Мы мертвые

^{ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ} 22 Тиннстра

Свет упал на лицо Тиннстры, разбудив ее. На мгновение она была сбита с толку. Она не узнала ни комнату, ни кресло, в котором сидела, подобрав ноги. Затем ее пронзила боль в голове и избитом теле. Даже сидеть было больно. Затем она увидела Зорику, спящую под грудой одеял, рядом с ней — Аасгода, и все воспоминания вернулись. Гостиница. Королева Джии и Лорд-маг. Все мертвы. Следом пришел страх, смешанный с болью.

Вчера ночью ей удалось затащить Аасгода наверх, перевязать его раны полосками ткани, которые она нашла на кухне, а затем уложить его в постель. Девочка цеплялась за кровать Аасгода, слишком напуганная, чтобы оставить мага, и отказывалась спать, но, в конце концов, изнеможение не оставило ей выбора. Тиннстра положила ее рядом с магом и укрыла одеялами.

Каждая часть ее тела нестерпимо болела. Она дотронулась до головы, чувствуя, как запекшаяся кровь скрепляет ее рассеченный лоб. Ей повезло, что она не лишилась скальпа. Даже после промывания раны прошлой ночью порез было не скрыть. Она зачесала волосы вперед в надежде, что этого будет достаточно, что никто его не заметит. Вида таких ранений, как у нее, было бы достаточно, чтобы кто-нибудь сообщил о ней…

Черепам!

Тиннстра мгновенно вскочила на ноги. Она бросилась к окну, чтобы выглянуть на улицу, молясь, чтобы они не окружили гостиницу, пока она спала. Слава Четырем Богам. Черепов нигде не было видно. Ночью выпал снег и остался, покрыв булыжники. В другой жизни она бы подумала, что эта сцена выглядит красиво, но сейчас все, что она видела, — опасность и дополнительные трудности.

Теперь, когда комендантский час закончился, снег не помешает людям заниматься своими повседневными делами. Только усложнит поиск еды. Милостивые Боги, как будто и без того было недостаточно тяжело.

По крайней мере, люди на улице означали толпы, в которых можно затеряться. Если бы Аасгод мог ходить, они с девочкой, возможно, смогли бы уйти. Если Эгрил не нашел фургоны, конечно. Или если их не заберут на контрольно-пропускном пункте. Если, если, если. Так много может пойти не так, если они просто выйдут на улицу.

Во что я ввязалась? Мне следовало сбежать, когда у меня была возможность. Предоставить все это Аасгоду и королеве.

Я все еще могу.

Эта мысль заставила Тиннстру почувствовать себя виноватой, но в ее голове уже начал формироваться план. Она ускользнет из гостиницы, пока остальные еще спят. Побежит домой. Запрет свою дверь. Сделает вид, что ничего этого никогда не было. Никто не знал, кем она была на самом деле. Она выполнила свою часть работы. Она помогла Аасгоду и Зорике сбежать. Никто не мог ожидать от нее большего. Она выполнила работу, о которой просил ее Берис.

Она приняла решение. Аасгод все равно не ожидает, что она останется. Это был единственный реальный вариант.

— Мы в безопасности?

Звук голоса Аасгода заставил Тиннстру подпрыгнуть. Она обернулась и увидела, что маг проснулся и смотрит на нее. Прилив вины охватил ее вместе с внезапным страхом, что он может прочитать ее мысли. Она опустила глаза.

— Думаю, пока да, — ответила Тиннстра, не желая встречаться с ним взглядом. Даже раненый и слабый, Аасгод все еще был устрашающим человеком. Она почувствовала, что съеживается. — Как вы?

— Жив, — прохрипел Аасгод.

Она подняла глаза. К его щекам вернулся некоторый румянец — если серый цвет можно назвать румянцем.

— У вас несколько серьезных травм на спине. Я, как могла, обработала раны и все перевязала, но я не специалист. Вам нужно обратиться к кому-то, кто знает, как это делать. К кому-то, кто сможет зашить их и правильно за ними ухаживать. — По правде говоря, Тиннстра даже не верила, что это что-то изменит. Удивительно, что маг был все еще жив.

— Мы оба знаем, что этого не произойдет. Как Зорика?

Тиннстра взглянула на девочку, спящую рядом с кроватью. Было трудно думать о ней как о королеве. Она была слишком маленькой, что нести на своих плечах надежды всей страны:

— У нее все хорошо. Я дала ей немного еды и воды, и с тех пор она спит. Бедняжка. Она через многое прошла.

— В такие дни мы живем. И мы можем только делать все возможное, чтобы с ними справиться.

— У меня все еще хранятся ваши дорожные письма, — сказала Тиннстра, беря бумаги с соседнего стола. Она вынула их из-под подкладки пальто после того, как перевязала мага. — По крайней мере, с ними вы все еще можете пройти через контрольно-пропускные пункты.

Аасгод потер лицо, но не взял у нее письма:

— Как ты и сказала, я не в том состоянии, чтобы двигаться.

