Невеста галактического масштаба Часть 1

Глава 3 Побег из Шоушенка

Улянь снова приглушенно выругался. Его полупрозрачный фантом, оставленный явно для Сониного спокойствия, склонился к моему уху.

— Он использует магию, — прошептал еле слышно. — Сейчас здесь все заснут. Бежать надо.

Надо-то надо, а куда? Мимо эльфа нам даже с помощью каха не пробраться. Одно дело — в уголке отсидеться под прикрытием его обращенного в дымку тела, и совсем другое — рядом с остроухим пройти. Что мы будем делать, если под воздействием магии Улянь заснёт, явив нас с Соней остатнему эльфу? Тот ведь явно догадается, что мы не просто так прятались. Вот бублик горелый, ройх его за ногу!

— Отходим к туалету, — прошипела я, поднимаясь и подхватывая со стола стакан и блюдце. — Сонь, посуду не забудь.

— Зачем она тебе? — в ужасе распахнула глаза сестрёнка. — Уже посуду в кафешках воруешь?

— Балда! — всё так же шепотом отозвалась я. — Как только мы отойдем, столик станет виден. Как думаешь, эльфа не заинтересуют остатки банкета там, где секунду назад никого не было? В туалете тарелки оставим.

И мы по стеночке попятились к вожделенной дверке. Идти было совсем не далеко и уже через минуту ках заслонил собой, а я, заклиная сделанную под старину дверь не скрипеть, повернула ручку.

Вообще, в последние века на планетах всё чаще использовали именно старые механизмы. Растворяющиеся стены и энергетические щиты из моды вышли почти везде. Смысл тратить лишнюю энергию, если можно использовать придуманные еще в докосмическую эпоху механизмы попроще? Пусть установка таких обходилась чуть дороже, зато обслуживание и ремонт стоили копейки. Вот раньше… Но я отвлеклась от главного.

Мы благополучно проскользнули в туалет и заозирались по сторонам. В более престижных заведениях санузел обычно делили на зоны и в каждой ставили сантехнику, привычную самым распространенным на той или иной планете расам. К нашему великому счастью, хозяева заведения пожадничали, и тут была установлена лишь одна, зато универсальная кабинка.

— Растудыть твою в карягу! — шепотом взвыла Соня. — Тут даже окна нет!

— Еще как есть, — возразила я, набирая двадцатизначный код на панели. — Ты на маркировку кабинки глянь. Такие в космопортах ставят и на звездолетах ближнего следования тоже.

— И?

Я возмущенно глянула через плечо на сестренку:

— Слушай, кто из нас в разведкорпусе работает? Почему я больше тебя знаю?

— Наверное, потому, что ты с детства повернута на учебе, — беззаботно отмахнулась та. — А мне приключений хотелось, свободы.

— Да как ты работаешь-то? Переводчик в колониях это…

— Не обременительно, — хмыкнула сестра. — Мы же в центральных секторах работаем. Чего сложного.

Я тяжело вздохнула. Отчасти, она была права. Для кшорти должность штатного переводчика едва ли не самая необременительная. Если речь не идет о дипломатическом корпусе или исследовательских звездолетах дальнего радиуса, вообще, знать ничего не нужно.

Тут весь «фикус» в языке. Не в органе, конечно, а системе знаковых символов. За тысячелетия тесного общения с сотнями и сотнями разных рас наш язык впитал в себя слова и выражения почти всех народов. В результате, мы худо-бедно понимаем представителей абсолютно всех известных рас и после кратковременного контакта с ними начинаем вполне понятно говорить на любом языке. Вот с письменностью хуже. Тут учиться надо.

Пока мы пререкались, кабинка, негромко жужжа, преобразовывалась соответственно введенному коду. Хорошо, что я его вспомнила! Всё же не зря училась.

В отличие от Сони, я всерьез готовилась к практике в дипломатическом корпусе. Мне приключения, как таковые, не очень интересны, а вот иные расы, их традиции, новые миры — очень даже. Увы, попасть на судно, исследующее отдаленные уголки галактик, не так просто. Сначала экзамены, после практика, снова экзамены и тесты, и лишь после подтверждения уровня профессионализма собственно звездолет и рейсы.

