Морвейн. Шепот Хранителей

Глава 20 Подчиняйся, оборотень

Морвейн лежала на спине, глядя в потолок. Комната была тёмной, тихой, и только ровное дыхание Грэйва рядом напоминало ей, что она не одна. Он тоже не спал. Она чувствовала это — его напряжённое тело, осторожность в каждом движении. Наконец, он повернулся к ней, и даже в темноте она почувствовала его взгляд.

— Ты специально схватила меня? — негромко спросил он.

Она вздохнула.

— Просто… не хотела с ним разговаривать.

— Могла выбрать кого-то другого.

Морвейн повернула голову, встречаясь с его глазами.

— А ты против?

Грэйв молчал несколько секунд, прежде чем хрипло ответить:

— Нет.

Между ними повисло напряжение. Она чувствовала его тепло, его запах — что-то дикое, звериное, но в то же время тёплое и обволакивающее.

Ночь продолжалась, и они так и лежали — слишком близко, чтобы оставаться равнодушными, но слишком далеко, чтобы позволить себе больше.

— Мы наконец-то остались наедине, — тихо пробормотал он.

— И что это значит? — спросила она, хотя знала ответ.

Он не ответил сразу. Только протянул руку, медленно, словно давая ей время отстраниться.

— Хочу тебя, — тихо сказал он.

Морвейн вздрогнула. Голос Грэйва был хриплым, сдержанным, и это звучало так, словно эти слова вырвались помимо его воли. Девушка прижалась спиной к кровати, ощущая, как сердце бешено стучит. Грэйв смотрел на неё пристально, ожидая её реакции, но не двигался дальше.

Его горячее дыхание касалось её кожи, и она чувствовала напряжение, охватившее его тело. Он был сдержан, слишком сдержан для того, кто только что произнёс эти слова.

— И что ты собираешься с этим делать? — шепнула она, чувствуя, как голос дрожит.

Грэйв медленно склонился ближе, так что их губы оказались на расстоянии дыхания друг от друга.

— Всё зависит от тебя, Морвейн, — его голос был низким, вибрирующим, почти рычащим. — Если ты скажешь «нет», я остановлюсь.

Морвейн смотрела в его глаза, янтарные, полные скрытой дикости. Она чувствовала его тепло, силу, желание… и понимала, что сама уже дрожит от нетерпения. Она посмотрела на его губы — чувственные, чуть приоткрытые, готовые украсть у неё дыхание. В полумраке комнаты они казались тёмными, манящими, обещающими что-то запретное.

Грэйв не шелохнулся, но его взгляд стал ещё тяжелее. Он тоже заметил её интерес. Почувствовал её слабость.

— Ты меня дразнишь, Морвейн? — его голос прозвучал хрипло, почти срываясь на рык.

Она хотела бы сказать «нет». Хотела бы отвернуться, спрятать вспыхнувший румянец. Но вместо этого её язык невольно провёл по собственным губам, будто в предвкушении.

Грэйв резко втянул воздух сквозь зубы.

— Если ты продолжишь так смотреть на меня… — Он не договорил, но его пальцы уже коснулись её подбородка, приподняли его, заставляя встретиться взглядами.

Морвейн не отстранилась. Не хотела. Не могла.

Грэйв не дал ей опомниться. Одно мгновение — и его губы уже накрыли её, жадные, горячие, требовательные. Это был не осторожный поцелуй, не робкое прикосновение. Он целовал её так, будто хотел запомнить вкус её губ, забрать себе всю её нежность.

Морвейн ахнула, но не отстранилась. Его рука скользнула по её щеке, тёплая, уверенная, удерживая её там, где ему нужно. Он чуть наклонил голову, углубляя поцелуй, медленно, неторопливо, но с явным намерением забрать у неё всю волю.

Грэйв целовал её, пробуя на вкус, исследуя. Его язык нежно коснулся её губ, настойчиво требуя впустить. И Морвейн поддалась. Она открылась ему, и он тут же углубил поцелуй, завладев её дыханием, её чувствами, её разумом.

Она чувствовала, как его тело напряглось рядом, как его пальцы сжали её сильнее, впиваясь в кожу, удерживая её рядом, словно он боялся, что она оттолкнёт его. Но Морвейн и не думала этого делать. Её руки сами потянулись к нему, одна запуталась в его волосах, другая легла на грудь, ощущая, как под её ладонью бьётся сердце оборотня.

Поцелуй стал глубже, настойчивее. Грэйв целовал её так, будто пытался передать всё, что не мог сказать словами. В этом поцелуе было желание, было притяжение, была ярость его ревности, его тоски, его одиночества.

