Морвейн. Шепот Хранителей

Глава 24 Хранитель Вселенной

Морвейн оказалась в абсолютной тишине. Вокруг неё не было ни звуков, ни света, ни ощущений. Всё исчезло — её тело, её мысли, её существование. Она была ничем, пустотой, растворённой в бескрайности, где не существовало ни времени, ни пространства. Это было не похоже на смерть, но и не на жизнь. Здесь не было боли, но и не было облегчения. Она не чувствовала ни страха, ни утраты, ни того, что когда-то переживала.

Словно её сознание поглотила неведомая тьма, некая бездна, в которой она просто была. Существование потеряло смысл. Не было ни прошлого, ни будущего. Всё стало неважным. Мир, который она знала, исчез. Она была лишена чувств и желания.

В этой пустоте не было ни светлого, ни тёмного. Ни хорошего, ни плохого. Лишь холодная бездушная тишина. Морвейн даже не могла вспомнить, как попала сюда. Это не было болезнью, не было страдания. Это было пустым, нейтральным состоянием. Как будто её больше не существовало в том смысле, который она знала.

Но в этой тишине, в пустоте, где не было ни ответов, ни надежды, где не было ни жизни, ни смерти, она ощутила что-то слабое, едва уловимое — нечто, что не позволяло окончательно поглотить её. Это было ощущение… привязанности? Или, возможно, голос? Что-то знакомое. Крохотная искорка среди этой бескрайной пустоты.

Трудно было понять, что именно это было. Но она чувствовала это. И хотя вокруг неё не было ничего, что могло бы её утешить, хотя сама идея возвращения казалась далёкой и несбыточной, что-то внутри неё не давало окончательно уйти.

Но вдруг раздался голос. Он казался ей знакомой. Будто она всю жизнь ее слышала, от утробы матери до смерти.

Голос был слабым, но глубоким, словно эхом проникал в самую суть её бытия. Это был не просто голос, это была сила, которая проникала в её сознание, словно свет, проникающий сквозь тьму. Он исходил откуда-то издалека, но ощущался прямо в её внутреннем мире, в этом пустом, лишённом всего пространстве.

«Маленькая Морвейн… Ты первая,» — звучало в её голове, как неуловимый шёпот, который ощущался каждым её атомом. «Первая за долгое время, кто собрал все благословения. Первая, кто готова встретиться с вечностью.»

Морвейн не могла понять, откуда берётся этот голос, но она чувствовала, как его слова проникают в её душу. Она вспомнила каждую трудность, каждый шаг, каждый момент боли и сомнений, каждый момент, когда она теряла что-то или кого-то, но всё равно двигалась вперёд. Эти слова были как подтверждение того, что её страдания не были напрасными.

«Ты стоишь на пороге… Пороге Вселенной,» — продолжал голос. «Только тот, кто пройдет через все испытания, получит моё благословение. И ты, маленькая Морвейн, стала первой, кто заслуживает его.»

Морвейн почувствовала, как её сознание наполняется светом, как будто сама Вселенная наблюдала за ней, оценивая, испытывая её. В этой бездне пустоты она впервые почувствовала силы, которые были выше, чем её собственные. Это было не просто благословение — это было величие, которое могло разрушить её. Или дать ей новую жизнь. Или одно, или другое.

«Ты должна выбрать,» — сказал голос. «Ты можешь остаться здесь, в пустоте, в тени, в отсутствии всего. Но если ты решишь вернуться… я дам тебе то, что никогда не было дано никому.»

Морвейн почувствовала, как её тело снова начинает ощущать тяжесть, её мысли начинают собираться, а её сердце… её сердце начинает биться. Всё возвращается к ней. И теперь она знает, что должна сделать выбор.

«Если ты выберешь возвращение,» — продолжал голос, — «ты станешь частью Вселенной. Не просто частью её силы. Ты будешь тем, кто возродит её, кто даст ей новую жизнь. Но взамен ты отдашь часть себя. Ты перестанешь быть просто человеком, но будешь больше, чем это. Ты будешь частью мира и времени, частью этой бескрайней реальности.»

