Меткий стрелок. Том II

Глава 19

Август пришел на Юкон, неся с собой не тепло северного лета, а холодную, промозглую сырость. Небо почти каждый день было затянуто низкими, серыми тучами, из которых то и дело срывался мелкий, косой дождь — тот самый «ситничек», о котором ворчал Кузьма. Грязь на берегах Клондайка и Юкона стояла непролазная, липкая, вязкая. Мне даже пришлось выделить деньги напилить и накидать кругляка в самых топких местах. Строительство шло медленнее, чем хотелось бы, но не останавливалось. Доски, бревна, камни — все было мокрым и тяжелым. Постоянно приходилось топить печи, сушить одежду у костров. Но никто не жаловался. Потому что на Эльдорадо… на Эльдорадо мы нашли золото. Много золота.

Пакет от Маргарет пришел с одним из пароходов Аляскинской Коммерческой Компании, что теперь регулярно заходили в Доусон. Большой, тяжелый, обернутый в плотную бумагу, запечатанный сургучными печатями, с знакомым росчерком ее имени на адресе. Я забрал его из времянки лавки Коллинза и сразу пошел в свой кабинет на втором этаже салуна. «Северный Мамонт» уже почти полностью функционировал: на первом этаже Джозайя и несколько нанятых сотрудников управлялся с салуном. Рядом функционировала лавка с отдельным входом — там мы продавали излишки еды и инструментов, что привезла Дева в первый завоз. На втором — были жилые комнаты, одна из которых стала моим офисом.

Я сидел за самодельным столом, слушая шум дождя за окном и далекий, мерный визг лесопилки, что работала без перерыва. Разрезал бечевку, вскрыл сургуч. Внутри — пачка писем, перевязанных ленточкой, и несколько газет. Русские газеты. Маргарет помнила мою просьбу.

Последнее письмо, самое свежее, оказалось сверху. Всего их было шесть, судя по счету. Я развернул тонкий лист бумаги, узнал ее аккуратный почерк. Датировано концом июня.

«Мой дорогой Итон!» — начиналось оно. «Как я волновалась за тебя и Артура! Твои телеграммы из Ванкувера и потом из Форти-Майл… Слава Богу, вы целы. Артур написал мне с почты в Форти-Майл, заверил, что с ним все хорошо, что он под твоей надежной опекой, и что он теперь почти моряк! Я знаю его желание приключений, но все равно очень переживаю. Пожалуйста, присмотри за ним. Регулярно сообщай, как у вас дела, особенно новости Доусона. Теперь это и моя забота».

Улыбнулся. Волнуется. Как и положено невесте. Опека… Ага, я тут за него как наседка слежу, чтобы не влез куда похуже сортира с медведем.

«Суд… ты не поверишь, Итон, это наконец закончилось! Финальное заседание состоялось три недели назад. Меня признали главной наследницей. Все… все капиталы отца переходит ко мне. Артуру выделена отдельная доля, которую он получит росле совершеннолетия. Это все так странно… Чувствую себя немного потерянной. Мистер Дэвис говорит, что процесс оформления займет еще некоторое время, но основное уже сделано. Я могу распоряжаться частью средств».

Я порадовался за Марго, принялся читать дальше.

«Помнишь, ты рассказывал мне про свою Yukon Transport Trading Co.? И про планы на грузоперевозки на Севере? Итон, я хочу вложиться! Я готова стать акционером. Вложить… достаточно средств, чтобы мы могли купить новые суда. Пароходы. Несколько! Чтобы у нас был свой флот на Юконе и на побережье. Мистер Дэвис считает это рискованным, но… я верю в тебя, Итон. Верю в твои планы. Напиши мне немедленно, что ты об этом думаешь. Какие суда нам нужны? Где их искать? Капитан Финнеган сможет помочь?».

Я читал и чувствовал, как по телу разливается тепло. Имея капиталы Корбеттов… Это возможность построить империю. Не только на золоте, но и на логистике. Кто контролирует транспорт на Севере, тот контролирует всё.

«Я много читаю про грузоперевозки сейчас, про суда. Это оказалось… удивительно интересно! Совсем не похоже на скучные дела с поместьем. Мне бы хотелось к тебе… Но мистер Дэвис говорит, что пока это невозможно. Нужно закончить все здесь. Но я обязательно приеду, Итон. Как только смогу. Жди меня».

