На страже Империи. Том 1

Глава 15 Планы на будущее

— Какого хрена мое лицо крупным планом мелькает в «Имперском вестнике»⁈ — прорычал я в трубку, не повышая, впрочем, голос слишком сильно.

— И тебе привет, Дмитрий Алексеевич. — удивленно произнес службист. — А чем ты недоволен? Вроде обычно молодежь только и мечтает, как бы прославиться, да так, чтоб все в лицо узнавали.

— Так значит вы и вправду в курсе. — кивнул я, подтвердив свое предположение. — Тогда потрудитесь объяснить, что это такое, и почему меня никто не спросил. И я советую не пытаться отшутиться, или увильнуть.

Голос Лопатина стал заметно холоднее:

— А ты, барон, уверен, что ты в том положении, чтобы ставить мне какие-то условия? Ты ничего не перепутал?

Я остановился в полете, зависнув над темным лесом посреди алого закатного неба. И спокойно произнес:

— Послушай сейчас меня внимательно. Очень внимательно. Если этот ублюдок, Строганов, донес тебе о Ядрах и силе, значит он должен был донести и о том, что случилось после того, как я научил его недоразвитых колдунцов эффективно убивать тварей. О том, как я со своими людьми вошел в портал, к которому эти шакалы опасались даже приближаться. О том, как мы вернулись из него с победой и трофеями, а затем портал закрылся. И вот теперь особенно напряги слух. Совсем скоро эти порталы начнут открываться повсюду. По всей стране, по всему миру, где угодно. И это будет не разведка, не проба пера, как было в последние дни. Там, за кромкой, я видел не только тупых чудовищ, но и их хозяина. Иномирного мага, отправляющего тварей в разрыв. Смекаешь, что это значит? Порталы — не какое-то стихийное бедствие. Их открывают. И скоро их могут открыть столько, что твоя дорогая страна умоется кровью своих чародеев!

Я сделал паузу, дав Лопатину время осмыслить мои слова. После недолгого молчания из трубки раздалось:

— Допустим так. От наших людей при испанском королевском дворе мы получили схожие сведения. Что ты хочешь этим сказать?

Ха! Ну конечно. Уж кто-кто, а Хилини, моя дражайшая супруга, что вспорола мне грудь четыре тысячелетия назад, своего не упустит. Наверняка уже готовится. Даже удивительно, что имперские шпионы смогли чего-то там при ее дворе добыть.

Видимо, совсем расслабилась от безнаказанности. Однажды я научу ее, что расслабляться не стоит никогда. Как она в свое время научила меня.

— Я предлагаю знания, Даниил. Знания о том, что нас всех ожидает, как к этому можно подготовиться, как лучше справиться с угрозой.

— Да ну? — скептически раздалось из трубки. Я так и представил, как Лопатин неверяще качает головой, устало моргая. — А откуда у тебя эти знания, не подскажешь?

— Нет. — отрезал я. — И здесь у тебя, у всех, кого ты представляешь, есть выбор. Вы можете попытаться схватить меня, убить, пленить, что-нибудь из меня выпытать. Сразу вас разочарую — безуспешно. А потом, потратив впустую время и силы, оставив на моей земле гору трупов своих агентов, утонуть в собственной крови, которая зальет Россию после начала вторжения. А можете прислушаться к моим советам, не задавая лишних вопросов. Я у вас ничего для себя за это не прошу. Всего, что мне нужно, я добьюсь сам, словом и делом своим. Я лишь прошу оставить мою скромную персону в покое. Больше никогда не распространять публично ничего обо мне без моего ведома. И, главное, объяснить, почему совсем недавно засекреченная информация о прорывах, теперь заполняет первые полосы главных СМИ России.

На этот раз молчание продлилось дольше. Скорее всего, Лопатин с кем-то советовался, не имея достаточно полномочий. Так или иначе, пару минут спустя, когда я уже возобновил свой полет, Даниил Григорьевич ответил:

— Хорошо, Дмитрий. Мы действительно стоим перед лицом неведомой угрозы. И со всего мира поступают очень тревожные сведения. Вчера прорыв случился в Японии, в небольшом городке. Никто пока точно не знает, что там случилось. Но сегодня к утру городок перестал существовать. Он… я даже не знаю, как передать это словами!

Я невесело усмехнулся.

— Дай угадаю. Все, что было в городе, обратилось в случайные предметы со случайными свойствами? А земля теперь напоминает инопланетный пейзаж?

Лопатин удивленно ахнул.