Морвейн ощутила страх. Она всегда хотела только спасения, а не силы. Она не хотела становится тем, на плечи которой возложат такую ответственность.

«Я исполню то, чего ты хочешь».

Морвейн вспомнила о своей смерти, она помнила каждый миг, когда ее тело растворялся. Как я могу вернуться, когда мое тело разрушено?

«Ты права» — сказал Хранитель Вселенной с глубокой, почти бездушной интонацией. «Твоё тело разрушено, Морвейн. Но это не конец. Я могу восстановить его, вернуть тебе физическую оболочку. Ты снова будешь жить. Снова почувствуешь мир, и, возможно, сможешь вернуться к тем, кто ещё остался рядом с тобой.»

Морвейн ощутила, как её мысли затуманиваются, как части её сущности начинают восстанавливаться. Она хотела спросить, как именно, но Хранитель продолжал, как будто слышал её мысли.

«Я могу сделать тебя сильной, сильной настолько, насколько ты никогда не представляла. Ты станешь живым воплощением силы. Но,» — его голос стал ещё более серьёзным, почти настораживающим, — «когда ты получишь последнее благословение, когда все семь благословений соберутся в тебе, твоя сила станет такой, что даже это восстановленное тело не сможет её сдержать.»

Морвейн замолчала. Она почувствовала, как эти слова поглощают её мысли. Не может быть. Она поняла, что, несмотря на возможность восстановить её тело, Хранитель говорил правду — её сила может разрушить не только её тело, но и всё, что её окружает. Возвращение означало не просто шанс жить. Оно несёт с собой последствия, которые она не могла даже представить.

Тогда, что мне делать?

Вдруг Морвейн всем своим существом ощутила смех Вселенной. Эта волна прокатилась по ней.

«Не думай об этом. Оставь это мужчинам. Сейчас ты просто должна ответить на мой вопрос. Хочешь ли ты вернуться?»

Морвейн, несмотря на всю боль и разрушение, которые она испытала, и несмотря на тяжесть решения, всё равно ответила твердо:

«Да.»

Прошел месяц с того момента, как Морвейн исчезла, и пустота, оставшаяся после её смерти, поразила каждого из её спутников.

Оборотень был первым, кто не смог справиться с горем. Он долго сидел в одиночестве, наблюдая, как всё вокруг теряет смысл. Его руки дрожали от бессилия, его взгляд был пуст, а сердце сжималось от боли. Он уже был на грани отчаяния, готов был покончить с жизнью, ведь потеря Морвейн для него была невосполнима. Он не знал, как продолжать без неё, без той, что стала его смыслом и частью жизни.

Сахир тоже не мог справиться с горем. Если раньше он мог отвлечься, скрывая свои чувства за маской доброты, то теперь ему стало тяжело даже вставать с кровати. Его жизнь потеряла смысл. Он больше не чувствовал радости, и его глаза стали тусклыми. Он больше не искал пути вперед, не знал, что делать. Боль охватила его, и ему казалось, что он потерял не только Морвейн, но и самого себя.

Эльф и дроу были единственными, кто продолжал искать решение. Эльф, несмотря на свои внутренние терзания и невыразимую боль, понимал, что без Морвейн он не может продолжать. Его чувства к ней были невыносимо сильны, и он не мог смириться с тем, что она ушла. В его душе было только одно желание — вернуть её, каким бы трудным ни был путь.

Дроу, с его стойким и холодным внешним обликом, переживал втайне. Он знал, что Морвейн не вернется к нему, но его привязанность и уважение к ней были безмерны. Он искал любой способ вернуть её, даже если это означало пойти на невероятные жертвы.

Вместе они отправились к ведьме, которая когда-то помогла Морвейн. Она жила в доме на окраине деревни, всего в нескольких днях пути от того места, где они разбили лагерь. Их встреча с ведьмой была напряжённой и полной скрытых эмоций, ведь все они были ослаблены потерей и отчаянием.

