Мозаика Будущего

Глава 8: Вопрос направления

Солнце клонилось к закату над Гаваной, отбрасывая длинные тени на обветшалые крыши домов. Рафаэль стоял на краю площади, легко опираясь руками о железное ограждение, и наблюдал, как город погружается в вечернюю негу.

Мимо пробежал мальчик, смеясь и увлекая за собой самодельный воздушный змей, который отчаянно трепетал в воздухе. Рафаэль улыбнулся. Как всё просто — ребёнок, гоняющийся за небом, не требующий ничего взамен.

Он поднял взгляд выше, прослеживая едва заметную дугу спутников, ползущего среди первых звёзд. Кончики пальцев рук человечества, дотянувшиеся до небес. Легко было испытывать гордость. Легко было верить, что мы стремимся к чему-то возвышенному — к познанию, исследованию, предназначению.

И всё же, думал Рафаэль с лёгкой грустью, так мало из этого было связано с истинным открытием.

Ракеты, спутники, обещания Марса — всё это говорило на языке приключений, но в основе своей следовало старой карте. Знакомый компас, неуклонно указывающий на прибыль. Starlink — не просто способ соединить мир, а бизнес, продающий связь обратно на Землю. Даже Марс, великолепный и красный на каждом плакате, обсуждался лишь в контексте этой планеты — потому что продажа мечты земным покупателям приносила доход.

Но что потом? Кто будет покупать, когда границы расширятся за пределы досягаемости? На Марсе нет покупателей. На астероидах нет рынков. В холодной тьме не прячутся покупатели с кредитными картами.

Добыча астероидов? Мечта, да. Но появление этих металлов лишь обрушит земные рынки, обрушит цены и уничтожит те самые прибыли, которые породили эту мечту. Ни одна компания не ринется в будущее, где наградой будет убыток.

Даже простое обещание будущего — дети — взвешивалось на тех же невидимых весах. Когда-то считавшиеся благословением, теперь они измерялись как затраты, особенно в мире, требующем всё более долгого и дорогого образования. Инвестиции, которые никогда не окупаются — к тому времени, когда дети вырастают, отдача оказывается недостижимой. И так постепенно мир становился тише, отступая от собственного будущего.

Странно, думал Рафаэль, как человечество — этот блестящий, беспокойный вид — могло вести себя подобно огромному медлительному существу, вечно ползущему к очередному блеску золота, слепому ко всему, что нельзя потратить или продать с прибылью.

И если за пределами Земли нет прибылей, то мы останемся здесь. Приземлённые. Укоренившиеся. Ожидающие.

Возможно, ожидающие той же участи, что постигла динозавров — камня с неба, как последнего безмолвного итога.