А потом он оторвался от её губ, но не ушёл далеко. Его лоб коснулся её, дыхание тяжёлое, прерывистое.

— Ты сводишь меня с ума, — выдохнул он, проводя пальцем по её припухшим губам. — Ещё немного, и я…

Он не договорил, но Морвейн и так поняла. Её сердце бешено колотилось в груди. Она знала, что стоит им продолжить — и они не смогут остановиться.

Морвейн почувствовала, как её губы тронула лукавая улыбка. Ещё недавно он с презрением смотрел на саму мысль о том, чтобы подчиняться женщине. А теперь сам тянется к ней, горит желанием.

— Странно, — протянула она, проводя пальцами по его груди, наслаждаясь тем, как его дыхание сбилось. — Я помню одного гордого оборотня, который в Кхар’Туле яростно заявлял, что никогда не позволит женщине управлять им.

Грэйв глубоко вдохнул, его грудь вздымалась под её ладонями, но он не отстранился. Его глаза, тёмные и пылающие, словно две безлунные ночи, смотрели прямо в неё.

— Я не подчинюсь женщине, — его голос был низким, ровным, но в нём звучала сталь. — Только если она не моя пара.

Морвейн приподняла бровь, но не убрала руки.

— И что же это значит?

Грэйв чуть склонил голову, как будто прислушиваясь к её сердцебиению, а затем продолжил:

— Если ты хочешь, чтобы я слушался тебя, тебе придётся признать себя моей парой.

Он произнёс это с такой уверенностью, будто это была простая истина, что-то неоспоримое, как восход солнца или смена времён года.

Морвейн замерла. Тепло его тела, его запах — всё это окружало её, не давая возможности ясно мыслить. Она знала, что оборотни редко ошибаются в выборе пары. Для них это не просто слова. Это связь, нерушимая и абсолютная. Но она не могла так просто принять это.

— И если я откажусь? — тихо спросила она, не спуская с него глаз.

Грэйв улыбнулся — волчьей, хищной, затаённой улыбкой.

— Тогда я всё равно буду рядом, — его пальцы чуть сильнее сжались на её талии. — Но не стану подчиняться тебе.

Он испытующе смотрел на неё, ожидая ответа, но не торопил. Он знал, что это её выбор. Но в его взгляде читалось: он уже решил.

— Дай мне свои руки, — произнесла она спокойно, но в голосе её звучал вызов.

Глаза оборотня потемнели, в уголках губ затаилась улыбка — дикая, чуть насмешливая. Он без слов подчинился. Морвейн потянулась вперёд, беря его руки в свои. Крепкие, горячие, с лёгкими следами когтей на кончиках пальцев. Она ловко обвила его запястья тонкой простыней, стянув их вместе.

Грэйв напрягся, но не сопротивлялся. Он следил за каждым её движением, дышал глубже, медленнее.

— Теперь ты мой, — прошептала она, наклоняясь ближе.

Оборотень издал тихий, вибрирующий рык, и в этом звуке смешались желание и покорность. Он смотрел на неё так, словно в этот момент готов был позволить ей всё.

Морвейн оседлала оборотня и провела пальцами по его связанным запястьям, наслаждаясь ощущением власти над этим сильным, опасным мужчиной. Грэйв не отрывал от неё взгляда — тяжёлого, наполненного ожиданием и чем-то ещё… чем-то животным.

— Ты и правда не будешь сопротивляться? — шепнула она, наклоняясь ближе, почти касаясь губами его губ.

Он издал тихий, глубокий рык, словно предупреждая. Или приглашая.

— Я уже сказал, — голос Грэйва был низким, слегка срывающимся, — если ты моя истинная, я буду слушаться тебя.

Морвейн улыбнулась, едва заметно. Она коснулась его губ своими, нежно, едва ощутимо, проверяя. Оборотень замер, но потом подался вперёд, требовательно углубляя поцелуй. Связанные руки не мешали ему — он двигался всем телом, сильным, горячим, напористым. Морвейн почувствовала, как он прижимает её ближе, несмотря на стеснённость. Его дыхание стало тяжёлым, низкие рычащие звуки раздавались в груди.

— Скажи это, — вдруг прошептал он, отрываясь от её губ, и его клыки скользнули по её нижней губе. — Скажи, что ты моя.

Морвейн провела языком по губам, ощущая его вкус. Грэйв дышал тяжело, напряжённо.

— Пока ты связан, — она усмехнулась, — ты мой.

Грэйв зарычал. Его глаза сверкнули янтарным светом. И хотя его руки оставались связанными, он был тигром, загнанным в ловушку.

