Меткий стрелок. Том II

Глава 24

Спасательная операция продлилась неделю. Семь долгих, выматывающих дней, когда каждый рассвет приносил новую надежду и новое разочарование. Мы курсировали вверх по Юкону, вдоль берегов, слушая каждый звуки, вглядываясь в каждую тень в лесу. Скукум, Оливия, Артур, добровольцы из Доусона — все работали на износ. Искали живых. Искали мертвых. И находили… и тех, и других.

Картина была печальной. Лодки и плоты, вмерзшие в лед, некоторые перевернутые. Тела, застывшие на берегу или торчащие изо льда. Призраки на краю света, пойманные наступающей зимой. Мы спасли шестьдесят два человека. Шестьдесят два из нескольких сотен, может, тысячи, кто ринулся сюда в последние недели навигации. Большиноство мужчины. Но было семь женщин, двое детей — их вид, их замерзшие, испуганные лица, их молчаливая благодарность навсегда отпечатались в памяти. Все изможденные, обмороженные, некоторые в бреду. Доктор Стерлинг работал без перерыва, пытаясь вырвать их из лап смерти.

Всех эвакуировали в Доусон. Это был центр, куда стекались спасенные, где их отогревали, кормили, пытались оказать помощь. Город, который я строил, превратился в своего рода временный госпиталь и лагерь беженцев. Дома, хижины, палатки и недостроенные здания были забиты людьми. В салуне, в мэрии, на складах — везде, где было хоть немного тепла, лежали спасенные. Я мотался туда-сюда между ручьем Эльдорадо, где продолжалась, пусть и замедлившимися темпами, добыча золота, и Доусоном, пытаясь управлять всем этим хаосом. Организовывал спасательные партии, следил за распределением продовольствия, размещением прибывающих.

Пока я разрывался между спасением душ и добычей золота, в город приехал в составе команды представителей клана Гуггенхаймеров. Новость застала меня в моем кабинете над салуном, когда я пытался свести дебет с кредитом, попутно отписывая ответы на новые письма Марго. Дверь постучала, и на пороге появился Итон Картер, мой начальник охраны, бывший сержант армии Союза. Он выглядел обеспокоенным.

— Мистер Уайт, — начал он, его голос был негромким, но напряженным. — В городе — необычные приезжие.

— Необычные? — я отложил перо. В Доусоне каждый второй был со странностями. Ну а кто еще может взять и сорваться на другой конец континента в погоне за удачей?

— Да. Не похожи на старателей. Или обычных коммерсантов. Они… организованные. Десять человек. Приехали ночью на нескольких упряжках. Вышли у Джона Вуда — у него дом въезда в город. И… выкупили его. Прямо посреди ночи. За пятьдесят тысяч долларов наличными.

Пятьдесят тысяч? А цены то растут! Это было более чем необычно. И это было… подозрительно.

— Кто они? — спросил я.

— Я поспрашивал. Представители клана Гуггенхаймеров, — ответил Картер.

— Кто это?

— Какие-то финансовые магнаты… Выставили свою охрану — крепкие ребята, похоже, бывшие военные или полицейские. И в команде есть юрист — он был в мэрии. Разнюхивал все. Два горных инженера — ездили с измерительными приборами.

— Кто их возглавляет? — это было важно. Кто этот человек, способный выложить полсотни тысяч за дом на краю света?

Картер нахмурился.

— Их возглавляет… старик, мистер Уайт. Некто Уоррен Беникс. За шестьдесят, ходит с тростью. Держится с достоинством.

— Что они делали дальше? — спросил я, чувствуя, как напряжение нарастает.

— Сразу утром поехали на прииск. На Эльдорадо. Наши люди заметили их. Взяли много проб — грунта, воды из ручья. Наняли наших безработных — платили хорошо, по пять долларов в день. Наняли человек двадцать, отогревать землю на участках и бурить шурфы. Не на своих участках, на других. На соседних ручьях. Приценивались к участкам, разговаривали со старателями, но ничего пока не купили. Похоже, оценивают.

Я встал, подошел к окну. Снег перестал идти, но небо оставалось серым. Видел дымы костров на Эльдорадо, далеко внизу. Тысячи людей копошатся там, выгребая золото ломами и лопатами. И вот теперь пришли Гуггенхаймеры. С инженерами. С юристами. С охраной.

