Молот Пограничья

Глава 5

— Приехали… Ну наконец-то!

Невысокая светловолосая девушка появилась на лестнице буквально из ниоткуда. Порхнула наискосок через зал, чмокнула дядю в щеку и, застыв на мгновение, все-таки повисла у меня на шее. Я даже успел заметить виноватую улыбку. Видимо, Полина почему-то сердилась на себя, что не смогла поехать в Новгород.

Из всей новоиспеченной родни старшая сестра была единственной, кто чуть ли не самой первой встречи безо всякого стеснения демонстрировал если не симпатию к незаконнорожденному брату, то хотя бы теплоту и внимание.

Впрочем, неудивительно: в свои неполные двадцать пять Полина не утратила почти детской способности искренне и безо всяких компромиссов любить весь мир — и делать исключение для бастарда явно не собиралась.

Она называла меня братом, хоть и навещала куда реже Кати.

— Привет, — тихо произнес я, зарываясь щекой в мягкие волосы. И уже в полный голос добавил: — Доброго дня, ваше сиятельство.

— Да прекрати ты, — рассмеялась Полина. И вдруг отстранилась, озабоченно хмурясь. — Ой… А что это у тебя тут?

— Где?

— Вот здесь, кровь идет. — Прохладные пальцы коснулись моего виска. — Рассечение!

Как раз там меня и зацепил своей палкой рыжий вояка. В пылу схватки я даже не почувствовал боли, а потом и вовсе забыл. Если уж мое тело смогло за каких-то полторы недели вылечить несовместимые с жизнью травмы, стоило ли вообще задумываться о какой-то ссадине?

Но у Полины на этот счет, конечно же, было свое мнение.

— Так… Стой и не дергайся! — скомандовала она. — Сейчас поправлю.

Я ощутил мягкую пульсацию ее Дара, и через несколько мгновений кожа на виске начала невыносимо чесаться. Чужая магия разгоняла и без того ускоренную регенерацию до немыслимых пределов, и я, хоть и не мог увидеть результат Полининой работы, почему-то не сомневался, что не останется даже крохотного шрама.

Дипломированный целитель третьего ранга — это вам не шутки. Полина, как и остальные Костровы, родилась со склонностью к аспекту Льда, но чуть ли не с самого детства активно развивала Жизнь. Видимо, благоразумно решив, что боевых магов в Гром-камне и так достаточно, и кому-то неплохо бы позаботиться и дружине, и о людях в Отрадном. Если мне не изменяла память, Полина чуть ли не целыми днями проводила в местной больнице.

Полная противоположность сестре — даже внешне. Если ее сиятельство вредина в свои тринадцать уже вытянулась в полноценный взрослый рост, то Полина так и осталась невысокой, но даже небольшая округлость ее ничуть не портила. Скорее наоборот — добавляла какого-то неуловимого уютного обаяния.

— Спасибо, — улыбнулся я, коснувшись пальцами гладкой кожи на виске. — Как новенький.

— Так, а ну-ка разойдитесь, — раздался вдруг требовательный женский голос. — Дайте посмотреть!

— Анна Федоровна. — Полина подмигнула и легонько ткнула меня кулаком в живот. — Не бойся, она тебя не съест!

Я хотел было ответить, что опасаться собственной бабушки, будь она хоть сотню раз строгой Одаренной аристократкой, не в моих правилах, но не успел. Дядя с сестрой расступились, и навстречу мне шагнула…

Нет, назвать ее старухой или даже старушкой не повернулся бы язык. Круглолицая женщина с морщинками вокруг глаз выглядела лишь немногим старше дяди, хоть и приходилась ему матерью и уже давно разменяла восьмой десяток. Типичная северянка — рослая, крупная, с глазами цвета льда и длинной косой. Уже совсем седой, но настолько внушительной, что шевелюре Анне Федоровны, пожалуй, позавидовали бы даже красотки вчетверо моложе.

