Непреодолимое желание влюбиться в своего врага

Глава 13. Очко

Озрик

Озрик испытывал раздражение от того, что не мог не думать о Фейрим. Он потратил слишком много времени, продолжая мысленно разговаривать с ней, и в этом воображаемом споре он проявил себя как достойный оппонент и сумел привести остроумные и веские контраргументы. Он даже подумывал отправить к Фейрим фамильяра с записью краткого содержания этого «разговора», чтобы она знала, на что он способен.

Он сумел переключиться, когда зашел в «Очко». Ему нужно было оставаться начеку и не думать о Фейрим.

Озрик время от времени посещал «Очко», один из тех отвратительных притонов, которые так полезны в его работе, но в целом довольно тихий, если не считать нескольких из ряда вон выходящих случаев. Паб был небольшим и обладал особым ароматом и очарованием. Пожелтевшая плитка на стенах придавала ему сходство то ли с цехом скотобойни, то ли с мужским туалетом. За барной стойкой могли бы с комфортом (стоя) разместиться чуть меньше двух посетителей. На стене за стойкой были расклеены порнографические картинки, на случай, как предположил Озрик, если кому-то из посетителей захочется помастурбировать, пока ему наливают пинту.

Над баром висела табличка с надписью КАННИБАЛИЗМ ЗАПРЕЩЕН.

Озрик в капюшоне, маске, закрывающей половину лица, и затемненных очках отлично вписался в толпу: большинство посетителей скрывали лица под капюшонами и производили зловещее впечатление. Он заказал себе пинту и отошел к угловому столику, который был отличным наблюдательным пунктом.

Озрик следил за появлением и исчезновением посетителей. В такого рода пабах у каждого завсегдатая было какое-нибудь прозвище, и Озрик теперь знал каждого, слушая, как они приветствовали друг друга с разной степенью доброжелательности: Обоссанный Перри, Перхоть, Строитель Стив, Пахучий Тестер, Ловкий Плут.

Озрику приходилось делить столик с восхитительным компаньоном по прозвищу Однозубый, который пыхтел в усы и прихлебывал напиток, который он загадочно называл «Лонг-Джусом» и от которого пахло чистой камфорой, полученной от перегонки скипидара. Озрик заподозрил, что он один из тех, кто выбрал Темный Путь, потому что он был в перчатках, и, возможно, даже мог оказаться Командором, потому что в его одеянии присутствовало слишком много фиолетового.

Осведомитель Озрика посоветовал ему найти человека с татуировкой волка на шее. Озрик заметил нужного ему человека за одним из столиков, над которым тот склонился, болтая с двумя неприглядными типами. Он курил сигару с омерзительным запахом и, когда откинулся назад и потянулся, продемонстрировал живот с татуировкой «Осторожно: Опасность Удушья» и стрелкой, которая указывала на его пенис.

Очаровательно.

У Озрика был простой план: проследить за Опасностью Удушья, когда тот выйдет из паба, затащить его на крышу, расспросить о Лебедином камне и убить, если он окажется бесполезен.

Его план нарушило появление двух девушек: одна была в красном, другая – в голубом. Платье той, что была в красном, состояло из ажурной сетки, лишь в знак уважения к приличиям соски она прикрыла накладками в форме сердечек. Та, что в голубом, была высокой, не с такой пышной грудью, но с более пышными бедрами, в высоких сапогах и едва заметной юбке, на задней части которой красовалась надпись: «Давай попрыгаем». Девушки остановились поболтать с мадам Мифл, которая уютно устроилась у двери в своем инвалидном кресле.

– О-о-о. – Однозубый подтолкнул Озрика локтем. – Девушку в красном зовут Керис. Ну какая ж красотка! Видел пару ее фильмов в Синема. – Мощное дыхание Однозубого, когда тот заговорил, лишило Озрика верхнего слоя кожи. – Мифл обычно пасется в блатном заведении дальше по дороге. Че ж она тут забыла?

Однозубый не отрывал от девушки в красном обожающего взгляда и рассказывал Озрику о ее богатой фильмографии: «Смерть от тысячи шлюх» и «Большие сиськи – 4», – и о том, что ее грудь застрахована и что у каждой из ее грудей есть имя (слева направо – Мысли и Молитвы).

– Чет не узнаю вторую, – пыхтел Однозубый. – Новенькая, над’ знать. И, кстати, хорошенькая.

