Морвейн. Шепот Хранителей

Глава 22 Благословение Света и путь к Тьме

Ночь медленно опускалась на лес, и тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и вдали — еле слышным шумом речки, царила вокруг. Огненные языки костра мягко освещали лица, но в их свете был какой-то особенный оттенок, создававший атмосферу важности, почти обреченности. Но для каждого этот момент был наполнен разными оттенками чувств, и не все из них были ясными и чистыми.

Лиандер стоял напротив Морвейн, его тело напряжено, а взгляд сосредоточен. В его глазах, несмотря на всю магию, которая уже заполняла лагерь, оставался след беспокойства. Последний разговор с Райнаром не покидал его. Слова об оборотне, о её «парности», о том, что он может стать её будущим, продолжали эхом звучать в голове. Он не мог избавиться от этого ощущения, что он теряет её, что его место в её жизни всё меньше.

Морвейн, затаив дыхание, стояла перед ним. Она чувствовала, как между ними натянулась невидимая нить напряжения. После всего, что было сказано и не сказано, она не могла игнорировать, как тяжело стало быть рядом с ним. Эльф был её другом, одним из тех, кто всегда был рядом, но их молчание было больным. Они оба знали, что между ними есть нечто большее, но слова не могли прояснить то, что затмевало их отношения. Морвейн заметила, как Лиандер иногда обращает взгляд в сторону Сахира, как его губы невольно сжимаются, когда его взгляд встречается с её глазами.

— Ты готова? — наконец, спросил Лиандер, его голос прозвучал низко и немного напряжённо, как будто он вынужден был прорвать эту тишину.

Морвейн кивнула, её ответ был тихим, едва слышным.

— Да, — ей было трудно смотреть ему в глаза.

Он немного приподнял руку, и лёгкий свет магии возник между его пальцами. Всё вокруг как будто замерло. Магия уже начинала проникать в её душу, и она чувствовала, как энергия пронизывает её, как будто этот свет пытается расколоть её внутренние барьеры.

Морвейн почувствовала, как свет начинает заполнять её, как её тело начинает пульсировать от энергии, которую она едва могла удержать. Этот свет был одновременно нежным и могучим, он был её защитой, но в этом была и боль, и новизна.

Когда магия заключила её в своей светящейся ауре, она, несмотря на все свои тревоги, поняла: она готова двигаться дальше. И несмотря на всю боль в её сердце, она ощущала, как эта сила проникает в неё, словно новый этап жизни. Но также она понимала, что впереди их всех ждёт ещё многое — не только Хранитель Тьмы, но и тот путь, который каждый из них должен был пройти.

Благословение Хранителя Света получено.

— Спасибо, — тихо произнесла Морвейн.

Лиандер сделал шаг назад, его лицо скрывало множество эмоций, которые он не мог выразить. Эта тишина была как последняя стена между ними, стена, которую они не могли разрушить. Все их чувства, что так или иначе переплелись между ними, оказались теперь в ловушке молчания и недосказанных слов.

Когда ночь углубилась, а огонь в лагере стал тускнеть, путники начали готовиться к отдыху. В воздухе витала тишина, лишь шелест листвы и мягкие звуки ночных существ нарушали её. Все, казалось, чувствовали тяжесть прошедшего дня — важность того, что произошло, и того, что им ещё предстоит пережить.

Морвейн опустилась на землю немного в стороне от огня, стараясь не смотреть ни на Лиандера, ни на Сахира. Она устроилась на подстилке, но сон не приходил. В её голове звучали эхом слова, которые не могли быть сказаны, а чувства, скрытые за молчанием, не находили выхода. Она чувствовала, как её сердце тяжело бьётся, и в то же время — как странную пустоту, которая оставалась внутри.

Сахир укрылся рядом, но между ними не было привычной близости. Он чувствовал, что она в какой-то степени отдаляется, и хотя ему хотелось быть рядом, поддержать её, он понимал, что сейчас не время для слов. Он всё ещё переживал за неё, но также пытался разобраться в своих собственных чувствах.

Лиандер устроился подальше от огня, укрывшись в своем плаще, но его глаза не могли найти покоя. Он смотрел в тёмную глубину леса, пытаясь успокоить мысли, которые не давали ему отдых. Последний разговор с Райнаром всё ещё звенел в его ушах, и он не знал, как поступить с тем, что теперь чувствовал к Морвейн. Все эти чувства переплетались, не давая ему ясности. Он был далеко не уверен в себе, и это ощущение беспомощности раздражало его больше всего.

