Непреодолимое желание влюбиться в своего врага

Глава 2. Аурианна желает смерти своему новому пациенту

Аурианна

Быть совершенством в таком несовершенном мире сложно, но Аурианна справлялась. Один недостаток, впрочем, у нее имелся: она была лучшей и знала об этом. Кто-то мог бы назвать это высокомерием. Она же называла это компетентностью без ложной скромности.

Так ради всего святого, почему же ей, совершенству во всем – умной, красивой, выдающейся исследовательнице, бесценному другу, любимой и любящей дочери и иногда любовнице (но, будем честны, никто никогда не был ее действительно достоин) – предстоит заботиться о худшем из худших? Лечить одного из Теней, что может быть отвратительнее?

У него хватило дерзости оставить ей визитную карточку. Черную, окантованную золотом, с элегантной надписью от руки:

Озрик Мордант.

Предметы искусства.

Помощь в формировании коллекции. Убийства.

Только по предварительной записи.

Карта была ароматизированная, и это оскорбило Аурианну даже больше, чем убийства по предварительной записи: в Лебедином камне ароматы находились под запретом.

Она вышла из кабинета в коридор, где под столом обнаружился бедолага Квинси, все еще в бессознательном состоянии. Когда она привела его в чувство, он не смог ничего вспомнить о произошедшем и решил, что просто споткнулся. Аурианна излечила его от последствий сотрясения мозга и переубеждать не стала.

Проще всего было бы думать, что Занти творит что-то непостижимое, что ее гениальная наставница (а она была гением – непревзойденным в своей области) впала в безумие. Но пока Аурианна, спотыкаясь, пробиралась через залы, заполненные больными оспой, она с огорчением признала, что Занти не безумна. Она авантюристка, вынужденная бороться с равнодушием финансовых организаций и безразличием правителей. Если благодаря Тени у них появится золото, то кто такая Аурианна, чтобы от него отказываться?

Ученик в сером одеянии вихрем пронесся мимо и судорожно выпалил:

– Палата четырнадцать. Нужны все свободные Целители. Вы можете подойти?

Он скрылся из виду, прежде чем Аурианна успела ответить. Она развернулась и поспешила в палату четырнадцать. Честно говоря, Тень стал лишь новой заботой дня, который и так был ими переполнен. Но Аурианна отлично справлялась со сложностями. Она всегда со всем отлично справлялась.

Она присоединилась к коллегам, спешившим во временный госпиталь для больных оспой Платта. Брейг (старшая медсестра отделения педиатрии, обычно невозмутимая) выглядела растерянной и взволнованной. Аурианне поручили лечение четырех пациентов в состоянии на грани смерти мозга, на которых она направила поток своего сейда.

В палате материализовался взъерошенный фамильяр. Он принял облик скопы, перья которой торчали во все стороны. Аурианна узнала фамильяра Лорелеи, Целительницы педиатрического отделения.

– Двадцать новых пациентов у путеводного камня. Мы зашиваемся. Кто может помочь?

Все шестеро Целителей, отозванные из своих отделений, чтобы поделиться силой своей магии, оторвались от подопечных.

– Двадцать? – ахнула Аурианна.

– Хватит принимать новых пациентов, – рявкнула Кэт, заведующая отделением травматологии и неотложной помощи. – Кто-нибудь, киньте чем-нибудь в птицу.

– Пожалуйста, не вредите средствам связи, – заявила скопа, сложив крылья.

– Здесь же не больница, – сказала Целительница отделения гематологии. – У нас нет возможности всех принять.

Элоди из лаборатории вирусологии заметила:

– Больницы переполнены. Им больше некуда идти.

Птица кивнула:

– Зараженных детей собирают отовсюду и свозят в паб «Публикуйся или проиграешь». Хранители помогают доставлять их сюда. Видели бы вы, что творится у путеводного камня. Какой-то кошмар.

Целитель лаборатории биостатистики в отчаянии закрыл лицо рукой:

– Боги. Меня не должно здесь быть. Мне надо заниматься моделированием эпидемии. Анализом ее распространения. Прогнозированием. Элоди должна находиться в своей лаборатории, не здесь.

– Продолжайте лечение, – отрезала Кэт, спеша к следующему пациенту. – Вы можете спасти тридцать жизней за то время, которое понадобится лекарю, чтобы спасти одну.