Новенькая девушка стояла чуть позади Керис. Ее волосы были частично спрятаны под тонким шарфом, а руки – под кружевными перчатками. Да, подумал Озрик, когда она повернулась в его сторону и он смог оценить ее скулы и форму губ, она хорошенькая. Его взгляд скользнул от верхней части ее сапожек к краю юбки. Хорошенькая девушка с соблазнительными (по его мнению) бедрами… как вдруг и шарф, и перчатки, и мелькнувшее перед ним лицо сложились в одну картинку, и он понял, на кого смотрит.

Он вцепился в кружку.

– Чет случилось? – спросил Однозубый.

– Черт, да это же… это … да все в порядке, – чуть не подавился Озрик.

Хвала богам, все отвлеклись на что-то более интересное. Без видимой причины Ловкий Плут разорвал свою рубашку и вызвал на драку Пахучего Тестера. Перхоть набросился на них обоих. Опасность Удушья и его компаньоны вылили свои напитки на головы дерущихся и тоже оказались втянуты в драку.

Озрик присоединился к Керис, мадам Мифл и чертовой Фейрим в уголке, где те поспешили спрятаться.

– Ну, привет, – сказал он Фейрим, подразумевая под этим «Вас убить мало».

Керис втиснулась между Озриком и Фейрим. Честно говоря, из Мыслей и Молитв получилась впечатляющая баррикада.

– Что вам нужно?

Озрик собирался послать Керис куда подальше, но обратил внимание, что мадам Мифл, возможно, и сидела в инвалидном кресле, но у нее имелась старинная сабля, которая в тот момент была направлена ему в пах.

– Из какого музея вы это украли? – поинтересовался Озрик.

Керис подвинулась поближе. Осознав, что ему угрожает одновременно удушение грудью и лишение самого важного, да еще и с использованием музейного экспоната, Озрик решил сменить тактику.

– Мне понравилась ваша новенькая, – сказал Озрик.

– Она сегодня ни с кем не пойдет, – ответила мадам Мифл. – Она только учится.

– Я хочу сначала поговорить с ней. Понять, получится ли у нас… э-э-э-э… найти общий язык.

Мадам Мифл и Керис повернулись к Фейрим, которая не спускала с Озрика испепеляющего взгляда. Тем не менее она кивнула в знак согласия.

– Что ж, полчаса разговора стоят три сотни тримс, – проинформировала Озрика мадам Мифл.

– Да это грабеж среди бела дня, – возмутился Озрик.

– Платите всю сумму вперед или уходите, – заявила мадам Мифл, зловеще бряцая саблей.

Озрик заплатил.

Керис и ее накладки на соски уступили ему дорогу.

– Будьте там, где мы вас можем видеть. И не прикасайтесь к ней.

Будто Озрик мечтал прикоснуться к самой назойливой, вечно сующей свой нос туда, куда не просят, и раздражающей Целительнице. Только если с целью убить ее, конечно.

И еще, Фейрим не имела права быть обладательницей таких соблазнительных бедер.

Озрик сквозь зубы процедил предложение подойти к барной стойке. Фейрим сдержанно кивнула.

Они скользнули вдоль стены, чтобы избежать драки, и протиснулись к барной стойке. Они развернулись спиной ко всем, кто находился в пабе, заняв идеальную позицию, чтобы их беседа никому не показалась бы недружелюбной.

Озрик заказал виски. Фейрим попросила воды.

– Боги.

– Вы не говорили, что решили сменить профессию.

– Это временная мера, – отрезала Фейрим.

– Как вы можете ходить в таких нелепых сапогах?

– Как вы можете видеть в таких нелепых очках?

– Они нужны для маскировки.

– Вы похожи на пчелу.

Бармен принес им то, что они заказали, и по известным лишь ему одному причинам ринулся в драку.

– Вам не следовало со мной разговаривать, – произнесла Фейрим сквозь стиснутые зубы. – Я думала, вы хорошо понимаете, что значит работать под прикрытием.

– Ваше появление несколько усложняет мою работу, так как теперь мне придется проследить, чтобы вас не изнасиловали на заднем сиденье кареты и не бросили там в бесчувственном состоянии. Как вам только в голову пришло явиться сюда в таком виде. Эти дамочки продадут вас любому, кто предложит больше денег.