Несмотря на княжеский титул и положение, внешне бабушка не так уж сильно отличилась от своих ровесниц в Отрадном или Новгороде. Разве что огромный цветастый платок она носила не на голове, а на плечах.

— Дай хоть погляжу на тебя. Высоченный-то какой…

Бабушка подошла, положила мне на плечи теплые ладони и принялась разглядывать снизу вверх. И, похоже, все-таки осталась довольна увиденным: улыбнулась, легонько потрепала меня по щеке и отступила на шаг.

— Вылитый отец, — вздохнула она. — Ну просто одно лицо.

И я вдруг исчез. На мгновение даже показалось, что никакого Стража и вовсе никогда не существовало, и мои сны, где я шагал по выжженной пустоши Эринии с двуручным молотом в руках, были лишь снами. И что я всю жизнь прожил здесь, в крохотном человеческом мире. Родился, вырос, отучился в кадетском корпусе, попал в аварию. И вышел из военного госпиталя — лишь для того, чтобы оказаться здесь. С этими людьми, в этом месте.

Дома.

— Ну, пошли ужинать, — улыбнулась бабушка. — Вы, небось, устали с дороги.

Ее голос прогнал наваждение, но теплота так никуда и не делась — осталась где-то внутри. Чуть пониже сердца, по соседству с недовольно бурчащим желудком. Я только сейчас сообразил, что ничего не ел со вчерашнего вечера — если не считать крохотного перекуса на выезде из Тосны. Тело и Основа потратили целую уйму энергии и на запахи, доносившиеся с кухни, дружно отзывались нетерпеливым голодом.

— Давай, садись сюда.

Дядя указал на стул с высокой спинкой у камина, а сам устроился рядом. За огромным столом без труда поместилась бы хоть вся местная дружина, однако меня почему-то хотели посадить на место во главе — прямо напротив входа. И я пока только догадывался, какой в этом может быть смысл.

А вот Катя, похоже, уже сообразила.

— Здесь всегда папа сидел, — тихо произнесла она, прожигая меня взглядом насквозь.

И явно хотела добавить что-то еще, но стоило бабушке чуть нахмуриться — тут же сникла и уткнулась в тарелку. Не знаю, что там на счет всего Гром-камня, но за столом ее сиятельство Анна Федоровна властвовала единолично и безраздельно.

И по неизвестным мне причинам обходилась без прислуги, хоть в усадьбе таковая наверняка имелась. Бабушка собственноручно разложила по тарелкам жаркое — ароматное мясо с картошкой — и только после этого сама уселась ужинать. Несмотря на не самое роскошное одеяние и простые манеры, ножом и вилкой она орудовала с тем изяществом, которое достигается лишь годами практики. Дядя не слишком много рассказывал о матери, но я почему-то сразу подумал, что свою молодость она наверняка провела куда южнее Пограничья.

Может быть, даже в Москве.

— Как добрались? — поинтересовалась Полина, отламывая кусок хлеба. — Все в порядке, без приключений.

— Тихо и спокойно. Я чуть не заснул за рулем.

Дядя нарочно чуть протягивал слова, будто сам разговор о дороге навевал на него смертельную скуку, однако тут же сдвинул брови и зыркнул. Сначала на Катю, а потом и на меня. Намек был яснее некуда, так что я без разговоров принялся воздавать должное жаркому.

Видимо, о нападении у госпиталя остальным знать пока не полагалось. Дядя то ли так сильно их берег, то ли вообще предпочитал не болтать лишнего. Впрочем, без особого успеха — они явно что-то подозревали, и беседа за ужином не клеилась, несмотря на все попытки Полины хоть как-то ее поддержать.

— Мне, пожалуй, хватит. — Дядя отодвинул не успевшую опустеть тарелку и встал из-за стола. — Игорь… пройдемся?

— Разумеется, — кивнул я. — Полагаю, с десертом дамы прекрасно справятся и без нас.

Бабушка с Полиной учтиво склонили головы — спорить они явно не собирались. Катя, разумеется, фыркнула, а я ответил ей лучезарной улыбкой и, поднявшись, направился за дядей следом.

