Непреодолимое желание влюбиться в своего врага

Глава 9. Роузфелл Холл

Аурианна

Аурианне никогда не нравилось путешествовать, пользуясь путеводными камнями, а погружение в силовое поле несколько раз подряд только усугубило ситуацию. Для нее перемещение по лей-линиям равнялось плохому настроению.

Частички, из которых состояла Аурианна, собрались вместе в Роузфелле, где-то в Мерсии. Она чувствовала себя преступницей, лгуньей, да еще и больной. Аурианна приложила ладонь со Знаком ко лбу, чтобы унять тошноту, и взяла свои вещи. Она оказалась возле путеводного камня, который стоял у заросшей гравийной дорожки.

От убывающей луны, скрытой облаками, не было никакого толка, поэтому Аурианна пошла к дому, освещая себе путь сиянием Знака. Воздух наполняли звуки ночных насекомых и ее шагов по скрипучему гравию.

Она увидела Роузфелл. Очертания огромного дома мрачно выступили из темноты. Здание состояло из ряда построек, окна то тут, то там были заколочены, половина крыши не закрыта кровлей, а стены оплетены виноградной лозой. Флюгер в виде бегущей гончей зловеще вращался, хотя ветра не было.

В каком же еще доме жить Тени. И, судя по виду, в компании привидений.

И виноградную лозу на домах Аурианна тоже не любила, считая ее лестницей для крыс.

Величественные двери особняка обрамляли изображения борзых псов, которые держали в лапах щиты, украшенные лепестками цветов. На дверях висел потускневший медный молоток в форме соцветия диких роз. Аурианна трижды нетерпеливо постучала, заставив ночных насекомых умолкнуть от неожиданности.

Она думала, что двери драматично распахнутся, возможно, в них появится зловещий силуэт дворецкого, и даже заранее составила короткую фразу с просьбой проводить ее к его презренному хозяину. Но никто не открыл. Вместо этого задребезжали дверные ручки и послышались приглушенные ругательства.

Через какое-то время в щели между двумя створками появились затянутые в перчатки пальцы Морданта, затем его руки и лицо.

– У вас не часто бывают гости, кажется. (Она не помогала ему справиться с дверями.)

Мордант выглядел сердитым:

– Вы так долго добирались сюда, что чертовы петли проржавели.

– Мне пришлось задержаться. Вам повезло, что я в принципе появилась.

Мордант не позаботился спросить, почему она задержалась, и ее это устроило: Аурианна решила приберечь эту историю на будущее.

– В следующий раз зайдите через кухню с заднего входа.

Как самонадеянно с его стороны полагать, что будет следующий раз, но ладно.

Морданту удалось приоткрыть одну створку настолько, чтобы Аурианна смогла проскользнуть внутрь.

– Входите.

Выглядел он не так элегантно, как обычно. Воротничок не накрахмален, а рубашку стоило бы отутюжить. Его взгляд был недоверчивым, почти диким. А пепельно-белые волосы, обычно безупречно уложенные, растрепались.

Он захлопнул за ней дверь. На Аурианну посыпалась штукатурка. И паук. Мордант смахнул и то и другое, пробормотав извинения.

– Не важно. Я живу на чердаке, – остановила его Аурианна.

Она прошла в дом следом за Мордантом. Их шаги отдавались эхом по выложенному плиткой полу. Окна (те, что оставались заколочены) были закрыты шторами с изображениями борзых и роз. Огромные балки поддерживали почерневший от плесени потолок. Повсюду мерцали свечи, но света они почти не давали.

– Вы живете один в этом огромном пустом доме? – поинтересовалась Аурианна.

– Да, – ответил Мордант.

– Значит, вы мизантроп?

– А почему же еще я убиваю людей?

Мордант повел ее через лабиринт коридоров с высокими сводами.

– Что случилось с вашей семьей? – продолжила задавать вопросы Аурианна.

– Я всех убил.

– Ах.

– Съел их сердца.

– О.

– Вы мне верите?

– Да.

– Как вы смеете!

– Я считала, что вы хотите, чтобы я вам доверяла, – сказала Аурианна.

– Но не тогда, когда я очевидно лгу, – ответил Мордант.

– Где же ваша семья, если вы не убили их всех?

– Ну, – признался Мордант, пойманный на лжи, – отца я на самом деле убил. А моя мать умерла… из-за определенных обстоятельств.

– Но не естественной смертью?

– Нет.