– Уверена, что они так не сделают. Я их знаю. Мы вместе работаем. Я попросила их помочь мне появиться здесь под прикрытием. Так кто же наш осведомитель?

– Он мой осведомитель, нашли его мои люди, и разговаривать с ним буду я.

– Вы здесь по моей просьбе, ради безопасности моего Ордена и делаете это потому, что я избавила вас от вашего маленького эмбола.

Озрик попытался возразить, но ни один из остроумных аргументов, которые он придумал ранее, не пришел ему в голову. Ему хотелось бросить в сторону Фейрим не только гневный взгляд, но и что-то поострее, но у него не было желания пообщаться поближе с мадам Мифл и ее инструментом для кастрации. Он уставился на порнографические картинки на стене за барной стойкой. Фейрим последовала его примеру.

– Почему там так много вульв? – раздраженно спросила Фейрим. – В месте с таким названием логичнее было бы отдать предпочтение анусам.

– Я не могу поверить, что заплатил триста тримс, чтобы послушать, как вы жалуетесь на то, что вам мало анусов.

Фейрим выглядела мрачной. Они молча рассматривали стену вульв. За их спинами продолжалась драка. Кого-то, у кого текла кровь из глаз, вынесли из паба. Внутрь ввалились полицейские, набросились на Строителя Стива и потащили его в помещение для персонала. Тот отбивался шпателем. Бармен схватил Обоссанного Перри и швырнул его в мишень для игры в дартс. В яблочко попасть не получилось, только сломать Перри шею. Стаканы с пивом взлетали в воздух то там, то тут, устраивая пенный фейерверк.

– Так что теперь? – спросила Фейрим.

– Мы зашли в тупик, – признал Озрик.

– Раз уж вы собирались угрожать убийством и, полагаю, действительно его совершить, дайте мне возможность первой поговорить с осведомителем и попробовать что-то выяснить. Если он откажется сотрудничать, мы поступим так, как предлагаете вы.

Это предложение и правда было логичным. В противном случае у Фейрим не будет шанса что-то выяснить, все-таки смерть бывает непреодолимым препятствием. Да и велика вероятность, что Озрик своего так или иначе добьется.

– Хорошо, – согласился он.

Фейрим недоверчиво взглянула на него. Не так уж и часто он с ней соглашался.

– Кто из них нужен нам? – спросила она.

Озрик указал на Опасность Удушья, который в тот момент тыкал Перхоть лицом в кучу битого стекла. Затем он решил утопить Перхоть, выливая тому в глотку бутылку эля.

Фейрим наблюдала за этой картиной с выражением крайнего отвращения.

– Ясно.

Перхоть отключился. Опасность Удушья затушил сигару о глаз Перхоти и направился к барной стойке. Озрик и Фейрим перестали разговаривать, когда он подошел к ним. Он протиснулся между ними и ударил кулаком по стойке.

– Умираю от жажды, – заявил он. – Двойной виски.

Опасность Удушья не без интереса взглянул на Фейрим, посмотрел в сторону и снова повернулся к ней с вытаращенными глазами. Озрик стал свидетелем того, как этот человек мгновенно и отчаянно влюбился в Фейрим: его глаза округлились, рот открылся и не смог закрыться, пока он долго и шумно выдыхал «ух ты».

Фейрим застенчиво, одними губами улыбнулась Опасности Удушья. (Она не смогла бы выдавить из себя и самой робкой улыбки для Озрика. Просто к сведению.)

Материализовался бармен с виски, сунул в руку Опасности Удушья и снова отправился играть в дартс.

Опасность Удушья очнулся от оцепенения и сказал:

– Ну, приветик. Какая приятная встреча. Откуда ты? Ни разу не видел тебя здесь раньше.

Он попытался опрокинуть в себя виски и пронес стакан мимо рта, пролив большую часть на себя, потому что не мог отвести ошарашенный взгляд от Фейрим и вернуть в обычное положение отвисшую челюсть.

– Я новенькая, – ответила Фейрим.

Она скромно опустила глаза и заправила за ухо пушистый локон.

И давно Фейрим стала скромной?

– Офигеть, какая ты красивая, – восхитился Опасность Удушья. – На кого ты работаешь?