Грэйв же, как обычно, был в стороне, его темная фигура скрывалась в тени деревьев. Он не вмешивался, но его взгляд на Морвейн был полон заботы. Даже если он не показывал этого открыто, он чувствовал её напряжение. Возможно, это был просто его защитный инстинкт, но он хотел, чтобы она была в безопасности. И пока она здесь, в этом лагере, он будет стоять рядом.

Ночь тянулась медленно. Время как будто замедлилось для каждого из них. Лишь шум леса и дыхание спутников нарушали эту тишину, но ни один из них не знал, что принесёт следующий день. Путь был не только физическим испытанием, но и внутренним. И, возможно, им всем предстояло разобраться не только с тем, что ждало их впереди, но и с тем, что было скрыто в их сердцах.

Когда наконец наступил рассвет, и первые лучи солнца начали пробиваться сквозь листву, все они поднялись, готовые двигаться дальше.

Морвейн поднялась первой. Она не могла больше оставаться в этом молчании, в этом напряжении, которое сгущалось вокруг неё. Сахир, заметив, что она встала, подошёл тихо, не нарушая её покой.

— Ты готова? — спросил он. Морвейн посмотрела на него, её глаза были полны беспокойства, но также и решимости. Она кивнула.

Вскоре остальные путники тоже начали собираться. Когда все собрались, и лагерь начал разрушаться, Морвейн подошла к центру, туда, где обычно стоял Лиандер. Она не могла не заметить, как напряжённо он смотрел на неё, как будто вся его сущность требовала от него чего-то, что он не мог дать.

Путники продолжали двигаться сквозь лес, где свет становился всё тусклее, а тени удлинялись, словно сами деревья пытались скрыться в этом мракe. В воздухе витала напряжённость, и каждый шаг казался тяжёлым, как будто они продирались через невидимую стену.

Морвейн шла немного впереди, чувствуя, как силы от благословения начинают проникать в её тело. Всё внутри неё бурлило, как вода, готовая вырваться наружу. Но в её душе было что-то смутное — и, несмотря на свет, что теперь был с ней, она ощущала, как тяжело становится в груди.

— Мы почти у цели, — сказала она тихо.

Морвейн остановилась на краю обрыва, глядя внизу на темные руины, где виднелись очертания мраморных камней и памятников, скрытых под тяжёлым покрывалом тумана. Внизу, в долине, зияло огромное кладбище, которое скрывалось среди мрачных, тянущихся до горизонта лесов. Здесь не было жизни. Здесь не было света. Это было место, куда даже смерть не хотела возвращаться.

«Кладбище забытых душ» — место, где покоились души тех, кого не принял ни один мир. Место, где даже тени теряли свою форму, растворяясь в темных изгибах земли. Каждая могила здесь хранила своё молчание, и каждый камень, казалось, был соткан из жуткой тьмы.

Морвейн глубоко вдохнула, ощущая, как холод проникает в её душу. Она не могла сказать, почему, но здесь было что-то ужасающее, что заставляло её сердце биться быстрее. Чувство тревоги не покидало её. Тьма, которая скрывала этот мир, казалась почти живой, сжимающей её грудь, как в тисках.

Они сделали шаг, но Морвейн сразу же остановилась, закрыв глаза, когда на её сознание начали обрушиваться тысячи тихих голосов, шепчущих из тумана. Каждая душа, потерянная в этом месте, звала её. Чувства отчаяния, боли, одиночества — они заполняли её разум, как холодная волна, сотрясающая её до самых костей. Она чувствовала их все — эти потерянные души, их слёзы, их крики, их горечь и сожаления. Она была как сосуд, в который заползала эта тьма, и она не могла от этого избавиться.

Её тело сотрясалось от напряжения. Она старалась удержать контроль, но каждое касание этих душ было как удар по её сердцу.

— Я… — она закусила губу, пытаясь выдавить слова из горла, но не могла. Её руки дрожали. «Как здесь может быть так много боли?» — думала она, чувствуя, как туман сжимает её. Она знала, что это место не только физически опасно, но и душевно разрушает каждого, кто осмелится войти.

Кот-призрак, наблюдавший за её состоянием, нахмурился. Его привычная отстранённость и сарказм ушли в сторону. Он знал, что Морвейн не раз сталкивалась с тяжёлым воздействием своего дара, но здесь, в этом месте, его сила возрастала до предела.

— Держись, хозяйка. Твой путь почти завершена.