– Руководство займется распределением ресурсов, как только найдется хотя бы минута, чтобы выдохнуть, – отметила Аурианна. – Поверить не могу в такую вирулентность^[10].

– Две недели назад было всего около сотни заразившихся. Как это вообще возможно, – недоумевала Элоди, вставая на колени у кровати девочки, покрытой струпьями, с отсутствующим взглядом. – Это полностью противоречит гипотезе эволюции вирулентности.

Аурианна заметила, что ее коллеги уже на пределе магических возможностей: у каждого имелись признаки неизбежной Расплаты. У Элоди начались сложности с челюстным суставом. У Целителя из лаборатории биостатистики потекла изо рта кровь. Целительница отделения гематологии с таким усилием переставляла ноги, что можно было предположить двухсторонний артрит коленных суставов. Кэт повезло: ее Расплата заключалась в выпадении волос, поэтому она всегда гладко брила голову. У Аурианны же трескалась кожа рук, что почти не беспокоило ее в юности, но чем чаще она прибегала к магии, тем глубже становились раны, обнажая кости кистей и фаланги пальцев.

– Где же наша администрация? – спросила Целительница отделения эндокринологии, которая чувствовала себя крайне неуютно с детьми. – Где все руководители?

– Занти и Аберкорн у путеводного камня, – ответила скопа-фамильяр. – Скоро используют весь свой сейд. Прендергаст отправился к Королю Данелага, чтобы заставить его предоставить хоть какие-то средства.

Аурианна приложила ладонь со Знаком ко лбу мальчика, который лежал без сознания.

– Я пойду к путеводному камню. По крайней мере, смогу поделиться магией с теми, кто будет в ней нуждаться.

– Оставь и себе немного, – потребовала Кэт.

– Непременно.

И ей это удалось. Никто не умел так контролировать расход магии, как Аурианна Фейрим.

* * *

Последующие дни слились в один из-за стремительного развития эпидемии. Целители приостановили все текущие исследования. Взрослым оспа Платта была не опасна, но учеников Ордена, которые по возрасту оказались в группе риска, отправили на карантин в Дом Лебеденка. Через путеводный камень из «Публикуйся или проиграешь» продолжали поступать пациенты; зараженных детей свозили в Лебединый камень целыми группами.

Новостей от Тени не поступало до конца недели. Аурианна и сама не знала, на что надеялась. С одной стороны, она хотела, чтобы он выполнил обещание и пожертвовал Ордену отчаянно необходимые деньги, без которых не удастся остановить эпидемию. Но столь же искренне она желала, чтобы он исчез из ее жизни.

В пять часов вечера пятницы радостные крики эхом разнеслись по залам Лебединого камня. Те немногие Целители, что не были на дежурстве, собрались у кабинета руководителя отдела благотворительности и пожертвований. Обычно степенный Ламберт пустился в пляс вместе со своим секретарем: Орден Целителей получил невероятно щедрое пожертвование от анонимного мецената на вакцинацию от оспы Платта.

Элоди, ведущая исследовательница в области вакцинации, пребывала в состоянии шока и не могла сдержать слезы. Она рыдала в объятиях Кэт, которая радостно ее расцеловала, а затем бросилась на шею Аурианны. Повсюду царили восторг и смех. Аурианна смогла изобразить лишь сдержанную улыбку, пока Элоди заливалась слезами в ее объятиях. Сами деньги были прекрасной новостью, но не тот, от кого они поступили. Каких только причудливых предположений о личности мецената не поступало: кто-то из правителей Десяти Королевств? Миллионер, лишившийся ребенка из-за оспы? Дар богов?

Но никто и подумать не мог, что деньги пожертвовал кто-то из Теней. Даже в самых смелых фантазиях. Такое никому не могло прийти в голову.

– Как же нам повезло, – радовалась Кэт.

Элоди вытерла слезы:

– Да благословит Фрейя^[11] этого человека.

– Ну что за добрая и щедрая душа, – добавил Ламберт.

– Мне хотелось б-бы пожать ему руку, – шмыгнула носом Элоди.

– А я бы и расцеловала его, – заявила Кэт.

Аурианна промолчала, и у нее имелись на то причины.

Появилась Занти, обнялась со всеми и, когда никто не видел, похлопала Аурианну по плечу, показывая ей свое сожаление. Аурианна ушла из отдела с горьким чувством смирения с тем, что ей придется лечить Тень в обмен на взятку, хотя она и была значительной как по величине, так и по назначению.