— Откуда ты… Хм. Похоже, ты действительно имеешь некие сведения. Мы тщательно отследили — информация об этом событии не проникала в российские СМИ. Узнать об этом ты не мог. А значит ты…

— Ну давай, давай. — перебил я его. — Кто я? Японский шпион? Или, может быть, засланный иномирными тварями агент, который должен занимать личное время господина Лопатина, мешая ему спасать мир?

— Ну… Да, ты прав. Сейчас не об этом. Так вот, с тем городом случилось именно то, что ты описал. Представляешь, одна пятиэтажка превратилась там в гигантский пирог! Пирог с мясом, Лихачёв.

Я сплюнул. За десятилетия нескончаемых войн этот черный армейский юмор так и не стал мне близок. Похоже, за четыре тысячелетия он мало изменился.

— Значит. там сумел прорваться или элементаль Бытия, или даже Воплощающий. Так называют их рядовых чародеев. Но Воплощающий вряд ли. Скорее элементаль. Обычно их посылают вперед. Расчистить плацдарм. Сегодня мы убили одного такого там, в портале.

Лопатин аж поперхнулся.

— Ты… Кха! Ты хочешь сказать, что японский военно-магический корпус не справился, а ты с еще двумя заурядными магами сумел спасти целый город от гибели⁈

Я поспешил остудить его пыл.

— Хуже бытийников только твари Жизни. И то спорно, хуже ли. С воздушными куда как проще. Но сейчас у меня нет времени читать лекции. Что по поводу моих вопросов и просьб?

— Мы примем твои пожелания к сведению, Дмитрий. По поводу СМИ — в первую очередь. Никто не станет тебя арестовывать или пытаться устранить. Если ты говоришь правду насчет своих знаний, Император даст тебе аудиенцию. Сможете поговорить лично. Он и расскажет тебе о проекте, в рамках которого появились публикации о разрывах. У меня нет нужных полномочий. Увы.

— Хорошо. Я рад, что мы сумели найти общий язык. Я — такой же подданный Императора и гражданин Империи, как и ты, Даниил. Я такой же человек, как ты. Только, в отличие от многих, я в полной мере осознаю, что опасность грозит всем державам. Всему человечеству как виду. И хочу приложить все силы для ее предотвращения.

— Но… Что всем этим тварям от нас нужно⁈ Они же не просто злые, потому что злые! Что-то же ими движет?

— Голод.

— Голод?

— Да. Для продления жизней их чародеев, для усиления диких стихийных существ нужны сложные души разумных. Самые сложные души у тех, кто может нести в себе все Аспекты, а не только какой-то один. Они нас едят, Лопатин. Просто едят.

Поместье Лихачёвых встретило меня мрачным пейзажем. Сад полностью выгорел, как и часть леса вокруг. Я издали заметил светлую фигуру Виктора, заливающего дымящие очаги пламени тоннами воды.

От главного особняка тоже мало что осталось. Второго этажа, как и крыши, больше не существовало, а от первого осталось дай боги две трети. Еще утром бывшие белыми стены почернели от копоти и зияли торчащими кирпичами.

Зато цел остался дом для прислуги. На его крыльце сидел понурый Прохор. Я искренне обрадовался, что невинный старик не сгинул в пылу чародейской схватки.

Тела нападавших успели собрать в кратере, оставшемся от площади перед крыльцом, где я недавно вернул барона в мир живых. Отдельно лежала горка стрелкового оружия. Подлетев поближе, я шарахнул по этой горке мощным Копьем Пустоты. Простой металл испарился в мгновение ока.

— Командир! — раздался сверху гневный крик Виктора. — Это же были наши улики против…

Я поднял голову.

— Успокойся. Забудь об этом оружии. Заканчивай с пожарами и спускайся к нам — я расскажу вам, что произошло.

Увидев, что я вернулся, все собрались вокруг оплавленного кратера. Вид горы искалеченных трупов портил всем настроение, но создавал атмосферу, идеально подходящую для объяснения людям непопулярного решения.

— Как перемирие⁈ — вскинулся первым немец, услышав о моем разговоре с главой Меньшиковых. — Мы ведь собирались стереть их в порошок! Отомстить им…

— За что? — спокойно ответил я. — За твое порабощение и порабощение других? Глава их рода сегодня потерял своего старшего сына и дочь, сулившую ему большую выгоду. Собственно, тот, кто только и мог в их роду управлять разумом, мертв. За покушения на меня? Я считаю, что их расплата за это достаточна…

— За убитых деревенских! — все еще хрипловатым голосом вклинился настоящий Лихачёв. — Смерть за смерть!

Я усмехнулся. Впрочем, без особого веселья. Подхватил телекинезом початую соратниками бутыль вина, стоявшую на оплавленном крыльце.