— Харка сказал, что в конюшне на Гаррет-стрит стоял фургон. Может быть, он все еще там. Есть ли кто-нибудь, кого я могу попросить забрать его для вас? Может быть, кто-нибудь может привезти его сюда?

— Все, кого я знал, были в том зале заседаний прошлой ночью. Я сомневаюсь, что кто-то из них еще жив.

— Мне жаль. — Тиннстра села на табурет, ее плечи поникли, взгляд был устремлен в пол. Она не хотела плакать. — Я думаю, это моя вина.

— И каким образом?

— Избранный остановил меня по пути на встречу. Харка подумал, что он, возможно, прочитал мои мысли. Вот как они нас нашли.

— Ты знала, как я планировал вытащить короля и его семью из за́мка?

— Нет.

— Или место встречи?

— Я знала об этой гостинице.

— Тогда перестань себя жалеть. Только кто-то, близкий ко всем нашим планам, мог выдать нас врагу.

Тиннстра подняла глаза:

— Мне жаль. У меня не очень хорошо получается.

— У кого хорошо? Перестань извиняться. — Аасгод поморщился, пытаясь сесть. Тиннстра помогла ему принять более удобное положение.

— Вам не следует слишком много двигаться, — сказала она, передавая ему немного воды, прежде чем вернуться на свое место у окна. Он пугал ее, даже несмотря на то, что был ранен. Она помнила, что он сделал с Черепами одним взмахом руки — что он мог бы сделать с ней, если бы захотел.

Аасгод сделал еще глоток воды:

— Тем не менее, твоя идея хороша.

— Моя идея?

— Забрать фургон и привезти его сюда.

— Но вы сказали, что не знаете никого, кто мог бы его забрать.

В улыбке Аасгода не было теплоты:

— Я знаю тебя.

Тиннстра поднялась на ноги, подняв обе руки, словно защищаясь от его слов:

— Нет. Извините, но нет.

— Нет?

Комната, казалось, задрожала от этого слова. Ей хотелось рассыпаться в прах под его пристальным взглядом, но Черепа пугали ее еще больше.

— Нет, — повторила она, тряхнув головой и не веря, что это говорит. — Я же сказала, что не слишком хороша в этом. Я даже не должна была участвовать в собрании. Я была там только из-за моего брата. Я выполнила свою часть. Я возвращаюсь домой. Я желаю вам всего наилучшего. Правда. Я надеюсь, что вы сможете уйти, но… нет. Не я.

— Больше никого нет.

— Я не Шулка. Отнюдь. Мне жаль, но я ничем не могу вам помочь, — сказала Тиннстра, натягивая пальто и стремясь поскорее уйти. — В этом нет ничего личного. Я хотела бы вам помочь. И я бы помогла, но я просто не создана для этого.

На краткий миг в глазах Аасгода вспыхнул огонь, и Тиннстра отступила назад, как будто еще один ярд мог спасти ее от его ярости. Затем на мага снизошло спокойствие:

— Почему ты была с Харка и остальными, если не хочешь помочь?

— Мой брат попросил меня о помощи, но… он умер, и я… Меня не должно было там быть. — Она посмотрела на дверь, на выход. Он был так близко и в то же время так далеко.

— Ты могла сбежать прошлой ночью. Но ты вернулась за девочкой, осталась с нами. Ты могла уйти от нас в любой момент.

— Я не знала, умрете ли вы или выживите, и я не могла оставить девочку. Она… она слишком молода, чтобы быть предоставленной самой себе… Но вы живы. Я вам не нужна…

— Мне нужно, чтобы ты привела фургон. Без него ты с таким же успехом могла бы оставить нас всех умирать. Тогда получится, что твой брат погиб ни за что. Ты этого хочешь?

Тиннстра села и обхватила голову руками. Если бы только Берис был жив и находился здесь вместо нее. У него не было бы сомнений в том, что делать, он бы не побоялся помочь магу и королеве. Она представила себе маршрут, по которому ей придется идти на Гаррет-стрит. Она знала, где находятся контрольно-пропускные пункты и как их обойти. Может быть, у нее получится. Если она будет действовала быстро. Если она будет осторожна. Она покачала головой. О чем она думает? Идти за фургоном — безумие. Но Аасгод был прав. Она не могла предать их сейчас.

Тиннстра подняла глаза, ненавидя положение, в котором оказалась:

— Хорошо. Я приведу фургон. Но после этого вы сами по себе. Вам придется вывезти девочку из города без меня.

Аасгод улыбнулся:

— Конечно. Конечно. Я не могу просить тебя о большем.

— Верно. Хорошо. — Тиннстра встала. Сделала глубокий вдох. — Я вернусь так быстро, как только смогу.

— Мы будем здесь, готовые и ждущие, — ответил Аасгод.

Тиннстра снова направилась к двери, стараясь не слишком задумываться о том, на что она только что согласилась. Она взялась за дверную ручку, повернула ее.

— И последнее, — сказал Аасгод.

— Что?

— Мне нужно знать имя человека, который нас спас.