Морвейн закрыла глаза, стараясь сосредоточиться на своих спутниках, чтобы вырваться из этого кошмара, но туман не отпускал. Души продолжали мучить её, и она чувствовала, как её силы уходят с каждым шагом.

— Я не уверена, что смогу пройти через это, — её голос звучал почти пусто, как эхо в бездне.

— Ты не одна, — произнес оборотень, крепко взяв ее за руку.

На ее плечо опустился рука Лиандер. Он сдержанно кивнул, выражая поддержку. За её спиной стояли те, кто не даст ей упасть. И это дало Морвейн сил.

Кладбище забытых душ продолжало поглощать их шаги, словно само место вытягивало жизненные силы. Морвейн чувствовала, как её ноги становятся тяжелыми, как каждая клетка её тела протестует, а голова кружится от усталости. Стены её разума сжались, и каждая душа, потерянная в этом месте, словно пыталась пробудить в её памяти давно забытые страхи. В этот момент, едва сдерживая стоны боли, она почувствовала, как её тело начинает рушиться.

Первая трещина пошла по правой руке. Оно начало очень быстро разрастаться. Это было разрушение её самого существования. Внутри её тела что-то сломалось, и она почувствовала, как её магия, её силы, которые когда-то давали ей возможность разговаривать с мёртвыми, теперь начинают обрушиваться на неё, выжигая её изнутри.

Спутники замерли, увидев, как трещина растёт, как её тело начинает разрушаться. Грэйв был первым, кто подбежал к ней, его лицо переполнено беспокойством, его сильные руки пытались поддержать её, но она не могла скрыть ужаса в глазах.

— Морвейн, что происходит? — спросил он, едва сдерживая голос от паники. — Ты же… ты в порядке?

Морвейн с трудом посмотрела на него, глаза полны боли. Она не могла ответить, её тело уже не слушалось.

— Что с тобой, Морвейн⁈ — задрожал Сахир. Его тело охватил страх за нее.

— Госпожа… — произнес дроу, не зная что делать.

Кот-призрак больше не мог сдерживать свою злость. Его перекачанное терпение лопнуло, и, не заботясь о том, что они могли услышать его в этот момент, он взорвался:

— Что вы, идиоты, вообще тут делаете? — его голос был похож на удар молнии. — Вы думаете, что она отправилась в это опасное путешествие просто так? Ради ваших разбитых сердечек, жалких чувств? Нет, она умирает, вы понимаете⁈ Умирает прямо на глазах у вас! И вместо того чтобы сосредоточиться на том, чтобы помочь ей, вы стоите здесь и переживаете о своих тупых обидах и недосказанных словах! Она не будет ждать, пока вы наконец соберётесь и вспомните, что вы, похоже, хотите её спасти!

Кот прыскал яд в воздухе, его глаза сверкали, а в голосе звучала такая ярость, что никто не посмел перебить его.

— И вы думаете, что она будет стоять тут и смотреть, как её жизнь уходит? Она не может быть вашей игрушкой для эмоций! Она уже на краю, а вы всё своё время тратите на пустые разговоры! Она умирает! И если вы хотите помочь, то давайте действовать! Вы не видите, как её тело рушится⁈ Вы действительно думаете, что ваши жалкие чувства имеют хоть малое значение перед этим⁈

Когда отец дроу, увидев, как Кот буквально пылает яростью, тихо произнес:

— Успокойся, ты не поможешь ей, крича так.

Это стало последней каплей для Кота-призрака. Он взорвался ещё сильнее, его глаза сверкали, а шерсть стояла дыбом. Он резко обернулся к одинокому призраку, его голос был полный ярости и беспокойства.

— Ты вообще понимаешь, что происходит? — завопил он. — Мы все стоим здесь, наблюдая, как Морвейн рушится, а ты говоришь мне успокоиться? Она умирает, и её тело с каждым мгновением всё больше разрушается! Ты думаешь, что она останется в живых, если мы будем стоять и молчать⁈

Кот, не выдержав, буквально прорычал через зубы:

— Я больше не могу смотреть на это! Она для меня — не просто чья-то чужая жизнь! Она… она всё для меня, и я не позволю никому из вас мешать ей спастись! Так что если не хотите помогать, отойдите в сторону!

Он подошел к Морвейн, гневно повернув голову, чтобы не смотреть на спутников, которые, по его мнению, слишком медленно реагировали. Его сердце сжалось от боли за неё, и чувство беспомощности, которое он испытывал, было страшнее всего.

