Морвейн. Шепот Хранителей

Глава 23 Разрушение

Морвейн стояла неподвижно, как если бы сама тьма поглотила её душу. Она не могла пошевелиться, не могла закричать, не могла даже заплакать. Словно всё было вырвано из неё — её друг, её кот-призрак, тот, кто всегда был рядом, исчез. Проклятая судьба, этот путь, этот ужасный выбор, который она не могла избежать.

Внезапно вокруг Морвейн разлилось нечто густое и тягучее, как сама тьма, которая, казалось, теперь была частью её существа. Каждая клеточка её тела начинала пульсировать, словно она поглощала что-то большее, чем просто тьму — она стала частью неё, частью того, что она больше не могла игнорировать.

Её дыхание стало медленным, а разум — необычно ясным. Перед ней появился сам Хранитель Тьмы. Он стоял как тень, её воплощение, но его присутствие ощущалось, как нечто живое и более могущественное, чем что-либо, что они встречали раньше. Он был тем, кого все боялись и к кому искали прибежище. Он был тьмой в самом своём воплощении, но его глаза…

Именно они сделали момент таким болезненно реальным.

— Ты приняла цену, — его голос был глухим, глубоким, но в нём было что-то родственное. Он смотрел на неё как на свою, как на кого-то, кто прошёл испытание, которого не избежал. — Ты стала тем, что я давно искал. Ты часть тьмы, и теперь тьма будет с тобой. Я дарую тебе свое благословение.

Казалось, испытание пройдено, цена заплачена, благословение получено. И они могут отправиться за последним Хранителем. Но…

Морвейн едва стояла на ногах, её тело было почти разрушено, а трещины, которые начали расползаться по её коже, словно проникая в саму ткань её существа, не оставляли сомнений: конец близок.

Лиандер поймал ее, когда она начала падать.

— Я не смогу… — прошептала она, её голос был почти неразличим в тумане, который окутывал кладбище. — Не смогу дальше…

Ее спутники окружили ее, смотря на нее с болью и бессилием.

— Я тебя понесу, — прошептал Грэйв, коснувшись ее руки. — Давай продолжим. Осталось только один Хранитель.

Черная дыра, что расползлась на ее груди, добралась до лица. По ее хрупкому лицу прошла трещина. Её спутники стояли рядом, не в силах помочь, но они не могли оставить её. Грэйв и Лиандер, оба напряжены и измотаны, чувствовали, как время уходит, а их дорогая Морвейн уходит с ним.

— Морвейн… — прошептал Сахир, его голос дрожал от эмоций.

Тьма внутри неё поглощала последние остатки её силы, но её взгляд был полон решимости, несмотря на то, что её тело разрушалось. Она не могла позволить себе сдаться. Но, в то же время, она понимала: единственная возможность остаться живой — это собрать все семь благословений Хранителей, но её тело не выдержит такого пути.

И вот, в этот момент, в этой туманной мгле, её судьба, казалось, была решена.

Оборотень сидел рядом, осторожно держа ее руку. Это было невыносимо, видеть как она умирает. Он чувствовал, как её боль, её страдание пронизывают его душу. С каждым её вздохом, с каждым шагом разрушения, его собственное сердце сжималось, становясь всё тяжелей. Он не знал, как продолжать бороться, как оставаться стойким, когда вся его сущность тосковала по ней.

Когда кот пожертвовал собой, он был в ужасе. Но больше всего его терзало не это. Он терзался тем, что в тот момент, когда все начали спорить, он не мог сделать ничего, чтобы предотвратить её страдание. Он был готов отдать свою жизнь, чтобы она продолжила жить, но всё равно оказался беспомощным.

Морвейн была для него всем. Она стала его светом, его жизнью. Он привык быть один, привык скрываться в тени. Но с момента встречи с ней он ощутил, что существует нечто большее — нечто, что заставляет его бороться. Она была той, кто заставил его снова чувствовать, снова жить. И теперь, когда она разрушается на его глазах, он ощущал, как теряет своё единственное сокровище.

— Не уходи, Морвейн… — его голос был почти нечётким, как если бы слова застревали в горле, не в силах пройти наружу. Он целовал ее руку, чувствуя, как она стала холодной.

Он был зверем, но даже зверь не мог привыкнуть к такому. Он был готов отдать свою душу, всё, что у него есть, только чтобы она выжила, чтобы её свет не потух. И как бы он ни старался, как бы не хотел скрыться в тени и отпустить её, он знал, что это было невозможно. Он потеряет её, и с ней уйдёт и он сам. Он не сможет без нее. Для него не была смысла в жизни, где нет его истинной.