— Тиннстра. Меня зовут Тиннстра.

Глаза Аасгода сузились:

— Как звали твоего отца?

— Мой отец — Даген из клана Ризон. Моя мать — Мойри из клана Ризон.

Аасгод кивнул:

— Мне показалось, что я уже видел твое лицо. Но ты сказала, что ты не Шулка?

— Да, я не Шулка. — И с этими словами она сбежала вниз по лестнице.

Холод ударил в нее, как только она вышла на улицу, и она поплотнее закуталась в пальто. Это принесло ей мало пользы, так как она все еще дрожала и тряслась. Она проклинала снег. Он сделает все намного сложнее. И что сказал Харка? Что-то о достижении врат? Что это были за врата? Она надеялась, что Аасгод знает, иначе они никуда не поедут. Все это было катастрофой.

Она медленно двинулась в путь, ее нервы были на пределе, глаза не переставали двигаться. Каждое окно, которое она видела, таило опасность, за каждой дверью скрывался враг, каждое лицо таило угрозу. На этот раз она была рада страху. Он обострил все ее чувства. Он сохранял в ней жизнь. Он приспосабливал ее к окружающему миру и предупреждал обо всем, что могло причинить ей вред.

Колокола зазвонили сразу после того, как она миновала квартал мясников. Не комендантский час, было еще слишком рано. Звук нарастал и распространялся, пока звон не заполнил весь город.

— Что происходит? — спросил проходивший мимо мужчина.

— Я не знаю, — ответила Тиннстра. Ничего хорошего, это уж точно.

Звон колоколов заставил всю улицу замереть. Все подняли глаза к небу, как будто ответы должны были прийти от Богов. Однако Тиннстра не могла стоять и продолжала пробираться сквозь толпу.

Она переходила очередную улицу, когда появились глашатаи:

— Король мертв! Король мертв!

Шок, тоска и неверие прокатились по толпе, когда эти слова распространились. «Король мертв! Король мертв!» Одна женщина упала в объятия своего мужа, в то время как другие плакали и стонали. Тиннстра видела, как надежда угасает на лицах окружающих. Она точно знала, что они чувствовали. Кариина очень любили. Связь с жизнью до Черепов.

Она перешла из Альянса в Хэслинг, когда поняла, что она единственная, кто все еще движется. Весь город был поражен новостью. Ей пришлось остановиться. Продолжать идти означало бы привлечь ненужное внимание, а это было последнее, чего она хотела.

Другой глашатай приблизился к углу Хэслинга, на ходу позванивая в маленький колокольчик.

— Король мертв! Король мертв! — Он остановился в нескольких ярдах от нее и развернул листок с новостями. — Король мертв. Убит своими ближайшими советниками. Король мертв. Предатели Шулка убили его вместе с королевой и их детьми, принцем Гентом и принцессой Зорикой. Принц Лариус будет коронован в полнолуние.

Тиннстра не могла в это поверить. До полнолуния оставалось всего три недели. Черепа не теряли времени даром.

Глашатай снова зазвонил в свой колокольчик и зашагал, чтобы распространить новость дальше.

Постепенно люди оправлялись от шока. Тиннстра слышала бормотание и проклятия, обвинявшие Шулка в смерти короля.

— Мало того, что они проиграли войну, — сказал один мужчина. — Теперь они уже убивают своих.

— Ублюдки. До прихода Эгрила они управляли нами, как будто были чем-то особенным, а теперь они ушли и сделали нам только хуже, — сказал другой. — Зачем убивать Кариина Кроткого?

— Они должны были защищать короля, — добавила женщина с младенцем на руках. — Я просто не могу в это поверить.

— Не думаю, что они это сделали, — сказала Тиннстра. — Это ложь. Просто Черепа хотят, чтобы мы в это поверили.

Один из мужчин посмотрел на нее так, словно она сошла с ума:

— Ты хочешь сказать, что король не умер?

— Я не думаю, что его убили Шулка, — ответила Тиннстра, понизив голос до шепота. Почему я вообще заговорила?

— Зачем глашатаям лгать? А? — выплюнула женщина. — Я думаю, у них есть дела поважнее, чем тратить наше время на вранье.

— Эгрил просто пытается настроить нас друг против друга. — Тиннстра переводила взгляд с одного лица на другое, но, казалось, она говорила на другом языке. — Шулка защищали нас веками.

Мужчина отмахнулся от нее:

— Отвали, женщина. Сделай нам всем одолжение и держи свое мнение при себе.

Щеки Тиннстры вспыхнули, но она сделала, как ей было сказано. Опустив голову, она покинула Хэслинг и направилась на восток. Она не могла поверить, что люди были готовы так плохо думать о Шулка, но спорить с ними не было смысла. Она не нуждалась во внимании. Не рискуя, она шла по закоулкам и тихим дорогам и обходила любые районы, которые могли патрулироваться Черепами.

Добравшись до Гаррет-стрит почти через час после того, как покинула гостиницу, она остановилась как вкопанная. Дальше она идти не могла.

Улица была полна Черепами.