Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса V

Глава 11

Лянг кайфовал. По-настоящему. Наконец-то за долгое время он оказался в большой воде. Не в озере, а в настоящей реке. Казалось, он был создан для этой широкой, глубокой и полноводной реки со странным золотистым цветом. Вблизи чудилось, что это золотые пылинки сверкают на солнце, но это была Ци. Да, этот золотистый, а вовсе не желтый, как виделось издалека, цвет был из-за странной Ци, насыщающей реку.

Мощные потоки несли ее вперед.

Лянг, когда впервые погрузился в Желтую Реку, заворожено наблюдал за ними:

— Чистое золото… — бормотал он, и в его глазах была прямо-таки жабья жадность.

Конечно же Лянг никуда не рванул и не уплыл. Видимо у него были некоторые опасения относительно того, что будет дальше, впереди по реке. Думаю, всё дело в том, что он помнил тех Практиков, которые распороли ему брюхо, и немного побаивался того, что и другие могут позариться на его драгоценную трехтысячелетнюю тушку. Прознай они что тут, в Желтой Реке, бултыхается, пуская фонтанчики, на несколько метров вверх древний карп, то мигом бы отправили «отряд захвата». И кто знает, смогли бы мы всей дружной компанией отбиться от таких Практиков, которые в прошлый раз чуть не убили Лянга?..

Хоть и я, и лисы стали сильнее, но до достижения следующей ступени и обретения еще парочки эффективных техник я могу только быстро бегать, прыгать и…ходить по воде.

Я сел на бережку и окунул руки в воду. Поглощать речную золотистую Ци я мог: моё тело Праведника могло ее перерабатывать, а вот могут ли другие Практики перерабатывать чуждую себе стихию? В этом я сомневался.

Даже у лис с речной Ци были определенные трудности. Зато Лянгу было раздолье. Это была его Стихия во всех смыслах.

Ци потекла в меня, и я даже смог недалеко раскинуть свое восприятие. Бурная река — это не озеро, и тут приходилось сложно. Но это состояние «сознание-зеркала» я стал тренировать каждый день, перед каждой медитацией. Ведь чем быстрее я смогу переключаться в него, тем безопаснее будет наш путь.

Очищение Меридиан шло своим чередом: по одному за «присест». Причем тут, у реки, дело пошло быстрее. Да, конечно по насыщенности Ци Желтая Река уступала Карповым Озерам, да еще и ее Ци отдавала наполненностью стихией Воды, но всё равно это было очень хорошее место для медитаций и развития. Вдобавок я тут часто ловил «дыхание ветра» и оно тоже помогало мне восстанавливать Ци.

И, надо сказать, Ци расходовалась очень быстро, потому что после очищения очередного Дублирующего Меридиана, я недолго медитировал, а потом вытаскивал наружу черепаший панцирь и заполнял его своей Ци. А поскольку панцирь хранил энергию, и объем его был, похоже, безразмерен — это было наше спасение на случай, если что-то пойдет не так, и придется…драпать от более сильных врагов.

Нейросеть запоминала очередные иероглифы, которые появлялись на чешуе, сменяя старые, и некоторые она уже расшифровала. Я, честно говоря, и сам пытался сопоставить расшифрованные иероглифы с обычными, которые я знал, и с тем древним даосским языком, который нейросеть расшифровала ранее. И…если даосский был похож на обычные иероглифы, просто измененные, то тут…тут было что-то другое. И мой мозг был просто не в состоянии уловить разницу.

— Это похоже… — задумчиво сказал Ли Бо, глядя на нарисованные на песке символы, — … на Небесные письмена.

— Небесные письмена? — дружно переспросили лисы.

Я тоже удивленно посмотрел на кувшин, который, раскачиваясь, парил над панцирем.

— Вроде тех древнедаосских, которые были на плите? — спросил я.

— Нет, Ван, это совсем другое. Видишь ли, эти письмена — не просто слова. Они — законы мироздания, запечатленные в форме.

