Мы мертвые

57 Тиннстра

В течение последнего часа Тиннстра и остальные путешествовали под открытым небом, окруженные дикой травой, скорее мертвой, чем живой, и без малейшего укрытия. Все они были взволнованы, нервничали из-за того, что были так беззащитны, подпрыгивали при каждом звуке. Если бы на их пути появились Дайджаку, то немедленно бы их заметили. К счастью, в небе над ними не было ничего, кроме странных клочков облаков. Открытая дорога, по крайней мере, позволила им ускорить шаг настолько, насколько они могли. Тиннстра не знала, как чувствовали себя остальные, но она была измучена и тратила те немногие запасы энергии, которые у нее еще оставались. Она могла видеть океан, она могла чувствовать его в дуновении бриза, слышать удары волн о скалы, чувствовать запах соли, и это помогало ей двигаться дальше, зная, что конец их путешествия должен быть близок.

Впереди лежала россыпь гигантских скал и валунов.

— Бухта Раскан находится по другую сторону от них, — сказал Эрис.

— Слава Четырем Богам, — сказала Тиннстра, и ее захлестнуло облегчение.

Затем из-за скал появились трое мужчин, вооруженных мечами и луками. Все остановились. Тиннстра выхватила меч, не уверенная, как найдет в себе силы сражаться, прежде чем поняла, что никто другой этого не сделал.

Гринер улыбнулся:

— Не волнуйся. Наши.

Ханран.

— Гринер, ублюдок, — крикнул один из них. — Рад тебя видеть.

— Хасан! — Гигант опустил Зорику и подошел обнять своего друга:

— Они тебя еще не убили?

— Продолжают пытаться. Они продолжают пытаться.

Гринер отступил назад:

— Это дочь Грима Дагена, Тиннстра. Тиннстра, эти негодяи — Хасан, Фриид и Онлар. Хорошие Шулка.

Мужчина постарше пожал ей руку:

— Твой отец всегда был для меня героем. Большая честь.

Тиннстра склонила голову, чтобы скрыть свой румянец:

— Рада с тобой познакомиться.

— А это, — продолжал Гринер, — Ее Королевское Величество Королева Джии Зорика.

Трое Шулка опустились на колено и поклонились девочке.

Зорика хихикнула. «Встаньте». А потом еще немного похихикала.

— Давайте уберем вас подальше от любых глаз, — сказал Хасан, вставая. Мужчины отвели их в скалы, где они разбили небольшой лагерь. Сверху он был замаскирован сеткой и кустарником и хорошо скрыт от дороги.

Именно тогда Тиннстра впервые как следует разглядела залив Раскан, и, во имя Четырех Богов, он был прекрасен. Залив лежал у подножия утеса, полоса золотистого песка отделяла океан от зарослей дикого леса. Море мерцало в послеполуденном свете, и было трудно поверить, что где-то там, в океане, приближается корабль, чтобы забрать их у Черепов, Дайджаку, Избранных и всех остальных, кто пытается их убить. Ты бы гордился мной, Берис. И ты, отец. Мы справились. Зорика в безопасности. Я не подвела тебя. Я не сбежала. Она боролась с желанием улыбнуться. Она хотела выглядеть профессионалкой, бывалой Шулка, но она увидела ухмылку Гринера и не смогла удержаться.

Они уселись на камни, и Хасан раздал по кругу бурдюки с водой. Тиннстра глотнула воды, радуясь возможности смыть пыль с горла.

— Где Джакс? — спросил Гринер. — Я думал, что он будет здесь.

Ханраны переглянулись. Было очевидно, что они хотели сообщить плохие новости.

— Его арестовали, — сказал Хасан. — Мы попытались вытащить его вчера, но появилась Избранная и положила этому конец. Они забрали и Кару. С тех пор город блокирован.

Хорошее настроение Тиннстры испарилось. Джакс был тем шулка, с которым Аасгод хотел ее познакомить. Мысль о том, что кто-то может оказаться в руках Черепов, вызвала у нее тошноту и еще раз напомнила ей об опасности, в которой они все находились. Пока они не оказались в безопасности на корабле, она не могла расслабиться.

