На страже Империи. Том 2

Глава 2 Новая жизнь

…Боги, как же всё болит!.. И кожу жжет словно кипятком.

— Да не лезьте вы к нему!

— Брр, ну и жуткая тварь…

— Господин Виктор фон Лемм, если я не ошибаюсь? Что всё это значит? Почему вы защищаете от нас иномирное порождение⁈

Иномирное порождение? Мита! Я постарался открыть глаза. Веки словно налились свинцом, так тяжело это было сделать. Но я справился.

Перед моим взором предстала знакомая широкая спина. Виктор. Я перевел взгляд из стороны в сторону — а вот и миниатюрная фигурка Марии, и Каховская тут. Я…

Похоже, я лежал на земле. Только почему-то ощущал себя очень мокрым, и жгло все так, будто я в горячей ванной. Очень горячей.

— Ваше Сиятельство! — холодно ответил Виктор неизвестному. Судя по обращению, какому-то графу, или князю. — Это, как вы выразились, иномирное порождение, сражалось с нами бок о бок! Только благодаря тому, что оно уничтожило Бесплотного, те уроды на лодках не превратили тут всех в пыль!

Я удовлетворенно прикрыл глаза. Виктор прав — хорошо, что он верно понял расстановку сил…

— … К тому же, посмотрите, граф! Это чудовище изранило само себя, дабы исцелить своей кровью моего командира! И вы считаете, что после этого я должен уйти с дороги ваших бойцов? Да после такого мне придется вздернуться к чертям!

Мита… изранила себя? И действительно, когда я наконец сумел опустить глаза вниз, я увидел, что весь покрыт пурпурной, с фиолетовым отливом, густой жидкостью. Кровь Гидры Глубин. Такая же целебная, как у всех видов так называемых великих гидр…

СПАСИБО!!!

Ох ты ж!.. В голову словно молотом ударили — таким мощным эхом отозвались эти… Слова. Да, в голове сами собой возникли слова на пять шипящих оглушительных голосов.

Все великие гидры — разумные создания. И, похоже, посредством слияния крови, или, быть может, когда я спас ее и над ней навис Долг Жизни, отчасти соединились и наши души.

Я постарался «громко» подумать, чтобы она пока не отправляла мне ментальных импульсов, и ощутил, что Мита услышала и согласилась. Раньше я никогда не связывал себя с могущественными существами, так что с этим стоит разобраться.

Но пока — привести себя в порядок.

Пока стоящие вокруг меня люди вяло препирались на тему того, что важнее — честь дворянина, или долг солдата, я провел мысленный анализ повреждений.

Быстро стало понятно — я абсолютно здоров. Кровь Миты исцелила те чудовищные раны, которые я получил от взрыва столкнувшихся стихий. Но эта же кровь — главная причина жуткого жжения во всем теле.

Ибо кровь гидры исцеляет, соединяясь с кровью исцеляемого. Надеюсь, хоть четыре новых головы теперь не отрастут.

— Почтенные господа, а с чего вы вообще все решили, что господин Лихачёв — друг, а не враг⁈ — донесся до моих ушей вдруг очень манерный голос какого-то мужчины.

— Ч… что⁈ — вскинулась Мария. — При всем уважение, князь, но без него здесь бы вообще никто не выжил!

— А может, без него вторжение бы вообще провалилось⁈ До меня уже доходит информация о том, что все самые успешные атаки сегодня помогал открывать кто-то с нашей стороны!

— Это секретная!..

— Да как вы смеете клеветать на барона⁈ — резко ответил Виктор. Я ощутил всплеск маны вокруг него, а сразу несколько бойцов в черных мундиров вскинули руки.

Дальше ждать уже нельзя.

— Хватит. — спокойно, но так, чтобы все точно услышали, произнес я. — Покажите мне того, кто только что меня оклеветал.

Перешептывающиеся люди замолкли. Мария с теплой улыбкой обернулась ко мне, облегченно выдохнув.

— Лихачёв, ты…

— Погоди минутку, Мария. Мы обязательно отметим мое спасение. — мягко прервал я ее. — Но пока я хочу увидеть того, кто только что посмел обвинить меня в предательстве. Сейчас.

Девушка стрельнула злым взглядом куда-то в сторону, откуда я услышал шорох шагов. Я понемногу приходил в чувства, и сумел повернуть голову, проследив за взглядом девушки.

— Вы, кажется, обо мне… барон.

Утвердительный тон, публичное пренебрежительное обращение. Явно высокородный. Когда я рассмотрел подошедшего ближе мужчину, я убедился в этом.

