Не наследник, которому по…

Глава 15

— Исполать, Юпитер Фёдорович, — вежливо произнёс я, проходя мимо Угрюмого.

— И тебе не хворать, — буркнул тот в ответ, подметая полами плаща каменный пол, в том самом закутке где был один из тайных проходов в нашу тайную комнату.

Второй день, вечером я пытался проникнуть в клуб физики, и второй день подряд натыкался тут на вынюхивающего что-то боевика.

“Всё, место спалено, — подумал я, — нужен другой маршрут”.

Благо тайных проходов тут было как дырок в швейцарском сыре, на любой вкус. Однако Угрюмый не спроста ошивался именно тут. Где-то мои одноклубники спалились. Не я, понятное дело. С моими навыками конспирации, слежки и контрслежки выработавшимися за долгую жизнь, практически любое наблюдение я бы заметил, нет, накосячил кто-то другой.

Поэтому, дождавшись конца занятий я объявил, встав перед группой:

— Так, после ужина все собираемся на галечном пляже, за северными воротами. Нужно кое что обсудить.

Место это было слегка удалённое от самой крепости и хорошо просматриваемое во все стороны, так что можно было не опасаться, что нас подслушают.

— Что ты хотел обсудить? — спросила меня Анюра, когда мы по хрустящему под ногами галечнику подошли к самой воде.

Небо было хмурым а вода серой. Чуть волнуясь, она с лёгким плеском лизала камни под ногами. Я поднял взгляд на низко летающих над головой чаек, чуть подвинулся, когда одна из них попыталась прицельно по мне отбомбиться, ответил:

— По поводу клуба. Угрюмый как-то пронюхал про наш тайный вход, и я хочу понять, как он это сделал.

Обернувшись, я пробежался глазами по присутствующим и нахмурился, не было Яны и Йоси. Впрочем, они быстро показались из-за кустов и, спустившись к нам, слегка покрасневшие и смущённые остановились возле меня.

— Мы там, это… — попытался косноязычно объяснить парень, но я его прервал:

— Всё понятно, занимались удовлетворением физиологических потребностей, можете не объяснять. Те покраснели, а один из присутствующих тринадцатилеток с лёгким недоумением переспросил:

— Это каких потребностей, ели там что-ли?

— Не важно, — тут же быстро произнесла Яна.

— Подрастёшь — поймёшь, — ответил я, — ладно, не отвлекаемся.

Под крики чаек прошёлся по гальке, спрятав руки за спиной, затем, резко развернувшись, произнёс:

— Итак, деятельность нашего клуба под угрозой. Недружественные силы в лице Угрюмого второй день ведут слежку за входом в нашу тайную комнату. Одно из двух, или кто-то банально стучит, или был неосторожен, неаккуратен, недостаточно ответственен, в общем, выдал местоположение входа своими действиями.

Одногруппники напряглись и начали переглядываться между собой.

— Для начала, — вновь произнёс я, — проверим есть ли среди нас стукач. Все подымите правую руку.

Дождавшись когда все это сделают, добавил:

— А теперь громко скажите — это не я!

— Это не я, — нестройно произнесла группа.

Я тут же посмотрел на парня справа, которого звали Джон.

— Почему так неуверенно?! — нахмурил брови, — а ну повтори!

— Это не я! — тут же громко и испуганно выкрикнул тот.

— Теперь нормально, — кивнул я удовлетворённо, продолжил:

— Что стукачей среди нас нет, мы выяснили, теперь надо понять на чём мы могли проколоться.

Пока говорил, я всё время глазами отслеживал мимику и жесты присутствующих, работая на манер этакого дистанционного детектора лжи, плюсом у меня был абсолютный слух и я улавливал мельчайшие обертоны голосов, поэтому, несмотря на кажущуюся несерьёзность теста, достаточно чётко мог определить лукавит человек или говорит правду.

Тут я заметил какое-то странное шевеление за спиной у одного из студентов, быстро шагнул туда и успел увидеть, как при моём приближении один из наших младших научных сотрудников спрятавшийся за более крупным одногруппником, резко пытается куда-то деть зажатый в ладонях учебный планшет.

— Попался, — произнёс я, кровожадно заулыбавшись, — что делаем?

— Да я только поиграть, — дрожащим голосом произнёс парнишка и я увидел на экране какой-то платформер, где маленький пиксельный человечек сражался с пиксельными же монстрами.

— Поиграть, это нормально, — ответил я, — сам игроман. Вопрос в другом, соблюдаешь ли ты правила клуба. Признавайся, на наши сборы тоже планшет брал?

Нижняя губа парня задрожала и он жалобно кивнул.

— А я, ведь, говорил, что подобные вещи надо оставлять в комнате, — положив ладонь ему на плечо, я наклонился заглядывая в глаза, — или не говорил?

— Говорили, — тихо произнёс парень.

— На вы ко мне не надо обращаться, — ответил я спокойно, — и нотации я тебе читать не собираюсь. Ты смог попасть на жёлтый факультет, значит мозги есть и так всё поймёшь. В следующий раз, уже придёшь чистый.