Но этот тигр хотел быть пойманным.

Морвейн медленно провела ладонью по груди Грэйва, чувствуя, как под тонкой тканью рубашки напрягаются его мышцы. Её пальцы неторопливо скользили вниз, очерчивая рельеф его тела, ощущая жар его кожи даже сквозь ткань.

Грэйв задышал глубже, его грудь чуть приподнялась, когда её ладонь замерла на животе, ощущая упругие мышцы под кончиками пальцев. Он не сопротивлялся, не пытался вырваться — только смотрел на неё снизу вверх, его янтарные глаза мерцали в полумраке комнаты, полные ожидания и чего-то ещё, чего-то первобытного.

— Морвейн… — его голос звучал хрипло, будто он боролся с желанием, но уже проигрывал.

Она улыбнулась, медленно наклоняясь ближе, её волосы скользнули по его груди, а дыхание обожгло чувствительную кожу на шее.

— Ты ведь хотел этого, не так ли? — её голос был тихим, но в нём звучала явная насмешка.

Она чувствовала, как он сдерживает себя, как напряжены его запястья, связанные её волей, но он не делал ни одного движения, чтобы освободиться. Он подчинился.

Но надолго ли?

Морвейн мягко коснулась губами его шеи, почувствовав, как Грэйв резко втянул воздух, будто сдерживая тихий рык. Её поцелуи были лёгкими, дразнящими, пока она не прижалась губами к чувствительной коже чуть сильнее.

— Морвейн… — его голос дрогнул, но он не отстранился, лишь сильнее напрягся под ней.

Она улыбнулась, прежде чем прикусить его кожу — не до боли, но достаточно, чтобы он ощутил её власть. Под её губами пробежала дрожь, а низкий, сдержанный рык оборотня пронёсся сквозь тишину комнаты.

Грэйв прикусил губу, но не сделал ни единого движения, чтобы остановить её. Напротив, его тело выдавало его — дыхание стало глубже, мышцы под её руками дрожали, а запястья, которые она ранее связала, оставались неподвижными, подчёркивая его полную покорность.

Морвейн прижалась губами к месту укуса, словно смягчая его, но затем снова прикусила, чуть сильнее, проверяя границы его терпения.

Медленно, с намеренной неторопливостью, её пальцы нашли края его рубашки, и, не сводя с него взгляда, она начала стягивать её, наслаждаясь тем, как он затаил дыхание.

— Грэйв, — прошептала она, касаясь губами его ключицы.

Он вздрогнул, но не отодвинулся. Её пальцы прошлись по обнажённой груди, ощутили его силу, живое тепло под кожей. Она нарочно задержала прикосновение, медленно исследуя каждую линию, каждую напряжённую мышцу, наслаждаясь тем, как он сдерживает себя.

— Ты держишься, — с улыбкой заметила она, слегка прикусив его плечо.

Грэйв резко выдохнул, его рука сжала простыню, но он не двинулся.

— Если это то, что ты хочешь, — прошептал он в ответ, — то бери меня полностью.

Морвейн ощутила, как по её телу пробежала волна жара. Грэйв доверялся ей, полностью отдавался, признавая её власть. Она наклонилась ниже, её губы оставляли горячий след на его коже.

Морвейн продолжила своё неспешное исследование. Поцелуями опускалась ниже, чувствуя, как его тело буквально пылает. Она изучала его реакции: как он затаивал дыхание от её прикосновений, как закусывал губу, чтобы не сорваться, как выгибался навстречу её ласкам.

Когда девушка поцеловала мышцы его живота, оборотень протяжно застонал. И Морвейн укусила его. Почти до крови. И отстранившись, увидела, как след ее зубов остался меткой на его теле. Девушка ощутила темное удовлетворение от этой картины. И тут же поставила еще несколько.

— Хватит… — произнес Грэйв с глухим голосом.

— Тебе не нравится? — подняла голову Морвейн и посмотрела в его напряженное лицо. Глаза были зажмурены, губы искусаны.

— Наоборот. Слишком нравится.

— Тогда молчи, — сказал она, и в предупреждении еще раз укусила.

Грэйв пытался сохранить самообладание, но её прикосновения, её губы, её дыхание сводили его с ума. Когда руки Морвейн коснулись его бедер, подбираясь ближе к паху, удерживать зверя внутри стало труднее.

— Грэйв, — она нарочно произнесла его имя медленно, наслаждаясь тем, как он реагирует на её голос.

