Не наследник, которому по…

Глава 8

— Это какое-то безобразие! Возмутительно! За все тридцать лет преподавания я никогда!...

— Каков наглец, каков наглец!..

— Что он о себе возомнил?! Назвать шаманизм плясками с бубном…

— А мне, а мне… вы знаете, что он мне сказал!...

Опешившая от толпы ввалившихся к ней в кабинет преподавателей, ректор академии пару минут силилась понять, чем так сильно те возмущены, но не смогла вычленить в общем гаме ничего, кроме бессвязных эмоций.

— Коллеги, потише, потише, давайте не все сразу.

Дождавшись, когда они немного успокоятся, Светлана Иосифовна оглядела присутствующих и внезапно поняла, что видит перед собой почти весь преподавательский состав факультета общей магии, кроме преподавателя по магическим поединкам, преподавателя по эликсироведению и ещё парочки тех, кто вёл специфические дисциплины только у боевиков и управленцев. Таким образом, придя к несложному логическому выводу, что дело касается, вероятно, собственно факультета общей магии, Кладенец спросила с лёгкой улыбкой:

— Ну и что такого натворили наши желторотики?

Недоверие её было понятно, это был самый тихий и беспроблемный факультет, на фоне постоянно чудящих боевиков и наглых, много о себе мнящих управленцев.

Но остальные её улыбки не разделили и Мельпомена Сидоровна — ведущая занятия по флористике, красная как помидор, от распирающего её возмущения, фыркнула:

— Совершенно неуправляемые, не уважающие авторитета, всё вопросики свои, с подковыркой, задавали, с этакой улыбочкой. Особенно этот отличился, — Дрейк Рассказов, с ходу давай под сомнение ставить учебную программу.

— Вот, вот, — подхватил преподаватель шаманизма Ираклий Афиногенович, — он у них заводила, он! Эти щенки смеялись мне в лицо, мне — потомственному шаману! И всё с его подачи.

— Точно, это он! — влезла Матрёна Джоновна, — мне же тоже сеанс спиритизма сорвали. Что-то прямо мешало связаться с духами, а тут вспоминаю, а он весь сеанс так на меня смотрел, так смотрел, словно хотел убить, честное слово! Я буквально чувствовала его жажду убийства, его дух, который давил на меня. Понятно, что мой духовный наставник так и не пришел. А потом эти дурацкие вопросы про какую-то гипотезу, какого-то Пуанкаре. А я ведь даже во Франции ни разу не была.

— Погодите, — вновь остановила возмущение пошедших на второй круг преподавателей, ректор, — раз всё так серьёзно, давайте соберём всех преподавателей факультета и проведём внеплановый педсовет.

Все одобрительно зашумели. Но если Сигурда Торновича доставили быстро, то с преподавателем эликсироведения пришлось повозиться, ибо тот был совсем в нерабочем состоянии. Кое-как привели в чувство и добились осмысленного выражения на лице у него уже в кабинете ректора.

— Не бережёте вы себя, Волтэр, — попеняла ему Светлана Иосифовна, — опять, небось, за экспериментами засиделись, новые эликсиры изобретали?

— Я, э-э, нет, — промычал тот, крепко задумался, затем покачал головой, причмокнул и неожиданно мечтательно вздохнул, вновь с головой погружаясь в какие-то одному ему ведомые мысли.

Кладенец махнула рукой, в конце-концов, Гейзенберг частенько пребывал в похожем состоянии, профдеформация давала о себе знать, затем переключилась на остальных.

— Ну что, раз все собрались, прошу высказываться, но по одному.

Преподаватели переглянулись, а затем Василий Хусеинович, преподаватель Астрологии, коротко и веско бросил:

— Он хам и невежа, посмел назвать мой предмет чушью.

Следом поднялась Мельпомена Сидоровна:

— Ни во что не ставит преподавателя, задаёт провокационные вопросы.

Её сменила Матрёна Джоновна:

— У него взгляд убийцы. А ещё, вспоминая как он на меня смотрел, не удивлюсь, если он меня хотел ещё и изнасиловать. Изнасиловать а затем убить, или сначала убить, а потом изнасиловать.