— Прекрати кричать, — устало произнесла Морвейн.

С усилием она вытащила из сумки остатки зелья, которое ей дала ведьма. Она знала, что это был последний шанс — зелье хоть немного замедлит разрушение, но это не остановит её. С каждым глотком она чувствовала, как боль немного отступает, но это было всего лишь временное облегчение. Уже было ясно: если она не получит все семь благословений Хранителей, она просто не выживет.

— Мы сделаем всё, чтобы ты выжила, — сказал Хранитель света, голос его был твёрд, как сталь.

Они продолжают путь в поисках Хранителя Тьмы. Морвейн с новыми силами идет вперед. Их окружает непроглядный туман, их сердца охватила тревога.

Морвейн ощутила резкую боль, как будто всё её тело вдруг разваливалось на кусочки. Ее ноги подкосились, но оборотень среагировал быстро, удержав, не давая ей упасть. Платье задралось, и они заметили, что на ногах появилась новая трещина. Она становилась всё шире, как будто её кожа не выдерживала тяжести её дара. От боли её дыхание стало тяжёлым.

— Нет! Морвейн, держись! Осталось ведь совсем немного, — Кот, как маленький шторм, бушевал вокруг нее.

Понимая, что времени остается все меньше, Грэйв поднял Морвейн на руки и побежал. Он крепко прижимал к груди свою драгоценную пару, его глаза горели решимостью. Он даже думать не хотел, что может ее лишиться. За ними следовали остальные. Они вглядывались в туман, продолжая искать.

Лиандер поднял руку, и мгновенно вокруг него разлился свет — мягкий, ослепительный и тёплый. Энергия, исходящая от него, пульсировала в воздухе, будто он сам был воплощением света, готовым противостоять тьме, что разъедала Морвейн.

— Я не могу её потерять, — проговорил Лиандер сквозь зубы, его голос был полон боли и решимости. Он направил свою силу на Морвейн, пытаясь приостановить разрушение.

Морвейн вздрогнула, почувствовав, как теплый свет окутал её тело. Но трещины не исчезли. Они лишь замедлились, как если бы свет лишь частично исцелял её, не избавляя от внутренней боли.

— Это… не поможет, — шептала она, её голос был едва слышен.

Её глаза смотрели на Лиандера с болью и благодарностью, но в её сердце была тёмная, неизбежная мысль — это всё ещё недостаточно. Она всё равно умирает.

Его свет осветил им путь. Туман отступал, открывая им дорогу.

Когда Морвейн и её спутники подошли к входу в склеп Хранителя Тьмы, туман становился всё гуще, и ночная тишина будто поглощала их шаги. Тёмные силуэты тянулись в бескрайность, и каждый из них мог ощущать, как страх сковывает сердце, ведь этого места не коснулось ни одно живое существо в течение веков.

Грэйв поставил девушку на землю, но не отошел далеко, готовый в любой момент поймать ее, если она упадет.

Из туманной мглы, как из глубокого кошмара, появилась фигура — сам Хранитель Тьмы. Его облик был почти неосязаем, как тень, но тёмные глаза, которые горели ярким светом, наблюдали за ними с таким вниманием, что ощущалось, будто они могли проникнуть в самые глубины душ путешественников.

Хранитель Тьмы был высок и худ, его тело окутывал тёмный плащ, словно поглощавший свет. Легкий ветерок развевал его, словно живую ткань. Лицо его скрывалось в мраке, но от его присутствия исходил холод, как от самой пустоты, которая поглотила бы всё вокруг. Его руки были длинными и тонкими, пальцы, как ветви безжизненных деревьев, покачивались в воздухе. Он не двигается, но его тень всё равно сжимается вокруг, словно нечто огромное и неизбежное.

Его голос прозвучал не так, как у обычных существ. Это был глубокий, словно прорезанный туманом, голос, в котором смешивались крики погибших душ.

— Я ждал вас, — сказал Хранитель Тьмы, его слова эхом отразились в мрак. — Вы пришли сюда, чтобы найти благословение. Но вы должны понять, что каждый шаг к Тьме требует жертвы.

Хранитель Тьмы внимательно посмотрел на Морвейн и её спутников, а затем произнёс слова, которые наполнили воздух тяжёлым напряжением:

— За моё благословение ты должна будешь пожертвовать одним из тех, кто разделил с тобой тяжесть этой долгой пути. Тот кто дорог тебе, — Его голос был сухим и резким, как шелест мёртвых листьев. — Его жизнь останется здесь, с Тьмой.