По обе стороны от коридора располагались темные комнаты, похожие на мавзолеи. Элегантная мебель гнила, окутанная белыми погребальными саванами. Со стен свисали обрывки обоев. Шторы начали тлеть. Половицы скрипели под ногами. Былое великолепие поблекло.

Аурианну порадовала эта картина. Пусть и сам Тень истлеет.

За этой безжалостной мыслью последовал легкий приступ чихания. Аурианна терпеть не могла пыль.

Они очутились в задней части дома, которая казалась более обжитой и, к счастью для Аурианны и ее носовых пазух, менее пыльной. Они прошли мимо великолепного фортепиано, миновали комнату, стены которой были завешаны картинами, и следующую, где на всех поверхностях блестели серебряные вазы и зеркала, и еще одну, заставленную мраморными скульптурами.

– Считаю себя эстетом, – сказал Мордант.

Увидев удивление на лице Аурианны, он добавил:

– Кажется, вы в этом сомневаетесь.

– Нет ничего уродливее убийства.

– Нужно же на что-то эту красоту покупать.

Аурианна никак не прокомментировала его слова, даже не высказала осуждения. Они прошли мимо оружейной комнаты, где блестело всевозможное снаряжение, и галереи, где размещались полотна с головокружительными, залитыми солнцем пейзажами.

– Что это за картины? – задала вопрос Аурианна.

– Пейзажи.

– Увиденные в лихорадочном сне?

– Это направление в живописи называется импрессионизмом.

Они дошли до глубокого алькова. Он был декорирован розовыми и лиловыми шторами.

– По задумке, эта комната должна выглядеть как кишка? – не удержалась Аурианна.

– Кишка? – повторил Мордант.

Аурианна указала на розовые оборки и складки.

– Ворсинки. Слизистая оболочка. Подслизистая оболочка. А эти глубокие складки образуют идеальные кишечные крипты.

Морданта эти слова расстроили и оскорбили.

– Что? Нет. Этот альков был частью экспозиции моего прекрасного де Бово. «Сумеречные розы». Мне пришлось его продать.

Аурианна взглянула в просвет кишки. Там висела пустая картинная рама.

– Почему?

– Из-за вас, – сказал Мордант. И его слова прозвучали как обвинение.

– Из-за меня?

– Двадцать миллионов.

– А.

– Надо было просто вас похитить, – заметил Мордант.

– Вам хватило мудрости так не сделать, – сказала Аурианна.

Морданта это не убедило. Аурианна не стала ничего доказывать. Ему не обязательно знать, какую боль она могла бы ему причинить. «Не навреди» работало до тех пор, пока не было необходимости прибегнуть к самообороне, а в этом случае Аурианна могла быть… скажем, весьма небезобидной. Любой Целитель обладал не только знанием, как сохранить человеку жизнь, но и как лишить жизни. Неслучайно Знаком Ордена был Аер, лебедь богини Фрейи.

– И в этом тоже вы виноваты, – сказал Мордант, жестом указывая на ветви винограда, образующие раму по периметру пустого квадрата на стене. – И в этом тоже, – добавил он, показывая на струйку воды, которая обрамляла пустоту.

Аурианна не стала приносить извинения за причиненный ущерб. На самом деле она была довольна таким положением дел. Ей и Занти стоило настаивать на тридцати миллионах. Нет, на сорока миллионах и Роузфелле в придачу. Они могли бы немного его подновить и использовать как изолятор для пациентов.

Они пошли дальше и услышали тихий голос, который произнес что-то крайне неприличное.

Аурианна взглянула на Мордонта, который, в свою очередь, снова рассердился:

– Один из чертовых сверчков-критиков.

– Прицепился к вам в холмах?

– Видимо, решил попутешествовать. Теперь живет здесь. Никак не могу найти его, чтобы наконец от него избавиться.

– Ну и отвратительная у тебя рожа, – заявил сверчок.

– Иди к черту, – рявкнул Мордант.

Сверчок выдал не менее впечатляющее пожелание Морданту.

– Когда я тебя найду, – сказал Мордант, обращаясь к комнате в целом, – ты за все поплатишься.

– Лучше разберись с тем, что касается твоего папочки, – ответил сверчок.

С мрачным видом Мордант повел Аурианну дальше.

Они вошли в гостиную, роскошно обставленную мебелью с украшениями из золоченой бронзы, а также алебастровыми и позолоченными предметами интерьера. На каждой поверхности стояли безделушки: бронзовые фигурки людей в соблазнительных позах, подсвечники в форме аистов, инкрустированные драгоценными камнями чернильницы и шкатулки, изящные фарфоровые собачки, лошади, часы, глобусы, мраморные бюсты, гигантский золотой лобстер. На стенах висели гобелены и большая карта Десяти Королевств, выполненная тонкой чеканкой из золота, серебра и меди.

