На страже Империи. Том 2

Глава 18 Вооруженный нейтралитет

— Ну что, готовы? — сосредоточенно спросил я, оглядывая лица своих соратников, к которым временно присоединился и княжич Шувалов. — Лучше сразу приготовьтесь к возможному сражению.

Княжич, конечно, был очень недоволен, узнав о моих планах. По началу. Подающая надежды боевая пятерка, собирающаяся покинуть не то что военную часть — вообще мир людей! Да еще без возможности оставаться на связи. Но это только в первое время.

Как только я обрисовал ему перспективы — возможность совершить диверсию в стане одного из противников, собрать разведданные на своих условиях и, главное, резко повысить свою индивидуальную мощь, собирая Ядра врагов — Василий крепко задумался.

А к ночи, ближе к условленному времени, явился ко мне в номер уже не в родовом мундире, а в сине-сером костюме городского камуфляжа и с небольшим запасом еды и питья за спиной. Все мы теперь выглядели так — комплект камуфляжа, к счастью, выдавала армия.

— Лихачёв, если мы не вернемся за пару дней — мне крышка. Случайная проверка поставит крест на моей карьере в войсках! — недовольно пробурчал княжич. Он уже не раз повторил эту незатейливую мысль. На что я лишь покачал головой.

— Если мы сумеем вернуться, Ваше Сиятельство, то мы вернемся с таким количеством знаний и сил, что вас, полагаю, оправдает даже воентрибунал. Не говоря о дворянском суде.

Княжич знал это и сам, а бурчал просто для важности. Начальник как-никак. Но я-то прекрасно видел по его горящим глазам — Василий уже дал волю своей жажде мести убийцам сестры. И желал как можно скорее стать сильнее и проявить себя. Это позволит ему действовать куда жестче и свободней, чем может какой-то мелкий командир, даже княжеский сынок.

— Врубай, командир! — усмехнулся Виктор, перехватывая свой боевой жезл. Несложный артефакт-усилитель, сделанный по его заказу за прошедшие недели. Я никогда не был фанатом подобных внешних концентраторов силы, но и не осуждал. Этот жезл, не являясь каким-то особенным шедевром артефакторики, позволял Виктору тратить на творение на треть маны меньше, а сама реализация Воды ускорялась процентов на двадцать. Удобно — но ненадежно. Привыкнешь рассчитывать на эту черную палку, а потом ее сломают — и вся математика коту под хвост.

А еще я очень не люблю, когда руки заняты лишней тяжестью. Виктор же держал короткую палку из черного дерева с небольшим синим сапфиром на конце как влитую, явно обращаясь с подобными с юности.

— Врубаю. — эхом ответил я. И резким усилием высвободил потоки энергии, заранее распределенные по комнате специальным сложным узором. На то, чтоб из маны Пустоты сделать хаотическую ману, да еще стабилизировать ее, и ушла почти неделя нашего пребывания в общаге. Но оно того стоило.

— Напоминаю, что портал откроется в случайный мир Аспектов. — процедил я, удерживая рвущийся на волю хаос. — У меня не осталось никаких крепких связей, позволяющих открывать порталы в конкретные места. Так что у нас тут смертельная лотерея.

— Оно того стоит! — решительно выдохнула Мария. — Нельзя допустить повторения Пермской бойни. Мы должны быть готовы к новому вторжению как можно лучше!

— Даже если это будет стоить жизни — я больше не хочу быть жалким бессильным изгоем. — негромко, но твердо произнесла себе под нос Алиса Каховская. Но я услышал — и чуть улыбнулся. Да, именно твердую решимость я хочу сейчас видеть в своих людях.

Наконец, хаос был равномерно рассредоточен по всему портальному узору. Окна комнаты закрывали плотные светонепроницаемые шторы, устроенные здесь для качественного сна. Так что снаружи никто не должен был увидеть, как всю комнатку поглотила радужная вспышка, в которой бесшумно растворились шестеро человек.

Мир Ириат. Архипелаг Миллиона. Сельские предместья города Исинур.

Ион вир-Ильмин, отставной профессор эфироплавания, как всегда возился на обширной закрытой веранде своего поместья. Круглая площадка метров в двадцать диаметром, расположенная на крыше его дома и накрытая полупрозрачным органическим пузырем, сама поддерживала комфортную для пожилого ученого температуру и влажность воздуха.