Ведьма встретила их с загадочной улыбкой, словно знала, зачем они к ней пожаловали. Она помнила мертвую девочку, которая искала у нее спасение. И которую, она отправила к первому Хранителю.

— Мы пришли за помощью, — сказал Лиандер, его голос был полон отчаяния и решимости. — Мы должны вернуть Морвейн. Мы готовы на всё.

Ведьма молча посмотрела на эльфа и дроу, её взгляд оставался спокойным.

— Я понимаю вашу боль и желание вернуть её, — сказала она, её слова весомо отголосились в воздухе. — Но чтобы сделать это, вам нужно понять, что не существует простого пути. Сила, которая разрушила тело Морвейн, слишком велика. Она не может вернуться без стабильного якоря, чтобы её душа могла закрепиться в этом мире.

Её глаза начали сверкавать магией, и её руки плавно двинулись в воздухе, создавая видимость некого магического круга.

— Я могу провести ритуал, — продолжила ведьма, — который свяжет ваши души с её душой. Этот якорь будет держать её здесь, позволяя её возвращение. Однако, чтобы ритуал сработал, вы все должны стать её мужьями. Вы станете связаны с ней навеки, её сила будет вашей, и только через вашу взаимную связь она сможет вернуться.

Каэль и Лиандер замерли, но долго раздумывать не собирались. Они готовы были пожертвовать своими жизнями, а брак… казался даже подарком.

— Я буду её мужем. Всё, что нужно, чтобы вернуть её, — решительно кивнул дроу. Взгляд эльфа, обращенный к нему, стал холодным. Но прежде чем что-то сказал, ведьма рассмеялась.

— Какое самопожертвование. А ты не спеши спорить,— строго взглянула она на Лиандера. — Морвейн понадобиться не один муж, и не два. Ей нужны все силы, чтобы вернуться к вам.

Вечерний свет тускло озарял пространство вокруг, когда эльф и дроу, следуя указаниям ведьмы, собрались с остальными спутниками. На их лицах отражалась решимость, но и некое беспокойство. Ведьмины условия не оставляли места для сомнений — они должны были стать мужьями Морвейн, чтобы вернуть её. И они понимали, что этот шаг нельзя будет отменить.

Оборотень и кочевник стояли рядом, напряжённо следя за подготовкой. К каждому из них приходили свои мысли и переживания. Оборотень почувствовал, как внутри него закипала смесь решимости и невыносимой боли. Он всегда знал, что Морвейн — это нечто большее, чем просто спутница. Но теперь, когда его чувства стали неотделимы от неё, решение стало ещё более тяжким.

Кочевник, с его обострённым чувством долга, принял решение не колеблясь. Для него её спасение было смыслом, даже если это требовало пожертвовать собой. Но что же значит стать её мужем? Ему нужно было разобраться с этим, понимая, что его жизнь уже не будет прежней.

Ведьма, наблюдая за их готовностью, начала собирать необходимые магические элементы для ритуала. Она медленно расставляла свечи, создавая вокруг них мистическую ауру, освещённую слабыми огоньками, и наносила на землю старинные знаки, которые её руки рисовали в воздухе, как если бы она была частью чего-то великого и древнего.

— Это будет не легко, — сказала ведьма, её голос был тихим, но мощным. — С каждым из вас я буду связывать часть своей силы, которая будет служить якорем для души Морвейн. Только так её сила не разрушит её.

— И что будет с нами после ритуала? — спросил Лиандер, не скрывая тревоги.

Ведьма взглянула на него, её глаза полны предостережений.

— Вы будете связанными не только душой, но и телом. Будете её мужьями. И хотя вам будет непросто привыкнуть к этой новой связи, помните: без неё Морвейн не сможет вернуться. Этот ритуал отразится на вашей жизни навсегда.