Мордант усадил Аурианну в кресло с высокой спинкой и сел сам в такое же кресло напротив нее.

Благодаря тому, что в камине тлело пламя, гостиная казалась самой светлой комнатой в доме. От камина шел ароматный, слегка горьковатый дым. Все это придавало обстановке готический оттенок. Пламя отражалось от деревянных панелей, подчеркивая тонкие, изрезанные шрамами черты лица Морданта. В тот вечер на нем была лишь рубашка, с короткими, закатанными до локтя рукавами, что позволяло рассмотреть его эффектные рельефные предплечья. Вены на его руках можно было назвать мечтой флеботомиста^[67].

В голове Аурианны мелькнула непрошеная, грешная мысль: Мордант, с его взъерошенными волосами, благородной осанкой, подсвеченный пламенем в камине, выглядел невероятно привлекательным.

Эта мысль привела ее в замешательство. Аурианна не встречала никого действительно привлекательного, с тех пор как когда-то повстречала…

Но она не переживала. С его сомнительной манерой вести беседу и еще более сомнительной моралью Аурианна чувствовала себя в безопасности – в этом плане. Да и скулы у нее самой были эффектнее.

Ее удивило, что в гостиной было несколько старых псов, которые, прихрамывая, бродили по комнате или спали. Животные были пугливые и почти все удрали, едва она вошла в гостиную. Единственным настолько смелым, чтобы остаться, оказался терьер, страдающий артритом и практически безголосый. Он яростно выдыхал воздух, приказывая ей уйти или погибнуть. Аурианна уставилась на него. А пес – на нее. Довольный тем, как мужественно она ответила на его свирепость, терьер вернулся на свою подушку.

Мордант небрежно махнул в сторону низкого столика, на котором стоял чайник с чаем и тарелка с печеньем.

– Нет, благодарю вас, – отказалась Аурианна, которая не забыла, как Мордант рассказывал о своей экономке и ее особенном чае, стирающем воспоминания, и не хотела проверять на себе его действие. – Ваш фамильяр сообщил, что у вас не получается контролировать свою магию и направлять ее поток к Знаку.

Впервые с момента своего появления Аурианна смогла как следует разглядеть лицо Морданта. Его покрытые однодневной щетиной щеки казались осунувшимися.

– Почувствовал, что теряю контроль, сегодня, когда выполнял задание, – сообщил он. – Работу я закончил, но воспользоваться своей магией должным образом так и не смог.

Он стянул перчатку и продемонстрировал Аурианне свой Знак. Череп отвратительного адского пса на мгновение вспыхнул красным, а затем снова стал бордовым. Мордант выругался и снова сосредоточился на Знаке, но Знак никак не среагировал и остался безучастным, будто был лишь пятном крови на его ладони.

– Давайте посмотрим, – предложила Аурианна. Она поставила сумку на пол и встала на ноги. – Пожалуйста, снимите рубашку.

Мордант поднялся с кресла и расстегнул рубашку:

– Это то, о чем вы говорили? – Он хотел спросить непринужденно, но его голос прозвучал сдавленно. – Разрушительные процессы добрались до тех… тех узлов, про которые вы упоминали?

– Я не знаю, – ответила Аурианна. – Скоро это выясним.

Терьер принюхался и возмущенно чихнул, когда Аурианна обработала руки хлютоформом.

– Почему у вас так много собак? – спросила она.

– Я их нахожу, или они находят меня.

– И почему вы их оставляете?

– Почему бы и нет?

– Все прочее в вашем доме либо редкое, либо красивое, либо дорогое.

Мордант прикрыл уши терьера и сказал:

– Не слушай ее.

Он повернулся к Аурианне:

– Вы серьезно? В любом случае они тоже дорогие. Знаете, сколько берет за визит ветеринар, чтобы осмотреть восемь собак?

Аурианна не смогла понять логику его рассуждений, возможно ее и не было.

– Ясно. Повернитесь. Дайте мне взглянуть, что там такое.

Она стерла пену от хлютоформа с ладоней и ощутила, что входит в состояние спокойствия, любопытства и радостного предвкушения от предстоящей работы, которое обычно испытывала, перед тем как воспользоваться своими магическими силами. Будучи Целительницей, она жила ради таких мгновений ожидания новых открытий, даже если ее пациент был Тенью. Получалось, человек способен ко всему приспособиться.

