Мы мертвые

15 Тиннстра

Остаток дня Тиннстра и Берис провели в доме на Баскет-стрит. Шесть дорожных писем были спрятаны за подкладкой ее пальто, и каждый из них носил по одному в кармане на случай, если их остановят.

Эти пропуска давали им свободу ходить куда угодно.

На одно безумное мгновение Тиннстра подумала о том, чтобы сбежать, бросив брата и всех остальных, найти место, где она могла бы спрятаться от мира, где не имело бы значения, кто кем правит. Но даже если бы она набралась смелости, куда бы она пошла? Эгрил завоевал все.

Они вышли из дома за час до комендантского часа. Документы давили на спину Тиннстры на каждом шагу, напоминая ей об опасности, в которой она находилась. Ее ноги подкашивались, она с трудом дышала. Что я делаю? Я сошла с ума. Это неправильно. Когда они свернули на Маркет-уэй, она взглянула на Бериса. Как он может выглядеть таким спокойным — словно ему на все наплевать, — когда я хочу только блевать?

Мощеная улица была застроена рядными домами, построенными из дерева и кирпича, с красивыми стеклянными окнами. Лучшие дома в Айсаире. Потомственные богачи. Любой ущерб от вторжения давно был устранен. Кроваво-красный флаг Эгрила развевался по всей округе. Они становились все более обыденными. Это разбивало ей сердце, но обезопасило людей.

— Трудно представить, что всего шесть месяцев назад Айсаир был местом науки и культуры, предметом зависти всего мира. Каждое здание — произведение искусства, — сказал Берис. — Теперь посмотри, что они сделали.

— Я бы хотела, чтобы все вернулось на круги своя, — сказала Тиннстра.

— Только мы можем сделать так, чтобы это произошло, Тинн. Разве ты не видишь?

Тиннстра попыталась справиться со своим гневом, почерпнуть из него немного силы, но ее страх был сильнее, и он был с ней дольше. Я не хочу, чтобы что-то произошло. Я хочу остаться в живых.

— Нам нужно добраться до гостиницы под названием «Согнутый Сук», — продолжал Берис, — недалеко от квартала мясников. Тинн, послушай меня. Это важно. — Он говорил медленно и четко. — На кухне есть люк. Пройди пятнадцать шагов, и ты найдешь рычаг. Он открывает туннель. Следуй по туннелю до конца. Там будут остальные.

Тиннстра обхватила себя руками, пытаясь согреться. Ее взгляд метался повсюду. Она видела подозрение в каждом взгляде, опасность в каждой двери. Я должна быть дома. В безопасности. Я не бунтарь, не боец. Это безумие — думать иначе.

Берис схватил ее за локоть, развернул лицом к себе:

— Ты слушаешь? Тебе нужно знать, куда идти и что делать.

— Ты будешь со мной, верно? — ответила Тиннстра. — Я просто последую за тобой.

— Я буду, но… — Берис заколебался. — Если что-нибудь случится, ты должна будешь идти без меня. Ты должна знать, что делать.

Тиннстра кивнула, испуганная еще больше, чем когда-либо. Она не хотела думать о том, что могло случиться:

— Я поняла. «Согнутый Сук». Люк на кухне. Следовать по туннелю.

Ответы удовлетворили Бериса, и они продолжили свой путь.

— В туннеле будет охранник. Он скажет: «Мы мертвые», а ты ответишь: «Которые смотрят в лицо ночи». Не перепутай.

— Я знаю эту клятву.

— Это не игра, Тинн. — Они пересекли Хэррис-авеню и направились к главной площади столицы, рядом со зданиями судов. — Как только мы доберемся до конспиративной квартиры, мы отдадим проездные документы и уйдем. Возвращаемся тем же путем, которым пришли. Наверху в гостинице есть комната, где мы остановимся на ночь. Мы снова уйдем утром, как только закончится комендантский час.

— И ты никогда больше не будешь просить меня тебе помочь.

— Если это то, чего ты хочешь.

— Да, — ответил Тиннстра. Они свернули на площадь. — Я не хочу закончить жизнь на… — Она замолчала. У нее отвисла челюсть.