— Законы? — прищурился я.

— Именно. Одни из них управляют течением духовной энергии, другие — содержат секреты Возвышения, третьи могут предсказывать судьбу или даже изменять её. Я слышал, что великие Бессмертные прошлого, постигшие эти письмена, могли одним взглядом разрушать горы и усмирять моря.

— Значит, если я научусь их читать, — подскочила к надписям Джинг, — то смогу обладать такой силой?

Ли Бо рассмеялся.

— А ты их знаешь, учитель? — прямо спросил я.

— Нет. — последовал абсолютно правдивый ответ Ли Бо, — Небесные Письмена — не просто знания, они — испытание. Каждый символ требует не только понимания, но и соответствующего уровня просветления. Попробуй прочесть их сейчас — и твой разум может не выдержать. То, что ты рисуешь на песке, просто повторение без понимания содержания.

Я вздохнул:

— Значит, ты тоже не обладаешь этим пониманием?

— Нет. И я знал лишь одного Бессмертного, который постиг около сотни символов, хотя, честно говоря, после всего этого у него случилось что-то в голове.

— В общем, эти знания не принесли ему радости… — констатировал я.

— Можно и так сказать.

— Понятно… — протянул я.

Понятно, что ничего не понятно, но пусть нейросеть продолжает расшифровывать их — всё равно пригодятся.

Ну а после того, как я еще добавил несколько порций Ци в черепаший панцирь, пришла очередь монетного меча. Теперь каждый день, вернее даже несколько раз в день, я очищал по две-три монетки, а учитывая, что их тут было сто восемь, до полной очистки артефакта было еще далеко. О Мастере Инь-Ян я старался не думать. Если мне грозят проблемы — они сами меня найдут, нечего тратить на них нервы.

Пока я занимался всеми этими бытово-культиваторскими вещами, лисы пытались тренировать свои навыки иллюзии. Они плотно занялись тенями, и осознали, что достаточно использовать чужую тень — это гораздо проще, чем создавать свою. К тому же это требует меньше сил и выглядит реалистичнее. Кажется, именно об этом им и говорил гусь — использовать ту реальность, которая есть, и лишь чуть изменить угол зрения того, кого они обманывают.

Кроме этого лисы умудрялись отыскивать и есть духовные растения для своего усиления. И если у Хрули теперь шерсть была белой, и вся энергия уходила в ее второй отросток, который должен был стать полноценным хвостом, то у Джинг, объевшейся черных кур, и на треть ставшей черной, вся сожранная духовная пища уходила именно на окрас. С каждым съеденным растением в ней прибавлялось черных волосков. Теперь я не давал ей свою энергию понимая, что этим могу испортить ее развитие. А вот Хрули с удовольствием поглощала мою Ци, и ее хвост явно стал чуть длиннее.

В течение недели мы не спеша отдалялись от Великих Карповых Озер, хоть их громада была до сих пор видна издалека. Слишком уж огромным было настоящее тело Бай-Гу. Интересно, она смотрит на нас, или где-то есть предел и ее Восприятия? Впрочем, восприятие подобного существа, наверное, едва ли не вся Поднебесная.

Я вздохнул и сделал шаг вперед.

Шаг…

Именно из шагов складывается путь, а путь и есть Дао.

Значит, именно сейчас я и иду своим Дао, какое бы оно ни было. Там, в Пустоте, когда я спас одного из Святых, ставших Пустотником, я ощутил его особенно остро. Я понял в чем состоит мое Дао — стать Путем для других. Стать больше, чем Дао.

Когда ты в Пустоте, не остается ничего, кроме тебя самого. Ничего не отвлекает.

В душе у меня были те шаги, которые мне оставили Святые, чьи следы я сумел восстановить и вернуть им целостность. Я ощущал их. И, пожалуй, черепаха была права: рано или поздно они, и память о них, будут мне мешать.