И дело вовсе не в престиже. Как раз в центральных секторах работать куда престижнее, чем мотаться пустота знает на каких окраинах. Но чем дальше от изведанных вдоль и поперек районов, тем больше сложностей. Это в центральных секторах все уже привыкли друг к другу, а в новых мирах всё иначе. Тут одного знания языка мало.

В дальних пределах первую скрипку зачастую играют обычаи, этикет и традиции. К примеру, в одной из систем пятьдесят третьего сектора, с полсотни лет назад присоединившейся к Союзу, в качестве приветствия принято плевать в глаз собеседнику. Не зная об этом и сам не поздороваешься нормально, и действия аборигенов поймешь не правильно, а это…

— Мирта, что ты натворила? — зашипела Соня, пятясь от преобразившейся кабинки.

В данный момент последняя напоминала надутого волосатого осьминога. К счастью, тихий щелчок оповестил об окончании трансформации, и объяснять ничего не пришлось. Я раздвинула длинные щупальца, загораживающие проход, и нырнула внутрь, поманив остальных жестом.

Внутри для троих было тесновато, зато на уровне лица имелось окошко, заслоненное фильтрующей сетью рыжеватых спутанных волосков. У каждой расы своя физиология. У некоторых выделяются исключительно ядовитые газы, как например у ходи, код которых я набрала.

— Улянь, ты первый, — отодвигая космы от окошка, сказала я. — Поможешь вылезти Соне, а уж потом меня будете вытаскивать.

Спорить ках не стал, прекрасно помня, как однажды пытался протолкнуть меня в такое вот окошечко. Я ж не в первый раз от женихов сбегаю. Для гибкой орланской фигурки протиснуться в эту «форточку» труда не составит, Улянь и вовсе в любую щелку просочится, а мне, с круглым животиком и короткими ногами, такой подвиг не под силу. Вернее, под силу, но именно в качестве подвига.

В прошлый раз я застряла, перекрыв собой проход, и каху пришлось толкать меня в попу, а это неприятно. Пусть уж теперь тянет. Оно как-то надежнее. Ну… это я так думала. Пока снова не застряла.

Оказалось, когда твои ноги болтаются высоко над полом, а за руки тянут вверх, это совсем не надежно! Ни капельки! И весьма неприятно!

— Мирта, выдохни! — пыхтела Соня.

— Да я уже! И выдохнула, и живот втянула, и ушки в трубочку свернула, — огрызнулась я.

— Уши можешь развернуть, а живот втягивай! — не унималась сестра.

— Лучше ты меня вытягивай!

— Тебя легко, а живот ни в какую не лезет! Что ж у них окошки такие маленькие?!

Я зашипела:

— Это не окошко, а отверстие для выхода газов из задницы! Газам его достаточно!

Улянь тащил молча, но от этого легче не становилось. Я попыталась втянуть живот еще больше. Ничего из этого не вышло. То ли толкать проще, чем тянуть, то ли я за минувшие с прошлого раза две недели поднабрала в весе. Учитывая, что читать учебники я люблю вприкуску с чем-нибудь сладким, второе вероятнее.

Уперевшись ногами стену, Соня ухватила меня за голову и почти зарычала от натуги. Увы, застряла я намертво — ни туда, ни сюда.

— Пусти! — я взвыла. — Больно же!

— Пот-терпиш-шь!

— Голову мне оторвешь! Куда тебе сестра без головы?

— Дура! Еще пара минут и у меня вообще две половинки одной сестры будет!

Эм… И тут я вспомнила, что собственно представитель расы, код которой я набирала, в кабинку так и не вошел! То есть… Бублик горелый!!! Она же сейчас обратно расформироваться начнет, а я тут… висю. И, словно нарочно, кабинка тихонько зажужжала. Мамочка!!!

— Тащите меня! Я жить хочу!

— А замуж за принца? — раздался сзади язвительный, хоть и мелодичный голос эльфа. Причем разговаривал он с моей «молчаливой частью». А потом ка-а-к дернет за ногу.

