Не наследник, которому по…

Глава 18

В чем сложность отыгрывать злодея? В том, что настоящий злодей, в отличии от киношного, как правило, умнее своих оппонентов. И поэтому, в глазах мирового сообщества он вовсе не злодей, а уважаемый всеми человек, который поддерживает мировой порядок — этакий миротворец. И плевать, что войска этого миротворца принуждают к миру уже надцатое более отсталое государство и выкачивают из него все ресурсы, главное, что от этого гегемонам хорошо. А на мнение граждан банановых республик всем начихать, тем более, что это мнение с периферии ойкумены до центра не долетает.

Мне же нужно изображать именно киношного, опереточного злодея, чтобы заинтересовать и выйти на создателя ловушки со слимпом, так невзлюбившего Гаврилу Горшкова, либо заставить его проявить себя каким-то образом. А этого, без явных атрибутов злодейности не добиться.

Но прежде, чем я приступил к задуманному, меня ждал ещё один сюрприз.

Я как обычно, на занятии по шаманизму набрасывал принципиальную схему прямоточника на магической огне-воздушной тяге, прикидывая, как и в каком положении фиксировать самих магов. И фиксировать только руки или их целиком, а если полностью, то как осуществлять профилактику пролежней и недостатка кровоснабжения, находящихся в одном положении частей тела и органов. Залог нормальной работы двигателя — это способность магов долго и с постоянной интенсивностью выдавать магию. А это ещё вопрос питания. Но кормить их на ходу, это отвлекать. Вряд-ли они, даже если их будут с ложечки кормить, смогут не отвлекаться от работы. Даже обычное пережевывание пищи отвлекает на себя часть ресурсов мыслительного аппарата. А ещё еда приносит эмоции, по себе знаю, и это тоже отвлекает. Так что, похоже, придётся делать питание внутривенным.

Но додумать мне не дали. Внезапно монотонный звук бубна пропал, отвлекая меня от занятия, и, подняв голову, я поискал взглядом причину внеплановой остановки.

Ираклий Афиногенович, в одеяниях перевязанных цветными ленточками, с муляжом медвежьей головы на голове (уж извините за тавтологию), и большим почти метровым бубном в руках, с кислой миной смотрел на дверь в аудиторию, где с дежурной улыбкой застыла Марфа Лавровна.

— Прошу прощения, — произнесла девушка, — я по поручению ректора.

— Ну хорошо, — с кислой миной протянул Афиногеныч (как его меж собой называли студенты), — что у вас?

— У меня новый ученик, — бодро заявила та, затем, чего-то, внезапно смутившись, добавила, — тоже на факультет общей магии.

— А что не со следующим потоком? — буркнул препод недовольно.

Колокольчики, привязанные к ленточкам звякнули, когда он тряхнул медвежьей головой, выказывая этим своё неодобрение.

— Госпожа ректор посчитала, что курс только начался, и нет смысла студенту ждать следующего набора.

— Ладно, пусть заходит, — произнёс шаман, хохотнул слегка язвительно, — ещё один желторотый.

Правда, стоило фигуре нового ученика появиться в проходе и закрыть его собою почти полностью, как смех преподавателя сам собой увял. А я в новичке узнал своего бывшего бодигарда — Николя Валуа.

Ему оставалось доучиться в “Последнем Пути” год, после чего мы договорились, что он по моей рекомендации пойдёт в услужении роду Рассказовых. В желании служить мне его даже не поколебала потеря мною статуса наследника, что мне, признаюсь честно, в нём понравилось. Не люблю людей, меняющих свои решения по пять раз на дню. Ситуация поменялась, но твоё-то слово осталось прежним. Как и моё, в плане протекции.

И тут такой сюрприз. Признаюсь честно, стоило мне его увидеть, как злодейский план тут же начал обретать очертания. Ведь кто обязательно должен быть у главзлодея? — Конечно же главзлодейский приспешник, обязательно страховидный гигант, не блещущий умом и сообразительностью, но сильный и злобный.