Была ли она красивой? Нет. Озрик был большим ценителем красоты и мог с уверенностью сказать, что Фейрим не отличалась красотой. У нее и посмотреть-то не на что, разве что на раздражающий бесстрашный взгляд и на сводящий с ума рот, который говорил либо что-то совершенно бессмысленное, либо исключительно высокоумное. В лучшем случае она была хорошенькой. Просто хорошенькой.

– Я только начинаю работать с мадам Мифл, – объяснила Фейрим.

– Где она тебя откопала?

– Мне требовалась помощь, и она проявила доброту и взяла меня к себе, – сказала Фейрим.

Керис со своей группой поддержки в составе Мыслей и Молитв пробиралась к ним через дерущихся. Озрик подпрыгнул, когда обнаружил, что мадам Мифл уже рядом с ним. Он спросил ее испуганным шепотом, как, Хель ее возьми, она здесь оказалась, на что та ответила: «Тоннели».

Фейрим отослала двоих попечительниц прочь легким взмахом руки. Керис и мадам Мифл вернулись обратно и, кстати, не взяли с Опасности Удушья такую же баснословную сумму за беседу с Фейрим, и это было несправедливо.

Опасность Удушья не обратил внимания ни на что из этого, потому что не мог отвести глаз от надписи «Давай попрыгаем» на заднице Фейрим.

– Что ты пьешь? – спросил Опасность Удушья.

– О, сегодня ничего, – ответила Фейрим. – Сегодня мой первый вечер в заведении. Мне нельзя ни пить, ни обслуживать клиентов.

– Мадам Мифл простит меня за то, что я угощу тебя напитком. Мы с ней работаем уже много лет.

Опасность Удушья жестом позвал бармена и заказал двойной виски для Фейрим.

Одной рукой он схватил напитки, другой – руку Фейрим и переместил и то и другое за столик.

Озрик дал им пару минут, а потом присоединился к игре в карты за соседним столом. Он обратил внимание, что за Фейрим следили десятки глаз. Каждая женщина в заведении нашла предлог, чтобы пройти мимо и убедиться, что у нее все в порядке. Керис проявила такую бдительность, что Опасность Удушья даже поднял руки вверх и заявил:

– Я, черт возьми, ничего не делаю.

Керис потрепала его по голове и пошла дальше. Кажется, Фейрим не понравился виски, но она потягивала напиток, пока Опасность Удушья описывал, кто из девочек мадам Мифл ему больше всего по вкусу, что ему нравится с ними делать, и потом, со множеством вульгарных подробностей, рассказывал, что ему хотелось бы сделать с Фейрим.

– У тебя есть платье? – спросил он. – Длинное пышное платье?

– Кхм… надо проверить…

– Ага. Посмотри там. Я хочу, чтобы ты оделась как принцесса. Ты выглядишь так, будто только что вышла из чертового сказочного замка.

Что за идиот. Фейрим жила в крепости.

Опасность Удушья крикнул бармену, чтобы тот принес какой-нибудь еды. Бармен крикнул ему, куда тот может пойти и что ему там сделать.

– Кстати о замках, – воспользовалась ситуацией Фейрим. – А ты знаешь, что кто-то напал на Лебединый камень?

Ловко, Фейрим. Очень ловко.

– Где ты это услышала? – спросил Опасность Удушья.

– Какие-то мужчины недавно обсуждали это здесь, – махнула рукой Фейрим.

– Какие мужчины?

– Кхм… даже не знаю… кажется, они уже ушли…

Фейрим не очень удавалось строить из себя дурочку, но Опасность Удушья принимал ее спектакль за чистую монету.

– Нет, я ничего такого не слышал, – ответил он.

На этом можно было бы исчерпать тему, но Фейрим не получила того, чего хотела. Она не позволила разочарованию отразиться на ее лице, Озрик лишь заметил, как дернулась под столом ее рука в кружевной перчатке.

Опасность Удушья подвинул ближе стул Фейрим, настолько близко, что ее бедро соприкоснулось с его ногой. И не дал ей отодвинуться, положив руку ей на колено.

Все женщины в комнате внезапно замерли. Озрик заметил это только потому, что сам замер, обдумывая, какую часть руки Опасности Удушья ампутирует, потому что тот дотронулся до его Целительницы.

Женщина, проходившая за спиной Опасности Удушья, занесла над его головой поднос, готовая двинуть ему по голове в любой момент.