— Ну у вас и фантазии… — неодобрительно произнесла Кладенец, вас послушать, так к нам какое-то исчадье ада пришло. У него, я изучила документы, в средней школе просто образцовая характеристика. Он, между прочим, не просто чемпион школы по поединкам, но и лучший драчун года, на доске почётных драчунов школы висит.

— А я как чувствовал, уникальный парень, — внезапно одобрительно, басом отозвался Сигурд Торнович, — не даром мой тест влёгкую прошел. Жаль, жаль, что не боевой фокультет выбрал, уж там бы мы из него образцового витязя сделали. Да он, я уверен, уже бы к концу этого года дружину Херъ Феръ Ерь возглавил.

Остальные неодобрительно покосились на коллегу, не разделяя его оптимистичного тона.

— Ещё надо выяснить, как он так легко ваше испытание прошел, не помогал ли ему кто. Сказавший это Ираклий Афиногенович, поправил очки и через них пристально посмотрел на преподавателя по поединкам.

— Это ты на что намекаешь, сморчок намухоморенный?! — тут же взъярился Сигурд Торнович, на глазах надуваясь.

Рубашка затрещала на широкой груди, не выдержала, и очередь пуговиц прошила воздух над головой инстинктивно пригнувшегося потомственного шамана.

— Я тебе сейчас в бубен так настучу, сразу всех своих предков до десятого колена увидишь!

— Сигурд! — поспешила вмешаться Светлана Иосифовна, — никто не подвергает сомнению вашу беспристрастность, как и способности юноши пройти испытание, честно или не честно, другой вопрос. Меня сейчас интересует ваше мнение относительно Дрейка Рассказова.

— Моё мнение простое, — произнёс тот, успокаиваясь, — парень был бы жемчужиной боевого факультета и у желторотых ему делать нечего. Кстати, реакция коллег на это указывает тоже. Я давно говорю, хорошему боевому магу не нужна вся эта ерунда, эти ваши травки да цветочки, духи и прочая херомантия.

— Хиромантия, — поправил того Василий Хусеинович.

— Херомантия! — упрямо повторил преподаватель по поединкам, вновь набычившись.

— Ладно, не будем вдаваться в грамматику, — опять вмешалась Кладенец, — мысль вашу я поняла. Кто ещё хочет высказаться?

— Знаете! — внезапно вновь подскочила Матрёна Джоновна, — я поняла!

— Что вы поняли, — перевела на неё взгляд ректор.

— Что он не человек!

— И кто же он? — не сдержала раздражения та, — посланец из преисподней?

— Хуже, — твёрдо припечатала преподаватель спиритизма, — он — злой дух. Вот почему он так смотрел, он знал, что если придёт добрый дух, мой духовный наставник, он его непременно вычислит.

— Я общалась с ним, — устало произнесла Кладенец, — и он не произвёл на меня впечатления одержимого.

— Это очень могущественный злой дух, он пожрал душу мальчика и теперь живёт его жизнью, строя коварные планы!

Правда, понимания, такое заявление вошедшей в раж преподавательницы, остальные не оценили, кто-то за спиной покрутил пальцем у виска, а кто-то закатил глаза, качая головой.

— Матрёна, дорогая моя, — поджав губы, произнесла ректор, — серьёзно прошу тебя, не увлекайся, а то тебя чего доброго вообще занесёт куда-нибудь не туда.

— Да уже, — хмыкнул Сигурд, но тут же заткнулся под яростным взглядом теряющей последнее терпение и начинающей свирепеть Светланы Иосифовны.

— Так, — глубоко вдохнула Кладенец, прикрыв глаза, затем медленно выдохнула, — с вами всё понятно.

Тут её взгляд упал на продолжающего сидеть в прострации эликсиролога.

— Волтэр. Во-олтэр?! — позвав пару раз, она добилась того, что взгляд мужчины сконцентрировался на ней, затем спросила, — ты с нами?