Мордант волновался. Маска напускной беззаботности слетела, а глаза приобрели штормовой, неспокойный оттенок серого. Его лицо еще больше осунулось от того, как он сжимал губы, а шрам, который их пересекал, побелел. Он практически разорвал воротник, пока раздевался. Он расстегнул пуговицы, но забыл снять подтяжки и понял это только тогда, когда не смог из-за них стянуть рубашку. Он трясущимися руками скинул лямки с плеч. В глаза Аурианне он не смотрел, предпочитая разглядывать люстру у себя над головой, как обреченный человек в последний раз бросает взгляд на солнце, ожидая казни.

– Если причина в дегенерации, я буду очень удивлена, – сказала Аурианна. – Вы все еще можете заставить Знак мерцать, поэтому полагаю, что причина в чем-то другом.

Мордант не ответил. Он продолжал смотреть вверх, ожидая своей участи.

– Ну что ж. У меня выдался длинный день, и магию я не берегла. Я не думала, что она мне понадобится перед сном. Скорее всего, сегодня все будет медленно.

Мордант напряженно кивнул.

Аурианна прижала ладонь к его груди чуть ниже ключицы и направила поток магии к своему Знаку. Как она и ожидала, магия не вырвалась из нее потоком, как обычно бывало утром, а текла медленно и плавно. Она проникла внутрь Морданта.

Во время предыдущих сеансов лечения она подходила к нему со спины. В этот раз она могла видеть его лицо. Его улыбка исчезла, рот превратился в тонкую скорбную линию. Сантиметр за сантиметром Аурианна исследовала его сейд-систему, не пропуская ни одного пораженного участка.

– Мне конец? – спросил Мордант.

– Помолчите, – не стала отвечать на его вопрос Аурианна.

Мордант замер. Все внимание Аурианны было направлено на контроль магии, но она чувствовала, что он смотрит на нее. Его дыхание было медленным и размеренным, но пульс выдавал его, тревожно пульсируя под ее ладонью.

В тот момент Мордант лишился того единственного, что давало ему силу – делало его неуязвимым – позволяло быть Тенью.

В тот момент он стал смертным.

Аурианне следовало торжествовать, видя его таким уязвимым. Жаль, что она не могла. Он казался ей трогательным.

Дегенерация сейда могла приводить к избыточному накоплению белков внеклеточного матрикса^[68] в центральной и периферической системах сейда. Именно это Аурианна и обнаружила в левом предплечье Морданта: непроходимое препятствие для магического потока там, где пораженный участок соединялся со здоровым. Хрестоматийный случай сейд-эмболии – эмбол^[69] приличного размера и объема, закупоривший один из каналов и не дающий магии добраться до Знака.

Аурианна убрала руку с его груди.

– И? – едва слышно спросил он.

Он нерешительно шагнул к ней, но затем отступил в сторону.

Аурианна не была жестокой, она не стала продлевать его агонию и заставлять его страдать от неизвестности.

– Все будет хорошо. Скопление мертвых клеток сейда привело к закупорке одного из каналов.

У Морданта вырвался вздох облегчения. Он схватил Аурианну за запястья, но тут же отпустил, будто обжегшись, и быстрыми шагами прошелся по комнате. Он развел в сторону руки, скрестил их за спиной, а потом заложил за голову, глядя в потолок.

Взбодрившись, он вернулся к Аурианне:

– Что-то вроде тромба?

– Именно так, что-то вроде тромба. Образование из мертвых клеток сейда, – кивнула Аурианна.

– И что мы с этим сделаем? – поинтересовался Мордант.

– Мы ничего не будем делать. Я удалю эмбол, – ответила Аурианна.

– Хвала богам за то, что послали мне вас, – обрадовался Мордант.

– Именно меня, да. Обычно в такой ситуации требуется эмболоэктомия – неприятная процедура с высоким риском необратимых повреждений.

Аурианна ждала, что он выскажется по поводу ее самомнения. Но комментария не последовало. Мордант наблюдал за ней, и на его лице отражалась внутренняя борьба: он не мог не чувствовать признательности и уважения, но при этом не хотел этого.

– Так вы можете все исправить? Сейчас? – спросил он.

– Могла бы.

– Но не станете?

– Вы не спросили, почему я сегодня задержалась, – ответила Аурианна.

Мордант понял, что ему следует проявить осторожность, продемонстрировав несвойственное ему поведение. И правильно сделал: в этот момент преимущество было на стороне Аурианны.

– Мне стоило спросить, – согласился Мордант, проявив внезапную – и неискреннюю – вежливость. – Почему же вы задержались, уважаемая Целительница?