— Ван! — воскликнул вынырнувший из реки Лянг. Большой, черный, блестящий, теперь он напоминал нечто среднее между карпом и драконом. Карпом, которому оставался всего один шаг до того, чтобы не превратиться в нечто большее.

— Что?

— Я кое-что нашел, — слегка обеспокоенно сказал Лянг.

Конечно же, всё это время карп рыскал в речном дне, пытаясь отыскать что-нибудь мало-мальски ценное, но, к моему удивлению, ничего не находил. И судя по тому, что в его голосе не было радости и хвастовства, ничего ценного он не нашел.

— Показывай, — вздохнул я.

— Нет, спускайся сюда, —настоял карп.

Я взглянул на отвесный берег, с которого до воды было метра три и прыгнул в реку.

Раз уж Лянг просит, то, наверное, дело серьезное.

Я нырнул в реку, сделал пару гребков и быстро встал на нее с помощью шагов Святого.

— Туда! — показал Лянг и я заскользил по воде.

Лисы бежали за мной наперегонки.

Наверное, минут десять в таком быстром темпе мы двигались по реке под обрывом. Ландшафт над рекой менялся: иногда он был каменистым, а в других местах рыхлым, земляным, а потом снова возвращались какие-нибудь скальные породы. Сейчас же река потекла в оковах очень плотной, почти каменной земли серого цвета.

— Это тут! — вынырнул Лянг.

Я стоял на воде и мне нужно было нырять, чтобы понять зачем меня позвал Лянг. В реку вел тоннель. Вот только он был буквально заткнут огромной каменной затычкой с изображением карпа. Я подобрался к этому «стоку» поближе и, прикоснувшись рукой, сразу понял, что это не простой камень, а зачарованный. Что-то вроде огромного артефакта.

Итак…кто-то «заткнул» тоннель, ведущий по земле в реку, причем затычкой с изображением карпа.

— Мы должны пройти туда. — решительно заявил Лянг.

— Куда? — удивленно переспросил я.

— Туда, куда ведет этот проход…я ощущаю что-то знакомое оттуда…

Лисы застыли наверху.

— Ну что там, Ван?

Я вздохнул.

— Тут? — Тут будет небольшое изменение нашего пути.

Честно говоря, мне и самому стало интересно, что это за «затычка» и что это за тоннель.

— Я в кувшин. — сказал Лянг и, уменьшившись, прыгнул в кувшин, который тут же поймал его.

Ли Бо, что думаешь? — спросил я, — Догадываешься, зачем тут эта затычка?

«Полагаю…» — задумчиво сказал Бессмертный, — «Чтобы ничто и никто по тоннелю не попал в Желтую Реку».

Я покачал головой. Те же мысли посетили и меня, и, видимо, Лянга.

☯☯☯☯

Мы шли поверху. По земле. Лянг каким-то образом ощущал направление подземного тоннеля и… вел нас, говоря куда идти, вправо или влево. Мы немного отдалились от Желтой Реки: тоннель уводил куда-то в сторону высоких холмов. В некоторых местах было даже видно, где именно проходит тоннель, по вспучившейся сверху земле.

Всё это мне уже совсем не нравилось, а еще больше не понравилось, когда я увидел, что наш путь уводит в немного заболоченную низину между двух холмов.

Когда мы прошли мимо холмов и опустились в низину, то увидели каменные ступени, уводящие вниз в огромную воронку. Не сразу до меня дошло, что это высохшее озеро.

Мы медленно шагали по ступеням. Лянг молчал, а лисы были осторожнее обычного.

Место было нехорошее… Я бы даже сказал, мстительное. Не злое, а именно мстительное. Шаг за шагом мы спускались в эту «воронку», в центре которой стоял большой каменный храм, вырезанный в цельном куске скалы.

Сорок ступеней вниз — и мы очутились на дне, на ровной каменной дорожке, занесенной высохшим илом.