— Да, — ответил тот меланхолично, — я никуда не уходил.

— Ну раз так, скажи своё мнение о Дрейке Рассказове, своё впечатление.

— Впечатление… — ректор было испугалась, что тот вновь ушел в себя, но Гейзенберг спустя десяток секунд очнулся, а затем воздев взгляд в потолок, произнёс со вздохом, — он гений, просто гений. Так меня не штырило никогда.

— Климент Гаврилович, разрешите?

Восточнолесов оторвался от суточной сводки происшествий, посмотрел на заглядывающую в кабинет подчинённую.

— Небоходова, ты где пропадала? Заходи, докладывай.

Лика бочком протиснулась в дверь, как-то растерянно и одновременно смущённо подошла к столу и присела напротив шефа, пряча глаза в пол. Шериф тут же, по поведению младшей шерифы, понял, что ситуация экстраординарная, поэтому, сведя брови к переносице, грозно произнёс:

— Ты давай не молчи, докладывай как есть, нечего тут из себя гимназистку застуканную за интимом строить.

— В общем, Климент Гаврилович, — собравшись с духом, начала Лика, — прошла информация от человечка одного, что в городе новая наркота появилась — неизвестная. Мелкими дозами какой-то мутный пацанчик толкал недалеко от аула, ну знаете, где цыгане живут.

— Знаю, — буркнул старший шериф, — дальше что?

— В общем, мой человек у него дозу эту купил и мне принёс, и я ещё вчера собиралась её экспертам закинуть, чтоб те определили, что это такое.

— И почему не закинула?

— Я, понимаете, шеф, — Лика вновь замялась, — в общем, она была какая-то странная, никогда такой не видела, кристаллики такие, синенькие. Подумала, что это какая-то фигня окажется и эксперты меня на смех поднимут ну и…

— Что ну и? — чувствуя неладное, переспросил Восточнолесов.

— Ну я и попробовала.

Глядя как брови шерифа начинают ползти всё выше на лоб, а лицо багровеет, та поспешно затараторила:

— Я только лизнула один кристаллик, ну как в фильмах делают, кончиком языка только коснулась…

Старший шериф, откинувшись в кресле, потёр устало виски, затем спросил:

— Лика, ты же не первый год работаешь, откуда вот это всё? Лизнуть непонятное вещество, никого не предупредить. — он взял было пачку сигарет из ящика в столе, но затем раздражённо бросил обратно, — Ладно, дальше что?

— А дальше всё, шеф, — развела руками девушка, — меня такими глюками накрыло, что ни в сказке сказать, вот только часа два назад отпустило.

— Твою мать! — выругался Восточнолесов.

— Зато мы теперь точно знаем, что это не какая-то фигня, — попыталась улыбнуться Лика, но улыбка её быстро увяла под грозным взглядом старшего шерифа.

— Кароче, — произнёс он спустя несколько минут долгих раздумий, — вещество сдай в экспертизу. Жаль изъято было без должного оформления, но ты всё-равно опечатай, и в сопроводиловке укажи, что вещество было не изъято, а обнаружено, хоть немного задницу свою прикроешь.

— А потом? — согласно кивнула облегчённо выдохнувшая Небоходова.

— А потом ноги в руки и ищи откуда эта новая дрянь в городе появилась. Только такой дури мне тут и не хватало, — посетовал он.

— Найду, шеф, обязательно найду! — вскочила преисполнившаяся служебного рвения девушка, и Восточнолесов, в ответ на её нетерпеливый взгляд, кивком головы разрешил идти.

Как только дверь за подчинённой закрылась, но вздохнул и пробормотал:

— С кем приходится работать. Вот вроде взрослая, опытная, а как учудит чего. Неужели и я таким был?

Тут он вспомнил, что сам творил, будучи молодым, сильным и инициативным, но не очень умным полицейским и только вздохнул.

— С другой стороны, мы действительно узнали, что это не фигня какая-то, — повторил он вслед за Ликой, — а то наши эксперты пока разродятся, полмесяца пройдет.