Наверняка он собирался показать внутреннее убранство дома, но сейчас полноценной экскурсии почему-то не случилось. Пройдя через небольшой коридор с парой дверей, мы вышли к лестнице, ведущей не на второй этаж, как я сначала подумал, а вниз, в подвал.

И если те части дома, которые я видел это этого, все же выглядели вполне современно, несмотря на изрядно устаревшие интерьеры, то эту явно строили давно, наверняка сотню с лишним лет назад, а то и две — и с тех пор, похоже, не трогали. Ветхие ступеньки устало скрипели, но не успел я испугаться сломать что-нибудь, как дерево под ногами сменилось камнем.

Темным, шершавым и чуть влажным на ощупь — коснувшись стены, я обнаружил, что из него сделано чуть ли не все вокруг. И если здание наверху возводили из дерева, то здесь почему-то выбрали материал куда более прочный.

Строили на века.

— Это что — подземный ход? — Я огляделся по сторонам. — Прямо как в крепости.

— А это и есть крепость, — отозвался дядя. — Была когда-то. Гром-камень не просто так на горе стоит.

— Кажется, я даже частокол видел… — Я вспомнил пейзажи на подъездах к усадьбе. — Ну, остатки.

— Еще при Олеге Даниловиче был. А потом уже и чинить перестали. — Дядя махнул рукой. — Твари за реку давно не суются, а людей нам тут бояться нечего.

— Ну… Раньше было нечего, — усмехнулся я. — Почему ты не сказал, что отца убили?

По дороге у нас и без того были темы для разговоров, и за ужином даже упоминать смерть покойного князя, пожалуй, не стоило. Но теперь, раз уж мы с дядей так кстати остались вдвоем, я не собирался упускать возможность выжать из него хоть что-то.

— Это тебе Белозерский?.. — Дядя обернулся. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Да чего тут теперь говорить? Рано тебе в это лезть.

— Нет, не рано!

Я понемногу начинал заводиться. Если раньше фамильные секреты Костровых казались чем-то особенно деликатным и требующим доверия, то теперь это все больше напоминало сомнительную комедию. Дядя по неизвестным мне причинам решил забрать меня в родовую усадьбу, однако делиться тайнами не спешил. Хотя одна из них сегодня едва не стоила жизни Кате.

— Не рано! — с нажимом повторил я. — Ты знаешь, кто мог это сделать?

Дядя сердито сверкнул глазами. Может, он больше и мог называть себя князем, но все же был в Гром-камне полноправным хозяином. И явно не собирался терпеть, что на него повышает голос какой-то бастард-молокосос.

И я уже успел подумать, что спор может закончиться чем-то повнушительнее слов, но гроза стихла, так и не разразившись. Громадные плечи опустились, и в полумраке подземелья раздался протяжный вздох.

— Да не знаю я, Игорь, вот в чем дело, — глухо проговорил дядя. — Не знаю! Не было у нас врагов. Жили себе тихо и мирно. С соседями, может, особой дружбы и не водили, но и не ссорились никогда.

— А с Годуновыми? — не сдавался я. — Или еще с кем-нибудь из столицы?

— Да откуда? Отец в Москве за всю жизнь бывал, может, раза четыре. — Дядя мрачно усмехнулся. — Ты не думай, что я совсем уж валенок таежный. Сам уж давно искать начал, только без толку все. Да и дел хватает — нам с тобой еще Полину с Катюшкой замуж выдавать.

Последний аргумент оказался, пожалуй, самым убедительным. Первородное пламя в груди все еще полыхало жаждой мести, но теперь к ней примешивалось и другое чувство. То, что почему-то не давало прямо сейчас взять дражайшего родственника за жабры и вытрясти все, что ему известно.

— Дела… Дела нас сами найдут, — вздохнул я. — Белозерский предупреждал об опасности.