Отойдя обратно, я спросил:

— Теперь честно, кто ещё брал с собой планшет?

Все дружно направили взгляды в пол, а затем, постепенно, одна за другой руки начали подниматься.

— Все, — подытожил я, — ну что ж, теперь понятно. Если вы этого до сих пор не поняли, добры молодцы и примкнувшие к ним барышни, то ваши планшеты очень легко отследить. Просто до появления здесь Юпитера Фёдоровича, никто этим не занимался.

Хорошо ещё, что, по всей видимости, местоположение определяется только по двум координатам, иначе он бы не шлялся по коридору, пытаясь понять, что тут забывает целая группа, тусуясь часами по вечерам, а уже ломал бы кладку, ища путь вниз. Благо помещение прямо под коридором, без привязки по высоте, фиг определишь, что мы не в крепости, а под ней.

— И что, — с тревогой произнесла Яна, — мы теперь не сможем в клубе заниматься?

В толпе поднялся встревоженный гул, но я, подняв руку, чтобы прекратить балаган, чуть громче сообщил:

— Успокойтесь, поводов для беспокойства нет, есть другой тайный вход.

Это известие заставило студентов поутихнуть и я коротко описал, как его найти и попасть внутрь.

Дальше у меня было ещё пару вопросов, но тут я заметил приближающегося к нам Угрюмого, ещё раз подтвердившего мою теорию об отслеживании планшетов и сказал разбегаться. Сам же остался на месте, чувствуя, что у опытного мага боевика будет ко мне разговор.

В годах уже мужчина на ходу слегка прихрамывал на левую ногу. Иногда, когда нога чуть ехала по гальке, не сразу находя надёжную точку опоры, он едва морщился, словно старая травма давала о себе знать. Впрочем, почему я решил, что она старая? Кто знает, чем и где до прибытия в Академию занимался этот весьма непростой маг.

Пожалуй он отличался от большинства встреченных мне одарённых этого мира. Он казался каким-то приземлённым… Нет, не верное слово, пожалуй тут больше подходил термин из полицейского жаргона — работающий на земле. Не кабинетный червь, не теоретик, а практик с большим опытом.

Вот только где он этой практики набрался, мне было решительно непонятно. В войнах между родами и кланами магов? Да, я про такие конфликты слышал, есть даже прописанные правила таких войн. И если они не затрагивают гражданское общество бездарей, то никаких проблем — воюйте на здоровье.

Вот только он совсем не походил на родового воина или даже на наёмника продающего себя родам. Веяло от него чем-то таким… Как бы объяснить. Ну вот есть убийцы, а есть убийцы на службе государства. Вроде бы убийцы и те и эти, но между ними пропасть.

Так вот, от Угрюмого службой на государство буквально разило. Не на магов, не на их игры в отдельно выделенной для них песочнице. Хотя он был самый натуральный болдар, хоть и с редким даром. И вот это уже, в известную мне систему мира не вписывалось кардинально.

Если сделать допущение, что я прав, в своих размышлениях, то выходило, что болдары, может не массово, но в структурах бездарей существуют, не только малдары, что противоречило, вроде как, существующим положениям о магах и магии.

Что ж, об этом стоило подумать поподробней. Как-нибудь, когда выдастся время.

Угрюмый остановился напротив меня, оглядывая своим единственным глазом. Мимолётом мазнул по спинам поспешно удаляющихся одногруппников, криво ухмыльнулся.

— Исполать, Юпитер Фёдорович, — немедленно поприветствовал я его, успев произнести это за секунду до того, как он собирался что-то сказать сам.

Но тот только поморщился, рыкнул:

— В жопу этот этикет старорусский, терпеть его не могу. — Затем спросил, — Не расскажешь, Рассказов, чем это вы таким интересным занимались?

Что-то в его облике казалось не таким как обычно, пока я не заметил повязку на глазу, которая магическим образом поменяла своё местоположение справа налево.

— Понимаете, Юпитер Фёдорович, — продолжая разглядывать повязку, ответил я, — так уж вышло, что мы в группе оказались друг-другу близки по интересам и взглядам на жизнь. Поэтому мы так сдружились коллективом, что любим после занятий собираться вместе, где не прочь поболтать за жизнь, обсудить преподавателей, дисциплины и новые знания, ну, сами понимаете. Как и любые другие студенты.

Я пожал плечами, открыто улыбнувшись.

— Ну-ну, — пробормотал мужчина, — ну-ну.

Мы поигрались в гляделки с минуту, а затем мужчина снова изогнул губы в том, что с большой натяжкой должно было походить на улыбку, и, развернувшись, побрёл обратно к академии.

— Юпитер Фёдорович, — окликнул я его, решив, всё-таки, прояснить один вопрос.

— Что? — полуобернулся он.

— У вас повязка не на том глазу.

— Ах да, — Угрюмый приостановился, дёрнул руками к голове, подцепляя полоску чёрной ткани, после чего, ловким движением повернул, закрыв опять правый глаз.

— Спасибо, — буркнул он напоследок, оставляя меня думать, что это было, и действительно ли он забыл где повязка должна была быть.