Меткий стрелок. Том III

Глава 4

Пришел марток — надевай семеро порток. Эта русская пословица, как никогда была актуальна и для Аляски тоже. Морозы, что стояли с февраля, не ослабевали, а в марте и вовсе ударили с новой силой, поставив рекорд даже для этих мест. Трескучий, пронизывающий холод сковал все живое.

Вся золотодобыча на Индейском ручье, Эльдорадо и его притоках, и без того замедлившаяся, встала окончательно. Отогревать грунт кострами стало бессмысленно — мерзлота, казалось, ушла на десятки метров вглубь, а копать в такой мороз было просто невозможно. Подледная рыбная ловля, ставшая основным источником продовольствия, тоже шла с огромным трудом: прорубать метровые лунки в сорокаградусный мороз — работа не для слабонервных.

Люди попрятались по домам, выбираясь наружу только за дровами. Улицы Доусона, обычно бурлящие, опустели. В салуне «Северный Мамонт» мы закрыли кухню — запасы продовольствия таяли на глазах, приходилось экономить каждый кусок. Наливали только виски и остатки пива, что чудом не замерзло в бочках. Команда салуна и я, сидели на жестком пайке, добивая остатки осенних запасов — вяленого мяса, рыбы, бобов. Призрак голода, что маячил где-то на горизонте осенью, теперь зловеще замаячил прямо на пороге. Особенно тяжело было с теми тысячами чечако, что прибыли перед новым годом без запасов — их пришлось размещать в бараках, кормить за счет города, а это было неподъемной ношей.

Зато, несмотря на мороз и надвигающийся голод, в Доусон пришла цивилизация. Из Сороковой Мили проложили телеграфную линию. Первое время я и Артур не вылезали из почтовой станции — небольшого сруба, где теперь стоял аппарат, мирно выстукивая свою азбуку Морзе. Мы переписывались с Марго, узнавали последние новости из Портленда, из большого мира. Делились юконскими событиями — хвастали золотодобычей, рассказывали о строительстве, о порядке, что пытались поддерживать. Состоялась загонная охота на волков, что подходили вплотную к городу и прииску, несколько матчей по хоккею с шайбой на расчищенном льду Юкона — эти спортивные баталии, хоть и жесткие, здорово помогали снять напряжение и давали людям отдушину в этой ледяной тюрьме.

Вслед за телеграфом в город пришли банки. Я получил телеграмму из Оттавы с уведомлением о приезде двух представителей. Серьезные люди. Из самых больших финансовых домов мира. Морганы и Ротшильды. Они решили, что пора застолбить место в золотой столице Севера — так теперь называли Доусон в газетах и журналах.

Прибыли они, как и положено, на упряжках — комфортабельных, с закрытыми санями, которые тянули лучшие собаки. Прибыли под охраной, в сопровождении нескольких десятков человек. Со своим продовольствием, телеграфным аппаратом. Причем приехали в самом начале марта, когда мороз был особенно лютым.

Я встретил их в новом здании мэрии — большом двухэтажном здании, который мы успели построить из сосны и лиственницы. Оно стояло на центральной площади, напротив моего салуна, и было символом того самого порядка и законности, что я пытался установить в этом хаосе.

У меня появился большой, роскошный кабинет — со шкафами для книг, зеленой лампой, полками и парой медвежьих шкур на полу. Я сидел за своим столом, заваленный бумагами — списки жителей, заявки на участки, счета, доклады Картера об обстановке на ручье, о проблемах с продовольствием. Артур, ставший моим незаменимым помощником, занял место в приемной. Он считал новые партии дров, помогал с перепиской между Доусоном и Оттавой. Да, у нас появилась официальная корреспонденция с секретариатом юконского комиссара, с министерствами… С меня требовали разные отчеты, «принять меры» и проч. бюрократию.

В кабинет заглянул сержант Фицджеральд:

— Мистер Итон, — доложил он. — Прибыли представители банков. Очень важные. Выбили полицейское сопровождение из Оттавы.

— Пусть входят, сержант, — я кивнул. — И попросите Джозайю принести кофе. Горячего. Крепкого.

Двери открылись, и в кабинет вошли двое. Тут же подали мне визитные карточки.