Передо мной стоял высокий и широкоплечий мужчина явно за сорок. Его черты лица сразу показались мне знакомыми — широкая челюсть, вечно искривленный в презрении ко всем окружающим рот, рыжеватые волосы, аккуратно зачесанные назад. Но, когда к нему подошел еще один человек, значительно моложе, все мои сомнения развеялись.

— Вы, полагаю, князь Шувалов? — спокойно спросил я мужчину, разглядывая стоящего за его спиной старого знакомого — княжича Василия. — И вы публично обвиняете меня в сговоре с врагом.

Услышав, что я утверждаю, а не спрашиваю, мужчина скривился еще сильнее. Одетый в хорошо сидящий черный костюм-тройку, он то и дело с явным раздражением отряхивал с блестящих туфлей песок. То, во что превратились трибуны и арена.

— Я ничего не утверждаю, Ваше… Благородие. Я лишь задаю вопросы. Вполне резонные вопросы, не находите? В конце концов, оправдываться должен не я, а вы, ведь это у вас за спиной стоит огромная жуткая тварь. Явно не принадлежащая нашему миру.

Я молча начал подниматься. Тело все еще жгло, но уже куда меньше. Зато я чувствовал себя совершенно здоровым и полным энергии. Эту манерную сволочь нужно поставить на место — и делать это лучше стоя.

Поднявшись, я хрустнул плечами. С меня полился настоящий поток лиловой крови гидры. Князь даже сделал шаг назад, видимо, опасаясь, что я испачкаю его обувь.

— Боитесь замочить ножки, Ваше Сиятельство? — подчеркнуто вежливо спросил я, поняв, что все заметили этот шаг назад. — Не переживайте. Уверен, ваши лакеи могут вычистить вам обувь самыми разными способами.

— Что ты?..

— Вы. Прошу соблюдать дворянский кодекс и не переходить границы вежливости.

Я сделал шаг к Шувалову, разбрызгивая во все стороны дымящуюся едкую кровь. Князь, промедлив мгновение, шагнул назад. Я молча сделал еще шаг. Только сейчас заметил, что в моей руке до сих пор лежит рукоять Клинка Пустоты. Так свыкся с ним за бой, что не выпустил даже в бессознательном состоянии.

Князь вновь отступил, едва не сбив своего сына. По бокам от нас оказались два гвардейца в черных мундирах.

— Ч-что вы на меня так смотрите? — мрачно спросил Шувалов, вернув наконец самообладание. Интересно, его вывел из равновесия вид случившегося здесь побоища, или он не сильно отличается в лучшую сторону от своего сынка? — Ваше Благородие! Если вам есть что сказать, говорите сейчас!

Я чуть склонил голову набок. А затем обратился к собравшимся, игнорируя сверлящего меня взглядом князя. Хоть воронка над нашими головами схлопнулась, здесь все еще оставалось полно тех, с кем мы сражались бок о бок. В том числе и лысый солдафон.

— Благородные люди. — начал я. — Воины. Все, кто сражался здесь сегодня. Кто принял смертельный бой в этот трагический момент. Видели ли вы, что я и мои соратники с первых минут и до самого конца бились бок о бок с вами?

— Барон, что вы?.. — гневно начал князь. Но его тут же заглушили одобрительные возгласы. И первым сказал свое слово именно тот самый военный.

— Да! Я, отставной генерал русской армии, подтверждаю! Этот парень сегодня дрался как никто другой!

А следом подтверждать слова генерала стал один боец зв другим. В конце концов, когда несколько десятков человек уже сказали свое слово, к нам приблизился старик Меньшиков. Вновь в своем черном кресле.

— Я тоже скажу свое слово, господа. — негромко произнес он. Сегодня Владислав словно постарел еще на десяток лет. Даже Мария глянула на него с тревогой. — Этот мальчишка… он настоящий герой. Именно благодаря ему мы одолели тварь, делавшую сильнее всех остальных противников. Именно он и его друзья, рискуя жизнями, бились с четырехрукими мертвецами на их летающих лодках. И, если его посмеют в чем-то обвинить, я встану на его защиту.

— Благодарю вас, Ваше Сиятельство. — чуть кивнул я старику, глядя на сжавшего челюсти Шувалова. — Но я спрошу еще. Видел ли сегодня кто-нибудь, как я действовал бы на благо нашего общего врага? Как я поддавался в бою? Как я атаковал и убивал наших людей?

Тут уже все синхронно замотали головами. Послышались отрицательные возгласы.

— И последний вопрос, благородные господа. Видел ли кто-нибудь, чтобы вот этот человек… — указал я кивком на князя Шувалова. — Сражался здесь вместе с нами, или спас хоть чью-нибудь жизнь среди случившейся бойни⁈

Князь аж опешил. Застыв на пару секунд с приоткрытым ртом, оглядев стоящих в гробовой тишине бойцов, он вдруг резко подался вперед и, похоже, уже не боясь испачкаться, воскликнул:

— Да как вы… Вы!.. Я!.. Я спешил как мог! У меня есть и свои дела! Я предпочитаю не тратить свое время на развлечения для толпы!