— Понял, Картер, — сказал я. — Спасибо за доклад. Держите их под наблюдением. Незаметно. Мне нужна полная картина их деятельности. Кто с кем разговаривает, что спрашивают, где берут пробы. Особенно, если будут проявлять интерес к нашим участкам.

— Будет исполнено, мистер Уайт, — Картер кивнул и вышел.

Гуггенхаймеры… Это явно новый уровень.

С этим грузом на душе я спустился вниз, в салун. Шум, гомон, запах виски и пота — обычная атмосфера «Северного Мамонта». Джозайя, сияя, протирал стойку. Несколько констеблей Фицджеральда сидели за столом, ужинали. Старатели играли в карты, пили, ругались. Жизнь шла своим чередом.

Я прошел к стойке, заказал кофе. И тут увидел его. Сидел за столиком в углу, один, сосредоточенно писал что-то в блокноте. Джек Лондон.

— Джек! — я подошел к нему. — Рад видеть вас в салуне! Как добрались, как ваш напарник?

Он поднял голову, улыбнулся.

— Итон! Привет! Добрались хорошо. И Фэтти в порядке. Отлеживается.

— О чем пишите? — кивнул я на записную книжку

— Заметку в «Сиэтл Пост-Интеллидженсер». О Доусоне, о здешних нравах. Вы тут все четко наладили. Полиция, общественные работы… Я видел, что «потеряшек» вы приставили к работе. Заготавливать дрова и плести сети.

— Еды в городе мало — пожал плечами я — Чилкут закрыт из-за снегопадов. Наш единственный шанс не начать голодать — это рыбная ловля. Лед уже встал, можно выходить на Юкон.

— Это правильно. Доусону повезло с мэром!

— Вы слышали — я понизил голос — Что в город приехали Гуггенхаймеры?

Лондон отложил блокнот. Его лицо стало серьезным.

— Слышал.

— Вы знаете, кто это? Что за люди?

Джек кивнул.

— Клан Гуггенхаймеров… Это… это династия, Итон. Начал все Майер Гуггенхаймер, швейцарский еврей. Из ашкенази. Приехал в Штаты, начал с мелочей, потом занялся импортом швейцарских кружев… А потом вложился в горное дело. Сначала в серебро в Колорадо. Потом в медь в Аризоне. Сейчас они… это огромная империя. Рудники, плавильные заводы, банки, железные дороги… У них капиталы, о которых простой смертный и мечтать не может. И они… очень агрессивные. Скупают все на своем пути. Используют свои деньги, юристов, связи… Если им что-то нужно — они это берут.

— И что им нужно здесь? — спросил я, хотя сам уже догадывался.

— Золото, Итон. Но не так, как старателям. Не песок из ручья. Им нужна коренная жила. Крупное месторождение, которое можно разрабатывать в промышленных масштабах. С техникой, с сотнями рабочих. Драги, шурфы, обогатительные фабрики… Все, что требует огромных вложений. Они могут инвестировать миллионы, чтобы потом получить сотни миллионов.

Лондон посмотрел на меня.

— Если они решили, что на Клондайке есть такая жила… Они сделают все, чтобы ее получить. Выкупить участки, получить концессии… Вытеснить всех остальных.

Я переваривал услышанное. Значит, Гуггенхаймеры — это не просто еще одни богачи. Это… угроза. Угроза всему, что я строил. Моему городу. Моим людям. Моим планам. Они могли легально, по закону, скупить все и превратить Доусон в шахтерский поселок на службе у корпорации. И я… я не мог им помешать. Пока они играют по правилам. А будут ли? На Фронтире правила часто меняются.

— Спасибо, Джек, — сказал я. — Это… важная информация.

— Могу поговорить с ними, — предложил Лондон. — Взять интервью. Узнать их планы.

— Попробуйте. Но будьте осторожны. Они, кажется, не любят лишних глаз.

Лондон кивнул. Он понимал.

В этот момент в салун вошла Оливия Макдонелл. С того дня, как она приплыла с Артуром и банноками, а потом еще отправилась спасать «потеряшек», ее присутствие в Доусоне стало для меня головной болью. Она поселилась у Джозайи и его наемных помощниц, которые взялись за стирку и готовку для салуна. Оливия помогала им, но я видел, что она скучает, ей не хватает занятия по душе. Отец ее пока не приехал — ждали на днях.