– А вы с вашими связями в преступном мире, – Аурианна взмахнула рукой в воздухе, – слышали о ком-то, кто планирует нападение на Лебединый камень?

– Нет, – сказал Мордант. – Почему вы спрашиваете?

Он ответил быстро, не задумываясь, но значило ли это, что он врет, Аурианна определить не смогла.

– Сегодня Хранители поймали четырех незваных гостей, – начала она. – И они не были простыми злоумышленниками. К нам постоянно забираются грабители, которым интересен наш сад, или наркоманы, которые желают добраться до нашего аптечного склада. Но эта группа оказалась вооружена до зубов, у них были с собой зажигательные устройства и, судя по всему, состоятельные заказчики.

– У них имелись какие-то Знаки? – уточнил Мордант.

– Нет.

– Идиоты. Пройти невредимым мимо Хранителей невозможно, это по силам только мне. Похоже, им жить надоело.

– Или они находились в отчаянном положении. Или их вынудили. Или же они охотились за кем-то или чем-то настолько важным, что были готовы ради этого рискнуть жизнями.

– Как интересно, – прокомментировал Мордант.

– Попробуете что-то разузнать об этом? – спросила Аурианна.

– А вы не станете лечить меня до тех пор, пока я не соглашусь? – уточнил Мордант.

– Да, – ответила Аурианна.

Тень скрестил руки на обнаженной груди, придав мышцам эффектный рельеф. Аурианна отметила, что у него ложбинка на груди куда глубже, чем у нее.

– Так что? – напомнила о своей просьбе Аурианна.

Но едва Мордант открыл рот, собираясь ответить, как в дальней части дома раздался грохот.

Послышался возглас:

– Привет! Есть кто дома?

Терьер беззвучно тявкнул. Мордант резко развернулся. Аурианна застыла на месте.

– Черт, – выругался Мордант.

Не успев опомниться, Аурианна поняла, что ее подхватили на руки, протащили через всю комнату и запихнули в платяной шкаф.

– Оставайтесь здесь, – приказал Мордант, не обращая внимания на ее приглушенные возражения. – Не двигайтесь.

Раздавались звуки, которые заставляли предположить, что кто-то то и дело спотыкается о предметы мебели. В коридоре звучали неровные шаги.

Дверь шкафа осталась приоткрытой. Аурианна могла видеть часть гостиной. И то, как Мордант пинком отправил под диван ее сумку с медицинскими принадлежностями.

В комнату вошел обладатель неровной походки. Судя по его плащу и капюшону, он тоже принадлежал к Ордену Теней. Как и Мордант, он был весь обвешан кобурами с оружием, но, помимо кинжалов и мечей, у него с собой были розовые детские ножницы и скалка.

Мордант, все еще полураздетый, шагнул к незваному гостю и сердито спросил:

– Леофрик, что тебе тут нужно?

Леофрик снял капюшон, открыв бледное лицо и копну пушистых рыжих волос, нелепо взвившихся вверх.

Дряхлые псы ввалились в гостиную и заковыляли вокруг гостя, поскрипывая суставами и радостно виляя хвостами. Леофрик обменялся с ними слюной, расцеловав каждого (Аурианну бросило в дрожь), и шагнул к Морданту, собираясь заключить его в медвежьи объятия. Мордант успел это предотвратить, сурово положив руку на плечо гостю.

– У меня проблема, – провозгласил Леофрик.

Он не устоял на ногах и упал прямо в объятия Морданта.

– Да ты вообще никакой, – не мог не заметить Мордант.

– Ага, – икнул Леофрик. Он потянулся к столу. – О, это то самое шоколадное печенье?

Леофрик хотел взять печенье, но не смог разобраться в собственных руках и донести печенье до рта. Мордант помог ему с этим.

– Что тебе нужно? – спросил Мордант.

Леофрик прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться на жевании. Мордант взглянул вниз, заметил, что ремешок от сумки Аурианны выглядывает из-под дивана, и засунул сумку поглубже.

– Мне надо кое-что тебе показать, п-п-потому что я тебе доверяю, – сказал Леофрик.

– И что это? – уточнил Мордант.

Аурианна даже предположить не могла, что Леофрик хочет показать Морданту, но не ожидала, что Леофрик ради этого снимет с себя брюки и нижнее белье.

Для Морданта это тоже стало неожиданностью.

– Что ты творишь?

– У тебя тоже одно яичко ниже другого? – спросил Леофрик, указывая на источник проблемы.

– Надень штаны, придурок.