Он, очевидно, имел ввиду выпускной турнир. Но здесь, сейчас, посреди груд серой пыли, усеянных изуродованными телами людей и чудовищ, это прозвучало приговором. Приговором самому Шувалову.

— Пойдёмте-ка отсюда, ребятки. — совершенно убийственным тоном медленно проговорил генерал. — Не будем тратить время таких занятых людей на наши мелкие неурядицы. Ваше Благородие… — уже совсем иным тоном обратился он ко мне, поклонившись. — Не составите нам компанию? Нам бы завалы разгрести, да поискать выживших. Кому-то повезло еще, быть может.

— И то верно! — звонко и зло добавила какая-то девушка, баюкающая окровавленную руку, обмотанную каким-то тряпьем. — Людишки тут мелкие, конечно, недостойные времени господ Шуваловых. Но всё ж наши. Российские подданные.

На неосторожного князя было жалко смотреть… Было бы, кому-нибудь, возможно. Я без всякой жалости прошел мимо него, приблизившись к пострадавшей девушке.

— Я помогу, разумеется. Мы все поможем. Но для начала, леди, не могли бы вы показать мне свою руку?

Слегка покраснев, девушка лет двадцати… кстати, в таком же черном мундире, как на гвардейцах, но без погон, протянула мне израненную кисть, разматывая тряпье. При этом она закусила губу, скривившись от боли.

Кость жестко проломлена, обычная медицина тут вряд ли поможет. Похоже, ей пришлось принять на блок удар кого-то из Всадников Праха.

— Пойдёмте со мной, леди. — бросил я взгляд в сторону Миты, свернувшейся кольцом на песке и подозрительно оглядывающей все вокруг пятью парами глаз. Рана на ее боку, откуда, видимо, и натекла кровь, уже затягивалась. Но самой крови всё ещё оставалось достаточно — а свои целебные свойства она теряет не сразу.

— Не бойтесь, это создание вас не обидит. — улыбнулся я, глядя на откровенный страх в глазах русоволосой девушки. — Даю вам слово дворянина.

Наконец, она решилась. Пройдя мимо шепчущегося о чем-то с сыном Шувалова, я подвёл девушку к луже дымящейся крови и предложил просто опустить туда руку.

— Кровь всех великих гидр обладает свойством исцелять раны. — мягко сказал я. — Так ведь, Мита?

Одна из голов пятнадцатиметрового чудовища опустилась к нам. Девушка испуганно ойкнула, но, услышав явно добродушное утробное ворчание гидры, слегка расслабилась. И даже рискнула прикоснуться здоровой ладонью к ее носу.

Все смотрели на это затаив дыхание. Десяток «черных мундиров» даже вскинул ладони, готовясь в любой момент атаковать «чудовище». Но Мита просто аккуратно потерлась о ладонь девушки шершавым холодным носом, а затем осторожно отползла чуть в сторону, давая ей возможность опустить руку в кровь.

— Ай!.. Больно!.. — растерянно прошептала пострадавшая, когда рука резко погрузилась в лиловую жидкость и задымилась. Но тут же начавшие срастаться кости и свежая розовая кожа, выступившая на краю раны, заставили ее потерпеть.

И, всего полминуты спустя, когда она подняла вверх полностью здоровую и слушающуюся ее руку, все пораженно ахнули. А другие раненные тут же сделали несмелый шаг вперед.

— Кровь еще какое-то время будет сохранять целебные свойства. — громко произнес я. — Каждый из вас может ей воспользоваться. Мита не станет трогать никого, кто не попытается напасть первым. Но я крайне не рекомендую пытаться.

И, уже обращаясь к старому генералу, добавил:

— А мы с моими людьми действительно присоединимся к поискам выживших. Это дело, более достойное, чем заставлять благородных господ тратить на нас своё время.

Шуваловы, усердно делавшие вид, что никого вокруг нет и ничего их не касается, разом бросили на меня полные жажды убийства взгляды. Но сейчас сила и правда явно не на их стороне. И, презрительно хмыкнув, князь просто взлетел и отправился… куда-то. Скорее всего, просто подальше от нас. За ним последовал и Василий.

А вот другой его сын — тот, которого я спас совсем недавно, который скромно стоял в стороне от князя, чем-то и дело вызывал его обжигающие взгляды, тихо подошел ко мне.