Слова Хранителя эхом отразились от склепа и затихли в туманном воздухе, но тяжесть их не исчезала. Морвейн почувствовала, как её сердце сжалось от страха и боли. Это был выбор, который она не ожидала, и её мысли начали метаться в поисках выхода, как будто в голове звучали тысячи голосов, пытающихся донести свои мнения.

— Кого ты выберешь?

Морвейн стояла, застигнутая врасплох, её разум метался, пытаясь найти хоть какой-то выход из этой ужасной ситуации. Все её мысли сбивались в один хаотичный поток, который сжимал её грудь, заставляя тяжело дышать. Её глаза, наполненные страхом, бегали по спутникам, каждый из которых стоял рядом, и каждый из них мог быть тем, кого ей придётся потерять.

Если я выберу одного из них, кто будет жить, а кто погибнет? — этот вопрос крутился в её голове, разрывая её на части. Грэйв, который так много раз заботился о ней, Лиандер, который был таким добрым и чутким, Сахир, который любил её с такой искренностью. Она не могла выбрать между ними, не могла представить, чтобы один из них погиб ради её силы.

С другой стороны, если она откажется от благословения, то не сможет продолжить свой путь. Она умрёт. Её тело, разрушаемое даром, не выдержит. С каждым шагом она чувствовала, как её силы утекают, как её ноги начинают трещать, как её дыхание становится всё более трудным. Призраки и души вокруг продолжали терзать её, и каждый момент, который она оставалась здесь, приближался к её неизбежной гибели.

Но что важнее — её жизнь или их? Какое право она имеет решать за них? Каждый из её спутников уже так многое сделал ради неё. Она знала, что каждый из них был готов пожертвовать собой, чтобы помочь ей. Это было частью их пути. И теперь ей нужно было сделать этот выбор, который рушил её.

Слово пожертвовать стало для неё непереносимой ношей. Как можно взять чью-то жизнь ради своей силы? Как можно взять смерть одного, чтобы спасти себя, тем более если это не просто её собственная жизнь, а жизни людей, которых она начала ценить, которых она любила?

«Как я могу сделать это?» — её душа кричала в ответ на этот вопрос, но она не могла найти ответа. Это было не просто мучительное испытание, это было уничтожение её самой сущности. Ведь она всегда была готова к борьбе. Но как бороться с тем, что невозможно изменить?

Морвейн закрыла глаза, чтобы скрыть слёзы, которые начали стекать по её щекам. Её тело тряслось от страха и отчаяния, но на мгновение она почувствовала себя пустой, как если бы она уже приняла решение, которое её уничтожит, и ей не оставалось ничего, кроме как смириться с этим.

— Я не могу выбрать. Я не могу… — её голос был едва слышен, но он отозвался эхом в её душе, как потерянная молитва.

Оборотень шагнул вперёд, его глаза горели в темноте, как два огня. Морвейн увидела, как его лицо становилось суровым, а плечи напряжены. Он стоял прямо, не отворачиваясь от неё, но в его взгляде не было ни страха, ни сомнений. Он знал, что его слова будут тяжелыми, но его решение было непоколебимо.

— Морвейн, — его голос был глубоким, твердым, почти как гром в ночи, — я останусь.

Её сердце сжалось от этих слов. Он продолжал, не давая ей времени на возражения, не позволяя обострённой боли в её взгляде сбить его с пути:

— Ты не должна умирать. Ты должна жить, чтобы получить все благословения и спасти себя. Я — твой спутник, и если для этого нужно, чтобы я остался в этом мраке, чтобы ты смогла выжить, я сделаю это.

Он шагнул ещё ближе, его лицо оставалось холодным и решительным, но в глазах всё же было что-то — нечто, что Морвейн не могла точно понять. Возможно, это была любовь, возможно, отчаяние. Он не был готов оставить её, но он готов был уйти, если это спасёт её.

— Ты не можешь этого сделать, — шептала Морвейн, её голос был полон слёз и отчаяния. — Ты не можешь пожертвовать собой ради меня. Я… Я не могу.

Оборотень не отводил взгляда. Он знал, что её сердце разрывается. Но он также знал, что он будет страдать, если не сделает этот выбор. Он не сможет жить без нее. Его рука опустилась на её плечо, и она почувствовала тяжесть его решения — решимость, которая заставляла её сердце биться быстрее.