Минус в этом был только тот, что Валуа попал не на красный, а на жёлтый факультет, а значит, придётся придумывать, как он — такой тупой, попал на наш факультет.

— Здравствуйте, — пробасил гигант, — можно войти?

— Э-э, да, конечно, входите, — слегка пришибленно заявил дышащий новому студенту в пупок Ираклий Афиногенович.

— Николя! — тут же замахала рукой Анюра, как и я, обрадовавшаяся здоровяку, — иди сюда, тут место есть.

— Босс, — негромко произнёс Валуа, проходя мимо меня и усаживаясь через одну парту сзади.

Я чуть кивнул ему, затем задумчиво взглянул на шамана. Тот пару раз перевёл взгляд мне за спину, затем, отвернулся, прокашлялся и чуть сипло произнёс:

— А теперь мы изучим ритуал камлания на северного оленя.

Стукнул в бубен, и прыгая с ноги на ногу, заблажил:

— А-а, о-о, у-у…

На перерыве Николя первым подошел ко мне и, чуть стесняясь, аккуратно присел за стол через проход. По некоторой врождённой, видимо, рассеянности, он не заметил сидящего там же тринадцатилетнего паренька, которого звали Джек. Впрочем, Джек не растерялся и тут же уступил место новому однокласснику, мигом сообразив, какое физическое воздействие может оказать вчетверо больше весящий гигант на него. Очередное подтверждение того, что жёлтый факультет — факультет умных.

— Значит, ты теперь болдар? — произнёс я, глядя с лёгкой улыбкой на Валуа.

— Так получилось, босс, — слегка виновато произнёс тот.

— Брось, — лениво отмахнулся я, — что ни делается, всё к лучшему.

— Да, Николя, ты молодец. Я рада, что ты теперь с нами, — произнесла приземлившаяся рядом с нами Светлова, — как там, кстати, Виктория?

Но Валуа как-то сразу посмурнел, а затем, нехотя произнёс:

— Мы расстались. Она осталась малдаркой, и не смогла с этим смириться.

— Прости, — Анюра тут же осторожно погладила гиганта по плечу, постаралась перевести разговор, — слушай, а как ты попал к нам? Я, признаться, готова бы была тебя увидеть на боевом факультете скорее.

— Это да, — кивнул я, — удивлён, что тебя не зачислили к ним.

— Так получилось, — парень в этот раз улыбнулся сам, даже с некоторым превосходством, что ли, — я просто подумал, а как бы поступили вы — босс, на испытаниях. Вот это ваше пофигистическое ко всему отношение примерил на себя, поэтому от водки отказался, на балалайке даже не пытался играть, а драться с медведем послал их самих.

Анюра тут же прыснула, смеющимися глазами поглядев на меня, я улыбнулся тоже, плотно сжав губы. Правда, слова моего подручного заставили всё-таки задуматься. Неужели он знает меня лучше чем я сам? Может действительно мне надо было плюнуть на эту всё возню? Отсидеться, а потом спокойно… Вот только, что спокойно?

Ну не уверен был я, что пройдя обучение тут, мне дадут возможность попасть в ВУЗ к бездарям. Эта возможность и так весьма призрачна, а потом станет и вовсе ненаучной фантастикой. Да и терять четыре года не хотелось, которые можно было бы употребить на нужное и важное.

И я вновь укрепился в своём желании довести дело до конца.

— Ты изменился — босс, — осторожно заявил Николя, переминаясь с ноги на ногу.

— Я? — ещё раз посмотрев в зеркало на свой новый прикид, я повернулся к своим приближённым лицам — Валуа и Светловой, с достоинством ответил, — нет, я никогда не меняюсь, меняются обстоятельства.

— И какие теперь обстоятельства? — снова уточнил гигант.

— Экстраординарные, — произнёс я, — требующие экстраординарных мер.

