправдаются, для неё еще будет время.

Кстати, яхта, доставшаяся нам по случаю, оказалась поистине великолепной. Перламутр, эмаль и серебро на всевозможных поверхностях причудливо и неожиданно органично сочетались с объемными картинами, которые представляли собой пол и потолки.

Например, свернув к столовой, мы с кахом оказались в коридоре, пол которого представлял очень натуралистично изображенные облака всех оттенков розового и золотого, а над головой царил океан. Мы шли, и казалось, где-то над нами в сине-зеленой толще бьют хвостами киты. Нет, конечно, никто ничем не бил, но ощущение создавалось именно такое.

Вот сразу видно, что яхту Рой не у кого-нибудь отжал, а у принца! Да и…

Когда Улянь открыл передо мной двери пищеблока, который тут очень напоминал зал дорогого ресторана, я остолбенела от удивления. Уютный зал, выдержанный в голубых, кремовых и кофейных оттенках мог бы поразить сам по себе, настолько изысканно и красиво тут было, но…

— Светлого тебе неба, огонек, — проговорил Рой, приветливо улыбаясь обалдевшей мне. — Как спалось? Надеюсь, этот… — косой взгляд в сторону каха и явное усилие сдержать язвительный комментарий, но все же почти вежливое: — твой спутник не позволил себе лишнего?

Бывший жених в узких черных брюках и бирюзовой тунике, оттеняющей цвет крыльев, выглядел сногсшибательно. По меркам большинства гуманоидных рас этот высокий синеглазый орлан — само воплощение мужественности и силы, не говоря уже о моей собственной точке зрения, которая в данном случае мало отличалась от всеобщей. Разве что я еще и влюбиться в Роя умудрилась по самые уши.

И тем не менее, во все глаза смотрела вовсе не на орлана, а на столик из темного пластика, имитирующего древесину. Впрочем, не удивлюсь, если за ради наследника и живое дерево убили. На нежно-голубой скатерти с традиционным орланским орнаментом наличествовал завтрак. Судя по некоторым нарушениям правил сервировки, накрывал стол сам Рой, но даже не это вводило в ступор. Допустим, сок, фрукты и мороженное можно было банально вытащить из стазисного шкафа, но…

— Твой любимый мусс из белой себы, — подтвердил мои подозрения орлан, указывая на розетку, в которой воздушной горкой лоснился источающий дивный аромат мусс.

Блин! Его нельзя приготовить в синтезаке или заморозить заранее купленный в каком-нибудь ресторане, да и в стазисе сохранить почти невозможно. Себа хранится только в шкурке, а, стоит ту соскрести, почти мгновенно желтеет. То есть сначала нужно приготовить соус, залить его в миксер, а уж потом чистить и сразу забрасывать в него свежеочищенные кусочки. Причем быстро! Выходит…

— Ты сам готовил? — с благоговением выдохнула, почти непроизвольно делая шаг к столику, и втянула носом божественный аромат.

Ках шагнул вперед и, прежде чем Рой успел воспротивиться, дернул его за руку.

— Сам, — кивнул Улянь, совершенно спокойно отступая обратно ко мне, и пояснил: — От неё ногти зеленеют. Надо в перчатках чистить.

— А ты откуда знаешь? — в который раз подряд изумилась я.

— Мирта рассказывала, — пожал он плечами. — Плюс у василисков на себу сильнейшая аллергия, вызывающая изменение структуры и цветовой гаммы чешуи, спазматический кашель и сильнейший насморк.

— Что, правда?

— Истинная. Мы в позапрошлом месяце на Сетхе проверяли, когда он Мирту похитил и пытался накачать подавляющими волю психотропами.

— И?

Я смотрела на каха со смесью ужаса и жгучего интереса.

— Оранжевый василиск с чешуей, стоящей дыбом — это, я тебе скажу, уникальное зрелище. А уж кашляющий и сопливый… В общем, он почти на неделю выбыл из игры.

— И почему меня там не было!

— Соня, — ласковым голосом, в котором проскальзывали стальные нотки гнева, окликнул Рой. — Ты ничего не забыла? Мусс желательно есть свежим.

— Ох, прости!

Я торопливо подбежала к столику и села на предупредительно отодвинутый стул. Не могла же я допустить, чтобы стараниями Роя приготовленная вкуснятинка пропала? Это было бы несправедливо. Причем в первую очередь по отношению к моему желудку и чувству прекрасного.

— Не знала, кстати, что ты умеешь готовить, — пробормотала.

Орлан налил в бокал золотисто-розовый сок из запотевшего графина.

— Я тоже, — занимая место напротив меня, отозвался он. — Но желание сделать приятное любимой девушке и доступ к сети способны на многое.

И тут я заметила странность.

— Почему стула только два? — пробормотала рассеянно и, обернувшись на каха, стоящего в дверях, виновато прикусила губу. — Как же…

— А вот делать приятное постороннему мужику, который, ко всему прочему, ночует в комнате с этой самой любимой девушкой, я точно не хочу.

Я уже открыла рот, но Улянь подмигнул и направился в дальний конец столовой, где виднелся синтезак, рабочая поверхность и холодильный шкаф. С одной стороны, позиция Роя мне была понятна, да и завтрак он явно планировал в качестве повода поговорить… То есть ках за толом был третьим лишним, но все же на душе было как-то нехорошо.