Ему хотелось проклясть этот мир, эту судьбу, которая лишала его того, что он любил. Но он молчал, сдерживая внутренний крик, чтобы не показать слабость. Морвейн не могла видеть его слёзы. Он стиснул зубы, его глаза потемнели, но он всё равно продолжал сидеть рядом, как мог. Хоть и знал, что её конец уже близок, он не мог оставить её, не мог отойти в сторону.

— Я люблю тебя, Морвейн… — шепнул он в тишине. Морвейн мягко сжала его руку, давая понять, что она услышала его. Оборотень низко опустил голову, чтобы она не видела его слезы.

Сахир стоял чуть в стороне, его сердце невыносимо болело от того, что происходило с Морвейн. Он не знал, что делать, как действовать. Его мысли путались, не зная, куда им идти. Он не мог поверить, что всё, чего он так долго боялся, теперь стало реальностью.

В её разрушении было нечто столь трагичное, что он не мог отвести взгляд, даже если бы хотел. Он наблюдал, как её тело трещит, как свет в её глазах тускнеет, и ощущал, как его собственное сердце рвётся на куски от боли. Он чувствовал, как всё, что он пытался построить, вся его решимость и надежда, исчезает. Он был рядом, он следил за каждым её шагом, за каждым её движением. Но его сила, как и сила всех остальных, была ничтожной перед этим ужасом.

Его чувства к ней не были просто влюбленностью — это было что-то глубже. Он полюбил ее с первого взгляда, когда она пришла к ним в поселение. Яркая, решительная, она затмила в его глазах всех, кто присутствовал тогда в том зале. Он впервые тогда вообще посмотрел на девушку. Раньше никто из дам не занимала его сердце. Будто его сердце всегда знало, кому оно принадлежит и ожидало проявление Морвейн.

Он сразу же, без раздумий решил подарить цветы, что в его народе означало предложение руки и сердца. Тогда, перед тем как передать ей их, он переживал, сжимая стебли в руках, его сердце колотилось, а внутри всё тревожно ёкало. Он был готов раскрыть свои чувства, но, несмотря на всю свою смелость, его слова застряли в горле. Он надеялся, что она поймёт жест без слов, как бы грубо это ни было. Он хотел быть с ней, готов был предложить ей свою жизнь, свою верность, даже если это означало уйти за пределы привычного мира.

И сейчас его драгоценная и прекрасная невеста умирает оставляя его одного. Сахир знал, что не мог бы пережить её потерю. Но был ли он готов столкнуться с тем, что её смерть означала конец для всего, чего он когда-либо хотел?

Дроу стоял в стороне, наблюдая за тем, как Морвейн борется с разрушением её тела. Он знал, что её путь был опасным, но никогда не предполагал, что он приведет к такому.

Он не мог не чувствовать вины за то, что не мог помочь ей. Он был одним из тех, кто был готов пожертвовать собой ради неё, но его жизнь, несмотря на всю его преданность и силу, казалась слишком ничтожной в сравнении с тем, что ей действительно нужно было. Он всегда считал себя достаточно сильным, но в её присутствии он ощущал свою беспомощность. Морвейн была для него загадкой, в которую он был поглощён. Каэль сам не понял, как успел привязаться к ней за столь короткое время. Он с самого рождения служил женщинам и восхищался ими, но Морвейн… стала для него Богиней, которому он хотел поклоняться. Он знал, что привязан к ней, но никогда не говорил об этом вслух. Он не мог, потому что понимал: она не нуждается в нём так, как он в ней.

И теперь, когда всё казалось безнадёжным, дроу ощутил глубокое отчаяние. Он смотрел на её изломанное тело и на тот момент, когда Кот-призрак исчез. Его сердце сжалось, и он почувствовал, как внутри него что-то ломается. Его преданность была глубока, но он не был её истинной парой. Она выбирала других, и это было ясно, но его любовь к ней не исчезала, как бы он ни пытался скрыть её.

Он вспоминал все те моменты, когда он был рядом, когда следил за ней, помогал, но всё это было так мало в сравнении с тем, что она заслуживала. Она была сильнее, чем он мог себе представить. Но как бы он не пытался это подавить, его чувства к ней не могли исчезнуть, даже если он понимал, что они никогда не будут взаимными.

