Начало долгой зимы

Глава 28

Город Аминдала не является чем-то примечательным как внутри Моунцвеля, так и за его пределами. Обычный городок, где сейчас не наберется даже восьми тысяч жителей, кажется спокойным, но только из-за того, что горожане предпочитают больше времени проводить дома. Поветрие принесло с собой страх и смуту, поэтому нет больше праздников и шумных ярмарок. Только в кабаках алкоголь продолжает литься рекой для тех, кто ищет в нем утешения.

Утром нового дня улочки Аминдалы припорошены снегом, который скорее всего растает и смешается с грязью. Особенно хорошо выпавший снег виден на крышах городского храма, которым управляет старый настоятель. Только благодаря старшему жрецу Морвину храм не был превращен в обитель Ифрата, и в нем по-прежнему в равной степени распределены места поклонения всем значимым богам погибшего пантеона.

Несмотря на почтенный возраст, Морвин деловито орудует метлой, счищая снег со ступеней. Для тяжелой работы есть другие жрецы и послушники, но Морвин каждое утро встает раньше всех. И пускай в мире началось Поветрие, это не причина изменять собственным привычкам.

Впрочем, это касается также богослужений в храме, где он продолжает воздавать хвалу всем богам, пускай они и умерли. А вот к Ифрату испытывает неприязнь, так как помнит времена, когда бог игр считался странной личностью среди братьев и сестер Домена Богов. Из-за этого часто ругается с другими жрецами, которые не видят смысла молиться призракам ушедших небожителей. По их мнению полагаться можно только на Ифрата, который даровал людям Языковую Систему.

Морвин не спорит с тем, что этот подарок пришелся как нельзя кстати, но за всю жизнь не выучил ни одно навыка. Даже чтобы зажечь свечу, он берет горящую лучину, а не шепчет имя навыка. Он считает, что другие боги отдали свои бессмертные жизни на защиту Домена Людей, поэтому вклад Ифрата не такой уж великий, а сама Языковая Система не является чем-то жизненно необходимым.

«Лучше бы другие боги создали этот инструмент, ведь Ифрат не удержался от того, чтобы превратить всё в игру», — после высказывания таких мыслей у слушающих жрецов и послушников обычно становятся кислыми лица, но старшего жреца и настоятеля никто не перебивает, считая, что потакают старческому слабоумию.

Метла продолжает оставлять следы на земле, разрушая ровное снежное полотно, образовавшееся за ночь. Теплая одежда хорошо сохраняет тепло, которое по ощущениям лишь накапливается из-за активной работы. Бормоча себе всякое под нос, скоро Морвин оказывается у калитки храма. Над головой бесконечные серые тучи, но также удается заметить кое-что странное далеко на горизонте. Напоминает черные облака, движущиеся на большой скорости.

Аминдала по-прежнему является образчиком спокойствия и тишины, если не считать редких проезжающих телег и лая собак. Над печными трубами поднимаются сотни столбов белого дыма, включая кухню храма, где уже вовсю идет приготовление завтрака.

Вот только старый жрец продолжает стоять у выхода, смотря в небо. Руки откидывают шарф с лица, показывая морщинистую кожу и колючую седую бороду, которую Морвин постоянно укорачивает. Следом набирает силу ветер, дующий прямо в лицо, из-за чего утренняя работа теряет смысл: снег опять проникает на двор перед храмом.

Постепенно ветер становится сильнее, а до слуха доносятся громовые раскаты. Грозы в это время года не самое частое явление, но Морвин чувствует страх вовсе не поэтому. Он с рождения чуток на магическую энергию, из-за чего вполне мог бы стать уважаемым магом, если бы сам уважал магию. Но на взгляд жреца ни ритуалы, ни тем более навыки Языковой Системы не являются чем-то достойным для развития. Человеку от богов и так было дано всё необходимое, но амбиции толкают остальных получать еще большую силу. И демоны, например, в этом плане ничем от людей не отличаются.