Трех тел, свисающих с виселиц в центре площади, было более чем достаточно, чтобы подтвердить ее точку зрения. Тела поворачивались на ветру, виселицы стонали при каждом раскачивании.

— Лучше, чем вчера, — сказал Берис. — Вчера они заставили шестерых джиан станцевать последнюю джигу.

— Я не могу этого сделать, — сказала Тиннстра. — Мы закончим так же, как они. Точно. — Она повернулась, чтобы направиться обратно домой, подальше от мертвых, но Берис схватил ее за локти и крепко сжал.

— Нет, не закончим. — В его голосе была такая убежденность, что она почти ему поверила.

— Да, мы закончим так же. Лучше подчиниться. Признать, что теперь нами правят эгрилы. Принять их, и мы выживем. Пойдем со мной. Мы можем построить удачную жизнь. Она будет не такой уж плохой.

— Посмотри на этих ублюдков, — сказал Берис, кивая в сторону отряда Черепов, охранявших эшафот. Они выглядели демонами из преисподней. — Они заставляют мертвых раскачиваться. Просто чтобы предупредить нас, чтобы мы вели себя прилично. — Черепа смеялись и шутили между собой, в то время как все торопливо проходили мимо, стремясь оказаться где угодно, только не здесь. Тиннстра их не винила. Ей тоже хотелось убежать.

— Пожалуйста, Берис, — взмолилась она. — Давай повернем назад. Кто-нибудь другой может рискнуть.

— Пути назад нет. Дело не в том, чтобы просто попытаться выжить. Души на конце этих веревок, вероятно, даже не были ханранами, но Эгрил все равно их убил. Прошло шесть месяцев с тех пор, как Кариин сдался, и за это время Эгрил убил тысячи из нас — и это только те, о ком мы знаем. Сколько еще людей просто исчезли? Мы не знаем, куда их увезли, живы они или мертвы. И, в конце концов, Эгрил придет за всеми нами. За всеми нами, Тинн. Нет места, где мы могли бы быть в безопасности, нет новой жизни, которую мы могли бы построить. Не может быть мира, пока они на нашей земле. Сражение настигнет всех нас, так или иначе. От него не спрячешься.

Тиннстра взглянула на виселицы. Берис прав — я знаю, что он прав. Но почему именно я должна сражаться? Почему я не могу прятаться еще немного? Это работало. Я справлялась.

— Берис… Я хочу помочь, но…

— Больше некому. Ты мне нужна.

Она закрыла глаза. Клянусь Четырьмя Богами, она ненавидела Бериса за то, что он так поступил с ней, за то, что не оставил ей выбора: «Хорошо. Я могу это сделать. Я могу это сделать». Она не знала, кого успокаивала, Бериса или себя. Или верил ли кто-нибудь из них в эти слова.

Тиннстра ускорила шаг, стремясь покинуть площадь, но Берис взял ее за руку и удержал:

— Не спеши. Ты привлечешь к нам внимание.

— Извини. — Она заставила себя замедлить шаг. Ее сердце бешено колотилось, а страх завязался тугим узлом в животе. Она чувствовала себя оторванной от мира, как будто наблюдала, как кто-то другой идет навстречу гибели. У нее это плохо получалось.

Берис для этого родился. Он был всего на два года старше, и все же он обладал всем, чего не хватало Тиннстре.

Когда она поступила в Котеге, Берис уже делал себе имя. Легендарный сын легендарного отца. Все были в восторге от него — от того, как он сражался мечом или голыми руками, от его тактической хватки, от его скорости и выносливости в гонках. Было достаточно трудно преуспеть с грузом имени своей семьи на плечах, но успех Бериса сделал это еще более трудным — и сделал ее собственный провал гораздо более впечатляющим. Все ожидали, что она будет такой же, как ее братья и родители. Не будет убегать при первых признаках опасности.

Это все, что я делаю — бегаю. Я убежала с арены и убежала из Котеге. И с тех пор я бегу. Может быть, пришло время остановиться и занять позицию. Берис со мной. Он меня защитит.

— Я смогу это сделать.

Берис сжал ее руку:

— Я знаю.