– Так как у тебя?

– Я не знаю, – ответил Мордант. – Никогда не интересовался, насколько симметрично они расположены.

– Тогда покажи свои, – попросил Леофрик, взмахнув рукой.

– Иди к черту, – тут же среагировал Мордант.

– И что м-м-мне делать? Показать лекарю? – не унимался Леофрик.

– Понятия не имею.

– Пошлепать по нему? Пощипать? Попробовать втянуть?

– Уйти отсюда.

Леофрику захотелось пофилософствовать:

– Знаешь, я тут подумал, что волосы у меня на лобке почему-то не особенно кудрявые. А ты что думаешь? Скажи правду.

Мордант был вне поля зрения Аурианны, но она слышала его раздраженное рычание:

– Иди отсюда.

– Да почему? – обиженно надув губы, спросил Леофрик. – Чем таким важным ты занят? И, кстати, почему ты наполовину раздет?

– Какое тебе дело, придурок.

Леофрик заявил с хитрым видом:

– Спорим, собрался сам с собой поразвлечься.

– Нет, – отрезал Мордант.

– Значит, точно собрался. Скажу тебе кое-что важное. – Леофрик ткнул пальцем в Морданта так, будто собирался дать ему мудрый совет. И дал. – Смотри, чтобы твои пальцы не запутались в волосах на лобке.

В голосе Морданта звучала обида:

– И какой длины у меня волосы, по-твоему?

– Кто знает. Может, ты из них косы плетешь.

– Да иди ты.

– А у тебя косы на лобке.

– Больше просить не стану. Убирайся.

Леофрик разозлился:

– Или что?

– Или я задушу тебя своей косой.

Леофрик запрокинул голову и визгливо рассмеялся.

Мордант, не в силах больше терпеть происходящее, поднял с пола штаны Леофрика, схватил его за плечи и повел к двери.

– Иди домой.

– Коса, – заливался смехом Леофрик.

– Отправляйся к путеводному камню. Больше никогда не хочу слышать про твои волосы на лобке, – попрощался Мордант, выталкивая гостя за дверь.

Леофрик издал душераздирающий вопль, все еще переживая об асимметрии своих яичек.

Воцарилась тишина, которую время от времени нарушал звук глухих ударов, когда Леофрик, подгоняемый Мордантом к выходу, натыкался на мебель. Наконец раздался грохот дверей, а потом звук засовов, которые сначала задвинули, а потом еще и защелкнули.

Мордант вернулся в гостиную, искрясь от раздражения. Он открыл платяной шкаф, на дне которого лежала, сотрясаясь от смеха, Аурианна.

Мордант протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Движение было резким, но Аурианна приняла помощь. Она встала на ноги, вытерла слезы с глаз и стала, как обычно, серьезной. Более или менее.

Как печально, что она не сможет рассказать эту историю Элоди и Кэт.

– Это было… – начала Аурианна.

– Давайте не будем никогда об этом говорить, – не дал ей закончить Мордант.

Он выглядел до крайности раздраженным. А на его скулах выступил румянец смущения.

– Ваш друг…

– Он мне не друг, – снова оборвал ее Мордант.

– Кто же он?

– Леофрик. У него всего одна клетка мозга, и он пользуется ею исключительно редко.

– Он казался милым…

– Он просто слабоумный, который все вокруг превращает в хаос. Невозможно сказать, то ли он является предвестником хаоса, то ли его причиной. Я его ненавижу.

– Знаете, а ведь волосы на его лобке в самом деле были на редкость прямыми. Даже жесткими, – не удержалась Аурианна.

– Мне нет дела до его волос.

– Такими волосами можно и глаз кому-нибудь выколоть.

Мордант резко захлопнул за Аурианной дверь шкафа. Всем своим видом выражая невыносимое страдание, он спросил:

– Должны ли мы так подробно обсуждать этот вопрос?

Аурианне требовались подробности.

– Его фамильяр – дикобраз?

– Кажется, эта тема разговора для кого-то на более низком уровне развития.

– Но что-то определенно было на низком уровне, – не сдавалась Аурианна. – Так все-таки это дикобраз?

– Морской еж.

Больше всего Аурианне хотелось отреагировать безудержным смехом, но она взяла себя в руки:

– Морской еж. Как и следовало ожидать.

– Как и следовало ожидать.

– Скажите ему, что асимметрия яичек считается нормой. Однако, если он почувствует боль или заметит новообразования, ему стоит обратиться за помощью.

– Я не стану ничего ему говорить. Давайте вернемся к вашей примитивной попытке использовать принуждение.