Когда она вернулась в свой кабинет, ее Знак подал сигнал легким покалыванием. К ней направлялся чей-то фамильяр и просил разрешения материализоваться. Она узнала таинственный и мрачный оттенок сейда: это был фамильяр Тени.

Аурианна закрыла дверь на замок и вытянула руку, развернув Знак к полу. Рядом с ней появилось нечто темное и размытое. Фамильяр Тени очертаниями напоминал волка, но ясно были видны лишь два ряда острых белых зубов.

– Вы получили деньги? – злобно прошипел фамильяр.

– Да. Кажется, все в порядке.

– Отлично. – Бестелесная ухмылка поплыла вверх и оказалась на уровне глаз Аурианны. – Мы нашли место для встречи. Воспользуйтесь путеводным камнем и отправляйтесь в паб «Гогмагог»^[12].

– Что это за место? – спросила Аурианна.

– Место, где можно встретиться, – ответили зубы.

– Передай своему хозяину, что я требую помещение, в котором соблюдаются санитарные условия. А еще оно должно хорошо проветриваться.

Над зубами проявился золотистый глаз.

– Обязательно сообщу ему о ваших предпочтениях.

– Требованиях, а не предпочтениях.

Фамильяр пожал плечами:

– Будьте в «Гогмагоге» в полночь.

– В полночь?

– Идеальное время для шалостей.

– Это слишком поздно. Я встаю в четыре утра, чтобы успеть на первое дежурство.

– Тогда стоит вздремнуть днем.

– Вздремнуть? У меня нет времени, чтобы дремать. Вспышка Оспы в самом разгаре, насколько же неуместно…

Но продолжать разговор было не с кем. Фамильяр исчез, растаяв в воздухе.

Наступила полночь. Уставшая и раздраженная Аурианна (вздремнуть ей так и не удалось) собрала сумку для выезда. Она спустилась во двор Лебединого камня по заснеженным ступеням и направилась к решетке крепостных ворот.

Хранители на постах как минимум на голову возвышались над обычными дозорными. Лунный свет отражался от снега у их ног и подсвечивал легким сиянием их закрытые шлемы и доспехи.

Ордены Целителей и Хранителей давным-давно заключили соглашение. Хранители отправляли лучших из лучших в Лебединый камень для охраны и защиты Целителей, а когда им требовалось лечение, в замок Тинтагель, цитадель Ордена Хранителей, прибывали лучшие Целители. Следующее дежурство Аурианны в больнице Тинтагеля планировалось через несколько месяцев, и ей еще предстояло хорошо подумать, как вписать это дежурство в обширный список ее обязанностей.

Она сняла перчатку и продемонстрировала стражам белое сияние своего Знака.

– Что-то вы поздно, Целительница, – не удержалась от комментария Хранительница, поднимая решетку задних ворот.

Аурианна узнала голос Верити.

– Так и есть, – ответила Аурианна. – Иду что-нибудь выпить. Длинный выдался день.

– Правильное решение, – согласилась Верити. – Когда планируете вернуться?

– Думаю, через час-другой.

Стражница качнула шлемом в знак уважения:

– Будьте осторожны.

– Благодарю.

Аурианна вышла за ворота, ответив на короткие приветствия других Хранителей. Она чувствовала себя лгуньей и преступницей все время, пока шла через ров и дальше по длинному мосту. Когда-то замок был построен на полуострове, но море давно отвоевало этот узкий перешеек. Далеко внизу под ногами Аурианны бушевали беспокойные волны.

Она направилась к пабу «Публикуйся или проиграешь» в живописной деревушке Камень-у-моря, минуя низкие дома. К счастью, в этот поздний час у путеводного камня в пабе не оказалось ни других путешественников, ни новых групп больных детей.

Этикет использования путеводных камней подразумевал заказ хотя бы одного напитка в ближайшем пабе, но если на это совсем не находилось времени (например, если кто-то тайком следовал на встречу с Тенью), то можно было просто оставить плату на подоконнике. Аурианна, к сожалению, попадала во вторую категорию путешественников, поэтому, не заходя в паб, оставила монету на оконном выступе.

Она поднесла Знак к древнему менгиру и направила поток сейда на руны, которые обозначали «Гогмагог». Аурианна сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться: она ненавидела телепортироваться между путеводными камнями. Такие путешествия в буквальном смысле лишали ее равновесия. Приходилось следить, чтобы клетки тела остались на своих местах, а не потерялись где-то в пространстве. Альтернативой подобного перемещения было долгое путешествие в экипаже, поэтому Аурианна храбро шагнула в поле действия камня, хотя каждое телепортирование и выворачивало ее наизнанку.