Первый, Томас Синклер, оказался представителем Морганов. Невысокий, плотный, с круглой, безбровой головой и тонкими, бесцветными губами. Одет с иголочки: дорогой костюм из темной шерсти, аккуратно повязанный галстук, накрахмаленный воротничок. Держался с той холодной, отстраненной вежливостью, что свойственна людям, привыкшим принимать решения на миллионы долларов. Глаза его были маленькими, но цепкими, они скользили по моему кабинету, оценивая каждую деталь.

Второй, Алистер Финч, от Ротшильдов — повыше, худощавый, с острым, птичьим лицом и длинными, изящными пальцами, нервно теребившими ручку портфеля. Одет тоже дорого, но с чуть большим размахом: светлый, почти белый твидовый костюм, золотая булавка на галстуке, перстень на мизинце с нехилым драгоценным камнем. Похоже бриллиант. Его манеры были более артистичны, в глазах мелькала смесь любопытства и… некоторого высокомерия.

Мы пожали руки, я представился:

— Джентльмены. Добро пожаловать в Доусон. Итон Уайт, мэр.

— Много наслышаны о ваших… достижениях здесь, — голос Синклера был сухим, безжизненным. Рукопожатие — быстрое, формальное. Руку не давил.

— Легенды о Доусоне и его основателе долетают даже до Нью-Йорка, — Финч пожал руку чуть дольше, улыбнулся тонкой, вежливой улыбкой — Мы очень заинтересованы в этом удивительном месте. Всегда мечтал побывать на золотой лихорадке!

Я еще раз посмотрел визитные карточки. Плотная бумага, золотое тиснение — символы мира, откуда они прибыли. Мира, который сейчас, зимой на Юконе, казался таким далеким, таким чужим.

— Садитесь, джентльмены, — я кивнул на кресла. — И прошу прощения за беспорядок. Дел много, завалили бумагами из столицы.

Они уселись. Их взгляды снова скользнули по кабинету, по книгам. Остановили взгляды на карте Юкона и Клондайка. Прямо «сфотографировали» зрачками места приисков.

— Мы приехали, мистер Уайт, — начал Синклер, — чтобы обсудить возможность открытия представительств наших банков тут, в Доусоне. Золото… его здесь много. Оно требует, скажем так, цивилизованного обращения. Инкассации, хранения, отправки. Наши банки готовы предоставить эти услуги. За весьма небольшой процент.

— Мы в курсе, мистер Уайт, — перебил Синклера Финч, его голос был чуть выше. — О… некоторых сложностях, что возникли у вас с господином Бениксом. И о решении господина Комиссара Огилви. Наши банки… они привыкли работать в условиях порядка и законности. И мы готовы подчиняться правилам, установленным вами, мистер Уайт. Помогать вам в установлении этого порядка. Разумеется, оплатим все необходимые налоги и взносы в бюджет города. Тут даже не может быть сомнений. Одним словом, с нами проблем не будет.

Они смотрели на меня, ожидая реакции. Они знали про Гуггенхаймов, про Огилви. Знали, что я здесь власть. Власть, с которой нужно договариваться.

— Это… разумный подход, джентльмены, — сказал я, обдумывая слова. — Доусон растет. И финансовые институты здесь нужны. Но… город только строится. У нас нет… нет надлежащих условий для размещения ваших представительств. Нет хранилищ, защищенных по всем правилам. Только недавно провели телеграф. Полиции тоже не хватает. У нас даже пока нет собственного судьи. Должны избрать на следующей неделе.

— Мы готовы инвестировать в необходимый сервис, мистер Уайт, — тут же отреагировал Синклер. — Построить здания. Надежные. Взять на себя все расходы.

— И мы готовы работать с вами лично, мистер Уайт, — добавил Финч, понизив голос. — С вашей компанией. С вашими людьми. Мы знаем о ваших… связях. С этими… русскими…

Он намекнул на староверов.

— Мы готовы принимать на вклады золото, добытое вами. И вашими людьми. На выгодных условиях.

Они хотели получить мое золото. И песок, что добывается на участках староверов. Золото всей моей сети.