Услышав его снисходительный тон, Аурианна наконец смогла вернуть себе самообладание. Примитивной? Да как он смеет!

– Это переговоры, – возразила она, – и я стараюсь говорить простыми словами и учитывать ограниченные возможности моего собеседника. Я помогаю вам с вашим эмболом, вы помогаете мне выяснить, что было нужно тем людям.

Такое в высшей степени – по мнению Аурианны – взаимовыгодное предложение вызвало у Морданта лишь театральный вздох.

– Если им хорошо заплатили, как вы утверждаете, и им хватило дерзости напасть на Лебединый камень, стоять за этим может кто угодно. На выяснение может уйти бездна времени. Не говоря уже о серьезном риске.

– Могу я напомнить, что никто лучше вас не умеет собирать информацию? – не уступала Аурианна.

– Могу я напомнить, что именно за эти навыки мне хорошо платят?

– Разве удаление эмбола не достаточно хорошая плата?

Мордант сердито посмотрел на нее. Аурианна выдержала его взгляд, напустив на себя вид абсолютной невинности.

– Вам повезло, что вы нужны мне, – проговорил он.

– Так мы пришли к соглашению?

– Да, но это позорное соглашение, и оно мне не нравится.

– Мне знакомо подобное чувство, – сказала Аурианна.

Мордант прищурился.

– Справедливое замечание. Так давайте уже покончим с этим.

Они снова заняли свои места у камина.

Аурианна чуть помедлила, прежде чем приложить правую ладонь к груди Морданта.

– Хотела обратить ваше внимание – поскольку я совершенно вам не доверяю, – что при дальнейшем прогрессировании заболевания риск рецидивов эмболии будет становиться все выше. Я надеюсь, вы сдержите слово, иначе в следующий раз я помогать не стану.

– Неужели? – удивился Мордант. – Теперь вы угрожаете мне?

– Вы можете винить в этом себя и свое пагубное влияние.

– Скорее поздравлять, – самонадеянно усмехнулся Мордант.

Аурианна приложила Знак к месту чуть ниже ключицы Морданта и снова добралась до места, где произошла закупорка. Она устала, поэтому ее магия текла медленным потоком, но для данной манипуляции требовалась точность, а не сила. Она продолжала, пока снова не нашла эмбол. А затем бесконечно нежным движением разрушила мертвые ткани, которые мешали движению его магии.

Эффект проявился мгновенно. Мордант вытянул руку. Глаза его Знака, адской гончей, вспыхнули красным во всей его зловещей красоте.

– У вас получилось. – Мордант улыбнулся, широко, лучезарно. – Хвала Хель^[70], кажется, для вас эта задача была не сложной. Я уже думал, что мне конец. Вы великолепны.

Красное свечение его Знака заставило Аурианну испытывать противоречивые чувства: с одной стороны, удовлетворение, что все работает как надо, с другой – смятение, ведь она вернула в строй Тень. У него был тромб, заблокировавший возможность убивать, а она его удалила.

Смятение вытеснило удовлетворение. Его Знак был орудием убийства. Ее настроение упало еще ниже, чем яичко Леофрика. Внезапно она засомневалась, правильно ли поступила. Она могла делать вид, что верит в ритуал с луной, но вылечить его на самом деле – совсем другое.

Мордант заметил ее замешательство. Его улыбка исчезла.

– Вас накрыла волна сожаления.

– Я вернула в строй убийцу.

Мордант натянул перчатки, чтобы скрыть Знак, будто это могло что-то изменить в отношении Аурианны.

– Я благодарен за то, что вы это сделали, даже если вы сами так не думаете, – сказал Мордант. Он склонился в низком, учтивом поклоне, который показался Аурианне совершенно неуместным. – Благодарю, Целительница Фейрим.

Она не стала желать ему в ответ здоровья, потому что это было бы неправдой.

На ее лбу выступила капелька пота. В этот вечер она использовала чуть больше магии, чем должна, но не настолько, чтобы это привело к Расплате.

Мордант застегнул пуговицы на рубашке (довольно неловко, ведь он не снимал перчатки) и, взмахнув плащом, накинул его на себя. Еще недавно измученный и несчастный, он снова стал привлекательной, самоуверенной, жизнерадостной Тенью.

– Фордайс и Шаттлворт не врали насчет вас, – заявил он. – Вы в самом деле уникальны.

– Не стоит делать мне комплименты, – отрезала Аурианна.

– Вам неприятно это слышать?

– Да.

– Отлично. Мне нравится смотреть, как вы страдаете.