Путеводный камень озарился светом, показал предупреждение «Будьте внимательны при перемещении» (Аурианна была ко всему невероятно внимательна) и затянул ее в энергетический поток.

Частицы, из которых она состояла, собрались в единое целое у камня рядом с «Гогмагогом». Она одной рукой схватилась за камень, чтобы почувствовать опору, а другую – с сияющим Знаком – поднесла ко лбу, подавляя тошноту.

«Гогмагог» притаился в уединенном месте среди заснеженных холмов. Одинокое пламя газовой лампы оказалось единственным источником света. В окнах паба было темно. Аурианна оставила монету на подоконнике и огляделась по сторонам, предполагая, что Тень прячется неподалеку.

– Вы пунктуальны, – послышался голос Тени. – Мило.

Да, все так. Он прятался. Так поступают подобные ему. Прячутся и убивают невинных ради денег.

Посчитав его комментарий о пунктуальности слишком незначительным, чтобы утруждаться ответом, Аурианна промолчала. В темноте она могла видеть лишь отдельные части его образа: носок ботинка, намокший от снега подол плаща, край черного капюшона.

Тень, к сожалению, был настроен поболтать:

– Я думал, вы позволите себе дерзость прибыть в компании Хранителя.

– Уверена, что любой из них был бы рад встрече с вами, но нет. Обычно я не обманываю тех, с кем сотрудничаю.

– Очаровательная привычка. Вы не выглядите взволнованной.

– Я никогда не волнуюсь. – Аурианна не хвасталась, так и было. – Куда мы идем?

– Выше, – ответил Озрик, указывая на холм.

После пятнадцати часов на ногах Аурианна не слишком обрадовалась прогулке. Она шла следом за Озриком, позволяя ему вести ее и прокладывать тропинку в снегу. Чем выше они забирались, тем сложнее становилось пробираться через сугробы. Их следы змеились по белоснежному склону. Февральский ледяной ветер пронизывал насквозь, не зная пощады.

Кажется, их целью было полуразрушенное строение на вершине холма. Когда они подошли ближе, Аурианна поняла, что это хлев. Самый настоящий. Что за шутка?

Мордант галантным жестом открыл перед ней дверь, будто вводил ее в самый модный салон Лондона.

– Не смотрите на меня с таким неодобрением.

– Я указала, что помещение должно быть стерильным, – проговорила Аурианна, переступая через разбитые каменные плиты. – Как я должна вас лечить, если вы не готовы выполнить даже простейшие требования?

– Да тут идеально чисто, – ответил Мордант. – И ни одной живой твари здесь не было уже много месяцев. Если не считать присутствующих.

Итак, он и Тень, и кретин. Как ей повезло.

Идеально чисто в хлеву, конечно, не было. Чего только стоила куча все еще дымящихся экскрементов на полу.

Вслух, разумеется, ничего настолько вульгарного она произносить не стала.

– А проветривание входит в ваши требования? – уточнил Мордант. И именно в этот момент порыв ветра раздул его капюшон.

Аурианна успела заметить, как мимолетная улыбка тронула его сжатые губы, пересеченные шрамом.

Восхитительно. Этот кретин, вдобавок ко всему прочему, считает себя остроумным.

– Мне нужен врачебный кабинет. Или вы намерены устроиться в корыте на время осмотра?

– Сойдет и корыто. Я полагал, что вам нет равных вне зависимости от условий работы.

– Так и есть. Но не в заброшенном сарае, в метель, в полночь.

Тень закрыл дверь, защищая их от порывов ветра. Он достал фонарь из недр своего плаща, зажег его и установил на заплесневелый тюк сена.

– В нормальных рабочих условиях слишком много лишних свидетелей. Начнем?

Днем во время дежурства Аурианна экономно пользовалась магией, чтобы оставить достаточное количество для диагностики. Ей было крайне неприятно расходовать такой ценный ресурс на того, кто этого недостоин. Это казалось непозволительным расточительством, будто она выбрасывает что-то дорогое ради человека, который этого не заслуживает.

Тем не менее первичная диагностика стала бы первым шагом, чтобы понять причину болезни Тени. Если бы ей повезло, он мог бы уже оказаться на пути к ужасной и мучительной смерти.