— Я подумаю над вашим предложением, джентльмены, — сказал я. — Это… серьезный вопрос. Объем добычи растет не по дням, а по часам, думаю мы договоримся.

Я встал, чувствуя, что не могу сидеть на месте. Энергия била ключом. Да и этих чопорых нью-йоркцев надо «раскачать». Посмотреть, как они реагируют на непривычные ситуации.

— Мне, к сожалению, некогда сейчас сидеть в кабинете, — сказал я. — Дел много. Если вы хотите составить представление о Доусоне, я могу провести вас по городу. Небольшая экскурсия. Заодно поговорим.

Банкиры переглянулись. Видимо, ожидали более формальной встречи. Но дружно кивнули.

— С удовольствием, мистер Уайт.

— Артур, — обратился я Корбетту, выходя в приемную. — Останься здесь. С сержантом. А мы пойдем, прогуляемся. Господа, не забываем растирать лица. Больница переполнена обмороженными.

Мы вышли из мэрии. Мороз тут же ударил в лицо. Банкиры, несмотря на теплые шубы, бобровые шапки, поежились. Я же чувствовал себя в своей парке и малахае, как рыба в воде — так уже привык к юконской одежде.

Пошли по центральной улице. Она, хоть и утопала в снегу, уже имела нормальные городские очертания. Бревенчатые дома, салуны, лавки с вывесками… Все в два, три этажа. Дым из труб, стук топоров где-то на окраине.

— Впечатляет, мистер Уайт, — сказал Синклер, стараясь сохранить невозмутимый вид. — За такое короткое время…

— Золото не ждет, — пожал плечами я. — У нас тут все быстро.

— Сколько сейчас улиц уже в город? — поинтересовался Финч

— Четыре, пятую вчера заложили. В феврале сделали перепись. Почти шесть тысяч человек.

— За перевалами говорят, еще пятьдесят тысяч ждут весны — Синклер повернулся ко мне, внимательно посмотрел — Как собираетесь их кормить? В мае они уже будут тут!

Сука! Этот вопрос меня волновал день и ночь.

— Как говорят, на в родных штатах мистера Уайта — засмеялся Финч — Проблемы индейцев шерифа не волнуют. Вы же, Итон, кажется, успели поработать в Вайоминге шерифом? И даже, что удивительно, зарекомендовали себя настоящим либералом.

— Вы ошибаетесь, Алистер. Если людей не кормить, они становятся проблемой. Появляются бандиты на дорогах, нищие и попрошайки. Мне этого всего в городе не нужно.

Почувствовал себя прямо таки Уилфредом Тислом — начальник полиции городка Мэдисон из фильма Рэмбо. Первая кровь. Тот тоже не любил бродяг и кончилось это для него и для города весьма плохо.

— Насколько я знаю — я повернулся к Финчу — Канадская конная полиция развернула посты возле перевала Чилкут. Пропускать будут только тех, у кого есть двухмесячный запас еды или достаточно наличных средств. Кажется, я слышал о сумме в пятьсот долларов.

— Откуда у начинающих старателей столько денег? — удивился Синклер

— Томас, вы загляните в любую лавку. Одно яйцо — полтора доллара, мешок муки сто долларов, недавно у нас тут один старатель обменял мешок картофеля на участок с золотоносным песком.

Мы прошли мимо салуна Аляскинской Коммерческой Компании. Из открывшейся двери выпорхнула девушка в легкой расстегнутой шубейке, ярком платье, выплеснула что-то на улицу, быстро забежала обратно. Финч едва заметно поморщился.

— Да… Некоторые аспекты жизни здесь… своеобразны, — заметил он.

Я промолчал. Не время говорить про сифилис и бордели. Первого у нас пока еще не появилось, а вот второе… Уже подкатывали торговцы мохнатым золотом из Оттавы — хотят открыть второй в городе бордель. И ведь не запретишь — все законно.

Мы повернули на одну из боковых улиц. Тут дома стояли еще ближе друг к другу, местами почти вплотную. Кто-то запрягал собак, кто-то нес дрова, топить печки. Кстати, о них…

— А вот здесь, джентльмены, — остановился я, указывая на группу людей в робах поверх парок, что суетилась возле одного из домов. — Наша… пожарная команда. И наша система борьбы с огнем.