«И, говоря о демонах, мне это не нравится», — думает Морвин, смотря на еще далекую грозу. Он не был воителем полвека назад, но неоднократно слышал страшные рассказы о демонических крепостях, которые могут плавать по небесам, словно по морю. И если быть точнее, могут плавать по черным грозовым облакам.

Старый жрец бросает метлу на землю и спешит в храм, чтобы припасть к алтарю самого сильного божества в прошлом. Священный символ Менасиуса — это око, разделенное на две половинки. Черная и белая сторона большого глаза олицетворяют свет и тьму, что живут в душах людей и являются частью природы. Равновесие этих половинок является залогом справедливости и нейтральности. Рядом есть алтари и других главных божеств, но первую молитву жрец возносит именно Менасиусу.

— Настоятель, вы как всегда рано, — зевает жрица, которая работает в этом храме почти тридцать лет. — Завтрак готов, идемте к столу.

Но Морвин пропускает слова мимо ушей, сейчас не существует ничего иного, кроме искренней молитвы. Всё остальное просто не имеет значения.

— Эй, Морвин, что с тобой? Не слишком рано для службы? — жрица трясет старика за плечо, но тот раздраженно сбрасывает руку.

— Ну как знаешь, начнем без тебя, — обиженная женщина уходит прочь.

— Верни справедливость и равновесие в наш мир и защити нас ото зла, — шепотом заканчивает жрец. Его тело сейчас буквально трясет от невидимой глазу бури, которая царит в магических потоках. Он многое бы отдал, чтобы не быть настолько чутким для таких вещей, но с таким даром родился, с таким даром и умрет. Возможно, даже сегодня.

Тем временем гроза приближается к городу, и многие его жители удивленно смотрят в окна, слушая гром. Впрочем, никто не боится дождя и молний, ведь крыша дома должна надежно защитить. Вот только это жалкая преграда перед тем, что движется внутри грозы. Летучая крепость, которая меньше Гед-Нарумана примерно на одну треть, облачается в одеяния из желтых молний, которые начинают бить внутри облака без перерыва. Грохочущая канонада теперь всем говорит о том, что это необычная гроза. Вместе с этим пониманием приходит страх.

Тревога проникает и в городской храм, заставив жрецов и жриц выскочить из-за стола, и один лишь Морвин продолжает возносить молитвы у алтарей, последовательно переходя от одного к другому. Дрожь тела не прекращается, но молитва успокаивает дух и позволяет дышать полной грудью, пока другие в храме носятся с ошашаренным видом.

Обойдя все алтари, настоятель подходит к самому последнему, что находится в боковой комнате, хотя обычно занимает почетное место в других храмах. Игральные кости, символ Ифрата, обозначают азарт и жажду наживы, что не совсем укладывается в добродетели по мнению Морвина, но так или иначе Ифрат тоже бог, к тому же последний выживший.

С молитвой для него старик покончил гораздо быстрее, но не успел отойти, как огромная волна силы заставила упасть на колени. В этот самый момент грозовая туча исторгает из себя чудовищный по силе ветер, который несет разрушительные энергии Хаоса во все стороны. Флюиды иномировой сути проникают сквозь стены и закрытые ставни, заставляя обезуметь в первую очередь животных, а потом и многих слабовольных людей.

Теперь уже любой, взглянувший на небо, увидит нижню часть огромного строения, которое по известным законам просто не может парить над землей и не падать. Знающие люди заявили бы, что эта крепость лишь похожа на Гед-Наруман, но гораздо шире в центре, в то время как известное пристанище Штормовых Небес вытянуто в ромбовидную каплю. Но даже если в Аминдале есть знающие люди, им сейчас не до этого.