— Оба карателя мертвы. Все, кто посмел напасть на имение, мертвы. Людей не вернуть, барон. Разве что так же, как тебя. Но сомневаюсь, что кто-то этому обрадуется. Я защитил всех, кого можно было успеть защитить. Я дал отпор нападающим, и мой отпор стал последним, что они получили в жизни. Больше того, я… Нет. Мы все получим от графского рода откуп, который я собираюсь пустить в первую очередь на перестройку и развитие нашего селения. Мне не нужна нищая деревушка рыбаков. И выкуп от Меньшиковых закрыл для нас задачу, на решение которой могли бы уйти долгие месяцы.

— Он прав. — тихо сказала вдруг молчащая до того Мария. — Отец… Граф имеет связи с лучшими строительными фирмами в губернии. Имеет на них влияние и знает, кого лучше выбрать. А четверть нашей… Четверть казны Меньшиковых по состоянию приблизит род Лихачёвых к младшим графским родам. Если деньги правда уйдут на улучшение жизни людей, на месте деревни в считанные месяцы можно возвести небольшой город.

— Если? — прищурился я. — Разве здесь кто-нибудь может уличить меня в нарушении слова? Мы построим здесь город, господа. А приготовлением всего необходимого займемся уже этой ночью.

— Но… Что делать с поместьем? Где мы будем жить⁈ — всплеснул руками мертвый барон.

— В этих местах нет ничего, кроме леса, которого тут полно везде! Что ты планируешь тут производить, командир⁈ — вскинул брови Виктор.

— Ночью? Но ничего ведь еще даже не подписано! — покачала головой юная графиня. Теперь уже бывшая.

Прохор просто закряхтел, почесывая здоровенный синяк на правом плече. Пришибло упавшим столбом крыльца. Я повел бровью, не издав ни звука, и синяк мгновенно почернел, вздулся. Все хором ахнули… Но еще через миг от плеча водителя повалил густой черный дым, а когда он развеялся, все ахнули еще раз. Плечо мужчины выглядело абсолютно целым.

Да оно и было целым.

— Любой Аспект может использоваться очень по-разному, друзья мои. — ответил я на молчаливый вопрос, витавший в воздухе. Небытие — суть воплощенное разрушение. Но ведь умение управлять им означает умение подавлять его, перемещать, устранять. Достаточно перегнать содержащуюся в ранении разрушающую силу в свободную ману — и, если сделать это достаточно аккуратно, реальность сама придет в гармонию с собой. Ранение перейдет в нормальное состояние.

— Нас… Нас никогда такому не учили! — ахнул мертвый барон. — С какой степени обучают такому⁈

Я выставил перед собой ладони. Довольный тем, что собрал здесь благоразумных людей, понимающих, что здесь и сейчас будущее рода важнее слепой и бестолковой мести, я стал отвечать на их вопросы кратко, но стараясь делать это так, чтоб все были удовлетворены.

— Дмитрий. — обратился я к нежити. — Жить мы будем на первом этаже. Да и на улице сейчас хорошо, ночи совсем теплые. Здесь, думаю, Мария, если пожелает остаться с нами, поможет с ремонтом своей магией.

Девушка сосредоточенно кивнула, взмахнула рукой — и в ней появился молоток. Правда, как правильно его держать она не знала.

— Виктор. Во-первых, мы будем добывать здесь электроэнергию. Я до сих пор поражаюсь тому, как вы умудрились без всякой магии обуздать молнию, загнав ее в вездесущие провода. Но вскоре я покажу, что и магия пригодна в области электротехники. —произнес я непривычное слово. Память мозга барона облегчала мне адаптацию к прорве новых знаний, но все-таки учился я не по взмаху руки. — Ну а во-вторых… Ты плохо знаешь эту землю, Виктор.

— Неужели ты задумался об алмазах? — скептически покачал головой Лихачёв. — Добывать их за этой территории чудовищно неэффективно. По сути, невозможно. К тому же, нас задушат Строгановы. Карьеры ниже по течению за ними.

— Это вашими машинами добывать слезы небес… алмазы, да, невыгодно. — возразил я. — Похоже, ритуальная магия даже в двадцать первом веке от рождения вашего чудотворца известна очень плохо. А вот я знаю в ней толк. А что до Строгановых… То, что нам придется враждовать с ними, одна из причин, по которым нам не стоит враждовать с местными графами.

— Погоди, ты говорил об энергии. — поднял руку немец. — Но строить электростанцию на реке запрещено, да и просто невозможно. Солнца здесь немного, уголь везти дорого, как и жидкое топливо. Тогда как же ты…

— А вот это касается ответа на вопрос леди. — глянул я в сторону внимательно слушающей Марии. — Как мы решим вопрос с энергией я покажу вам ночью. Ибо многие ритуалы сильно зависят от времени суток, фазы Луны, еще какой-то невероятной чуши. Увы, это так. Наше Ядро ведь не пострадало?