– Что ж, начнем. – Аурианна сняла плащ и перчатки.

Мордант не последовал ее примеру. Его капюшон был поднят так, что Аурианна могла видеть лишь его шрам и уголок саркастичной ухмылки. Остальное скрывалось в тени.

Он сказал:

– Начнем грязную работу.

Мордант хотел показать, что относится к ситуации легкомысленно, но его выдавала напряженная спина. Он определенно не ощущал легкости.

Аурианна продезинфицировала руки, протянула их и направила поток сейда к своему Знаку, который озарился белым сиянием.

Она ожидала, что Тень освободит от одежды какую-то часть тела, но он продолжал сидеть неподвижно.

– Чего вы ждете?

– А вы чего ждете? – настороженно и одновременно раздраженно бросил Мордант.

– Диагностику нельзя провести бесконтактно, – ответила Аурианна, направляя к нему ладонь со Знаком. – Это же очевидно.

– Вот как.

– Если вы можете хотя бы на минуту перестать играть в шпионские игры, прошу вас снять это, – жестом указала она на плащ. – Для общей диагностики лучше всего подходят ключицы или грудная клетка.

Морданту не удалось скрыть своего раздражения. Он отстегнул застежку плаща, расстегнул воротник и снял шейный платок.

Капюшон откинулся назад, явив очаровательно взъерошенные пепельно-белые волосы и бледную кожу. Черты лица (как решила Аурианна) соответствовали характеру Тени: дерзкие (серые глаза) и злобно-язвительные (форма бровей и губ). Его лицо было покрыто многочисленными шрамами, что неудивительно, если принимать во внимание, чем он занимался. Из-за шрамов его в целом аристократическое лицо выглядело суровым.

Мордант произнес:

– Невежливо так рассматривать кого-то.

– Обследование подразумевает осмотр, – ответила Аурианна. – Или вы предпочитаете, чтобы я обследовала вас вслепую?

Казалось, Мордант уже был готов ответить, но передумал. Он расстегнул рубашку и обнажил часть груди, чтобы Аурианна смогла его осмотреть.

За свою карьеру ей приходилось дотрагиваться до множества неприятных субстанций – выделений, гнойного экссудата, всевозможных биологических жидкостей, – но ничто не было настолько омерзительным, как необходимость дотронуться до Тени.

Он нахмурился, когда ее Знак приблизился к его коже, и вздрогнул от прикосновения. Она чувствовала его напряжение, желание отшатнуться, отвращение. Ему было так же неприятно терпеть ее прикосновение, как ей к нему прикасаться. Аурианна не без радости отметила, что все это причиняет страдания не только ей одной.

Первичная диагностика показала лишь то, что ожидалось: свидетельство многочисленных физических травм, которые он получал в течение многих лет и в основном благополучно излечивал; рубцовые деформации кожи; увеличение частоты сердечных сокращений; повышенный уровень кортизола и адреналина.

Его шрамы производили впечатление. Казалось, он годами собирал на теле следы всевозможных стычек и столкновений. Аурианна могла с уверенностью утверждать, что он ни разу не обращался за помощью к Целителям. Никто из ее коллег не оставил бы такие отметины на теле пациента.

Она обратила внимание на проблемы в шейном отделе позвоночника. Переломы позвонков, которые кто-то не слишком удачно лечил, оказали разрушительное влияние на работу его сейд-системы, и теперь она едва функционировала. Он и в самом деле был на пути к ужасной и мучительной смерти.

Но нет. Мордант же Тень. А значит, медленная смерть ему не грозит. Любой из Теней без своей магии становится бесполезным. И его коллега избавится от него быстрее, чем это сделает болезнь.

А это значит, что на одного наемного убийцу станет меньше. Что может быть лучше.

Аурианна сделала визуализацию того, что обнаружила при диагностике. Между ней и Тенью повисли бледно-белые изображения.

Она указала на самое большое:

– Расскажите мне о неудачной операции в шейном отделе. Вас оперировали в чистом поле?

– Да. Именно так. Полевой медик.

– Что же случилось?

– Травма во время обучающего боя.

– Да? Обучение подразумевает избиение кувалдой?

– Скорее боевым молотом.

– Чудовищно.

Мордант пожал плечами:

– Ценный урок был усвоен.

– Я думала, что жестокие методы обучения запрещены Мирными Соглашениями.

– Я передам ваше мнение своему командиру. Она будет рада, что вы решили внести предложение.