— А меня, думаешь, не предупреждал? — Дядя мрачно ухмыльнулся. — А толку с того?.. Отца нет, брат твой уж скоро год как в Тайге пропал. Нам бы для начала на ноги встать, а потом уже… вот это все.

Я не был до конца уверен, что правильно понял дядино «вот это все», но насчет ног он, как ни крути, был прав: моя еще прихрамывала даже в прямом смысле, а уж в переносном…

С такой Основой много не навоюешь.

— Ладно, пойдем. — Я легонько хлопнул дядю по здоровенному плечу. — Успеем еще наговориться.

— Давай сюда. Только под ноги смотри.

Дядя взялся за ручку, и тяжелая кованую дверь, скрипнув петлями, открылась нам навстречу. И темнота за ней тут же рассеялась. Я заметил, что в подземелье Гром-камня свет исходил не от лампочек и не из каких-нибудь окон, а от вмонтированных в стены прямоугольных пластин из полупрозрачного матового материала. Может, где-то под древними камнями и скрывалась проводка, но я в этом изрядно сомневался — слишком уж от всего вокруг веяло магией.

И я, кажется, уже разглядел впереди ее источник.

— Вот оно, — тихо проговорил дядя, отступая чуть в сторону, чтобы пустить меня вперед. — Алтарь. Самое сердце вотчины.

В нескольких шагах перед нами на украшенном резьбой деревянном пьедестале в половину человеческого роста сиял продолговатый огонек кристалла. Довольно крупного — чуть меньше моего кулака.

— Теурголит, — догадался я. — Читал про них.

— Жив-камень, — поправил дядя. Видимо, современные научные термины ему, как и князю Белозерскому, не слишком-то нравились. — Их по-разному называют.

Еще одно наследие Древних — пожалуй, еще более редкое, чем драгоценный кресбулат. Идеальный и почти вечный накопитель энергии, которую местные называли маной. Магический конденсатор с запредельной емкостью. Теурголиты находили в Тайге уже тысячу с лишним лет, однако за все это время человечество так и не научилось создавать хоть что-то подобное.

Камешек на постаменте передо мной, заключенный в блестящую оправу из кресбулата, мог стоить целое состояние…

А мог и не стоить. Подойдя чуть ближе, я разглядел на безупречно-гладкой поверхности изъян — глубокую трещину, края которой тускло мерцали синим — цветом аспекта Льда. Магия будто утекала, струилась наружу, и в самом пьедестале с жив-камнем ее осталось немного.

— Совсем разрядился, — вздохнул дядя. — Катюшка с Полиной пытаются, конечно, но силы у них, сам понимаешь, не те.

Я молча кивнул. Может, когда-то тут все и сияло, как Нева на закате, но теперь драгоценный кристалл представлял собой жалкое зрелище. И даже металл и дерево вокруг покрылся пылью. Я протянул руку, чтобы смахнуть ее с алтаря…

И меня будто подбросило. На мгновение я увидел дядю как бы сверху, словно смотрел на него с потолка подземелья. А рядом — собственное тело. Но не успел я удивиться, как чары алтаря потащили «камеру» еще дальше, прямо сквозь дерево и камень. Мимо промелькнуло лицо бабушки, Катя с чашкой чая в руках, потом крыша дома и соседних построек.

Я парил над Гром-камнем, почти касаясь верхушек сосен. За обрывом внизу сверкала Нева, а вдалеке виднелся Великанов мост. Мне почему-то захотелось рассмотреть его поближе — и я не успел заметить, как помчался к нему. Прямо сквозь лес, все быстрее и быстрее…

И вдруг обнаружил себя сидящим на холодных камнях в подземелье.

— Ты с ума сошел⁈ — Дядя схватил меня за плечи и тряхнул — похоже, уже не в первый раз. — Люди этому годами учатся! Ну нельзя же так сразу…

В голове гудело, сердце отчаянно колошматило в ушах, а Основа тоскливо выла внутри, намекая, что еще одна такая глупость — и я немедленно пополню ряды лишенных Дара аристократов, подобных дяде. Резерв маны в мгновение ока высох в ноль, но я вдруг поймал себя на мысли, что готов рискнуть и хоть прямо сейчас попробовать еще раз.