— Я не хочу тебя терять. — Она едва смогла произнести эти слова, и слёзы снова навернулись на её глаза.

Он тихо наклонился, его дыхание мягко коснулось её лица, и в этот момент она почувствовала, как вся тяжесть решения, которое ему предстоит, ложится на её плечи. Он был готов оставить всё ради неё, чтобы она продолжала свой путь, и хотя это было ужасно несправедливо для неё, она понимала, что другого пути нет.

— Ты не потеряешь меня. Я буду рядом с тобой, даже если это будет не в том смысле, который ты себе представляешь. Но ты не будешь одна, — его слова были полны решимости, как никогда прежде.

Лиандер подошел к оборотню, который стоял с плечом к плечу с Морвейн, и его голос прозвучал как холодный металл, который невозможно было игнорировать.

— Морвейн не может жить без своей истинной пары. Она выбрала тебя своим спутником жизни, вы должны быть вместе, — Лиандер сказал эти слова с такой уверенностью, что казалось, не было никакого сомнения в его решении.

— Нет, — это был Райнар, он вышел вперед, его лицо скривилось от ярости. — Ты не отдашь свою жизнь, Ли. Я не позволю тебе этого сделать.

И вдруг, неожиданно для всех, из тени шагнул Сахир. Его руки сжали плечо Лиандера, и, несмотря на всю свою стеснительность, его слова были жесткими, как камень.

— Этот мир не может остаться без Хранителя Света, — Сахир взглянул на Морвейн, а потом на Лиандера, и его голос был тихим, но решительным. — Если кто-то должен уйти, это буду я. Я проживу свою жизнь, чтобы все вы могли продолжить свой путь. Я не нужен этому миру.

Дроу стоял в стороне, его глаза были скрыты тенью, и лишь его жесткое выражение лица выдавало внутреннюю борьбу. Он стоял молча, не вмешиваясь в разговор, но в его груди билось сердце, полное боли и разочарования. Он был готов пожертвовать собой, отдать свою жизнь за свою госпожу, но понимал, что он был недостаточно дорог ей для того, чтобы Тьма приняла его жертву.

— Какие герои вокруг моей хозяюшки собрались, — сказал кот, вздыхая с явным раздражением. — Посмотрите на себя. Кажется, вы все настолько ей дороги, что она не готова расстаться ни с одним из вас. Даже несмотря на что вы ревнивые идиоты!

Он сделал паузу, оценивающе поглядывая на каждого из спутников. В его голосе не было ни доли уважения, только усталость и лёгкое презрение.

— И мне, как верному питомцу, придется взять все в свои руки. — Он медленно оглядел их, его голос стал чуть тише, но решительнее. — Я жертвую собой.

Тишина опустилась на кладбище забытых душ, когда кот-призрак объявил о своём решении. Все взгляды, полные напряжения и переживаний, направились к нему. Морвейн, стоявшая немного в стороне, не могла поверить своим ушам. Кот, её верный спутник, готов был пожертвовать собой ради её жизни. Он был всегда рядом. От начала ее пути до этого времени.

— Не будем забывать, что я был рядом с ней, когда она была одна, и я буду рядом с ней, когда все остальные уйдут, — Кот улыбнулся, но его улыбка не была доброй. — Так что вот, заберите все эти жалкие жертвы. Я стану той жертвой, которая будет достойна её пути.

Затем призрак посмотрел на свою хозяйку. В ее расширенные глаза, полных слез.

— Не беспокойся о мертвых, Морвейн. Ты была рядом со мной и при жизни, и после смерти. Спасибо тебе, что позаботилась обо мне. Я буду скучать по твоей хмурой мордашке, — кот приблизился к ней, и Морвейн заключила его в объятие.

Тьма в склепе сразу отреагировала, как только кот-призрак сделал свой шаг вперёд. Невидимая сила, как туман, обвила его, поглотила. Его тело стало прозрачным, а глаза наполнились той самой странной, ледяной тенью, которая была присуща его природе. Кот не сдерживал ни страха, ни сожаления. Его взгляд был твердым, исполненным решения, но в нём была одна вещь, которой не было раньше — спокойствие.

Тьма вскоре поглотила его целиком. Он исчез, словно растворился в воздухе. В этот момент всё вокруг как будто на мгновение замерло. Скрижали ночи, туман, который окутывал кладбище забытых душ, стали плотными, как барьер. Но этого было недостаточно, чтобы скрыть скорбь, что восседала на лицах спутников.