Хлопки крыльев сообщают о прилете демонов, которые с криками пикируют вниз, нападая на людей на улице и врываясь в дома. Утро быстро сменилось грозовыми сумерками, а общее безумие в городе постепенно достигает пика, когда защитники города пытаются бороться, но это бесполезно. Без выстроенной заранее обороны и без поддержки профессиональных войск затея отстоять город заранее обречена на провал.

На улицах уже лежат растерзанные тела, а стаи демонов водят безумные хороводы над крышами. Возникают первые пожары, а горожане пытаются спрятаться в подвалах или бежать, но в любом случае их участь незавидна. Из дверей казармы, где находится городская стража, больше не выходят новые отряды, так как выжившие от страха не могут держать оружие в руках. Мэр города пытается сбежать на быстрых лошадях вместе с семьей, но оказывается в желудке демона, который специально сторожил выезд из Аминдалы.

Фермеры запирают двери и окна в домах, но монстры могут голыми руками сделать дыру в стене, лишая любой надежды на спасение. Даже местная бандитская шайка с ужасом смотрит на демона, напоминающего черный вихрь, который легко проникает сквозь дверь их тайной базы в старом трактире, куда никто из местных не заходит.

Пожалуй, только городской храм остается более-менее спокойным местом, благодаря толстым каменным стенам и массивным дверям, готовым принять мирных жителей.

И таковые находятся, внутри храма уже собралось несколько десятков человек, оказавшихся поблизости. Жрец Морвин выполняет работу, которую может делать лучше всего, а именно молится вместе со всеми, направляя разрозненный религиозный порыв в единое русло. На его взгляд бежать бесполезно, так как демоны быстрее и выносливее их всех. Оказать им сопротивление могут только чародеи, авантюристы и наемники, но Аминдала — провинциальный городок, где нет ничего важного. Тут даже никогда не размещались регулярные войска.

Сейчас старый жрец вновь стоит перед символом Менасиуса и громко молится, а остальные прихожане дружно повторяют. Пускай боги мертвы, по мнению Морвина это не является причиной их забывать. На самом деле он считает, что настоящее божество не может умереть. Скорее всего они просто потеряли силы и скоро воскреснут, когда настанет самый важный час в истории человечества.

В момент завершения молитвы происходит что-то странное, когда Морвин замечает сияние вокруг глаза размером с тарелку из драгоценных металлов. Подобного явления никогда прежде не видел, но без колебаний решает, что это важный знак. Они не проводят магические ритуалы, а просто молятся, значит, это однозначно присутствие бога!

Не жалея голоса, Морвин продолжает молитву и чувствует в себе необычайную легкость. Кажется, что прожитые годы, болезни и страхи покидают тело, выводятся невидимым речным потоком, оставляя только чистоту и порядок. А черная и белая половина большого глаза принимаются сиять сильнее.

В молитвенном зале тоже неспокойно, напуганные люди заражаются вдохновленным богослужением и словно пытаются громкостью заглушить ужас от происходящего за стенами храма. Но даже хор громких голосов не может скрыть мощные удары по главной двери, которая ощутимо вздрагивает от каждого удара, словно кто-то использует таран. И каждый прячущийся в храме знает, кто на самом деле за дверью.

Но один человек даже ухом не повел, продолжая молитвы. Сейчас жрец Морвин оборачивается к стоящим на коленях людям с разведенными руками и происходит что-то странное. Все видят неяркий свет, излучаемый одеждой жреца. Настоятель храма призывает всех подняться на ноги и защищать священное место всеми силами. Слова расходятся по залу, неся с собой волны света, дарующие тепло и отвагу.

Плачущие прекращают лить слезы, отчаявшиеся вновь поднимают голову. Загадочный свет заполняет весь зал, пока входная дверь продолжает дрожать от ударов. Один за другим люди поднимаются на ноги, и свет образует на их телах призрачную белоснежную броню, а на плечах закрепляется плащ, чернее ночи. Белый и черный цвет, свет и тьма: вот что нужно было назвать Двуединством, а не сборище демонов.