Воронка была огромная, наверное, тысячи метров в диаметре, и со всех сторон к ней вели тоннели. И вот с этой стороны они не были запечатаны. Значит, запечатаны только выходы, раз тут нет никаких затычек.

Хорошо, а куда тогда ведут остальные тоннели? Судя по направлениям — куда-то в другие стороны от Желтой Реки.

— Это храм… Ван… — тихо и как-то зло сказал Лянг, — Я слышу их…

Я еще раз взглянул на храм, вершина которого была в форме раскрытого лотоса. Колонны его были рыбьи тела, выгнутые в стремительном прыжке, а у входа стояли две статуи: изваяния карпов, застывших в вечном прыжке к небу.

— А нам точно нужно туда? — с легким страхом в голосе спросила Хрули.

— Точно. — отрезал Лянг, — Ван, давай… Я уже чувствую… Но хочу это видеть…

Я не знаю, что чувствовал он, но я чувствовал печаль.

Мы двинулись вперед. Я не ощущал опасности от этого места, но за четки ухватился. На всякий случай.

Перед входом в храм мы остановились. Вверху была надпись:

«Храм карпов, не достигших Врат Дракона».

А внизу короткая надпись, добавленная после:

«В память о мальках».

— Это… — хотела спросить Джинг, но Лянг не дал ей договорить.

— Это храм…храм в память о тех, кто не доплыл.

Он говорил с такой тишиной в голосе, что даже Ли Бо воздержался от комментариев. Я ощутил, как внутри что-то дрогнуло.

Стараясь не нарушать тишину этого места, я шагнул внутрь и очутился в большом зале. Стены его были сделаны в виде тысяч и тысяч каменных чешуек.

Я стоял и смотрел на стены, на мозаику пола, где изображались мальки карпов с глазами, полными мольбы и ужаса. Они шипели, заключенные в пузырях, царапали когтями по воде, пытались выбраться наружу, но пузыри крепко их держали.

Я даже не сразу понял, что мозаика ожила.

Пойманные мальки. Почему они изображены в этом храме? Я ожидал увидеть рыб, стремящихся к Небу, как на входе, но не достигших его, а увидел…это…

Мозаика изменилась, и я увидел Практиков, которые золотыми сетями вылавливают карпов из Желтой Реки…

В сердце кольнуло. Я вспомнил серебристого карпа, за которым пришли на озеро к праведному отшельнику и не дали возможность пройти его путь.

Тут я видел то же самое, только в больших масштабах.

Лянг молчал, только звонкая капля упала на пол. Его слеза.

И в тот же миг вокруг всё застыло. А перед нами поднялась фигура, словно вылепленная из черных слез: огромный серебряно-чёрный карп с распоротым боком, из которого сочилась густая, чернильная тьма.

Он смотрел на нас уставшим, обреченным и разочарованным взглядом.

— Вы пришли в дом мёртвых рыб. Зачем? Чтобы увидеть, как мечты гниют в иле? — голос его звучал глухо, словно доносился со дна реки.

— Я пришел, — сказал Лянг, — потому что почувствовал это место. Я увидел печать, запирающую канал в Желтую Реку и проследовал по тоннелю, ведущему сюда.

Карп- дух, или нечто большее, посмотрел на Лянга внимательно.

— Ты был в Желтой Реке…я чувствую ее запах на тебе… Значит, ты из тех, кто всё ещё верит в подъем?

Глаза Лянга вспыхнули решимостью:

— Да! Я слышу ЗОВ и знаю, что мое Дао — стать драконом.

Зал храма наполнил глухой смех будто обезумевшего старика:

— Ты говоришь как глупец, верящий в сказки. Дао Дракона?

Чернильно-серебристый карп снова засмеялся… Болезненно, с надрывом. А потом покачал головой.

— Ты, молодой Праведник, — обратился он ко мне, — знаешь ли ты, почему карпы прыгают через Врата Дракона?

Я не успел ответить.