Он подмигнул, сказав это.

Мерзость.

– Я наведу справки о ваших незваных гостях, за которыми стоят богатые заказчики, – продолжил Мордант. – Предупреждаю, что могут уйти месяцы на то, чтобы выяснить что-то стоящее.

Он подошел к зеркалу, в гостиной их было более чем достаточно, чтобы убедиться, что с его волосами и воротником все в порядке, и добавил пару штрихов к своему образу. Аурианне все эти манипуляции показались бессмысленными.

– Я провожу вас к путеводному камню, – предложил Мордант.

– В этом нет необходимости, – отказалась Аурианна.

– Есть, – не согласился Мордант. – Не исключаю, что Леофрик все еще бродит где-то поблизости. Я пойду первым. Вам хватит магии, чтобы добраться до Лебединого камня?

Какой любезный вопрос. У Морданта были прекрасные манеры, когда он вспоминал, что обладает ими.

Аурианна, которая никогда бы не потратила столько магических сил, чтобы оказаться в подобном положении, коротко ответила:

– Хватит.

Мордант провел ее через темную кухню. Как и большая часть дома, кухня казалась заброшенной, если не считать участка рабочей поверхности, где сушились блестящие медные кастрюли, а с потолка свисали кашпо с лекарственными и пряными травами и зеленью.

– Подождите здесь, – настоял Мордант. – Я позову, когда буду уверен, что выходить безопасно.

Он растворился в темноте. Аурианна осталась стоять в дверях, под потрескавшейся притолокой, и изучать вид, который открывался со стороны дома. Луны не было видно, угадывались лишь ее смутные очертания в облаках. Вересковые пустоши, изумрудные в бледном лунном свете, уходили за горизонт волнами вереска и похожих на коробочки хлопка цветков пушицы, разбиваясь о чахлые скалы низкорослых деревьев.

– Пойдемте, – послышался голос Морданта.

Аурианна встретила его за углом дома, на гравийной дороге.

Ночной воздух был влажным и по-весеннему прохладным, дышать им после пребывания в ветхом доме казалось особенно приятно.

Они шли молча, пока Мордант, неспособный насладиться моментом тишины, не начал пустой разговор.

– Я думал об Уиддершинсе и его почерневшем солнце, – начал он.

– Неужели, – равнодушно отреагировала Аурианна, давая понять, что слова Морданта не представляют для нее интереса.

Он не уловил намека. Он был прилипчивым и бестолковым, как вязкая слизь.

– Да, – продолжил Мордант. – Скоро же майское полнолуние. Я подумал, что это может быть отсылкой к затмению, вот только в ближайшие месяцы не ожидается затмений, ни солнечных, ни лунных. – Он посмотрел на нее: – Но вы, кажется, уже это выяснили.

– Разумеется, – ответила Аурианна.

– И что же тогда значит почерневшее солнце на краю земли? – спросил Мордант. – Облака? Дым?

– Это значит, что все, что якобы перевел Уиддершинс, фальсификация. Ничего не могу сказать про почерневшее солнце, но если мы отбросим сомнения (чего в любом случае требует этот план лечения), то увидим интересные совпадения с данными по локациям на краю света. Полуострова. Мысы. Крайние точки географических объектов. Есть одни мрачные анналы из Фортриу, где особое внимание уделяется определенным географическим… кхм, прошу прощения, что вас так рассмешило?

– Кажется, все, что называется анальным, можно считать мрачным.

– Анналы. Ничего связанного с анальным. Первое слово обозначает письменную летопись. Второе имеет отношение к анусу, заднему проходу.

– И то и другое может быть мрачным.

– Да.

– Как минимум темным.

Аурианна одарила Тень долгим взглядом:

– Вы закончили?

– Да.

– Я отправлю к вам своего фамильяра с инструкциями, когда выясню, где нам следует встретиться во время майского полнолуния.

– Я ненавижу этого чертова крысенка, – вставил Мордант.

– Это чувство взаимно. Он вас называет паразитом.

Облака рассеялись, когда они оказались у путеводного камня. Лунный свет искрился вокруг них так, что казался инеем. Гравийная дорога вилась в вересковых пустошах белой лентой.

В оловянном свете все казалось особенно четким, рельефным, обособленным. Тени, как зеркала, отражали предметы в мельчайших подробностях. Благодаря свету тьма приобретала резкость, благодаря тьме свет становился ярче.

Аурианна прикоснулась правой ладонью к путеводному камню.

Они с Мордантом не пожелали друг другу спокойной ночи.