Тот, не замечающий ничего, что происходило вокруг, говорил Фейрим:

– Ты такая стеснительная. Мне это нравится. Скоро мы с тобой повеселимся, вот только твои няньки решат, что за тобой можно больше не присматривать.

Фейрим сняла с себя руки Опасности Удушья, и он вернул их на место. Она начала ерзать на стуле, но он схватил ее за бедро и притянул к себе.

Озрику следовало бы наслаждаться ее дискомфортом: ему нравилось видеть, что она страдает. Вместо этого он обнаружил, что в нем закипает ярость. Как же ему захотелось прочертить кинжалом глубокую линию на жирной шее Опасности Удушья.

Фейрим потянулась за пустым стаканом своего собеседника.

– Могу я предложить еще один напиток, мистер… кхм, я ведь даже не знаю ваше имя…

– Скроуп, – представился Опасность Удушья.

Пальцы Фейрим, сжимавшие стакан, дрогнули. Озрик подавился напитком.

– С-скроуп? – повторила Фейрим.

– Да. Слышала обо мне? – спросил Скроуп, он же Опасность Удушья, с ухмылкой, которая, вероятно, должна была выглядеть озорной.

– Думаю, что слышала, – сказала Фейрим. – Люди говорят, что вы знаете все… обо всем. Но, наверное, я вас с кем-то перепутала. Вы же не слышали, что говорят о Лебедином камне. Я скоро вернусь. Вы же пили виски, верно?

Подцепив его таким образом на крючок, Фейрим направилась к бару. Она попросила еще один виски и, извинившись, отошла в туалет.

Озрик поднялся на ноги, бросив карты.

– Острая диарея, – сказал он, и никто за игроков не стал требовать дальнейших объяснений.

Озрик не стал спрашивать, как пройти в туалет, он просто последовал за стойким запахом мочи. Толкнул дверь в туалет и увидел, что Фейрим занимается дыхательной практикой у раковины, стараясь при этом отмыть руки там, где ее касался Скроуп.

– И каким же будет следующий шаг вашего гениального плана? – спросил он.

– Не знаю, – призналась Фейрим. – Я импровизирую.

– Надо было сказать, что вы собираетесь его соблазнить.

– Я этого не планировала. Но, если я в его вкусе…

– На это невозможно смотреть.

– Смотреть? А как же я? Я-то это проживаю. – Фейрим передернуло от отвращения. – Этот человек ужасен.

– Влейте в него еще виски и попробуйте снова заговорить о замке. Если не сработает, возвращайтесь к своим друзьям, а я сделаю все по-своему, как и следовало поступить с самого начала.

– Отлично, – согласилась Фейрим.

– Поверить не могу, что заплатил три сотни тримс, чтобы смотреть, как вас лапает какой-то Скроуп.

– Неужели он тот самый Скроуп? Про сперму которого мы прочитали в термах?

– Спросите его. Уверен, он с радостью расскажет, как и где он любит мастурбировать.

В дверь глухо постучали.

Озрик и Фейрим открыли и обнаружили, что снаружи ждут Керис, мадам Мифл и еще две девушки. Все они уставились на Озрика, будто проблемой был он, а не Фейрим. Они сжимали в руках ножи, саблю и две разбитые бутылки. Они готовились растерзать его.

– Все в порядке? – спросила Керис.

– Все отлично, – ответила Фейрим. – Спасибо. Я почти получила то, что мне нужно.

Озрик немного задержался в коридоре, чтобы дать Фейрим возможность вернуться первой. Дамы ушли, озираясь и бросая на него подозрительные взгляды.

Он вернулся к карточной игре и без подготовки остроумно ответил на несколько вопросов о его очке в «Очке». Скроуп и Фейрим о чем-то беседовали. Однозубый подозрительно часто выигрывал. Озрику было сложно сосредоточиться на картах, он лишь замечал, что ему часто попадается туз червей.

Скроуп – боги, неужели в самом деле – предложил Фейрим потрогать его мускулы.

Озрик никогда не позволял себе такого нелепого хвастовства.

– У вас телосложение как у одного из Хранителей, – сделала ему комплимент Фейрим.

– Пфф, – сплюнул он. – Эти ублюдки.

– Они вам не нравятся?

– Самодовольные придурки. Такие же, как Целители и все те, кто выбирают Светлый Путь. Мнят себя лучше, чем остальные.