— Джакс знает о лодке сегодня вечером, — сказал Гринер. — Что, если он проболтался?

— Кейн добровольно сдался в плен, чтобы разобраться с этой проблемой, — сказал Хасан.

— С собственным отцом?

Мужчина пожал плечами:

— Что я могу сказать? Это долбанутый мир.

— Так оно и есть, брат. Нам пришлось оставить Монона на горе.

— Я не хотел спрашивать. Он был хорошим человеком.

— Возможно, все еще таким и остался, — сказал Гринер. — Он был по уши в Черепах, когда мы уходили, но это не значит, что он мертв. Если кто-то и мог выжить в трудную минуту, так это Монон.

— Четыре Бога любят его, это точно.

— Как долго ты нас ждал?

— День. До наступления темноты из города прибудет еще дюжина ханранов. Я хочу, чтобы меня окружила толпа, когда сюда прибудет корабль.

— Никогда не помешает.

— Тогда каков план? — спросила Тиннстра. — Остаться здесь, пока не прибудет судно?

— Лучше отправиться на берег сейчас, — сказал Хасан. — Путь вниз достаточно легок при дневном свете, но в темноте ты, скорее всего, упадешь и сломаешь шею.

— Прямо под нами на берегу есть старая пещера контрабандистов, — сказал Фриид. — Там сухо и уютно, насколько это возможно, и она скрыта от посторонних глаз. Мы оставили там несколько одеял, еду и воду, так что вы можете подождать в пещере, пока не придет лодка.

— Как нам спуститься к заливу?

— Контрабандисты прорубили тропинку в скале, — сказал Хасан. — Ее невозможно найти, если не знаешь, что она там есть, но, если знаешь, спуститься будет легко. Я провожу вас. Фриид и Онлар будут наблюдать здесь, наверху, и дадут нам знать, если возникнут проблемы.

— Все в порядке, — сказал Гринер. — Я знаю дорогу.

Они собрали свое снаряжение и вышли из-под от скал. Тиннстра еще раз проверила небо, но оно было чистым — Дайджаку оставались над Киесуном.

Тропинка вниз была крутой, но ступеньки делали маршрут проходимым, пока они смотрели под ноги. Они не торопились, и Тиннстра держала Зорику за руку, не желая, чтобы девочка поскользнулась. На полпути вниз скала с одной стороны исчезла, не оставив ничего, кроме отвесного обрыва к морю и бушующим волнам. Ветер потянул Тиннстру, но Гринер протянул руку назад, поднял Зорику, не обращая внимания на пропасть, и понес ее вниз, к песчаному берегу. Тиннстра последовала за ним, держась за камни и кусты на склоне утеса, чтобы не упасть.

Казалось нереальным наконец ступить на песок. Их путешествие на данный момент закончилось. Слава Четырем Богам.

Тиннстра сняла Зорику с Гринера и обняла ее. «Мы это сделали. Мы это сделали». Это было долгое и невозможное путешествие — так многие погибли, потеряно так много хороших людей, — но они это сделали. Живые. Теперь им оставалось только ждать.

— Когда лодка будет здесь? — спросила Зорика.

Она опустила ее на землю и поцеловала в щеку:

— Сегодня вечером. Когда стемнеет. Когда будет безопасно.

— О. — Зорика не выглядела такой уж счастливой по этому поводу. — Я хочу уйти сейчас.

— Скоро, Ваше Величество, скоро. — Гринер взъерошил ей волосы. — Вы окажетесь на корабле раньше, чем это поймете.

Тиннстра оглянулась на скалы. Вдоль основания, там, где скала соединялась с пляжем, росли кусты, но она не смогла разглядеть никаких отверстий:

— Где пещера? Я ее не вижу…

— Я покажу, — сказал Гринер. — Это и есть причина, по которой контрабандистам нравилось это место.