Это было… пожалуй, даже круче чем полет на астральных крыльях.

— Ничего себе… — Я безо всякого стеснения вцепился в протянутую руку и поднялся с пола. — Да, пожалуй, с этой штуковиной и правда надо поосторожнее.

— Ну наконец-то… — проворчал дядя. — Что видел-то хоть?

— Все. — Я развернулся и не торопясь направился обратно к двери. — Усадьбу, лес… Потом мост.

— Неплохо… Значит, принял тебя жив-камень. Смотри, как заблестел.

Дядя указал рукой на алтарь, где кристалл мерцал чуть ли не втрое ярче. И даже чуть подсыпал искрами, только не светло-синими, как раньше, а оранжевыми. То ли сестры давно сюда не заглядывали, то ли сам по себе аспект Огня оказался сильнее — и вытеснил холодного собрата.

— Раньше там и охранные чары были, и еще всякое. Говорят, Олег Данилович Костров чуть ли не на сотню километров в Тайгу мог дотянуться. Отец твой тоже умел, конечно, но не так. А я… — Дядя протяжно вздохнул. — Я — сам понимаешь… Ладно, Игорек. Пойдем-ка наверх. Чаю попить да спать — утро вечера мудренее.

Я не стал спорить, но сам направился не обратно в зал, а наружу, на крыльцо. Неожиданные упражнения с родовым алтарем высушили Основу, однако тело взбодрили так, что я при всем желании сейчас не смог бы спокойно сидеть за столом.

Вечер встретил меня полумраком, приятной прохладой и тишиной. Дружинники то ли еще ужинали, то ли решили закончить с упражнениями и отправились… куда-то. О том, где именно проживают местные вояки, я пока мог только догадываться — экскурсию по территории Гром-камня дядя, видимо, решил оставить на завтра. Несколько минут я стоял, вдыхая пропахший хвоей теплый ветерок, а потом услышал шаги. Близко, прямо у крыльца.

На улице уже стемнело, однако приземистую фигуру с лохматой шевелюрой я узнал сразу. И в голову тут же пришла мысль. Не слишком разумная, скорее даже наоборот, но…

— Эй! — тихо, чуть ли не шепотом позвал я. — А ну-ка подойди… Да тебе, тебе говорю!

От неожиданности рыжий едва не подпрыгнул. Но через мгновение заметил меня и шагнул на нижнюю ступеньку с таким видом, будто был совсем не против продолжить наше с ним состязание — только на этот раз уже без деревянных мечей, свидетелей и прочей ерунды.

— Чего надо? — буркнул он.

— Да так. Поздороваться хотел, — улыбнулся я. — Тебя как звать?

— Глеб. — Рыжий нахмурился, разглядывая меня. — Но все Жихарем зовут.

— Жихарь, значит. А я Игорь. — Я протянул руку. — Можно без отчества.

Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. Похоже, парень отчаянно пытался сообразить, чего ему хочется больше — подраться, восстановить попранную честь и заодно поставить на место дерзкого новичка — или просто позубоскалить на сон грядущий.

И весьма предусмотрительно выбрал второе.

— Тяжелый у тебя кулак, Игорь без отчества. — Жихарь пожал протянутую руку. Крепко, до хруста пальцев — от всей широты рыжей души. — Ну так что, в дружину-то к нам идешь, или как?

— Это пусть Олег Михайлович решает. — Я пожал плечами. — А я вот думаю пока в Тайгу наведаться — утром, на рассвете. Только проводник нужен.

— Можно… А тебе туда зачем? Нормальный человек в такое место без надобности не пойдет.

— Говорят, в Тайге зверье необычное живет. Какого больше нигде не встречается. — Я сделал многозначительную паузу и закончил: — Поохотиться хочу.

— Поохотиться? — Жихарь радостно оскалился и свернул глазами. — Ну, это мы всегда пожалуйста!