— А-а-а-а-а!!! — взвыла, дергая конечностями больше с перепугу, чем целенаправленно.

— Не бфыкайся, бестолочь! — зашипел эльф, которому я ненароком залепила пяткой… куда-то в лицо. — Ты мне фуп фыбила!

— А-а-а-а! — Кто сказал, что кшорти в истерике отличаются богатством лексических реакций? — А-а-а-а!

Громкость жужжания всё нарастала. Кажется, сейчас одной дочкой у главы Союза станет меньше. Зато двумя половинками этой самой дочки больше! И тут эльф, злобно шипя, снова схватил меня за ноги и дернул, а Улянь… неожиданно отпихнул верещащую благим матом Соню и… толкнул меня.

Когда «тянуть» слилось с «толкать» в едином порыве, дело (то есть моё кругленькое и пухлое туловище) сдвинулось с мертвой точки. А если быть совсем точной, оно влетело в кабинку, сбив остроухого с ног. С громким и уже слегка набившим оскомину «А-а-а-а» я растянулась на худосочном и уже беззубом мужике всем своим отнюдь не детским весом.

Несчастный эльф взвыл благим матом и… отключился. Кто-то сомневается? Зря. Девочка-кшорти из хорошей семьи, которая любит учиться, много читает и обожает сладкое, вполне способна расплющить незадачливого поклонника. Что я, собственно и сделала. Не нарочно, зато со всей душой и вдохновением. Ну, не хочу я замуж! И умирать тоже не хочу.

Торопливо собрав трясущиеся конечности в кучку, кое-как соскребла себя с лежащего на полу блондина и уже вознамерилась сбежать, когда…

— Стоять! — прошипел эльф, снова вцепляясь в мою ногу мертвой хваткой.

— Руки убери! — рявкнул сиреневый скат, влетевший в окошечко.

— А-а-а-а! — взвыла я. Говорю же, оригинальность в истерике — не моё.

— Щелк! — громко щелкнула кабинка и сжалась до первичных размеров.

— ….! — выругались мы все хором, каждый на своем родном языке. Слажено так, самозабвенно, с душой…

Почему? Ну… Первичные размеры универсальной кабинки этой модели — пол метра, на пол метра, на полтора метра. Поняли? Причем полтора — это высота. И нас трое!

Меня стиснуло так — ни двинуться, ни пукнуть. Хорошо хоть по росту убралась тютелька в тютельку. Хуже всего пришлось эльфу. Улянь-то уменьшился и вжался в какой-то из углов, а вот остроухий… Начать с того, что в самый ответственный момент он лежал, а теперь из-за этого стоял… вверх ногами. Учитывая его рост под два метра или около того, сложило несчастного пополам, а его конечности…

— Если ты не уберешь свою коленку с моего плеча, я тебя укушу! Ухо прижал, зараза такая! — сдавленно просипела я, пытаясь хоть как-то извернуться, чтобы дышать. — И ладонь с груди сдвинь! Маньяк-извращенец! Мне ещё двадцати двух нет! Ты ребенка лапаешь!

— Было бы что лапать, — донеслось шепеляво снизу еще более сдавленное и приглушенное. — Там кости какие-то, а не грудь!

— Вот и не щупай! Это мои кости!

Улянь угрожающе зашипел, но я даже не поняла откуда конкретно. По крайней мере, эльфа шипение не впечатлило.

— Я бы с удовольствием, но руку не сдвинуть, — с трудом выговаривая «Р» просипел перевернутый красавчик. — Ты ж своим пузом всё свободное место заняла!

— Зеленого человека должно быть много! — отозвалась. Хотелось бы верить, что надменно, но, увы, не в моем положении.

Шипение каха стало громче, а остроухий… заткнулся.

— Улянь, ты там чего творишь?

— Ничего, — раздалось тихое над ухом. — И я не там. Я тут.

Кое-как сдвинув голову, заметила нечто сиреневое в верхнем правом углу. Ага, то есть этот мой сокамерник наверху и жив-здоров. А чего тогда вражина молчит?

