Узкое кафе на углу Калье Обиспо — то самое, с шатающимися столиками и крепким эспрессо — гудело в утреннем тепле. Мимо вновь прошёл продавец пляжного кофе по доллару, неся свой термос и обаяние. Рафаэль улыбнулся при виде его, но на этот раз он сидел за столиком, наполовину скрытым под зелёным тентом, наблюдая, как неспешно просыпается Гавана.
Официантка с ясными глазами и усталыми плечами принесла ему кортадо.
— Gracias, — сказал Рафаэль. — ¿Cómo te va hoy?
Она вздохнула:
— Работаю. Всегда работаю.
Он кивнул.
— А когда не работаешь?
Она ненадолго замолчала, глядя через улицу:
— Думаю. Мечтаю иногда.
Рафаэль слегка наклонил голову:
— О чём мечтаешь?
Она пожала плечами:
— О спокойной жизни. Где я не на ногах двенадцать часов в день. Где не приходится делить аренду с двумя кузенами. Может, даже о маленьком доме. Цветы на окне. Место, где можно просто сесть и почитать.
— Звучит умиротворяюще, — мягко заметил он.
Она кивнула и с тихим смехом добавила:
— И, может... о детях. Мальчик и девочка. Я всегда так представляла. Но теперь это просто картинка. Фантазия. Не понимаю, как это вообще возможно.
— Из-за денег?
Она коротко, почти с неловкой улыбкой, рассмеялась:
— Конечно. Ребёнок — это радость, пока не проголодается. А потом — это счёт.
Рафаэль задумчиво наклонил голову.
— У меня трое.
Официантка моргнула:
— Трое? — её лицо озарилось прежде, чем она успела это скрыть. — Это, наверное... дорого.
— В Мозаике? — Рафаэль улыбнулся. — Нет. Дети там — не обуза. Они — участие. Вклад. Мы растим их вместе. Чем больше детей — тем легче становится. Это даже повышает твой рейтинг.
Он на секунду замолчал, потом пожал плечами:
— Это не как кредитная история или что-то такое. Это... скорее, как отпечаток. Социальный. Чем больше ты отдаёшь, тем больше тебе доверяют. Тем выше твоя ценность. А растить человека — это считается.
Она провела пальцем по краю чашки, глаза её унеслись вдаль:
— Здесь даже те, у кого хорошая работа, не могут позволить себе больше одного ребёнка. Я слышала, в Штатах вырастить ребёнка стоит триста тысяч долларов. Это правда?
Рафаэль кивнул:
— От рождения до восемнадцати — да. Таковы расчёты. И даже государству это не по силам. Не для всех. Сейчас это уже не про семьи. Это бизнес-модель. Ничего личного.
— Но я не бизнес, — прошептала она. — Я просто... человек, который хочет кого-то любить.
Он посмотрел на неё с добротой:
— Я знаю. И в некоторых местах — этого достаточно.
Она долго смотрела ему в глаза.
— Твои дети знают, как им повезло?
Он улыбнулся:
— Они думают, что это — норма.