Дроу, стоявший немного в стороне, наконец, приблизился к ведьме. Его лицо было непрочитанным, но сердце его было настроено на то, чтобы сделать всё, что нужно, ради Морвейн.

— Я согласен, — произнёс он, его голос звучал как тихий ветер в пустыне.

Молчаливый и суровый Грэйв тоже подошёл, его взгляд, обычно полон агрессии и обороны, был теперь мягким и решительным.

— Если это единственный способ её вернуть, я тоже согласен, — сказал он.

Кочевник, который молчал до этого момента, наконец, взглянул на остальных. Его лицо было искривлено лёгкой улыбкой, но в его глазах было больше решимости, чем когда-либо.

— Она достойна всех жертв. Я не могу позволить ей погибнуть, — произнёс он, шагнув в круг.

Когда мужчины собирались вступить в круг и ритуал вот-вот начнётся, пространство вокруг них вдруг изменилось. Легкий ветерок, казалось, согнул деревья, и в воздухе почувствовался едва уловимый запах воды. Все замерли. И вдруг, среди туманного облака пара, в воздухе появилась фигура — Хранитель Воды.

— А меня вы не забыли? — его голос, спокойный и величественный, словно мелодичный водопад, прозвучал неожиданно, но в то же время неизбежно. Он стоял перед ними, излучая ту самую ауру, которая оставляла ощущение свежести и глубокого спокойствия. Его глаза, всегда такие мирные и безмятежные, сейчас смотрели с некоторой тревогой на их собрание.

Спутники Морвейн, стоящие в круге, взглянули на Хранителя Воды.

— Не вмешивайся, Водный, — с злостью предупредил Лиандер.

— Сейчас не время твоей ревности, — произнес Талассарион. Он, к удивлению, был собран и серьезен. — Морвейн важна для меня так же, как каждому из вас. И я не собираюсь сидеть в сторонке.

Ведьма, наблюдавшая за происходящим, слегка нахмурилась, но затем тихо кивнула, признав, что его присутствие только укрепит их усилия.

— Ну все, хватит! Решите свои проблемы потом. Сейчас приступаем к ритуалу, — остановила их ведьма.

Так, Хранитель Воды встал среди них, и когда руки всех мужчин соединялись в центре круга, его энергия плавно вплелась в общий поток, усиливая ритуал. Вода стала частью их связи. Ритуал начался.

Ведьма, стоявшая перед ними, подняла свои руки, и её глаза вспыхнули ярким светом. Она произнесла слова, которые звучали, как древнее заклинание, пробуждая скрытую силу в окружающей их тени. Под её руководством, каждый из них встал в круг, расположившись вокруг центра — места, где, по её указанию, должна была быть проведена самая важная часть обряда.

В центре круга лежала чёрная свеча, её пламя было тусклым и тревожным, как сама смерть. Ведьма аккуратно зажгла её, и огонь начал пульсировать, как живое существо.

В этот момент каждый из мужчин почувствовал, как их души начинают связываться с душой Морвейн. Это было не просто соединение. Это было слияние сердец, как если бы они все становились одним целым, сплочённым и неразрывным.

Вихрь магии закружил их, и, несмотря на их страхи и сомнения, ритуал продолжался. Весь этот момент был наполнен магией, которая перевоплощала их тела, связь с Морвейн становилась всё сильнее, а их сердца начали пульсировать в унисон с её душой.

Ведьма произнесла последние слова заклинания, и внезапно магия их связала — каждое сердце, каждая душа были соединены с Морвейн. Были созданы невидимые нити, которые держали её на этом свете.

Как только ритуал был завершён, вся комната наполнилась ярким светом. Свет сиял так, как если бы сама вселенная аплодировала их решению, и этот свет пронизывал их, заставляя почувствовать единство и силу.

Морвейн вернулась. Но теперь её тело было восстановлено, соединённое с силой её мужей, каждого из которых она любила и которого выбрала. И теперь её сила стала ещё более могущественной, чем когда-либо.