Молот Пограничья

Глава 16

— Вы ведь еще не были в Ижоре, ведь так?

— Не приходилось. — Я пожал плечами. — Вообще-то я лишь недавно перебрался на Пограничье. Впрочем, это вашему сиятельству наверняка уже известно.

— Можно просто Елена. Мы здесь предпочитаем обходиться без титулов.

— Мы тоже, — усмехнулся дядя. — Хоть и не придерживаемся таких же старых взглядов, как ваш батюшка.

По дороге из Отрадного я успел выяснить, что Горчаков терпеть не мог великосветский этикет, принятый в Москве и Новгороде. И не без основания считал себя не только любителем истории и родновером, но и последним на Пограничье хранителем древних традиций. Видимо, поэтому порой и разговаривал, как персонаж какой-нибудь саги — и даже назвал сына Аскольдом.

Но дочь покойная княгиня Горчакова все же отстояла, и ей досталось вполне обычное имя. Елена была всего на год старше меня, однако прическа, одежда и лук на спине добавляли ей какой-то особенно убедительной серьезности.

Она предложила оставить машину у храма и прогуляться до усадьбы пешком. Мы, разумеется, не стали возражать: дядя явно соскучился по общению, а я воспользовался возможностью получше рассмотреть красотку. И, похоже, делал это слишком уж навязчиво — Елена то и дело озиралась, а примерно через полпути и вовсе замедлила шаг, отставая от дяди.

— Да, я знаю, что вы здесь не так давно — отец рассказывал. — Елена в очередной раз взглянула на меня и вдруг чуть сдвинула брови. — Однако ваше лицо почему-то кажется знакомым… Мы не могли встречаться раньше? Может быть, в Новгороде?

Неужели узнала? Вряд ли хозяева Ижоры поставили вокруг усадьбы настолько крутые чары, что они каким-то образом заметили меня, поймав поток маны от алтаря в Гром-камне. Однако Одаренная княжна и сама по себе наверняка умела чувствовать чужую магию. А может, и блокировать — я вспомнил, как она швырнула меня обратно в подземелье.

— Не думаю, — отозвался я с каменным лицом. — Но все говорят, я похож на отца — полагаю, дело в этом.

— Наверное. — Елена улыбнулась и отвела взгляд. — Кажется, я становлюсь чересчур подозрительной.

— Осторожность никогда не бывает лишней. — Я пожал плечами. — Особенно в те времена, когда сиятельной княжне приходится лично охранять границы вотчины.

— Просто охотилась. Полагаю, я должна извиниться за подобный прием перед вами обоими. — Елена взглянула на дядю и снова замедлила шаг, возвращаясь ко мне. — Отец рассказывал, что вы, Игорь, спасли ему жизнь.

Я молча улыбнулся, представив, как падкий на всякие витиеватости Горчаков мог приукрасить истину. Однако само по себе внимание княжны оказалось неожиданно приятным.

Как и Гром-камень, усадьба в Ижоре стояла на возвышении — крышу уже знакомого двухэтажного строения я разглядел издалека. Оно отличалось от домов в селе разве что размерами, причем некоторые из них, пожалуй, смотрелись куда более ухоженными и свежими, чем жилище князя. Единственным, что указывало на положение владельца, был автомобиль — и не древний внедорожник, стоявший под навесом, а второй.

Седан темно-синего цвета с блестящими хромом ручками и бампером, и задними крыльями, похожими на плавники гигантской стальной рыбы. Машина выглядела настолько ухоженной, что если бы не грязь внизу кузова и на колесах, я, пожалуй, подумал, что она и вовсе не выезжает из Ижоры, а служит лишь украшением.

— Ого. — Я вытянул руку. — А это?..

— Нет. — Елена сдвинула брови и даже чуть приподняла руку, будто вдруг решила достать из-за спины лук. — Это не наше… Не думала, что у отца гости.

— Впрочем, какая разница? — Я ускорил шаг, решительно направляясь к двери. — Вряд ли они станут возражать против нашей компании.