Оставив Джао и Эриса на берегу, Тиннстра и Зорика последовали за Гринером через подлесок к скале, где он отодвинул несколько свисающих кустов в сторону и показал вход. Он проскользнул в щель, остальные последовали за ним. В пещеру проникало достаточно света, чтобы они могли видеть. Внутреннее пространство уходило вглубь скалы примерно на тридцать футов, а потолок был достаточно высоким, чтобы даже Гринер мог стоять прямо. Что еще более важно, рядом с корзиной с едой и еще несколькими бурдюками для воды были сложены одеяла.

— Этого нам должно хватить до прихода судна, — сказал Гринер.

Тиннстра усадила Зорику на одеяло и дала ей немного хлеба:

— Я вернусь через минуту.

Тиннстра повела Гринера обратно ко входу в пещеру. Она взглянула на Зорику, но девочка с удовольствием жевала хлеб, завернувшись в одеяло. Она повернулась к Гринеру и понизила голос:

— Ты пойдешь с нами? В Мейгор?

— Я бы хотел, — ответил он. — Она хороший ребенок.

— Но?

— Я должен вернуться и поискать Монона. Мне нужно знать, жив он или мертв. Если он погиб на той горе, он заслуживает того, чтобы тело вернули его семье.

— У него есть семья?

— Тебя это удивляет?

— Вроде как… да. Он казался слишком Шулка, чтобы иметь семью.

— Твой отец был лучшим из всех нас, и у него была семья.

— Да, глупо с моей стороны. Может ли пойти кто-нибудь другой? Чтобы найти Монона?

— Почему? Что случилось?

Тиннстра откинула прядь волос со своего лица:

— Ты нравишься девочке. Она нравится тебе.

— Как я уже сказал, она хороший ребенок.

— Было бы… полезно, если бы ты к нам присоединился. Я ничего не смыслю в уходе за детьми. Все это не дается мне легко.

— Ты больше чувствуешь себя как дома на поле боя, а?

— Что ты имеешь в виду?

— Как говорится — ты слишком Шулка, чтобы иметь семью. Замяли. Мы сможем поговорить об этом после того, как у нас в руках будет еда.

Они сели по обе стороны от Зорики. Девочка улыбнулась им и положила голову на руку Гринера.

Тиннстра накинула одеяло на плечи и прислонилась спиной к скале. Она откусила кусочек хлеба с сыром. На вкус это было самое замечательное блюдо, которое она когда-либо пробовала:

— Я не могу вспомнить, когда в последний раз ела там, где можно просто сидеть и наслаждаться едой.

Гринер обнял Зорику:

— Как вы себя чувствуете, мое Величество?

Зорика рассмеялась и посмотрела на Шулка большими глазами:

— Не называй меня так!

— Но это то, кто вы есть, — ответил Гринер. — Вы больше не принцесса — вы королева Джии. Помните об этом, когда сядете на корабль сегодня вечером.

— Я не чувствую себя королевой.

— Все в порядке. Но можно я открою вам секрет?

Девочка кивнула.

Гринер наклонился ближе, так что их носы почти соприкаснулись:

— Вам просто нужно притвориться. Это похоже на игру понарошку. Просто ведите себя как королева, и вы будете королевой.

— Я могу это сделать, — сказала Зорика с еще более широкой улыбкой. — Это просто.

— Жаль, что кто-нибудь не сказал мне этого, когда я была моложе, — сказала Тиннстра. — Я могла бы просто притвориться храброй.

— Но это то, что мы все делаем, — ответил Гринер.

— Это неправда. Мой брат Берис никогда ничего не боялся. Даже когда… — Тиннстра поперхнулась. Она не смогла больше произнести ни слова.

— Я служил с твоим братом, — сказал Гринер, — и он был прекрасным солдатом, но — и я говорю это с величайшим уважением — он боялся, как и все остальные. Однажды ему потребовалось шесть недель, чтобы набраться смелости и пригласить девушку, которая ему нравилась, выпить с ним. Он цепенел при одной мысли, что она скажет нет.

— И что же случилось в конце? — смеясь, спросила Тиннстра.