— Ау, эльфик? Этот… как его… — прикусила губу, вспоминая укороченный вариант традиционного обращения — Светоч мудрости, душа света и пение ветра, ты там живой?

— Угу.

Немного полегчало. То есть шею не свернул и не задохнулся покамест.

— А чего молчишь?

— Я не молчу. Просто веду с тобой светскую беседу, опуская неприличные выражения.

— Ах, ты вспомнил, кто я? Невеста вашего наследника?

И снова:

— Угу. А ты откуда знаешь?

— Странный вопрос, — хихикнула, несмотря на дурацкое положение. — Кому, как не мне, это знать?

А ках всё шипел и шипел. Даже пощелкивать начал. Тоже, видимо, светскую беседу вел, опуская нецензурщину. Ладно, ему простительно, он свой.

— Чего же ты сбежать пыталась, если поняла, зачем пресветлый тебя ищет?

— Потому и сбежала, — хмыкнула. — Мне женихов и без твоего начальства хватает.

— Это не обсуждается, — умудрился ответить сквозь зубы и высокомерно перевернутый вверх ногами и зажатый в тесноте моим круглым животиком мужчина. — Для любой женщины принять венец правящего дома первородных — великая честь!

— Вот и оставь эту честь себе!

— Я не женщина!

— Еще пара слов в таком тоне, станешь!

— Да как ты…

И тут ках в последний раз громко щелкнул и… двери кабинки открылись, а она сама резко увеличилась в размерах. То есть, это не Улянь шипел и щелкал, а кто-то снова запустил процесс трансформации санузла. Я каким-то чудом устояла на ногах, зато эльф натурально сполз по мне на пол и застонал, получив обратно свои затекшие конечности.

— Сестренка, ты жива? — заламывая руки, всхлипнула Сонечка.

После я узнала, как именно она ворвалась в кафе и метнулась к туалету, чтобы набрать код и вызволить нас из тесного плена, но в тот момент… Растерянно моргнув, осмотрела набившуюся в туалет толпу посетителей и вздернула подбородок. Чинно приняла протянутую Соней ладонь, небрежно переступила через кучку остроухости под ногами, и, наверное, от смущения выдала:

— Вот вам и гордые эльфы! Учитесь, девочки. Бойся мужчин, в сортир к тебе приходящих! Хилые они и… падкие.

— В каком смысле «падкие»? — протянула официантка, с ужасом рассматривая красавчика. — На что именно?

— Вообще, на пол. Но конкретно этот — ни на что. Просто падкий. Видишь же, упал!

— Мирта, — невнятно из-за выбитого зуба, возмущенно выдавил остроухий. — Не смей убегать! Я, всё равно, отыщу тебя!

— Опять в сортире? Извращенец!

Не уверена, что без поддержки Сони и Уляня я смогла бы быстро передвигаться. Все же ноги и у меня в тесноте затекли, а голова несколько кружилась из-за недостатка кислорода. Перед глазами плыли черные точки. Но ках обернулся парнем и подхватил под локоток, а сестренка вцепилась с другой стороны, не позволяя упасть. И мы всё-таки сбежали.

Уже на улице Улянь поймал пролетающую мимо беспилотную машинку и, когда та опустилась, помог забраться внутрь. Поднимаясь, услышали ругань выползшего наружу эльфа и его призывы немедленно вернуться. Ага! Вернулись, приземлились и раскрыли жаркие объятия. Мы так на идиотов похожи, да?

Оказавшись на соседней улице, сменили транспорт, чтоб отследить труднее было, а после рванули в парк.

— Сонь, ты можешь временно измениться? — Спросила я, когда мы подлетали к центральному парку. — Они будут искать кшорти, орлана и каха.

Улянь уже преобразился и внешне сейчас почти не отличался от меня самой. Те же бородавочки, ушки и пузико.

— Не могу, — развела сестренка руками. — Еще не научилась. Я в этом виде меньше месяца.

— Вот бублик горелый…

— Угу. А кстати, ведь эльфа в списке прибывающих не было?

Улянь тяжело вздохну:

— Вероятно, он прибыл частным рейсом.

Авиетка выпустила нас из светлого нутра и взмыла в небо.

