— Ни цепей, ни фанфар. Просто тихая эволюция. И когда люди поняли, что мир изменился... он уже был другим, — сказал Рафаэль, голос его едва перекрывал плеск волн за спиной.
— Сначала… жизнь просто стала чуть легче. Не чудесным образом — а небольшими, устойчивыми шагами. Люди не спешили объявлять это успехом. Они были слишком заняты выживанием, чтобы осознать что снова могли дышать. Что их дети стали менее тревожными. Что соседи начали чаще улыбаться. Что жизнь, впервые за долгое время, стала… посильной.
Он сделал паузу и добавил:
— А тем временем мир вокруг разваливался. Те страны, что раньше читали нам лекции об эффективности, рынках, росте… они погружались в кризис за кризисом. Цепочки поставок замирали. Горы долгов рушились. Семьи теряли дома — и надежду. А Мозаика… Мозаика стояла на месте, как глаз бури.
Он откинулся на каменную стенку
— И нам повезло. Повезло, что у нас были лидеры, которые не дрогнули под давлением. Они не бросались громкими обещаниями. Не искали козлов отпущения. Они слушали. Изучали. Понимали, что грядёт на самом деле — и аккуратно, почти незаметно, вывели нас в сторону. Тихо. Осторожно.
Рафаэль смотрел в горизонт:
— Такое руководство — редкость. И наше общество этого не забыло. Наши лидеры наслаждаются одним из высочайших уровней жизни в Мозаике. Потому что вклад ценится. А их вклад был огромен
Матео задумался:
— А сейчас? Остальные видят это? Ваши соседи?
— О да, — кивнул Рафаэль. — Они видят. Мозаика стала положительным примером — доказательством, что возможен другой путь. Некоторые из их лидеров теперь тихо рассматривают похожие подходы, надеясь защитить своих граждан от лавинообразных кризисов мировой экономики. Они понимают: даже частичное отделение от старой системы может оказаться единственным шансом спастись.