Использовав некоторые связи, я достал с большой земли необходимые вещи и теперь придирчиво осматривал обновки.

Во-первых перстни. Золотыми гайками я унизал все пальцы до единого, и теперь они смотрелись словно два золотых кастета на руках. Во-вторых — цепи. Я нашел самую толстую и безвкусную золотую цепь, которую одел поверх подрясника, а две других, намотал поверх кистей, на манер браслетов. В копилку сюда же пошёл золотой пояс и позолоченные сапоги. Метлу я без золота тоже не оставил, и та потяжелела в общей сложности ещё на полкило. Последним штрихом стала борода, щедро переплетёная с золотой нитью.

Для Валуа я заказал немного другой прикид. Ну цепь — понятно, чуть потоньше моей, но всё-равно тяжёлая, перстней два, на каждую руку по штуке. Подрясник выписал на размер меньше, чтобы бугрящийся мышцами торс был лучше виден, а сапоги достал с обшитыми шипами задниками. Метлу тоже новую вручил, толщиной с бревно. Ну да, немного тяжело, но ничего, он вон какой здоровый, справится. А главное, попросил морду лица на людях делать пострашней. И интеллекта чтоб поменьше видно было. Впрочем, с этим у него было нормально. Глубину мысли в смахивающем на неандертальца здоровяке рассмотреть было сложно.

Ну и финальный штрих к моему образу должна была добавить Анюра.

— Дрейк, я не могу так ходить, — трагическим шёпотом произнесла девушка, стыдливо прикрывая руками грудь.

— А что такое? — нахмурился я, оглядел её, зардевшуюся, критическим взглядом.

Сарафан у неё был теперь тоже богато украшен, но продолжал быть строго установленной длины, никаких мини как у старшекурсниц. Кокошник тоже, с поправкой на понты, соответствовал стандарту.

— Тут, — она смущённо развела руки, открыв взгляду глубокое декольте с выглядывающими в нём полушариями девичьей груди.

Полюбовавшись на него, я довольно кивнул:

— То что надо, в самый раз.

— Но ведь всё видно!

— Допустим, не всё, — я подошел, прищурился, поглядев на вырез сначала слева, затем справа, — можно было и пошире сделать, до сосков минимум сантиметров по пять ещё, можно было оставить два-три.

— Дрейк! — воскликнула Светлова, не зная, то ли стесняться, то ли возмущаться, — это и так очень неприлично, а ты предлагаешь мне вовсе выглядеть какой-то распутной барышней.

— Не распутной! — поднял я вверх указательный палец, присаживаясь и оценивая вид снизу, — а роковой красоткой. Мне должны завидовать, хаять вслух, конечно, но мысленно восхищаться и тебя вожделеть.

После этих слов, Анюра покраснела уже вся, включая кожу и в этом самом декольте.

— Да, — вспомнил я, — вот ещё этой помадой накрась губы, да пожирней, пусть визуально они будут больше. Не жалей помады, чем больше, тем лучше. И обязательно вот этими тенями воспользуйся, этой подводкой и тушью. Да, ещё накладные ресницы приклей и ногти.

— Какие-то они длинные, — кое как смирившись с сарафаном, с сомнением произнесла девушка.

— Чтобы всем легче было их разглядеть, — объяснил я, — потом в уши вот эти серьги одень, кольцо в нос и два в губу.

Глаза Светловой стали расширяться, а грудь вздыматься, набирая воздух, чтобы снова выплеснуть своё возмущение, но я не дал ей сказать, потому что произнёс первым:

— Не волнуйся, пирсинг не настоящий прокалывать по настоящему губу и ноздри не придётся, — я показал колечки, где был зажим с спрятанной внутри пружиной.

— Блин, на кого я буду похожа, — прошептала она, со вздохом цепляя остальные аксессуары.

— На женщину-вамп, — хищно оскалился я, — гарантирую, на тебя будут пялиться все.