— Все, готов твой навигатор, плыви с миром. — проскрипел Ион, протягивая под воду незамысловатый артефакт. Из бассейна, занимающего часть пола, вытянулись четыре гибких щупальца с бахромой, мягко забирая свое устройство.

Как все-таки удобно, когда дорога для недышащих воздухом клиентов проложена прямо в твой дом! — вяло размышлял ученый, осматривая бассейн, в который посетителя привел подводный канал, опускающийся в глубины мира. А ведь многие жители иных пространств полагают, что в Ириате вообще все живут под водой!

— Да есть ли еще вообще эти другие миры? — почесал подбородок нижней передней конечностью он. — Хотя, есть, наверное. С кем-то же Левиафан поддерживает нейтралитет, заключает союзы. Об этом все время трещат по Переговорнику.

Полностью погрузившись в свою дурацкую привычку — болтовню с самим собой о всякой ерунде — престарелый профессор почти не обратил внимания на резкие колебания эфира вокруг.

Почти. Но все-таки не совсем. Почувствовав изменения в структуре мироздания, опытный эфироплаватель бросился к своим приборам, выращенным прямо в одной из стен веранды. Происходит явно что-то неладное!

Его вытянутое тело, напоминающее помесь плоского слизня снизу и краба-переростка сверху, с хлюпаньем пересекло веранду. Все четыре трехсуставные конечности легли на полупрозрачное желе экранов. Спинной панцирь нервно защелкал.

Но он не успел ничего проанализировать. Кромка мироздания лопнула раньше — и на уютную, заросшую всевозможными мхами, веранду вывалилось шесть странного вида существ.

— Оборонительная позиция! — автоматически скомандовал я, как только мы вывалились из поля нестабильного пространства между мирами. Только коснувшись земли… травы какой-то, или что это… в общем, только коснувшись пола, мы все тут же вскочили на ноги и встали в круг спина к спине. Этот маневр мы впятером отработали многократно, а княжич не даром пошел в войска и быстро осознал обстановку.

Когда в глазах перестало двоиться, я огляделся по сторонам. Кругом колыхались невысокие заросли густой мясистой растительности самых разных расцветок. Нечто, отдаленно похожее на мох, вымахавший до полуметра, хлюпало под ногами и набивалось в сапоги — к счастью, пока безуспешно.

Неба над головой не оказалось — его заменил плотно натянутый чуть колышущийся пузырь. А, температурный купол — я сразу узнал эту штуковину, существовавшую и в мое время.

— Мы в Ириате. — спокойно бросил я, разглядывая растущие прямо из мягких стен ложа и столики, а также единственного «встречающего» — причудливую помесь черного слизняка и бурого краба с почти человеческой головой. Разница в основном в толстенной шее, перепончатых ушах и четырех пластинчатых челюстях вместо двух наших. В остальном — вполне сносная харя.

— О-па! — криво улыбнулся незнакомцу Виктор. — А Ириат разве не нейтрален? Ты, вроде, упоминал…

— Предположительно. — коротко ответил я.

Попав в новый мир, мы автоматически перешли на разговорный язык местных. В Ириате, как в мире преимущественно подводном, язык не один. Но мы оказались в воздушной части мира, так что сумели изучить язык Миллиона и говорить на нем.

Пусть и с жутким акцентом, явно раздражающем хозяина помещения — вон как зашуршал панцирем. У Искателей это означает смущенное недовольство.

— Ты Искатель? — решил уточнить я. Мало ли что за прошедшие тысячелетия изменилось в видовом делении разумных Ириата. В мое время все подводные обитатели звались Господами и делились на виды уже внутри себя, не по функциям, а биологически. А вот все, кто живет на небольших клочках суши, зовущихся Архипелагом Миллиона, искусственно «скорректированы» Господами, которые разделили виды сухопутных по выполняемым в обществе функциям. Садоводы, Растители, Кормящие, Строители… и так далее. Ну и Искатели — раса, выращенная для занятий наукой, неинтересной Господам.

Хозяин дома кивнул.

— Это так, существо. Ты смог опознать мой вид по внешним признакам. Это радует. Это значит, что ты не безумный дикарь. Но кто ты? У меня четыре равновероятных варианта.

Мы переглянулись. Ну и ну! Неужели даже ученые Ириата позабыли, как выглядят люди? Допустим, Господа закрыли мир от контактов — но историю же тут должны изучать?

— Я человек. — не стал томить ученого я. — Обитатель Земли, центрального мира. Тебе ведь это о чем-то говорит?