Сияющие праведным светом щиты и клинки, вобравшие мглу: теперь каждый вооружен невиданным и невесомым оружием, от которого захватывает дух. А Морвин продолжает молитву, пока створки входных дверей не падают под сверхчеловеческим натиском. Окрыленные божественным чудом люди с воинственным кличем бросаются на двух огромных демонов только для того, чтобы погибать под их ударами и обагрять пол храма свежей кровью.

А уничтожение Аминдалы замирает, будто демоны и не собирались найти и убить каждого человека в городе. Летучая крепость спускается ближе к земле, а потом приземляется прямо на ратушу, погружаясь глубоко в землю. От силы столкновения началось небольшое землетрясение, и трещины поползли по городу словно по разбитому зеркалу.

Теперь нижняя часть крепости демонов скрылась под землей, и сооружение стало похоже на четырехгранную пирамиду из черных камней, по которым стекают потоки странных энергий, проникающих в почву, обломки домов и воду. Здесь, ровно в середине королевства Моунцвель, заложен первый камень нового форпоста, от которого во все стороны распространяется овеществленное безумие. Сила Хаоса в мире материи тоже преобразуется, чаще всего представая огнем, молниями или ветрами цвета ржавчины.

Теперь над городом поднимается желтоватый смог, когда даже почва меняет состав, становясь похожей на нечто, что можно встретить в Домене Хаоса. Демоны продолжают сновать по городу и отыскивать выживших, которые все равно не смогут долго протянуть на территории, целенаправленно искаженной Поветрием. И на своей территории захватчики становятся сильнее и быстрее.

Но просто обезобразить пространство Домена недостаточно, поэтому крепость принимается излучать во все стороны силу, которая сможет пронестись на десятки и даже сотни миль, заражая поля и реки. Высшие демоны внутри сооружения тоже по-своему молятся, но ищут не спасения, а злой силы для претворения собственных планов. И слова на Наречии Хаоса возвращаются на крыльях мощи, ведь миру плевать, кто требует чуда. Если ты можешь его убедить, он исполнит твое желание. Но и если потерять осторожность и нарушить законы, кара будет страшна.

Демонам все равно на деньги и даже золото людей, никто из них не занимается грабежом, так что священные символы богов продолжают оставаться в городском храме, готовясь внимать чьим-нибудь молитвам, но мертвецы хранят молчание. Вот только главного жреца среди погибших нет, как и святого символа Менасиуса. Морвин бежит прочь, стремясь спасти от демонов хоть что-то.

Сила самого главного бога словно охраняет старика от опасностей. Морвин буквально всей кожей чувствует, что рядом опасность и зрит внутренним взором путь обхода. Таким образом у него получается избежать внимания всех демонов и покинуть Аминдалу живым.

Морвин не знает, почему дух Менасиуса спас только его, но уверен, что на это есть веская причина. Скорее всего нужно продолжить нести святые слова по другим землям королевства, чем жрец намерен заняться незамедлительно. Чудо неутомимости старого тела только подтверждает догадку. Быстрым шагом, иногда переходящим на бег, Морвин всё дальше удаляется от города. Его не заметили не только демоны, но и люди, которые внимательно следили за происходящими событиями при помощи навыков дальнего наблюдения.

В Винкарто уже знают, какой город подвергся атаке. Теперь королевские войска движутся в нужном направлении, чтобы изгнать демоническую заразу со своих земель. В движение приходят вновь собранные полки, пока башня магии готовит средства сдерживания энергий Хаоса.

И всем пока все равно на то, что примерно то же происходит в пустынях Ак-Треноса, где похожая крепость погружается в песок. Аналогичный форпост есть и на Змеином хребте на Арреле, и уже воздвигнут на Аргене. Пять точек с центральной на Оплотном острове образуют магическую фигуру, понять суть которой смогут далеко не все. Но рано или поздно мир узнает правду.