— Потому что им сказали, что так надо. Потому что кто-то решил: Дракон — это лучше. Лучше, чем карп. Но они забыли, что есть путь, ведущий к Небу, то есть и путь, ведущий в тину… И кто скажет, какой из них верный?

Лянг молчал и слушал.

Лисы были тише мышек.

— Рыбы… рыбы забыли язык воды, — сказал дух и взмахнул своими призрачными серебристыми плавниками.

Перед нами заклубились вихри, а в них мы увидели отражения тысяч рыб, плывущих в никуда.

— Карп —это не-дракон. Разве ты не знаешь изречение: «Рыба счастлива в воде, но разве она понимает, что такое вода?»

— Мне этого мало. — сказал Лянг, — Я знаю, что должен суметь взлететь, суметь подняться к Небу. Суметь стать Драконом.

— Драконом? Стать Драконом, чтобы потом тосковать по тому, что был карпом?

— Может, ты и сдался, — вдруг вспылил Лянг, — Я не знаю, что с тобой случилось, но я лучше умру, чем останусь карпом.

— Умрешь? — переспросил дух, — Что ж…ты сказал, что не знаешь, что случилось со мной? Так я тебе покажу.

В тот же миг реальность перед нами пошла рябью. Вот только это была не иллюзия.

Это были воспоминания. Совсем как у того отшельника на острове.

Я увидел огромного величественного карпа. Он проплыл по кругу.

— Я не был первым. И я не был последним. Меня звали, — прозвучал глубокий как бездонное озеро голос.

Мы увидели этого карпа, который плыл в окружении таких же тысячелетних карпов по Желтой Реке.

— Когда я был мальком, другие смотрели в Небо. Я — вглубь. Они мечтали прыгнуть выше облаков, а я — узнать, что скрывают глубины вод. Они все мечтали стать драконами, а я хотел стать Путем. Не потому, что не мог прыгнуть, а потому, что кто-то должен был остаться, чтобы объяснить другим куда плыть, чтобы защитить.

Перед нами возникла иллюзия огромного водопада и десятки карпов приготовились преодолевать водопад Желтой Реки…как вдруг на них напали. Практики. Большие отряды практиков. И, наверное, в обычной ситуации карпы могли бы дать достойный отпор, вот только в момент покорения водопада они были…беззащитны. И нападающие это знали.

Тогда этот огромный серебристо-черный карп остался.

Он защитил всех.

— Они звали меня Защитником, — вновь прозвучал голос, — Именно тогда я понял, что мой путь — он тут, в реке. Я должен помочь другим в их Пути. Как я уже говорил, я остался не потому, что не мог прыгнуть и пройти Врата Дракона, а потому, что должен был защитить.

Перед нами возник постепенно стареющий и дряхлеющий карп. На нем было много ран, и не хватало кусков плавников, от мощной чешуи остались одни ошметки.

— Но то было давно, то были люди… Они охотились на нас, и защитить всех я не мог. Но люди не были так жестоки, как он… Причина нашей погибели….

Я вздохнул, услышав эти слова.

— Он, кто он? — с волнением переспросил Лянг.

— Золотой Карп.

— Но…

— Самый жестокий… И самых хитрый… Он ненавидел тех, кто смог. Он ненавидел других карпов… Врата Дракона отторгли его, а отвергнутым нет пути назад. Второй попытки пройти Врата Дракона не существует. Именно тогда он устроил охоту на нас… На своих братьев… Просто для того, чтобы не дать другим возможности стать Драконами…

В душе у меня что-то похолодело, а в глазах Лянга закипала ярость.

— Но разве один карп на такое способен?

— Ты, старый карп, сам всё увидишь… Этот карп — он другой…он действовал вместе с людьми…у него были особые способности…

Дух карпа вдруг вздохнул и покачал головой:

— Я не хочу вспоминать это… Не хочу! Не буду!..Посмотри на храм… Я попросил одного Практика выстроить его нам когда понял, что спасения нам нет. Я создал эту сеть подземных тоннелей… Я даже сумел открыть тоннели — путь из нижних озёр к Желтой реке. Но…все они были…

— Запечатаны. — закончил за него Лянг.