– Как давно вы получили эту травму?

– Несколько месяцев назад.

– И вы только сейчас начали ощущать ее воздействие на ваши магические способности?

– Да. В последние недели я стал замечать, что иногда перестаю контролировать магию. Я консультировался с лучшими лекарями, кроме, разумеется, непревзойденных специалистов из вашего Ордена.

– Вам уже сообщили, что переломы в шейном отделе не были вылечены должным образом? И что травма нанесла непоправимый урон вашей сейд-системе?

– Да. Сказали, что у меня дегенерация сейда.

– Так и есть. И случай запущенный.

Аурианна дотронулась до снимка между ними, и некоторые части изображения озарились ярким белым светом.

– Невероятно. И неизлечимо.

Мордант стиснул зубы, что не осталось незамеченным Аурианной.

– Лекари сказали, что вы сможете помочь.

– Вас обманули. Предполагаю, они боялись за свои жизни, зная репутацию вашего Ордена. Они бросили вам единственный спасательный круг и бросились бежать. Дегенерация сейда не лечится.

– Они утверждали, что вы иногда прибегаете к Древним Ритуалам.

Аурианна едва сдержала усмешку. Так вот в чем дело? Неужели отголоски совершенной когда-то глупости все еще преследуют ее?

– Никто не прибегает к Древним Ритуалам. Я интересовалась фольклором – когда-то, не более того.

– Лекари утверждали, что вы выступали с докладом в одном из университетов.

Аурианна мысленно сделала пометку разыскать Фордайса и Шаттлворта и заставить их страдать из-за собственной тупости.

– Не было никакого доклада. Мне пришла в голову мысль, и я озвучила ее коллегам, в неформальной обстановке. Сказали ли вам Фордайс и Шаттлворт, что это случилось десять лет назад?

– Десять лет?

– Да. Просто полет фантазии совсем неопытной Целительницы. У меня даже рабочей гипотезы не было. Я давным-давно отказалась от тех мыслей. Мы говорим о сказках.

– И в чем же заключался полет фантазии?

– В интеграции Древних Ритуалов и современных методов лечения. Если вы заинтересованы в Древних Ритуалах, я дам вам список не менее тридцати ученых, которые разбираются в этой теме намного лучше меня. Можете похитить хоть всех их.

– Кто-то из них желает применять свои знания для лечения дегенерации сейда?

– Нет. Так же, как и я. Моя идея была лишь мысленным экспериментом. Интеллектуальным упражнением. В крайнем случае – научной фантазией. Вы что, серьезно утверждаете, что согласились бы на курс лечения методом с недоказанной эффективностью, основанным на народных средствах и магическом мышлении?

Даже человек с низким интеллектом ответил бы отрицательно. Только идиот мог бы согласиться на такое.

– Конечно, – заявил Мордант.

Аурианна поджала губы, он лишь подтвердил ее предположения.

– Мы договорились, что я приложу все усилия, чтобы вас вылечить, и, уверяю, это не означает клиническое применение сказочных историй.

– Что же вы можете сделать в данном случае?

– Если полагаться на то, что мне сегодня удалось выяснить – имейте в виду, что это лишь предварительное заключение, – ваша сейд-система едва функционирует. Представьте свечу, которая практически догорела и сохраняет форму лишь благодаря фитилю. У вас дегенеративное состояние, а протоколов лечения таких состояний не существует. В обычной ситуации я бы предложила хирургическую обработку пострадавшей зоны…

– Обработку чего?

– Того отдела сейд-системы, который пострадал больше всего. Возможно, удаление нежизнеспособных тканей (сплетений и узлов, которые уже мертвы) даст надежду остановить прогрессирование болезни. При таком обширном поражении, как в вашем случае, все сплетения рано или поздно окажутся нежизнеспособными, и вы не сможете пользоваться своими магическими способностями.

Уголки губ Морданта выдали его огорчение.

– Тогда это не вариант, не так ли?

– Это лучшее, что можно сделать. Потеря магических способностей должна вас беспокоить меньше всего. Дегенерация на этом не остановится. Постепенно начнутся изменения в работе нервной системы, а затем – и сердечно-сосудистой. Разве лекари вас не проинформировали? Эта болезнь приводит к летальному исходу. Вы ощущаете онемение в конечностях?

– Не проинформировали… приводит к чему?.. да, ощущаю.