— Простите моего отца, Ваше Благородие. — сказал он, делая легкий поклон. — Я не могу говорить за весь род, я не глава. Но лично я должен вам свою жизнь. И честь не позволит мне пренебречь долгом.

С этими словами он одним прыжком оторвался от земли и устремился вслед за сородичами. Проводив его взглядом, я махнул рукой соратником, и мы отправились на помощь поисковым группам.

Благородные мы, или нет, но выбрасывать жизни людей, которых я могу спасти, не в моих правилах.

СПРАВА… ПОД ВОН ТОЙ ГОРОЙ… ЧЕТВЕРО…

В голове вновь словно ударил колокол. Но теперь я куда спокойней отнесся к мысленным сигналам Миты. Глубинные Гидры — жители подземных джунглей Ургала, что-что, а нюх у них развит просто невероятно.

И, тут же отправившись в то место, картину которого Мита передала в мою голову, мы действительно нашли там двух покалеченных мужчин и женщину с ребенком.

Похоже, их завалило обломками трибуны, и это уберегло от удушения песком. Но малыш все равно оказался в крайне тяжелом состоянии, так что я молча взял его — и отнес к лиловой кровавой луже, к которой уже выстроилась очередь.

Но лечил я его в основном сам, своей силой, лишь капая иногда кровью. Погружение в эту лужу просто убьет столь хрупкое создание.

Взаимодействие с магической субстанцией в любом случае не пройдет для нее даром. Но я усердно старался сделать так, чтоб кровь гидры органично усвоилась новорожденным телом. Влилась в ее вены и артерии, соединившись с собственной. Если все пройдет удачно, ребенок вырастет невероятно здоровым, устойчивым ко многим болезням. А, быть может, это положительно повлияет и на развитие Источника.

Мне не трудно, да и практика в тонком целительстве не помешает, а человеку будет в жизни польза.

Когда я уже почти закончил лечение, малыш очнулся и начал негромко плакать, размахивая крохотными ручками. Это оказалась девочка, совсем еще маленькая и беззащитная. Завершив работу, я аккуратно поднес ее к приходящей в себя женщине.

Ее и без того небогатая одежда вся истрепалась.

— Доченька! — воскликнула она, увидев ребенка на моих руках. — Милая, родная!!!

Она тут же бросилась ко мне, споткнулась в горе песка и чуть не упала, но все-таки прижалась к крохотной девочке, заливая мой изорванный костюм слезами счастья.

— Я думала, ты умерла, я… я!..

— Оставьте барона, мадам! — неловко пробурчал пожилой генерал. — Он только что спас вашей дочери жизнь! Ребенок был при смерти, а он…

— Бросьте, генерал. — мотнул я головой. — Я понимаю чувство родителя, когда его ребенок мог вот-вот погибнуть. Мне это знакомо…

— Знакомо? Вам?..

— Господин!!! — схватила вдруг меня за руку женщина. — Господин, прошу вас, будьте ей крёстным! Нареченнным отцом! Ведь без вас… без вас…

Я улыбнулся, передавая дрожащую девочку матери. Кивнул.

— Я не очень разбираюсь в этих ритуалах. Но не имею ничего против. Правда, если нужно личное присутствие — увы, дел по горло.

Тут уже генералу пришел черед усмехаться.

— А вы не переживайте, Ваше Благородие! Вы только что, можно сказать, в купальню ее окунали? Окунали! Эта жижа столько наших сегодня исцелила, что ничуть не хуже святой воды! Так что вот, считай, и покрестили!

А затем, покопавшись у себя под камзолом, вынул что-то блестящее серебром.

— А крест… Вот, свой вам дарю! И не отнекивайтесь! — добавил он, видя испуг на лице простой женщины. — Нечего! Я, вообще-то, карьеру начинал как полковой священник! Так что такие дела, в общем. Без молитв и прочего, по-простому, но вот я, отставной генерал и священник Семён Михайлович Кутузов, из генеральского да маршальского роду, назначаю барона Дмитрия Алексеича Лихачёва крестным отцом девочки по имени…

— Елизавета! — кое-как подошел к нам один из мужчин, только-только очнувшийся, но разговор услыхавший. — Елизавета Попова, Ваше Превосходительство! Я батя её…

— … По имени Елизавета Попова, во Христе чье имя будет… будет…

— Валентина. — с улыбкой подошла к нам та самая девушка, которой кровь первой исцелила руку. — Значит, здоровая. Глупые суеверия, конечно, но согласитесь символично?

На том и порешили. А затем, как только небольшая церемония окончилась, за нашими спинами раздался деликатный кашель:

— Кхм. В крови чудовищ у нас младенцев еще не крестили. Предлагаю вам пройти с нами, господин Лихачёв. Нам нужно у вас кое-что выяснить.