Вот и сюрприз, Озрик понял, что согласен со Скроупом. Невозмутимость помогла Фейрим, она никак не отреагировала на его оскорбления, разве что слегка улыбнулась.

– Но эти Хранители, конечно, чертовски хороши в своем деле. – Скроуп допил остатки виски.

– Неужели?

Казалось, Скроуп разрывался между благоразумием и желанием впечатлить Фейрим. Выиграло второе. Он придвинулся к ней и прошептал что-то на ухо.

– Правда? – ахнула Фейрим.

Скроуп так же шепотом продолжил рассказывать.

Фейрим посмотрела на него, сделав огромные глаза.

– Но кто мог такое сделать?

Скроуп прошептал что-то.

Фейрим выглядела так… словно собиралась кокетничать.

– Я так и знала, что вы и есть тот самый Скроуп, который знает все обо всем.

Он небрежно притянул Фейрим к себе и пробормотал что-то, чего Озрик не расслышал.

– Я никогда о нем не слышала, – сказала Фейрим, пальцами отстраняя рот Скроупа, который попытался прильнуть к ее уху. – Это кто-то важный?

– Да, но не такой важный, чтобы тебе было до него дело. Тебе надо сосредоточиться на том, как ты делаешь минет, и довести это умение до совершенства.

Скроупу принесли еду. Он отправил себе в рот огромную порцию. Теперь, когда Фейрим получила нужную информацию, ее терпение иссякло так же быстро, как и исчезла ее улыбка. Озрик наблюдал за тем, как тускнеет образ застенчивой дебютантки. Нижняя часть ее лица приняла обычный суровый вид. Плечи стали ниже, а осанка – надменнее, увереннее, внушительнее.

Скроуп, поглощенный едой, не заметил этих изменений. Он почесал живот. Его рубашка задралась. Фейрим увидела его татуировку и стала еще мрачнее, если это вообще было возможно. Скроуп причмокнул, доедая картошку.

– Вам обязательно так громко жевать? – спросила Фейрим.

– Мм, чего? – прочавкал в ответ он.

Фейрим не смогла больше терпеть, издала какой-то звук и встала.

– Куда ты собралась? – спросил Скроуп, заглатывая картошку.

– Ухожу, – ответила Фейрим.

– Неа. Никуда ты не пойдешь. Сегодня ты будешь со мной. Мадам Мифл сделает исключение. – Скроуп грубо схватил ее за талию и позволил своей руке скользнуть ниже, залезть ей под юбку и вцепиться в ягодицу. – Эй, мадам Мифл, этой девице придется раздвинуть ноги и приступить к работе уже сегодня, слышите?

Фейрим оторвала от себя руки Скроупа. Озрик подумал, что знает как минимум двадцать шесть способов убить его одной лишь картошкой. Мадам Мифл с неимоверной быстротой оказалась возле их столика, а ее сабля – на его предплечье.

– Я решаю, и я сказала «нет», – заявила она.

– Да ладно, Мэгс. Я заплачу в два раза больше, как тебе такое?

– Нет.

– В три раза.

– Нет.

Скроуп, который был уверен, что от его предложения невозможно отказаться, завопил:

– Нет? Нет? Что, черт возьми, такого особенного в этой девушке?

– Я готовлю ее так, как считаю нужным, – отрезала мадам Мифл.

– Чертова сонная корова, где твое деловое чутье.

– Следи за своим языком, или я внесу тебя в черный список. И тогда тебя не примет ни одна девушка в Лондоне.

Скроуп поднял обе руки.

– Ладно. Ладно. Всегда есть завтра. Ты же будешь здесь завтра, девочка?

Фейрим протиснулась мимо стула Скроупа, не спуская глаз с выхода, и ничего ему не ответила. Скроуп ущипнул ее за бедро. Одно из его последних действий в этой жизни.

Скроуп подцепил в своей тарелке кончик сосиски и протянул ей:

– Ну хоть сосиской мне можно тебя угостить?

– Выглядит как оторванный сосок, – прокомментировала Фейрим.

Выдав ему эту историю ужасов из четырех слов, Фейрим вышла из паба.

Скроуп посмотрел ей вслед и тоже направился к выходу.

Кстати, он был не прав. Не всегда приходит завтра. Для него, например, завтра не наступит.