— Рой, мне кажется, это не слишком вежливо с твоей стороны по отношению к…

— Брось, — преспокойно заметил Улянь, даже не оборачиваясь. — Я больше на завтрак люблю бутерброды и молоко, да и готовить себе предпочитаю самостоятельно. К тому же так больше шансов уберечь тебя, если кулинарные способности твоего бывшего на уровне его правдивости.

— Что? — опешила.

— Ничего особенного, но, если окажется, что в еду подмешано снотворное, афродизиак или еще что-то в этом роде, мы немедленно улетам. И еще, Соня…

— А?

— Рот закрой. Тебе не идет.

Я покорно щелкнула зубами, подбирая отпавшую от изумления челюсть. Вот не подозревала за кахом способностей к такому ядовитому сарказму! Да еще столь вежливым, убийственно-спокойным тоном…

— Улянь, тебе не кажется, что подозревать Роя в такой степени коварства не совсем обоснованно. Ну не мог же он приготовить мне завтрак исключительно ради того, чтобы что-то подмешать в еду! В конце концов…

— Я не подозреваю, а лишь допускаю такую возможность, — ках невозмутимо отрыл холодильный шкаф. Продолжил, глядя на батарею бутылок и контейнеров: — Вряд ли представители орланской аристократии регулярно готовит завтраки молоденьким девочкам. Не находишь это подозрительным?

— Соня, — позвал Рой, накрывая мои дрожащие пальцы своей ладонью. — Не слушай его. Я просто хотел сделать тебе приятное, а он бесится. Наверняка сам на тебя глаз положил, иначе зачем ему рядом с тобой ошиваться?

И, может статься, вчера я бы усомнилась в кахе, но его отношение к Мирте и выводы сегодняшнего утра изменили многое.

— Ты не прав, — глядя в темно-синие глаза взбешенного орлана, мотнула головой. — Я совершенно не интересна ему ни как женщина, ни как невеста. У меня было достаточно возможностей убедиться в этом. С Миртой история другая, но…

— Я так понял, — прищурившись, Рой перехватил мою руку и чуть брезгливо коснулся пальцем браслета на запястье — У тебя и сестры подарочки от этого… друга одинаковые? Так с чего ты взяла, что отношение этой дрожащей аморфной субстанции к тебе отличается от его отношения к Мирте? Теперь, когда на тебе маяк, ках вздохнуть свободно не даст, следуя, куда бы ты не направилась.

— Кто бы говорил, — хмыкнул желейка, наливая молока в большую кружку, извлеченную из кухонного шкафчика. — И, кстати, Соня, ты не совсем правильно понимаешь мое отношение к тебе. Я нормальный мужчина и не замечать в тебе женское начало для меня так же невозможно, как и для любого другого.

Кажется, ронять челюсть от изумления скоро войдет у меня в привычку.

— Рот всё-таки закрой, — не оборачиваясь, снова велел Улянь, извлекая из холодильника прозрачный контейнер с какой-то едой.

Закрыла. Сглотнула и ошарашенно потрясла головой.

— И после этого ты считаешь, я позволю тебе спать рядом с ней? — зашипел орлан. — Ничего не перепутал, тварь бесхребетная?

— Не стоит опускаться для прямых оскорблений, — тихо посоветовал ках прежде, чем я успела возмутиться. — Даже если я стерплю, не желая устраивать разборки при девушке, Соне это не понравится, а ведь ты собираешься снова задурить ей голову.

— Да что ты понимаешь, — взвился Рой. — Она меня любит!

— Кто бы сомневался, — скептический смешок и ироничное: — Тебе лет-то сколько, влюбленный вьюнош? Взрослому мужику охмурить едва переступившую порог детства девчонку очень сложно. Это да.

Рой зарычал, сгибая в кулаке серебряную ложечку, которую как раз собирался передать мне, а Улянь прошел к столику поодаль от нас и сел.

— Я её люблю! — рявкнул мой бывший, недобро прищурившись.

— А я даже тебе верю, — отпив из стакана, кивнул ках. — Не мудрено. Наивная светлая девочка с политическим приданным, одобренная семьей. И это я не говорю, что кшорти на подсознательном уровне перестраивают свое тело по принципу идеала для объекта влюбленности. То есть она еще и внешне — воплощение всех твоих желаний, плюс невинная, взирающая на тебя горящими верой и восторгом глазами. Да, я действительно верю в то, что ты её полюбил.

— Мразь!

Я растерянно переводила взгляд с одного на другого, а потом…

— Какие вы оба сволочи! — выдавила, скрипнув зубами. — Такое настроение было замечательное. Так нет, надо было испортить. Гады…

Ответили они хором, но, увы, слаженности произнесенным репликам это не добавило.

— Прости, — без особого сожаления в голосе произнес Улянь, пожимая плечами. — Не вижу смысла молчать.

А вот Рой высказался куда как менее жестко:

— Сонечка, огонек мой, ты же сама видишь, что эта аморфная субстанция нарочно меня провоцирует, лишь бы повлиять на тебя!

Я ничего не ответила и, с трудом поборов желание разреветься и убежать куда глаза глядят, подвинула к себе розеточку с муссом. Ну их к бесам. За всеми этими разборками я голодной останусь. Усугублять душевные страдания бурчанием пустого желудка? Не дождутся!