Я подошел к ней.

— Оливия. Как ты?

— Хорошо, Итон, — девушка сильно покраснела, отвернулась, закусив губу. Джозайя и девочки очень добры ко мне. Но я… я хотела бы чем-то заняться. Помогать.

Ее слова стали последней каплей. Я принял решение.

— Оливия, — сказал я. — Мне нужна помощь здесь. В салуне. Я не могу один всем управлять. Тебе нужна работа?

Ее глаза загорелись.

— Работа? Да! Какая?

— Нужна управляющая, — ответил я. — Вот здесь, на втором этаже, у меня офис. Вести дела, принимать платежи за аренду, за заявки, помогать с бумагами. И присматривать за салуном. Устанавливать цены, заниматься закупками продовольствия.

Оливия немного смутилась. Управлять салуном… Это было не совсем то, о чем она мечтала. Но в ее глазах была и решимость.

— Готова, Итон. Я… я сделаю все, что смогу.

— Я буду платить тебе два долларов в день. Знаю, что ты уже богатая девушка — участок дает много золота. Но работа есть работа. Я плачу — ты выполняешь мои задания — я посмотрел ей прямо в глаза. — Пожалуйста, будь осторожна. Этот город… он опасен.

Она серьезно кивнула.

— Я поняла, Итон. Спасибо.

Так Оливия Макдонелл, дочь горного регистратора, стала управляющей салуна «Северный Мамонт» и моим личной помощницей. Опасно было ее держать рядом с собой после той «согревающей» истории. Я ведь тоже живой человек. Но еще опаснее было оттолкнуть ее от себя.

Тем временем, ситуация вокруг Эльдорадо ухудшалась. Грабежи, убийства — это стало почти нормой. Констебли Фицджеральда, сколько бы их ни было, не могли контролировать всю территорию. Несмотря на холод и снег, тысячи старателей рылись в земле, строили свои хижины, где хотели, пьянствовали… Почти каждый день кто-то замерзал в сугробе, случилось несколько небольших пажаров.

— Я все подготовил к облаве, мистер Уайт, — сказал Картер, когда мы обсуждали последние сводки. — Бандиты обнаглели. Они чувствуют безнаказанность. Если мы их не прижмем сейчас — потом будет поздно.

Мы собрали всех, кто мог держать оружие и хотел участвовать. Человек сорок с лишним. Староверы во главе с Кузьмой, знакомые старатели, мои банноки. Итон Картер, сержант Фицджеральд с несколькими констеблями. Олаф с приятелями тоже вызвались — им не нравилось, что кто-то грабит их собратьев по удаче.

— Собираемся рано утром, — скомандовал я вечером. — Провиант на день. Собаки будут искать след. Ваша задача — окружить, не дать уйти. Сержант Фицджеральд, вы отвечаете за соблюдение закона. Брать живыми по возможности. Но… — я обвел всех взглядом, — … если они откроют огонь…

Утром, едва рассвело, мы вышли. Разделились на несколько групп. Две группы, во главе со Скукумом и Снежинкой, с собаками, пошли по следу. Итон Картер с частью людей двинулся на правый берег, в обход. Сержант Фицджеральд с констеблями и остальными — по левому берегу, вверх по Эльдорадо. Я с Кузьмой и банноками шел с центральной группой.

Шли молча, напряженно. Собаки, чуяли след, тянули впереди. Время от времени останавливались, поднимали морды, принюхивались.

Прошли с пару миль вверх по ручью. Миновали несколько заброшенных шурфов. Ничего. След терялся, появлялся вновь. Казалось, бандиты растворились в лесу.

И тут… Волчий Клык, издал низкое, горловое рычание. Потянул в сторону, к лесу, в сторону небольшого бокового оврага. Другие собаки тут же подхватили.

— След! — коротко сказал Скукум. — Свежий! Много людей!

Мы двинулись. Овраг уходил вглубь леса, поросший густым кустарником. Чем дальше, тем глубже становился. Ветер сюда не проникал, было тихо.

Запах дыма. И… голоса. Приглушенные.

— Они там! — прошептал я. — Готовимся

Мы залегли. Осторожно подползли к краю оврага. Заглянули вниз.