Чутье Стража пока не спешило предупреждать об опасности, однако едва ли встреча сулила что-то хорошее. Я почти физически ощущал повисшее в воздухе над усадьбой напряжение, а к запаху хвои и бензина примешивался отчетливый аромат неприятностей. И они явно скрывались не где-то среди сосен или в Тайге неподалеку, а прямо здесь, в доме Горчакова.

Уже протягивая руку к двери, я почувствовал присутствие сильного Одаренного. Точнее, двух, но если хозяин не выпячивал магию, то его гость наоборот, разве что не сидел с заряженными заклинаниями на кончиках пальцев. От него исходила такая мощь, что Основа тут же ощетинилась. Хоть и не слишком уверенно — противник такого ранга вряд ли оказался бы ей по зубам.

Пока что.

Горчакову наверняка ничего не угрожало, однако я все же поспешил распахнуть дверь. И вошел, не потрудившись пропустить вперед Елену с дядей.

— … было иначе! — донесся до моих ушей знакомый голос.

Могучий бас прокатился над лавками и длинным деревянным столом без скатерти, отразился от висевших над очагом крест-накрест тронутых ржавчиной секир и затерялся где-то под высоким потолком.

Его сиятельство гневался. Впрочем, гостя — видимо, обладателя роскошной машины на улице — это ничуть не смущало. Высокий худощавый мужчина с седыми висками в декорациях Хаос знает какого века смотрелся исключительно чужеродным элементом, однако это не мешало ему чувствовать себя, как дома. Угольно-черный китель с двумя рядами пуговиц явно указывал на принадлежность незнакомца к государевым людям, а золотые погоны — на положение.

Достаточно высокое, чтобы тот ничуть не опасался дурного настроения хозяина усадьбы.

— Доброго дня, судари! Вижу, у вас гости. — Я переступил порог и чуть склонил голову, приветствуя Горчакова. — Если вашему сиятельству будет угодно, мы подождем…

— О, нет! Прошу вас, останьтесь! — вместо Горчакова вдруг ответил мужчина в черном. И тут же продолжил, прищуриваясь: — Игорь Данилович Костров, я полагаю?

Я пока еще не слишком хорошо изучил местный этикет, но подобное наверняка считалось вопиющим его нарушением. Даже Горчаков, который плевать хотел на все эти правила, поморщился и снова принялся буравить сидевшего на лавке напротив гостя недобрым взглядом.

— Князь Игорь Данилович Костров, — сухо отозвался я. — С кем имею честь?..

— Орлов, Павел Валентинович. Статский советник Тайной канцелярии его императорского величества. — Мужчина чуть склонил голову и с едва заметной усмешкой добавил: — Граф.

Фамилия оказалась говорящей: крючковатый длинный нос и цепкий взгляд делали его сиятельство весьма похожим на хищную птицу. Суровую и достаточно крупную, чтобы прилететь на Пограничье аж из самой Москвы.

Тайная канцелярия, надо же… И целый статский советник. Когда убили отца, приезжали чины рангом пониже — из Сыскного приказа.

— Проходите, друзья мои. — Горчаков поманил меня жестом и указал на лавку рядом с собой. — И устраивайтесь поудобнее. Боюсь, разговор будет долгим.

— К сожалению, вынужден согласиться, Ольгерд Святославович, — кивнул Орлов, когда мы расселись. И вдруг повернулся ко мне. — На самом деле я держал путь в Отрадное — просто решил сначала заехать сюда, чтобы поговорить со свидетелем убийства.

— Убийства? — Я приподнял бровь. — И кого же в нем обвиняют?

— Вас, Игорь Данилович. — Орлов скорбно вздохнул. — Его сиятельство Николай Платонович Зубов требует, чтобы вы ответили за смерть его дружинника. И заплатили виру в размере…

— Ах он сукин сын! — тихо прорычал дядя.