– Торпраксия, и это значит, что хирургическую обработку проводить уже слишком поздно.

Мордант провел по волосам дрожащей рукой.

– Слишком поздно? Значит, я умру? Что я могу сделать?

– Привести свои дела в порядок.

– А вам стоит поработать над врачебным тактом.

– Когда меня заставляют лечить кого-то из Теней, проникнуться сочувствием оказывается непросто. И я не вижу смысла в ложных надеждах. Я могу выиграть вам немного времени. Но не знаю, сколько именно.

– Мне не нужно время. Я не хочу оттянуть неизбежное. Я хочу полностью избавиться от болезни.

– Это невозможно. Что мертво, то мертво.

– А как же гипотеза о Древних Ритуалах?

– Нежизнеспособна.

– Опробуйте ее.

– Я практикую медицину, которая базируется на научных доказательствах. То, что вы просите, основывается лишь на ложных надеждах.

– И ваших исследованиях.

Аурианна повторила очень медленно, чтобы дошло даже до такого тугодума, как Мордант:

– Не было ни исследования, ни гипотезы. Всего лишь мечта одной юной Целительницы.

– Так используйте меня, чтобы исполнить свою чертову мечту.

– Ничего не получится.

– Вы когда-нибудь пытались?

– Нет.

– Тогда у вас нет ни одного доказательства, что ничего не выйдет.

Мордант довольно откинулся назад, будто сумел мастерски использовать риторический прием. Аурианна прижала к переносице кончик пальца.

Однако. Его зацикленностью на бесполезном лечении можно воспользоваться. Лечение не поможет. Он умрет. А его деньги уже у Ордена Целителей.

Аурианна не отрывала взгляда от Тени и размышляла, стоит ли все это того, чтобы пожертвовать своей профессиональной этикой.

Мордант наблюдал за ней, склонив голову набок. И не скрывал самодовольства. Он полагал, что своими аргументами загнал ее в угол.

Что ж, кажется, необходимость выносить его глупость станет самой сложной частью испытания.

– Я согласна.

– Согласны?

– Да. Я попробую.

– Почему вы передумали? – подозрительно спросил Мордант.

– Ваш довод показался мне достаточно сильным.

Мордант постучал по бедру пальцем в перчатке.

– Это сарказм?

Аурианна отмахнулась от вопроса:

– Если мы все-таки собираемся заняться лечением, мне необходимо провести обследование должным образом, с соответствующими инструментами – и не в хлеву.

– Где тогда? Нас не должны видеть.

– Как вы не раз говорили. И как же вам удалось заставить молчать лекарей?

– Моя экономка виртуозно готовит чай, который вызывает парамнезию^[13]. Но теперь, узнав о преувеличении значимости вашего исследования, я считаю, что их стоило просто убить.

– Пожалуйста, не делайте этого. У нас и так не хватает лекарей.

Мордант вряд ли собирался прислушиваться к пожеланиям Аурианны. Он поправил воротник и завязал шейный платок. Его жесты были на удивление грациозными, по ним можно было судить о нем скорее как о человеке с утонченным вкусом, а не убийце. Все в нем казалось безупречным – одежда, манеры, речь. Но впечатление портили шрамы – и профессия. Сплошные противоречия.

Но Мордант интересовал ее слишком мало, чтобы тратить время на размышления об этом.

– У моего Ордена есть клиники в сельской местности. Я обязательно найду какое-нибудь тихое место, куда можно зайти, не погрузившись по колено в навоз.

– Вы преувеличиваете. Здесь навоза всего по щиколотку. Будут ли там Хранители?

– Когда я покидаю замок, меня всегда сопровождает как минимум один стражник из Лебединого камня, но мы с Занти придумаем предлог, чтобы я смогла выйти без сопровождения.

Он натянул на голову капюшон и растворился среди теней. Его силуэт в плаще показался Аурианне настолько гнусным и преступным, что ее снова охватил приступ ненависти.

Мордант бросил ей покровительственным тоном, каким разговаривают с прислугой:

– Займитесь делом. Жду вашего фамильяра в ближайшее время.

Аурианна еще раз убедилась, что он не только отвратительнейший из Теней, но и невероятный идиот.

– В ближайшее время не получится. Вы попросили меня воспользоваться несуществующей гипотезой, чтобы вылечить неизлечимое состояние. Мне предстоит потратить много часов, чтобы перебрать архивные материалы и собрать воедино все, что осталось от того давнего проекта, и еще больше часов, чтобы разработать протокол лечения, основанный на сказочных историях. Отправлю сообщение, когда будет что вам сообщить.