Он не мог поверить, что всё это было на грани завершения. Он стоял в стороне, наблюдая за её борьбой и молча прощаясь с тем, что так и не стало его.

Лиандер держал в руках Морвейн, и его сердце сжималось, когда он видел, как её тело разрушалось. Он, Хранитель Света, тот, кто должен был защищать её, не мог ничего сделать, чтобы остановить этот процесс.

Морвейн лежала перед ним, и её разрушение было его собственным разрушением. Это не был просто её конец — это был конец для него тоже. Он понимал это, но не мог принять.

Он всё ещё помнил её глаза, её смех, её силу. Он всё ещё чувствовал, как её присутствие наполняло его жизнь светом. И теперь, когда её тело рассыпалось на части, когда её внутренний свет тускнел, он осознавал, что потеряет всё. Он уже пережил тысячи лет, но никогда не ощущал такой боли. Ведь в этот момент он осознавал — он не может её спасти, и, возможно, именно это и было самым мучительным.

Злость на себя переполнила его. Почему он не признался ей? Почему не сказал, что чувствует? Он, как всегда, замкнулся в себе, и теперь, когда всё было так близко, он чувствовал, как теряет её навсегда. Его разум крутился в поисках решения, но ответов не было.

— Морвейн… — шепнул он и когда ее взгляд упал на него, эльф почувствовал как его сердце остановилось. — Помнишь, я обещал тебе помочь найти всех Хранителей? Я сейчас же пойду искать последнего… Ты подожди меня тут… хорошо?

Лиандер не смог сдержать слезы и они прокатились по его щеке, и упали на лицо Морвейн. Лиандер запомнил её лицо, её смех, её слова. Он хотел запомнить её такой, какой она была, а не как ту, кто медленно уходит, распадаясь на части.

— Я не… хочу… умирать…

Морвейн больше не могла сдерживаться, казаться решительной и смиренной своей судьбой. Ей так многого хотелось еще сделать. Она хотела вернуться домой, к призракам, которые заботились и воспитали ее, когда родители ее бросили. Неужели, они даже не узнают что она умерла? Что Морвейн и ее кот больше не вернутся? Будут ли они ждать ее года, не зная что ее больше нет в живых?

— Ты не умрешь… — поцеловал эльф ее лоб. — Обещаю, я что-нибудь придумаю. Я сделаю все, чтобы ты жила и была счастлива… Любовь моя…

Морвейн оглядела своих спутников, которые разделили с ней опасность пути, а сейчас были рядом в момент ее смерти. Лиандер, Грэйв, Сахир, Каэль и даже Райнар — все они оставили в ее душе отпечатки. Она была им благодарна, за защиту, переживания и любовь. Они все смотрели на неё, но Морвейн знала, что она их теряет.

Она почти не слышала их голосов, когда они говорили ей что-то, пытаясь убедить её продолжать. Их слова, несмотря на всю их любовь и заботу, теперь казались пустыми. Потому что в конце концов всё сводилось к одному — она была на грани своего конца. И с каждым изломом её тела смерть становилась ближе.

Затем, перед тем как всё поглотила тьма, перед тем как она отдала последние силы, Морвейн почувствовала, как её сердце замерло, и тело окончательно разрушилось.

Хранитель Воды находился в своём храме, глубоко под водой, где его влияние ощущалось в каждом течении, в каждой капле. Он был окружён миром, где всё было в движении, всё было живо, и его стихия оставляла в нём отпечаток спокойствия и силы. Однако внезапно, как гром среди ясного неба, он ощутил её смерть.

Той, что заняла все его мысли. Что заставила его глупо улыбаться, когда никто не видел. Что смогла коснуться его сердца.

Вода вокруг него начала колыхаться, как будто от самого страха. Он почувствовал, как в его груди сжимается пустота. Чувство утраты было столь сильным, что даже огромные глубины, в которых он жил, не могли его унять. Он не знал, как это возможно, но в этот момент он был беспомощен.

«Нет…» — пронзило его сознание. Он не мог поверить. Как бы ни было странно, он всегда думал, что её смерть будет чем-то, что он сможет предотвратить или хотя бы ослабить. Он был Хранителем Воды. Но теперь эта мысль казалась ему такой наивной.

Его мысли смешивались с горем и отчаянием, и он не знал, что будет с ним, когда она уйдёт. Вода не знает, как остановить смерть. И он, Хранитель Воды, тоже не знал.