Я только усмехнулся. После стычки в Тайге следовало рассчитывать на скорые неприятности, однако я, пожалуй, ожидал чего-то попроще — вроде пожара на заимке или какой-нибудь мелкой пакости. Однако все сработало куда изящнее: появление бритого в Тосне, разумеется, не было случайностью, и даже его гибель от моих рук Зубовы решил вывернуть в свою пользу.

— Род Костровых признает вину? — поинтересовался Орлов.

— Разумеется, нет. Какая тут может быть вина? — Я пожал плечами. — Я защищался и был в своем праве.

— И я вам то же самое говорю! — Горчаков громыхнул по столу здоровенным кулачищем. — Парень мне жизнь спас!

— Благодарю, Ольгерд Святославович, но вашу версию событий я уже слышал, — ледяным тоном проговорил Орлов. — Однако не меньше семи человек утверждают, что именно Игорь Данилович первым достал кинжал и начал драку.

— Кинжал не мой. Я использовал против убитого его же оружие. — Я сцепил пальцы в замок и подался вперед. — И мне бы хотелось знать, кто они — ваши свидетели?

— Понимаю ваш интерес. Однако я пока не вправе называть имена. — Орлов покачал головой. — Думаю, достаточно будет сказать, что трое из них — люди государя.

— Урядники? Вы имеете в виду того, что прятался за дверью? — едко поинтересовался я. — Или тех, что прибежали, когда мы уже сами разогнали всю шушеру? Если так — вынужден разочаровать ваше сиятельство: они едва ли видели хоть что-то.

— То есть, вы утверждаете, что они врут?

— Я утверждаю, что куда разумнее доверять тому, кто был рядом. — Я взглянул на Горчакова. — Ольгерд Святославович, вы не могли бы?..

— Я подтверждаю слова князя, — кивнул тот. — И готов повторить это на государевом суде, если придется.

— И я тоже. — Дядя сложил руки на груди. — Мой племянник — не убийца, а всего лишь юнец. И он…

— Этот, как вы изволили выразиться, юнец проткнул человеку голову насквозь. И сломал ребра второму, — усмехнулся Орлов. — И так уж совпало, что у них с покойным ровно неделю назад случился спор. Сложно не заметить во всем этом умысел.

— Умысел? Бросьте, Павел Валентинович. Урядники вполне могут… ошибаться, — Я не без труда заставил себя произнести именно это слово, — но неужели вы готовы поверить в подобную глупость? Будь у меня желание избавиться от бедняги, я потрудился бы обойтись без свидетелей.

Кажется, сработало. На лице Орлова не дрогнул ни единый мускул, но его Дар всколыхнулся, отражая что-то весьма напоминающее сомнение. У Зубовых наверняка хватало ресурсов подкупить или запугать вольных искателей и парочку местных урядников, однако столичный канцелярист, похоже, приехал сюда без цели засудить меня, не разбираясь.

— Что ж… Не поймите меня неправильно, судари, — произнес Орлов после почти минутного молчания, — у меня и в мыслях не было оскорбить вас недоверием. Однако мой долг как слуги его величества — восстановить справедливость. Даже если ради этого придется подвергнуть сомнению слово аристократа.

— Не имею ничего против, — усмехнулся я. — В подобной ситуации следует подвергать сомнению любые слова. Уверен, если вы потрудитесь еще раз опросить ваших так называемых свидетелей — непременно заметите, что их показания то и дело путаются. В то время как мои готовы слово в слово подтвердить два человека благородного происхождения.

— И я обязательно приму их во внимание, Игорь Данилович. А вам же настоятельно рекомендую не уезжать далеко от дома, пока идет следствие. — Орлов рывком поднялся с лавки и, поправив ворот кителя, направился к выходу. — Доброго дня, судари.

Видимо, я все-таки сумел задеть непроницаемого канцеляриста за живое — раз уж ему так отчаянно захотелось оставить за последнее слово за собой. И покидал усадьбу он в заметной спешке, хоть и шагал уверенно, с прямой как лом спиной. И пока дверь за ним не закрылась, над столом висело молчание. Я неторопливо прокручивал в голове различные варианты дальнейшего развития событий, и дядя, похоже, занимался точно тем же — с той только разницей, что его «предсказания» наверняка были куда более зловещими. Елена все так же сидела по правую руку от отца, не сводя с меня встревоженный взгляд.