Панцирь Искателя прерывисто защелкал, челюсти зашуршали. Эти существа не умеют скрывать эмоций — таковыми их селекционировали Господа, у которых с чтением чувств сухопутных всегда было плохо. Этот Искатель явно восторженно-задумчив. Сухопутные Ириата, не желавшие жить под пятой всевластных Господ, нередко становились в прошлом моими союзниками в войнах. Так что что-то я в их мимике понимаю.

Остальные слушали нашу беседу затаив дыхание, то и дело с любопытством озираясь по сторонам. Взгляды их падали на один причудливый предмет мебели за другим.

— Говорит. — удовлетворенно кивнул я. — Мы пришли с миром и не знали, куда именно попадем, Искатель. Кто ты и что ты можешь нам сказать?

Стандартная формула общего вопроса в этом мире. Местные Господа приучили своих рабов отвечать на этот вопрос все, что посчитаешь важным сказать. Им так удобней жить.

— Мое имя — Ион вир-Ильмин, люди. Я всю жизнь учился и работал профессором эфироплавания. Изучал внутримировую и межмировую навигацию. Последнюю, впрочем, лишь в теории. Сейчас на заслуженном отдыхе — занимаюсь починкой различных приборов для тех, кому это нужно. Я мирный сухопутный, а наш мир во главе с ужасным и всемогущим Левиафаном не вступил в военный союз с остальными Аспектами. У вас нет причин нападать на меня. Но знайте — нападение на имущество кого-либо из Господ карается смертью через расчленение заживо.

— Имущество? — приподнял я бровь. — Раньше вы, кажется, звались подданными? А то и вассалами. Что-то изменилось к худшему?

Ион, явно слегка расслабившись, подполз к стене и улегся в вылезшее из нее мягкое ложе. Его черное перекатывающееся тело заполнило коралловую цветную чашу, а верхняя половина — округлый твердый торс и четыре конечности — наполовину «потонули» в мягкой губке, обволакивающей тело как пена.

— Я, как человек науки, пусть и технической, а не общественной, польщен твоими познаниями в тонкостях нашей древней истории. Может, конечно, для бессмертных Господ, духов глубин и других порождений древних сил, имущественная реформа — совсем недавнее событие. Но вообще-то с нее прошло чуть больше двух тысяч земных лет, а мне, смею заметить, всего четыре сотни. Я еще довольно молод.

— Черт, да что ж каждый слизняк живет в десять раз дольше человека! Сколько мы таких уже встретили⁈ — недовольно пробормотала Маша. Ого, не ожидал от нее такого внимания к срокам жизни. Видимо, сказывается отцовская страсть к поиску бессмертия.

— И что? — спросил я. — С тех пор вы из подданных стали даже не рабами, а имуществом? А что так?

— Ты говоришь эти слова с презрением, человек. — прощелкал профессор. — Это грубо, и вообще в нашем языке нет презрительных интонаций. Это звучит очень чужеродно и нелепо. Мы позволяем жизни быть такой, какой она является, а значит в нас нет места презрению к тому, что существует.

— Да-да, Искатель. Я помню эти ваши рабские штучки. Никого не презирать, никого не судить, не осуждать, не сравнивать друг с другом. Жить и давать жить другим, принимать безропотно любую мерзость. Я знаю. Но я не раб и не вещь, так что еще разок попробую привнести господские интонации в ваш рабский язык.

Ион задвигал всеми четырьмя руками, щелкая друг о друга локтевыми сгибами. Огорчен — но, похоже, не сильно. Все-таки их с рождения учат не осуждать. Чтобы не смели критически даже взглянуть на Господ.

— Ну так чего там с реформой? — вновь задал я вопрос.

— Да, реформа. Благословенные в своей неизбывной мудрости Глубинные, чей взор пронзает толщу вод и не бывает оскорблен беспощадным светилом, две с небольшим тысячи лет назад повелели, в своей великой заботе о подданных, избавить их, то есть нас, от ненужных рудиментов дикой, варварской, жизни. Так были усечены ненужные вещи — свобода передвижения для тех, кто занят делом, свобода бракосочетаний и размножений, свобода совести и слова, а также вероисповедания, которое и без того всегда было едино, собраний и наследования. С тех пор мы, сухопутные, избавлены наконец от праздных, развращающих и явно излишних любому честному созданию возможностей, а вектор нашей маленькой жизни выстраивают великие и древние. Такова, если кратко, суть этой благословенной реформы. Так как по ее итогам мы стали иметь с неодушевленными вещами больше юридических сходств, чем различий, разумным и логичным стало объединить нас с имуществом в общую категорию. Господа, а особенно величайшие из Глубинных, всегда были склонны к строгости суждений и дальновидности поступков…

Уже после первой трети этой пространной щелкающе-каркающей тирады, я сидел со все расширяющейся улыбкой. Но Ион этого не видел, ведь наблюдал я не за ним, а за своими спутниками. Их физиономии надо было видеть! Незабываемая смесь удивления, брезгливости, неверия в возможность подобного и… нет, заинтересованности такими порядками я не увидел даже у Шувалова. Это радует.