— Да. Запечатаны… А потом были перебиты и все те, кто в этих тоннелях и озерах был. Нам было некуда бежать… Этот храм — единственное, что они не смогли уничтожить…последняя память, которую я сумел сохранить… Храм карпов, не достигших Врат Дракона.

— Но почему они не смогли его уничтожить? — спросил я, — Мы же дошли сюда и без каких-либо проблем.

— Ваши намерения чисты…а их — нет. — коротко и зло ответил карп-защитник. — Храм, где мы сейчас стоим, построен не для живых. А для павших. Для тех, кто не доплыл. Кто умер в дороге. Для тех, кто убит, и не нашел своего Пути. Их злость, их жажда мести охраняет это место.

— Так поэтому ты пытался убедить меня остаться рыбой? — спросил Лянг, с каким-то пониманием в голосе.

Дух карпа посмотрел на него.

— Да, поэтому… Ты лишь сгинешь на пути к Вратам Дракона…

— Я не сгину…

— Другие тоже так думали…

— Я отомщу! — зло прошипел Лянг, — За всех вас.

Я задумался о другом — а есть ли кому мстить? Может, всё это дела давно забытых времен? Может, нет никакого Золотого Карпа?

Может, путь к водопаду Желтой Реки давно свободен? Озвучивать всё это я, правда, не стал.

— Похвальная решимость. Вот только сил твоих… — вздохнул дух карпа, но не договорил, с каким-то немым удивлением уставившись на Лянга, потому что в следующее мгновение его морда стала меняться. Его рога засветились синим и вокруг них вращались вихри воды. Чешуя его, в этом подземном храме без света, засверкала как на солнце. А потом он заревел.

Не как карп.

А как дракон. Его глаза пылали неугасимым огнем ярости.

— Я…я тебя недооценил… — неожиданно как-то сдулся Хранитель.

— Я обещаю отомстить. И я отомщу! Клянусь Небом!

В тот же миг Лянг снова заревел и своды храма да и сам он затряслись, и Лянга окутало сияние в виде восьми триграмм. Небо услышало.

А потом старый Защитник…заплакал.

Черные слезы-кляксы падали на пол, и растворялись, словно их и не было.

— Возьми мой долг. Возьми его. За тех, кто пал в молчании. За тех, кого сушили в сетях. За тех, кого порубили на части. За тех, кого сожрали. За мальков… Я не смог отомстить… Я мог только защитить и то немногих…

На пол опустилась крошечная серебряная чешуйка.

Струи воды Лянга подхватили эту чешуйку, и в тот же миг из теней храма поднялись тени карпов. Не духи.

Тени.

Сотни теней. Они смотрели на Лянга.

Тысячелетние…пятисотлетние…обычные крупные карпы…мелкие карпы…и…мальки…бесчисленное количество мальков.

Все они ждали.

— Я, Лянг, беру вашу месть. — посмотрел на них пылающими от ярости и гнева глазами Лянг, — Вы — свободны! Вы будете отомщены!

Серебристая чешуйка в тот же миг прилипла к телу Лянга в прямом смысле став частью его.

Карп-Защитник впервые улыбнулся…а за ним и тени…тысячи теней погубленных карповых жизней.

А через секунду все они растворились.

И я понимал почему так. Их месть, их ярость, которая тут копилась всё время, их жажда справедливости нашла выход. В Лянге, который сам принял эту ношу.

Я смотрел на Лянга и…он сейчас был больше дракон, чем карп. Внутри он был настоящий дракон. Уже сейчас.

А может, всегда.

Спасибо вам, за то что покупаете книгу, дарите награды, лайкаете и…самое главное, читаете. Очень приятно. Спасибо)))