И только Горчаков, похоже, искренне жалел, что не спустил Орлова с крыльца богатырским пинком.

— Вот ведь… гусь столичный! — старик явно хотел сказать что-то покрепче, но сдержался. — И чего прикатил?

— Расследовать убийство, полагаю, — ответил я, хотя вопрос наверняка был риторическим. — И нести государево правосудие.

Елена едва заметно улыбнулась уголками губ, а вот остальные иронию, кажется, не заметили. Дядя тут же вспыхнул, сжимая кулаки.

— Знаем мы это правосудие! — сердито проговорил он. — Не иначе Николай Платонович постарался, черти бы его забрали.

— Вот и я думаю, — кивнул Горчаков. И повернулся ко мне. — И чего от тебя Зубовым надо?

На этот счет уже были кое-какие соображения — однако делиться я ими пока не собирался. Даже с соседом и его красоткой-дочерью.

— Может, обиделись просто, что я их дружину прогнал. Попробуй тут пойми. — Я пожал плечами. — А от вас они чего хотят?

— Да это как раз давно известно. Ижору хотят, собаки. — Горчаков мрачно ухмыльнулся. — Им наша вотчина, как бельмо на глазу. Еще батюшка их, Платон Григорьевич, все облизывался — продай лесопилку, продай…

— Лесопилку? — переспросил я.

— На реке Славянке стоит. Километров семь отсюда будет. — Горчаков вытянул руку, указывая куда-то мне за спину. — Если бы не она, мы бы тут уже все ноги протянули. Так что черта им лысого!

Я молча кивнул. Старик явно переоценивал свои крохотные владения, но какая-никакая логика во всем этом определенно присутствовала: у Зубовых имелись ресурсы подмять под себя Пограничье целиком. И соответствующие амбиции — судя по всему. Однако они уже давно сидели тихо. Дядя говорил, что крупных стычек между родами здесь не было уже лет сто, да и тогда Сиверский князь закусился с родом Огинских из Восьминой Горы — далеко на запад отсюда.

— Ольгерд… Засиделись мы что-то, я смотрю. — Дядя подтянул рукав куртки и взглянул на часы. — А еще ехать. Не хотелось бы по темноте возвращаться, дороги-то у вас — сам знаешь какие.

— Так и оставайтесь! — Горчаков широко улыбнулся. — Что нам — положить вас негде? И поужинать найдется, и медовуха есть — свежая, только недавно сварили.

— Ну, раз медовуха…

— Вот и говорю — знакомство-то отметить надо. А твой племянник нам, считай, теперь тоже как родной! — Горчаков протянул здоровенную лапищу и хлопнул меня по плечу. — Посидим, поговорим — и спать. А утром и на охоту можно.

Ветер хлестнул в лицо. Густой, колючий и злой, как и все в этом месте. И чужой, будто в самом воздухе уже не осталось ничего привычного и живого. В глотку впивались тысячи крохотных кинжалов, но я все равно решил обойтись без шлема. Радиация, песок и пепел мне не страшны, а энергия Хаоса…

Мне ли, Стражу, бояться такой мелочи?

Да и падать недолго — крохотные фигурки внизу увеличивались с пугающей быстротой. Я мчался сквозь выжженное небо Эринии, лавируя между всполохами огня и застывшими в воздухе десантными баржами. Без ранца — ни в чем подобном я уже давно не нуждался. Вряд ли хоть кто-то из обычных людей мог увидеть, но я чувствовал, как за спиной раскрываются астральные крылья. Огромные, сияющие, способные без труда нести несколько сотен килограмм плоти и штурмовых доспехов.