Оборотень открыл глаза, тёмные, наполненные жаром. Его сладкая пара тоже была раскрасневшейся, дышала тяжело. Хоть сейчас она и доминировала, искусно выводила все его желания наружу, Грэйв видел, как она не решается на последний шаг. Ее руки замерли в сантиметрах от большого бугра в его штанах. И этот ее смущенный взгляд подействовал на него сильнее чем ее поцелуи, укусы и прикосновения. Это сорвало ему крышу.

Зарычав, он дёрнул руками, и ткань, которая ещё мгновение назад удерживала его, не выдержала. Они лопнули с приглушённым треском.

Резким движением Грэйв перевернул её под себя, прижав к постели, его глаза потемнели от желания. Его дыхание было тяжёлым, руки сжались в простынях по обе стороны от неё.

— Не выдержал? — улыбнулась Морвейн, запуская пальцы в его волосы.

Грэйв прикрыл глаза, стиснув зубы. Он шумно выдохнул, прильнув лбом к её плечу, словно пытался взять себя в руки.

— Ты даже не представляешь, как сложно сдерживаться.

— Так не сдерживайся, — прошептала она, слегка царапая его спину ногтями.

Его глаза вспыхнули, и в следующий миг он накрыл её губы поцелуем — жадным, требовательным, полным того желания, что копилось в нём слишком долго. Его руки дрожали, сжимая её талию, словно он пытался удержаться на краю пропасти, но Морвейн не оставила ему выбора.

Они не поняли, как одежда исчезла. Были только жаркие губы. Морвейн чувствовала, как вибрация его низкого рычания отдаётся внутри неё, пробуждая ответный огонь. Они тянулись друг к другу с той же неизбежностью, с какой ночь сменяет день.

Когда Грэйв вошел в нее, Морвейн невольно откинула назад голову. Чем воспользовался оборотень, оставив укус на ее шее. Их тела двигались в унисон, будто две половины, созданные, чтобы соединиться. В этом моменте не было места сомнениям или страху. Было лишь чувство принадлежности — глубокое, инстинктивное, неоспоримое.

Морвейн сжала ногами бедра Грэйва, заставляя его войти глубже. Их обоюдный стон вырвался наружу. Грэйв больше не сдерживал себя, его пальцы жадно изучали каждый изгиб её тела, пока бедра двигались все быстрее. Их движения слились в единый ритм, границы растворились, оставив только их двоих — жадных, потерянных в друг друге. Девушка, не в силах сдерживать чувства, кусалась, оставляя следы страсти. Влажные звуки соединяющихся тел заполнил комнату.

Морвейн чувствовала, как всё её тело охватывает дрожь, как каждая клеточка вспыхивает в ответ на его прикосновения. Волна накрыла их одновременно — бурей, вихрем, заставляя забыть обо всём, кроме этого момента, кроме друг друга. Грэйв приглушённо выдохнул её имя, а Морвейн, ощущая, как накатывает последняя волна, вцепилась в него, зарывшись пальцами в его волосы.

И в тот миг, когда всё достигло высшей точки, когда мир сжался в одну точку, состоящую только из них двоих, Грэйв прижался к её шее, оставляя там горячий, пронзительный поцелуй — печать, доказательство того, что теперь он принадлежит ей.

После всего Морвейн тяжело дышала, лёжа рядом с Грэйвом. Тишина в комнате была наполнена теплом их тел, замерших в остатках дрожащего желания. Грэйв медленно провёл рукой по её талии, будто проверяя, что она всё ещё здесь, рядом с ним.

— Ты в порядке? — его голос был хриплым, приглушённым.

Морвейн лениво кивнула, не открывая глаз. Её тело ещё пульсировало от пережитого, и впервые за долгое время она чувствовала себя полностью живой.

Грэйв чуть повернул голову, прижимаясь губами к её виску.

— Теперь ты моя, — прошептал он, и в его голосе было нечто первобытное, что-то глубже простого притяжения.

Морвейн почувствовала, как Грэйв сильнее прижал её к себе, его дыхание стало ровнее, но хватка не ослабевала. Он словно боялся, что если отпустит, она исчезнет.

— Ты не сбежишь? — его голос был тихим, но в нём звучала неподдельная тревога.

Морвейн открыла глаза, лениво обвела пальцем узоры на его груди и с лёгкой усмешкой ответила:

— После такого? Вряд ли.

Оборотень довольно выдохнул, уткнувшись носом в её волосы.

— Хорошо, — пробормотал он. — Спи.

Но сон не приходил. Морвейн чувствовала, как его тело остаётся напряжённым даже сейчас. Он держал её слишком крепко, словно даже во сне не позволит уйти.

Она закрыла глаза и решила, что пусть так. По крайней мере, на эту ночь.