Ядро не пострадало. Противники так и не заметили машину, так что она осталась цела. Стояла посреди остатков гаража, стоявшего, как оказалось, за особняком и раскрученного рухнувшей стеной.

Но обломки уже расчистили, а машину загнали туда. Она нам еще пригодится.

Ну а затем, пока все ждали прибытия делегации Меньшиковых, я отправился к своим людям, в деревню. Выглядела она целее, чем особняк, но уныние там царило куда большее.

Здесь на главной площади тоже лежали тела. Но не сваленные в кучу — не враги все-таки, свои же сородичи. На площади расстелили банальные доски, хотя кое-для-кого нашлись и носилки. На них рядами уложили… я насчитал семнадцать тел. Их накрыли белыми простынями, покрывалами, руки сложили на груди.

Меж рядами ходил бородатый тип в черной рясе и нараспев читал какую-то речевку. Не сразу, но я вспомнил, что так выглядят местные жрецы. Удивительно живучий слой населения, прошедший через тысячелетия в целости.

Но погибло все-таки не так много народа. У большей части тел стояли на коленях безутешные родственники и друзья, но намного больше людей стояло вокруг, склонив головы лишь в общем порядке. Куда масштабней оказались разрушения. Виктор и сюда прилетал тушить пожары. Даже раньше, чем занялся этим в имении.

Но огонь все равно успел разорить немало хозяйств. А вспоротая гигантскими льдинами старая баржа торчала из воды дохлой рыбой, говоря о самом страшном для простого человека: работы не будет. Прокормиться нечем.

Первыми меня заметили те самые дети, которых я спас от ледяных стрел. Стоя чуть в стороне от остальных, вокруг той самой дамы, они начали тыкать в меня пальцами и махать руками.

Я медленно помахал им в ответ. Уцелевшей одежды для меня в имении не нашлось, так что я оставался облачен в Доспех Пустоты. Я грустно улыбнулся, заметив некоторое сходство с облачением священника.

— Я вернулся. — громко и увесисто сказал я, зависнув над телами. Теперь меня увидели все, кто здесь был. — И я покарал обоих убийц и палачей, посмевших прийти сюда с войной. Они приняли страшную смерть.

Кое-кто из толпы злорадно закричал. В основном молодежь. По лицам мертвецов, с которых были откинуты покрывала, я видел, что половина их были совсем юными. Двое — детьми.

Но в целом люди пока хранили гробовое молчание. Их можно понять — за свою жизнь никто из них не видел от барона Лихачёва ничего, кроме налоговых счетов. Но теперь все изменится.

— Я скорблю вместе с вами. — продолжил я. — Скорблю не о своем кошельке, а о жизнях невинных. Я понимаю ваше неверие. — взмахнул я рукой, пресекая недовольный гул. — И в доказательство того, что вскоре все в этом месте изменится, я искуплю свою вину за бездействие. За то, что не успел защитить всех. Искуплю не жалкими подачками в пару тысяч рублей, не пущенной слезой или фальшивым соболезнованием, а делом.

— Каким еще делом⁈ — раздался гневный крик какого-то молодого парня. Высокий, светловолосый, с широкими плечами и телосложением атлета, он вышел из толпы. Не испугался взглянуть мне в глаза. — Что, сам лично дома нам отстроишь? Или просто дашь сэкономленные на нас бабки кому-нибудь еще, чтоб за тебя поработали⁈

— Сын, что ты такое мелешь⁈ — тут же выскочила вслед за ним такая же мощная, но уже вширь, тетка, хватая парня за руку. — Вы не слушайте его, Ваше Благородие! Продолжайте, он вам не помешает!

Мать стала всеми силами затаскивать упирающегося юношу в толпу. Но взмахом руки я остановил ее.

— Молодой человек. — обратился я к здоровяку. — Как твое имя?

Женщина обреченно закрыла лицо руками. Неужели побоялась расправы над семьей?

— Глеб! — вскинул голову юноша, вырвавшийся наконец из хватки матери. — А что⁈

— В будущем здесь найдется дело для смелых и сильных, Глеб. А пока я скажу тебе только одно: ты прав.

— В чем это еще я прав?

— В том, что я построю вам жилище. И в том, что я сделаю это сам. Надеюсь, если к рассвету у вас появятся новые дома, вы поверите в искренность моих слов. И в способность изменить жизнь к лучшему!