Небольшая площадка на дне. Несколько быстросрубленных хижин. Костер, над которым висел котелок. И люди. Человек пятнадцать-двадцать. В грязной, рваной одежде. С ружьями, пистолетами, ножами. Их лица… Все бородатые, в парках. Видны были засаленные мешочки, притороченные к поясам. Добыча.

Это были они. Бандиты.

— Окружаем! — тихо сказал я, повернувшись к Кузьме. — Кузьма, с людьми — в обход, отрезаем им путь к отступлению. Скукум, со Снежинкой и собаками — с этой стороны. Банноки — со мной.

Мы начали движение. Медленно, бесшумно, стараясь не выдать себя. Скрип снега под ногами казался предательски громким. Сердце стучало где-то в горле.

Постепенно сжимали кольцо. Бандиты у костра ничего не подозревали. Сидели, смеялись, ели. Хоть бы караульных выставили…

— Сдавайтесь! Северо-Западная конная полиция! — раздался вдруг громкий голос сержанта Фицджеральда. Он, видимо, тоже вышел на позицию.

Бандиты вскинулись. И тут же начали стрелять. Диалога не получилось.

— Огонь! — крикнул Фицджеральда.

Ад разверзся. Треск ружей, свист пуль. Банноки, присев, открыли огонь. Я выхватил Кольт, сделал несколько выстрелов.

Бандиты были застигнуты врасплох. Но они были отчаянными. Стреляли в ответ, пытаясь укрыться за хижинами, за камнями.

Несколько человек, под прикрытием огня, бросились на прорыв. В сторону ручья. Я привстал, огонь с двух рук. Кольт и Ле Ма. Я слышал свист пуль совсем рядом, чувствовал, как щепки отлетают от дерева, за которым прятался. Но я был в своей стихии. Звуки мира приглушились, осталась только цель. Чувствовал себя словно в тире.

Бах! Бах! Один споткнулся, упал. Другие продолжали бежать. Еще одни покатился по снегу. Бах! Бах! Бах!

Бой был коротким и яростным. Бандиты, лишившись главарей, видя, что окружены, что их перестреливают, попытались сдаться. Подняли руки, бросили оружие.

— Руки в гору!– орал Фицджеральд. — Не двигаться!

Тишина. Только стоны раненых, да лай собак.

Пятнадцать убитых. Пятеро раненых, захваченных в плен. Никто из наших не пострадал.

Мы спустились в овраг. Запах крови, пороха, дыма. Убитые лежали на земле, застывшие в неестественных позах. Я узнал нескольких. Они бывали в салуне.

Картер, Фицджеральд, Кузьма — все обходили место схватки. Осматривали трупы, раненых. Сержант с мрачным лицом принимал доклады.

— Нашли золото, мистер Уайт, — сказал Фицджеральд, подойдя ко мне. — Тысячи три унций навскидку. А может и больше. Что с ним будем делать?

Золота на пятьдесят с лишним тысяч долларов?

— В доход города обратим. Нам нужен свой театр, прихожане просят вторую церковь.

— Помилуй бог, Итон! — констебль развел руками — Какой тут может быть театр!

— Всех развлечений — пить виски, да гонять на упряжках — ответил я — Ну еще охота. Рыбалку старатели не уважают, чем им заниматься в свободное время? Только и остается, что безобразить.

— Что с пленными? — спросил мой тезка

— Доставим в Доусон. А потом… в Форти-Майл — ответил полицейский.

Кузьма посмотрел на убитых.

— Этих тоже… нужно похоронить.

— Начинайте долбить землю, — сказал я. — Где-нибудь здесь, возле склона. Потом обрушим землю, будут лежать в братской могиле.

Работа пошла. Это был тяжелый, мрачный труд. Похоронили бандитов там же, в овраге. Без почестей.

Возвращались в Доусон уже под вечер. Уставшие, промерзшие. Но с чувством выполненного долга. Облава удалась. Банда уничтожена, пленные дали подробные показания, раскрыли своих наводчиков среди старателей на прииске. Будет Фицджеральду еще работа. Зато на какое-то время на ручье станет спокойнее.

В сумерках, когда мы подходили к салуну, встретили спешащего Джозайю.

— Мистер Итон! — обрадовался он мне — Как хорошо, что вы вернулись! Приехал господин Макдонелл. И не один!

— А с кем?

— Со своим начальником. Юконским комиссаром.