— Она сказала, что он показался ей симпатичным, но его большой друг нравится ей больше. — Гринер подмигнул. — Он разозлился на меня из-за этого, да. Разозлился, как…

Они все услышали свист. Тиннстра и Гринер посмотрели друг на друга, словно желая убедиться, что они действительно его слышали. Затем свист раздался второй раз, и отрицать это было невозможно — надвигались неприятности.

— Что происходит? — спросила Зорика.

— Все в порядке, — солгала Тиннстра. — Не волнуйся.

Эрис появился у входа в пещеру, бледный и испуганный:

— Хасан говорит, что Черепа движутся в этом направлении. Много Черепов.

— Иди и присоединяйся к остальным, — приказал Гринер. — Я последую за тобой.

Эрис кивнул и исчез.

— Они могут быть на пути куда-то еще, — сказала Тиннстра. — Это не значит, что они идут за нами.

— Мы не можем рисковать. Оставайтесь в укрытии, несмотря ни на что. — С луком в руке Гринер выбежал из пещеры.

Трясущимися пальцами Тиннстра проверила, надежно ли закреплен ее меч за спиной. Вот и весь отдых. Вот и вся безопасность. Вместо пути отступления из Джии, залив Раскан станет их последним пристанищем. Без судна был только один выход из залива — подняться обратно по лестнице контрабандистов прямиком в объятия Черепов.

Зорика наблюдала за ней, закутавшись в одеяло, с выражением страха на лице, но у Тиннстры едва хватало сил не заплакать самой, не говоря уже о том, чтобы утешить Зорику. Девочка достаточно пережила за эту неделю, чтобы понять, что происходит. Знать, что они в беде:

— Не волнуйся, любовь моя. Я уверена, что ничего страшного.

Зорика плотнее закуталась в одеяло, как будто это был щит.

Тиннстра подошла ко входу в пещеру, посмотрела на пустой берег, проверила пустое небо и задалась вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем враг доберется до них.

Вытащив свой меч, она поблагодарила Аасгода за его дар. Он защитит меня. Я защищу Зорику. Он защитит меня. Я защищу Зорику. Слова прокручивались у нее в голове снова и снова, пока она ждала, крепко сжимая рукоять меча. Ее глаза искали опасность, уши напрягались в поисках любого звука битвы. Она ненавидела свое положение — застряла в этой пещере, отрезанная от всех остальных, и должна ждать.

Шли минуты. Ее уверенность пошатнулась. Старый страх изводил ее. Она пыталась подавить его, игнорировать. Бежать все равно было некуда. Они с Зорикой оказались в ловушке, как свиньи на бойне.

Но все было так тихо. Возможно, Хасан ошибся.

Она снова посмотрела на небо в поисках Дайджаку — и увидела черную полосу, пересекающую голубое небо по направлению к ним. Она уставилась на полосу, в животе образовался болезненный узел, когда она попыталась понять, что это. Ничего хорошего.

Затем она услышала крики, визг, лязг стали с вершины утеса. Звуки, которые она слишком хорошо знала с того дня в Котеге. С того дня, когда появился Эгрил. Ее начало трясти. Она знала, что произойдет дальше.

Смерть.

Тиннстра снова посмотрела на полосу — женщина. Избранная. Женщина, убившая Аасгода. Идущая за нами. Она опустила взгляд на меч в своей руке. Внезапно он показался таким маленьким, таким неадекватным. Как она может остановить это чудовище? Я должна. Милостивые Боги, я должна.

Гринер бросился обратно на пляж, за ним Эрис и Джао. Шулка где-то потерял свой лук:

— Защити королеву. Что бы ни случилось — не дай им ее забрать.

— Должен быть выход…

Гринер оглянулся:

— Мы — мертвые, которые служат всем живым.

Тиннстра покачала головой. «Нет. Нет. Нет». Слезы навернулись на ее глаза. Они все умрут. После всего, через что они прошли.

— Заставь своего отца гордиться тобой. — Гринер повернулся лицом к Избранной.