— То есть, — провожая её печальным взглядом, подытожила я: — у нас тут в наличии уже семь «засветившихся» женихов. Трое, один из которых туманный демон, на подходе.

— А если учесть частные звездолеты, доступные большинству наследников?

Я всхлипнула и призналась:

— Потенциально семнадцать тысяч триста сорок семь женихов. Но, учитывая все факторы, вроде политической необходимости приблизиться к главе Союза, национальных амбиций и прочего, заметно меньше.

Соня икнула и следующий вопрос задала благоговейным шепотом:

— Сколько?

— Шесть тысяч с хвостиком.

Эм…

Сестренка сползла спиной по стволу могучего платана и растерянно захлопала ресницами.

— Мирт, а Мирт…

— Чего?

— Ты ведь шутишь?

— Угу. Видишь, ржу, как конь? Флажком над лысиной размахиваю…

— Эм… Ну, хоть «хвостик»-то короткий?

— Девятьсот шестьдесят один лорри, — обрадовала я её.

— О-о-о…

— И еще я на консультацию опоздала, — садясь прямо на землю и обнимая колени руками, всхлипнула я. — И на экзамен теперь боюсь идти.

Ках погладил по лысинке, потрепал по ушам:

— Не расстраивайся. Хочешь, я тебе мороженого принесу?

Давай, — кивнула. — Погибать, так с мороженым. Лучше сразу по два бери. И попить чего-нибудь.

Парень кивнул и торопливо удалился в сторону тротуаров.

— Во всей ситуации меня радуют две вещи, — от души пожалев себя, спустя пару минут призналась я и обняла сестру за плечи.

— И что же? — подняла Соня на меня полный надежды взгляд бирюзовых глаз.

— Теперь, когда ты здесь, женихи у нас общие. А половина толпы — это лучше всей толпы целиком.

Соня застонала, уронив голову в ладони.

— А вторая «радость»?

— Улянь. Хоть он меня не достает и помогает, куда бы не втянули эти озверевшие поклонники.

— Слушай, а ведь он тоже жених?

— Естественно. Но адекватный.

— Так может вы…

— С ума сошла? Не хочу я замуж! Не хо-чу! Ты лучше… — я замялась, до дрожи не желая спрашивать о таком, но всё же: — А твой Рой… Вы давно знакомы?

— Месяцев пять где-то и… — Соня осеклась, не дожидаясь моей следующей реплики. — Думаешь, он… Но ведь орланы всегда избегали политики, да и…

— Сейчас у них конфликт с империей Хойх, — тихо буркнула я себе под нос. Расстраивать сестру не хотелось, но что я могла поделать с фактами? — Цена вопроса — двенадцать систем и четверть серой туманности. Кстати, наследник Хойх прибудет вечером.

— Сорок четвертая строка в списке прибывающих? — грустно.

— Угу.

— А орланы…

— Уже тут.

— Рой?

— Нет, Лин. Сейчас он как раз кабинет в школе ремонтирует вместе с остальными вчерашними буянами.

— Слава Вселенной! Так чего ты меня пугаешь? Я уж подумала…

— Полное имя своего любимого знаешь? Лин ведь не единственный в семье, да и среди высшей аристократии неженатых орланов полно.

— Хочешь сказать, мой… Рой…

— Не знаю, но всё может быть.

— Мне надо назад, на работу! — подорвавшись, вскочила она на ноги.

— Бросишь меня одну?

— Растудыть твою в карягу…

Сестренка снова села и прикусила губу. Я все же решила настоять на своем:

— Так как его зовут полностью?

— Не знаю.

Тут уж я с недоумением посмотрела на неё:

— Как это? Не знаешь, в кого влюбилась?

— В мужчину, — огрызнулась Соня. — Меня его полное имя как-то в последнюю очередь интересовало.

— Мдя… Упаси меня Вселенная от любви… Что б я когда-нибудь вот так втюрилась, забыв о разуме?

— Не зарекайся, — невесело рассмеялась сестренка. — Придет и твое время терять голову.

Я только небрежно отмахнулась. Какие глупости! Зачем мне это?