Банкиры с любопытством остановились. Люди, одетые в просмоленные куртки, затаскивали в дом большие деревянные чаши с горячей водой.

— У нас нет трубочистов, джентльмены, — объяснил я. — А без чистки дымоходов… пожары — это наша главная угроза. Особенно сейчас, когда все топят без перерыва. Одно дело — хижина сгорела, другое — полгорода.

Они наблюдали, как рабочие заносят вазу в дом. Затем через усть в печке, раскаленную докрасна, закидывают внутрь емкость, тут же заслонку плотно закрывают. Через секунду из трубы, черной от копоти, с грохотом и свистом вылетает метровый столб сажи, смешанной с паром. Зрелище было впечатляющим.

— Паровой удар, — констатировал Синклер. — Интересное решение. Грубое, но эффективное.

— Вынужденное, джентльмены, — ответил я. — Иначе Доусон давно бы сгорел дотла. Прочищаем по моему приказу каждые пять дней. За несоблюдение правил пожарной безопасности — штраф триста долларов. Это на первый раз. На второй — три тысячи.

Финч присвистнул:

— Жестоко

— Север не прощает ошибок. Тюрьмы у нас своей нет — любое правонарушение карается штрафом или общественными работами.

— А если кража? Или убийство?

— Отправляем подозреваемого на Сороковую Милю — развел я руками — Здание суда будет готово только к маю.

— Оно вам понадобится — усмехнулся Синклер — Точнее уже нам

Мы продолжили путь. Банкиры, казалось, начали проникаться атмосферой этого места. Увидели не только золото и хаос, но и попытки установить порядок, выживать в нечеловеческих условиях.

— Итак, мистер Уайт, — Синклер вернулся к разговору. — Мы готовы работать с вами. Финансировать ваши предприятия. Принимать золото на вклады. На каких условиях вы готовы сотрудничать?

— У меня есть встречное предложение, джентльмены, — сказал я, остановившись посреди улицы. Ветер налетел, обдавая нас ледяной пылью. — Меня интересует не только хранение и отправка золота. Меня интересует… развитие. Хочу расширить бизнес, скупать участки по Клондайку.

Я внимательно посмотрел на них. Банкиры резво растирали щеки.

— Готовы ли вы кредитовать меня? Под покупку новых участков? Под залог этих участков?

Финч и Синклер переглянулись. В их глазах снова появился интерес вперемешку с жадностью. Золото. Возможность огромных прибылей.

— Под залог… участков? — осторожно переспросил Синклер — Тут нужна будет оценка специалистов.

— Геологи уже едут ко мне. Кстати, инженеры тоже, — подтвердил я.

— Тогда не вижу проблем! — Финч опять начал растираться. — Это… это стандартная практика, мистер Уайт! Для вас, скажем установим ставку в… 5%

— В 4! Я тут единственный крупный клиент

— Это пока. Я слышал, что канадская майнинговая компания собирается на Юкон. Мистер Уайт, мы бы не могли зайти внутрь? Очень холодно!

— Привыкайте, мистер Финч — это Аляска. Так что там насчет 4%?

— Да, да, будет вам 4%!

Синклер засмеялся. Он понял мой трюк с переговорами при минус сорока.

Я стоял, глядя на лица этих людей. На их дорогие шубы, на их цепкие глаза. Они привезли сюда свой мир, мир больших денег, сложных финансовых схем. Только и я не лыком шит. Прошел 90-е и видел такое, что этим лощеным господам даже и не снилось.

В голове начала складываться схема. Брать кредиты под залог уже имеющихся участков. На эти деньги покупать новые. Искать золото. Если найду — прекрасно, возвращаю кредит, получаю прибыль. Если нет… Что ж. Участки останутся у них. Но ведь можно брать новые кредиты под новые участки. Строить целую пирамиду. Финансовую. Основанную не на воздухе, как многие жулики на Большой земле, а на реальном золоте. На золоте, которое «есть». И на вере в золото, которого «еще нет». А еще все эти участки можно будет продать за много иксов на пике лихорадки. Не зря же в Доусон торопятся все эти майнинговые компании?

Начинается игра «по крупному».