Монстр врезался в пляж. Песок, грязь и дым поднялись от удара, на мгновение скрыв женщину из виду. Но затем она появилась. Избранная, воплощение смерти, с развевающимися волосами, горящими глазами, рычащая, и она направилась прямо к ним с топором в руке.

Джао выпустила стрелу, но женщина превратилась в дым, и стрела ни в кого не попала. Она вновь материализовалась рядом с Эрисом и взмахнула топором, распотрошив его от паха до груди. Кровь брызнула на желтый песок.

Гринер издал боевой клич. Женщина слегка повернулась, когда он бросился в атаку. Его клинок Шулка скользнул вниз, но Избранная исчезла, только для того, чтобы снова появиться позади него. Она ударила его прямо в позвоночник тыльной стороной своего топора. Хруст кости эхом разнесся по пляжу. Он развернулся от удара, взмахнув мечом в ее сторону. Он ни во что не попал, и Избранная вонзила топор ему в живот.

Тиннстра наблюдала, оцепенев от ужаса. Она никогда не видела ничего подобного. Женщину было не остановить. Машина для убийства. Гринер был лучшим, и все же он пал, даже не ранив ее. Какие шансы были у нее — у кого-либо из них — против такой силы?

Джао была последней, кто стоял на берегу, пытаясь трясущимися руками наложить на тетиву еще одну стрелу. Ей следовало убежать. Тиннстра не стала бы ее винить. Это было разумное решение. Но женщина осталась стоять, когда Избранная подошла к ней, держа свой окровавленный топор, не торопясь, как будто наслаждалась моментом, наслаждалась страхом.

Джао подняла лук, прицелилась, и Избранная отрубила ей руку по локоть. Джао с открытым ртом уставилась на то место, где только что была ее рука, на хлещущую кровь, а затем Избранная обезглавила ее взмахом топора.

Тиннстра все еще не двигалась. Она хотела убежать, но какая-то часть ее, детская часть, говорила ей, что, если она будет стоять неподвижно, женщина ее не увидит. Она задержала дыхание, как будто это могло помочь. Меч лежал мертвым грузом в ее руке. Тиннстра не знала, что с ним делать. Какой в этом был смысл?

Избранная стояла среди трупов, ухмыляясь, как сумасшедшая, белые волосы развевались вокруг нее, безумный блеск в глазах и смертоносный топор в руке. С лезвия капала кровь — кровь друзей Тиннстры. Затем она увидела Тиннстру. Указала на нее своим топором.

Она исчезла в черном дыму, и мгновение спустя Избранная стояла перед Тиннстрой.

— Держись подальше, — сказала Тиннстра, поднимая свой меч. Он защитит меня. Он защитит меня.

— Или что? — Избранная рассмеялась и шагнула к ней.

Тиннстра замахнулась мечом, но Избранной там не было. Остался только черный дым.

— Глупая девчонка, — произнес голос позади нее. Зорика закричала, когда Тиннстра обернулась. Избранная была в пещере. Она снова подняла меч.

— Ты хотя бы знаешь, как этим пользоваться? — спросила женщина, поднимая свой топор.

Тиннстра подбежала, чтобы встать перед Зорикой, последний барьер.

— Меч защитит меня, — прошептала она самой себе. — Меч защитит меня.

— Правда? Эта маленькая штучка?

— Я никогда не позволю тебе забрать девочку, — сказала Тиннстра.

Избранная отмахнулась от ее слов:

— Пожалуйста, давай не будем оскорблять друг друга. Никто не придет спасать тебя, и мы обе знаем, что у тебя нет того, что нужно, чтобы хотя бы меня ранить.

Тиннстра сжала меч обеими руками, расставив ноги. Меч защитит ее. У нее было преимущество, которого не было у других. У нее была сила, как у Избранных. У нее была магия Аасгода. Она все еще могла защитить Зорику.

Избранная шагнула вперед, взмахнула топором над головой и рубанула Тиннстру. Та взмахнула мечом, чтобы блокировать удар, готовая его отразить. Топор встретился с мечом, и меч разлетелся вдребезги. Топор ударил в лицо Тиннстры, и мир стал черным.