Они свернули налево, по Хоукерс-лейн и пересекли Медоуз-уэй. Прошли по Сидерс, затем по Ластингс. Их родители служили в Айсаире, когда Тиннстра и Берис были детьми — в то время настала очередь их клана охранять королевскую семью, — так что они оба хорошо знали улицы. Знакомый маршрут и компания Бериса помогли ей ослабить узел в животе. Если Тиннстра не думала о том, что они делают, то почти не замечала страха.

Над крышами возвышались красочные здания Старого Города, некогда являвшегося маяком величия Джии. Раньше было волнительно побывать там, увидеть, как здания бросают вызов всем законам природы в мире. Теперь их радужные оттенки казались приглушенными, запятнанными событиями, их слава поблекла.

Она узнала пустую лавку в конце Медоуз-уэй. Когда они были детьми, это была пекарня.

— Смотри, — сказала она. — Ты помнишь, как пускал слюни на все торты и пирожные?

— Мы проводили там весь день. Пекарь давал нам горсть карамелек, — ответил Берис. — Я думаю, он делал это скорее для того, чтобы избавиться от нас, чем по доброте душевной.

— Я не торопилась с ними, посасывая, пока они не таяли у меня во рту.

— Я хрустел ими так быстро, как только мог. Мама говорила, что я сломаю себе зубы.

Пекарня теперь была пуста, окна разбиты, двери нет. Мертвая. Как и многое в Айсаире.

— Однажды мы все вернем, — сказал Берис. — Восстановим то, что потеряли.

Тиннстра посмотрела на брата, попыталась улыбнуться. Она не верила в это, но была рада, что он верил.

Они двинулись дальше и свернули на Темпл-стрит. Некогда красивые церковные здания теперь представляли собой сгоревшие остовы. Эгрил позаботился о том, чтобы в Джии больше не поклонялись Ложным Богам. Она знала, что тайные молитвенные собрания все еще проводятся в грязных подвалах и пыльных кладовых по всему городу, но она никогда их не искала.

Она дрожала, проходя мимо руин, чувствуя вину за то, что отказалась от своей веры, но сказала себе, что не имеет значения, где она молилась и что говорила. В глубине души она все еще верила в Четырех Богов.

Но впереди ждало худшее. Улицу перегородила баррикада — Черепа проверяли документы. Там также была караулка охранников, и Тиннстра могла видеть, как внутри снуют люди.

Берис потащил ее вперед:

— Иди первой. Я пойду следом.

— У нас хорошие документы, да? — Тиннстра ненавидела нервозность в своем голосе, но ничего не могла с собой поделать.

— Расслабься. Они идеальны. Черепа не посмотрят на них во второй раз. Просто веди себя естественно. Как мы и договаривались.

— А что, если они меня обыщут? Что, если они найдут другие письма?

— Они не будут тебя обыскивать. Ты не подходишь ни под одно описание тех, кого они ищут. Даже если они проведут проверку, они заставят тебя расстегнуть пальто, не более того. Помни, они ищут оружие, а не бумагу. Они никогда не проверят само пальто.

— Хорошо. Хорошо. — Тиннстра глубоко вздохнула. Ее чуть не стошнило. Она взглянула на Черепа и подумала о том, чтобы убежать. Но Берис крепко держал ее, и она чувствовала в нем силу. Когда она повернулась к нему лицом, он быстро поцеловал ее в щеку. Теплое пятнышко на ее холодной коже.

— Это на удачу, — сказал он. — Не то что она тебе понадобится. Встретимся на Астер-роуд.

Она чувствовала на себе его взгляд всю дорогу до контрольно-пропускного пункта, где встала в очередь, опустив взгляд. Каждый знал, что делать. Ни на кого не смотреть. Ни с кем не разговаривать. Ничего не делать, чтобы быть замеченным. Выжить.

Там было четыре Черепа, вооруженные скимитарами и копьями. Ни от кого из них не будет пощады, если они найдут поддельные документы. Она сделала еще один шаг вперед, когда они пропустили еще кого-то. Было не слишком поздно. Она могла отвернуться, притвориться, что что-то забыла, сделать что угодно, только не подходить к Черепам. Но затем мужчина и его сын пристроились позади Тиннстры, и момент был упущен. Она оказалась в ловушке. Берис занял место в очереди после них. Она почувствовала себя лучше, зная, что он рядом.