В самую гущу боя — и никак иначе. Туда, где блестящий строй авангарда уже дрогнул, смешиваясь с наседающими темными силуэтами. Я рухнул прямо на них, сметая и раскидывая изломанные тощие тела тварей, в которых уже не осталось ничего человеческого. Подошвы ботинок с лязгом ударили о камень, и тело сгорбилось, привычно гася инерцию и впиваясь в измученную поверхность Эринии металлическим кулаком, от которого во все стороны побежали трещины.

Черная копошащаяся волна отступила лишь на мгновение — и тут же снова накатила с воем и грохотом. Но я уже поднимался ей навстречу, занося для удара Крушитель — огромный двуручный молот, с которым не справился бы ни смертный, ни даже сильнейшие из Стражей.

Никто — кроме меня.

Руны на оружии засияли, и Крушитель устремился вниз, рассекая воздух с гулом, в котором уже слышался хор духов, когда-то заключенных в металл древними мастерами.

Удар — и во все стороны разносится хруст сминаемой плоти. Второй — и от визга раненых закладывает уши. Третий — и я уже стою один.

Больше желающих подраться не нашлось.

— Страж! — раздались голоса за спиной. — С нами Страж! Вперед!

Мое появление, как и всегда, вдохнуло отвагу и силы даже в тех, кто едва мог держать оружие. Преторианцы тут же воспряли и бросились ко мне, на ходу перемалывая остатки врагов сияющими серебром клинками.

— Держать строй! — Мой голос промчался над боем, перекрывая лязг металла и грозный вой штурмовых повторителей. — Держать строй, Хаос вас забери!

Сон отступил не сразу. Молот и броня исчезли, но я еще несколько мгновений ощущал плечами их могучую тяжесть, справиться с которой не смогло бы даже мое тело — только мощь первородного пламени, еще бурлившая внутри. Она снова явилась, принося с собой воспоминания, и перед глазами все еще стояли лица тех, кто навсегда остался на Эринии.

В прошлый раз они явились тогда, в госпитале. То ли оттого, что я начал забывать, то ли сами вдруг пожелали предупредить о грядущей опасности — и дотянулись из места вне времени, куда нет дороги даже сильнейшим из Стражей.

А сейчас? Что это — просто сон, или очередной предостережение?

Поднявшись с кровати, я натянул штаны и подошел к окну. Ночная прохлада коснулась разгоряченной кожи, однако покоя не принесла — скорее наоборот. Я чувствовал, как совсем близко, меньше, чем в километре отсюда, мерно дышит Тайга.

Но ее магия спала. А та, которую я немыслимым образом сумел почувствовать, оказалась совсем рядом. Будто где-то за деревьями вокруг усадьбы неторопливо двигались несколько ее источников, под завязку заряженные мощью единственного подвластного мне аспекта.

Огня.

Я еще не успел сообразить, что именно там происходит, а ноги уже сами несли меня по скрипучим половицам. Пальцы нащупали в темноте ручку, я вышел в коридор на втором этаже усадьбы…

И едва не столкнулся с Еленой.

Похоже, она тоже только встала — на ней были только знакомые камуфляжные штаны и короткая черная майка, явно надетая прямо на голое тело. Взъерошенные волосы, румянец на щеках, чуть заспанные глаза… В любое другое время это показалось бы весьма занимательным зрелищем, однако сейчас мне уж точно было не до разглядывания.

Что-то случилось — иначе Елена вряд ли бродила бы по дому с луком в руках.

— Тихо. — Я приложил палец к губам. — Вы видели что-нибудь?

В глазах напротив мелькнуло недоумение, будто я сказал какую-то несусветную глупость. Чутье Стража отчаянно завывало внутри, предупреждая об опасности, но я никак не мог понять, что именно сейчас происходит за стенами дома. Снаружи не доносилось ни звука, усадьба все так же спала — только где-то вдалеке в селе слышался собачий лай. Однако в самом воздухе уже появилось что-то не менее опасное, чем лязг штуцеров или тяжелые шаги чужой дружины.

— Пожар, — одними губами прошептала Елена. — Дымом пахнет…