Мордант не подал виду, что уязвлен тем, как его поставили на место. Он лишь поклонился Аурианне и проговорил:

– Тогда жду вашего фамильяра, когда вы пожелаете его ко мне отправить.

– Могу заверить, что этого я бы никогда не пожелала.

– Как же я согласен с вами.

* * *

Встретившись с Занти, Аурианне пришлось первым делом отвечать на вопросы о Морданте, которого Занти называла не иначе как мальчик с луковицами.

– Так вот что ему от вас нужно? – заключила Занти, когда Аурианна кратко рассказала о встрече с Тенью. – Излечить его от дегенерации сейда? Кем он вас считает? Самой богиней Фрейей? Я думала, у него воспалительное поражение одного из узлов или что-то подобное и излечимое.

– У него запущенный случай. И к тому же он Тень, поэтому категорически отказался от обычных клинических рекомендаций, ведь для него лишиться магических способностей значит лишиться не только средств к существованию, но и жизни.

– Но вы же сказали ему, что он просит невозможного?

Аурианна кивнула:

– Много раз. К сожалению, он узнал об исследовании, которым я занималась много лет назад. Вы помните мою работу по Лунному камню?

Занти хлопнула в ладоши:

– Еще как помню. Ведь это была одна из ваших первых попыток проявить себя в качестве руководителя исследовательской группы, когда вы только получили крылья – знак отличия Целителей. Я всегда считала, что вы зря отказались от дальнейшей разработки этой темы. Было в ней что-то перспективное. Оригинальное.

– Скорее провальное. Данные, которые невозможно классифицировать. Никакой логической структуры, лишь безумие. Тестирование гипотезы настолько поверхностное, что его бы не приняла ни одна научная комиссия в Королевствах. Да еще и воспроизвести результаты экспериментов было бы затруднительно. Тем не менее он хочет, чтобы я попробовала на нем этот вариант.

– Он просто сумасшедший. – Губы Занти растянулись в широкой улыбке.

– Он в отчаянной ситуации, вот и хватается за соломинку.

– Мальчик с луковицами, какой же он неисправимый оптимист.

– Я буду следовать формальным процедурам, позволяя всему идти своим чередом. Поток его сейда полностью остановится через несколько месяцев. Процесс гибели нервных клеток уже начался.

Занти задумалась, разглядывая Аурианну своими выразительными черными глазами.

– Это лишь один из возможных вариантов.

– А что еще можно сделать?

– Действительно заняться его лечением. А не просто следовать формальным процедурам. С исследовательской точки зрения условия идеальные, вы не находите? Вы можете неофициально протестировать свою гипотезу, не обращаясь ни к каким бюро и комитетам по этике научных исследований, на добровольце, которого вы будете использовать, как пожелаете.

– Но комитеты по этике научных исследований существуют не просто так…

– Он же Тень в высшей степени отчаяния, а вы только что заявили, что позволите ему умереть. Действительно ли этические соображения – часть этого уравнения?

Что ж, аргумент справедливый, поэтому Аурианна решила попробовать другую тактику:

– Верно. Но остается причина, по которой я когда-то решила отказаться от этой гипотезы. У нее нет научного обоснования. Она нежизнеспособна. Это была всего лишь фантазией.

– Была нежизнеспособна. А теперь у вас за плечами десять лет опыта проведения исследований.

– Десять лет никак не повлияют на необходимость сидеть на берегу какой-нибудь реки в полнолуние и – в буквальном смысле – переливать в него поток моего сейда.

– В этом и состоит методология исследования?

– Да.

– Не идеально, согласна. Но если вы сможете доказать, что мы способны на чудесные исцеления, всего лишь посидев в грязи на берегу реки под полной луной, то сможете выйти на пенсию значительно раньше, чем рассчитывали.

– Но я не хочу рано выходить на пенсию.

– Аурианна?

– Да?

– Этот человек заплатил двадцать миллионов за честь оказаться добровольцем в тестировании вашей нежизнеспособной фантазии. Так окажите ему такую честь. Это его предсмертное желание.

В непринужденном тоне Занти ощущался скрытый приказ. Время для спора прошло.

Аурианна склонила голову в поклоне:

– Да, Целительница Занти.

– Дайте еще один шанс этому исследованию, займитесь, займитесь им снова.