Тиннстра подошла еще на шаг ближе. Перед ней оставались три человека, Черепа не торопились. Она обхватила себя руками, чтобы защититься от холодного ветра. Даже погода, казалось, повернулась против них.

Черепа махнули женщине, чтобы она проходила. Осталось двое. Затем настанет ее очередь.

Дверь караулки открылась, оттуда вышел мужчина и ее захлестнула еще одна волна паники. Избранный.

Мужчина наблюдал за очередью, слегка постукивая дубинкой по ладони другой руки. Светло-голубые глаза сияли под маской, бледная кожа, черные как смоль волосы, коротко подстриженные, как это у них принято; в другом мире можно было бы сказать, что этот человек выглядел обычным. Но Тиннстра знала лучше. Знала, какая жестокость таится в его сердце. Знала силу, заключенную в его дубинке.

Две старухи проковыляли внутрь, настала очередь Тиннстры. Она дрожащими руками передала свои бумаги и стала ждать. Документы были хорошими, сказала она себе, изготовленными лучшим фальсификатором Джии, но страх все равно ее не покидал. Даже при наличии законных документов Эгрилу не нужен был реальный предлог, чтобы утащить тебя в какое-нибудь темное подземелье. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы у нее перехватило дыхание. Если бы только Берис выбрал кого-нибудь другого, кто помог бы ему с миссией.

Череп не торопясь изучал ее бумаги. Тиннстра опустила голову. Покорно. Показывая, что она побеждена. По крайней мере, это было легко. Это было, пожалуй, единственное, что приходило к ней естественно.

Череп передал ее бумаги Избранному Императора, и сердце Тиннстры упало. Зажав дубинку подмышкой, он взглянул на бумаги, а затем на нее. Она чувствовала, как его взгляд пробегает по ней, и молилась, чтобы он не увидел угрозы. Как он мог? Время остановилось. Мысленно она умирала тысячу раз. Медленно. Болезненно. Всеми путями, которые так любил Эгрил.

Избранный подошел ближе, взял ее рукой за подбородок и приподнял ее голову. Его прикосновение было холодным, как у мертвеца. Так непохоже на Бериса. Она опустила взгляд, но ее тело задрожало от его прикосновения, выдавая ее страх. Слезы навернулись в уголках ее глаз. Какими силами он обладал? Мог ли он читать ее мысли? Чувствовать ее вину? Знал ли он, что происходит? Что делали она и остальные?

Мужчина поджал губы и прищурился. Он все еще не убирал руку. Он знал. Все было кончено. Вот и все. Тиннстра подумала о бегстве, но знала, что далеко не уйдет. Ее желудок скрутило. Она чувствовала, как зуд прожигает ее разум. Она собиралась умереть.

— Давайте, ублюдки. У меня не весь день в запасе, — прорычал Берис. Тиннстра вздрогнула при звуке его голоса, но это привлекло внимание Черепов. И Избранного. Его рука переместилась с челюсти Тиннстры на дубинку.

— Тихо, — сказал Череп, ткнув пальцем в сторону Бериса.

Берис шагнул вперед:

— Думаешь, я тебя боюсь? Это моя страна, а не твоя. Почему бы тебе не убраться туда, откуда ты пришел, и не оставить нас всех в покое. Ты здесь никому не нужен.

Берис, нет. Не делай этого. Пожалуйста, не надо.

— Уходи, гражданин, — сказал Избранный. Из-за его акцента слова скрежетали, как камни. Человек, привыкший, чтобы ему повиновались. — Сейчас.

— Хорошо, хорошо, как скажешь. — Берис поднял обе руки в знак капитуляции. Поклонился. — Я ничего такого не имел в виду. Ты здесь главный. — Он повернулся, как будто собирался сделать то, что ему приказали, сделать так, как молча умоляла его Тиннстра. Он сделал шаг. Еще один. Тиннстра задержала дыхание, уговаривая его продолжать. Но он остановился. Покачал головой. — Не-а. Пошел ты нахуй.

Берис развернулся и с криком бросился прямо на Избранного, кулак уже был в движении. Каким бы быстрым он ни был, дубинка Избранного была быстрее. С ее конца сорвалась вспышка желтого света.