— Ты произнес очень мудрую и почтительную речь, профессор Ион вир-Ильмин. — с легким кивком выдавил из себя я. Соблюдать приличия пока было необходимо. — Ты видишь, что мы не враги. Разрешишь ли ты мне приблизиться к тебе дабы кое-что продемонстрировать?

Чуть поколебавшись, пощелкав задумчиво боками, престарелый эфироплаватель утвердительно кивнул. Времени объяснять что-то спутникам нет, да и пока делать это вслух опасно, так что я молча отделился от группы, направившись к профессору.

Как только приблизился к нему на достаточное расстояние, и нас отделяло лишь полтора метра, я резко направил поток силы в его сторону, на ходу выворачивая ману наизнанку. Создавая антиману, как тогда, при поимке Виктора.

Сфера Антимагии. На этот раз я сотворил ее бесшумно. Она накрыла Искателя целиком. Несмотря на свой несуразный вид, он является магом — и отнюдь не школяром чародейства. Но сопротивляться Ион и не думал.

— Ну что, работает? — с интересом спросил я, чувствуя, как сфера искажается, заглушая волны ментальной силы, пронизывающие в этом мире буквально все пространство. Не стоит думать, что раз Ириат — мир Воды, то и Аспектом здесь владеют лишь одним.

Ион неторопливо вывалился из ложа, вновь врезавшегося в мягкую стену. Пощелкал конечностями в неуверенности. А затем твердо и ясно произнес:

— Ну вот, человек. Ты куда умней, чем кажешься. Рад, что ты способен подавлять всевидящий взор Глубинных, но времени у тебя совсем мало. Что тебе нужно от старого ученого?

— Ничего особенного. — быстро заверил я его. Сфера быстро истощалась, запас моих сил все еще не так уж велик. — Расскажи мне, какие существуют официальные возможности убивать ваших Господ?

На слове «официальные» я сделал сильный акцент. Этот мир — мир правил, барьеров и общих формул. Если Ион решит готовить заговор, или криминальное убийство, никакая сфера его не спасет. В этом смысле на Ириат чем-то похожа земная Британская Империя с их королевой, знающей намерения всех своих подданных.

А вот обрисовать мне, как гостю, легальные способы убийства — такие как дуэли, или казни, профессор имеет право. Это все еще очень нежелательно, но от такого внимания моя сфера вполне скроет. И Ион стал объяснять.

К тому же, неглупый ученый явно сразу понял, что нам нужны именно Ядра. Техник он, или нет, но историю древних войн знать обязан.

— По сути сейчас в мире осталось лишь три способа убить кого-то из Господ по закону. Первый и главный для вас — вызвать на дуэль. Если вы являетесь аристократами в своем мире и кто-нибудь из Видящих Суть может это подтвердить с ваших слов, вы имеете право вызывать на дуэль, или быть вызванным. Но повод должен быть достаточно веским, а иначе вас могут казнить как смутьянов и провокаторов.

Вторым способом оказалось участие в клановых войнах в качестве наемников. Создав прочную оборонительную армию и магию против вторжений, запретив своим подданным покидать Ириат самим, превратив их буквально в вещи, Господа за прошедшие два тысячелетия утратили монолитное единство. Правит всем до сих пор Левиафан, несокрушимый и всесильный как тысячи лет назад, но его подданные начали грызню за ограниченные ресурсы мира.

Ну а третий — убить Левиафана. Согласно первородному обычаю Ириата верховная власть принадлежит сильнейшему в мире существу. Убьешь его — власть твоя.

Признаться честно, четыре тысячи лет назад я не справился. Еле ноги унес. Но и местные понесли такие потери, что выбыли из войны. Теперь этот вариант отпадает сразу же.

А вот какой вариант подходит нам больше — дуэли или войны — да еще со сроком всего в пару земных дней? Это нам и нужно выяснить поскорей.