Так… Этот порыв «жены декабристки» надо остановить. Нечего Марго делать здесь. Она уже достаточно наприключалась в горах Вайоминга.

— «Посылаю тебе свежие русские газеты, как ты просил. Нашел ли ты там что-нибудь интересное? Я сама почти ничего не поняла… столько странных имен и мест. Но говорят, у них там был большой праздник, коронация нового царя».

Письмо заканчивалось словами любви и поцелуями, т.е. внизу были следы помады. Натуральные почтовые поцелуи. Я аккуратно сложил его. Маргарет… Такая далекая, такая верная. И такая богатая.

Затем я взялся за остальные письма. Их содержание было схожим: тревога за нас, новости поместья, описания ее новой жизни — изучение бумаг, общение с адвокатами, скука светской жизни, мечты о будущем, о нашей совместной жизни. Ее интерес к моему делу рос с каждым письмом. Она действительно вникала в эти грузоперевозки. Моя идея о транспортной компании, кажется, увлекла ее не меньше, чем меня самого. Это хорошо. Общее дело укрепляет отношения. Особенно, когда в него вложены ее деньги.

Наконец, я взялся за газеты. Пачка «Санкт-Петербургских ведомостей» и «Московских ведомостей». Апрельские, майские, июньские номера. Ведомости… Я принялся быстро листать, пробегая глазами заголовки. Политика… Балканы… Англия… Франция… Объявления… Криминал…

А вот и она. Коронация Николая II. Май. Большие статьи, описания торжеств, парадов. Портреты Императора, Императрицы. Детали церемонии в Успенском соборе. Банкеты. Празднества по всей стране.

Я листал дальше, ища то, чего боялся больше всего. Ходынка. Давка на народном гулянии. Тысячи жертв. Кровавое начало царствования.

Страница за страницей… Ничего. Ни единого упоминания о трагедии. Праздник, радость, ликование народа. Раздачи коронационных подарок не было вообще. Отменили.

Я откинулся на спинку стула, выдохнул. Сработало. Моя дурацкая, наглая телеграмма из Шайена. Или просто совпадение? Неважно. Главное, что этого не случилось. Не было этой черной страницы в истории России. Не было тысяч невинных жертв. Я почувствовал огромное, всепоглощающее облегчение. Часть моей прошлой жизни… часть того, что я знал, что должно было произойти… изменилась. Я изменил это? Или это просто другая ветка реальности? Какая разница. Главное — их нет. Тысячи людей не погибли в той бессмысленной давке. Не будет уже стиха Бальмонта «кто начал царствовать Ходынкой — тот кончит, встав на эшафот». На душе стало намного легче — я могу менять историю!

Время писать ответ Маргарет.

Я взял чистый лист бумаги, макнул перо в чернильницу.

«Моя дорогая, любимая Маргарет!» — начал я. «Получил твои письма и газеты. Не представляешь, как я был рад весточке от тебя. И как волновался за тебя и за исход суда. Слава Богу, все разрешилось благополучно. Поздравляю тебя от всего сердца с вступлением в наследство. Уверен, ты будешь достойной хозяйкой всего этого и преумножишь капиталы семье Корбетт».

Тонкая лесть не помешает, продолжим.

«С Артуром все хорошо. Он здесь. В целости и сохранности. Пережил вместе с нами небольшие приключения — поиск золота в озере Небесном, встреча с дикими индейцами…". Детали этой встречи в виде снайперской дуэли я решил опустить. "Был напуган, но держался молодцом. Сейчас учится управляться с рыбацкими сетями — у нас тут рыбы видимо-невидимо. В общем, становится настоящим мужчиной. Я за ним присматриваю, не волнуйся. Он в надежных руках».

Я решил пока не вдаваться в детали его появления на борту, его храбрости на Класке или его первой встречи со смертью. Это потом. При личной встрече.

«Новости Доусона… Это отдельная история. Коротко — мы на пути к успеху. Даже больше — успех уже здесь. Золото найдено! Много. На Эльдорадо. Это название ручью, рядом с поселком. И там золота даже больше, чем я надеялся. Мы активно ведем работы, и первые результаты… впечатляют. Поселок строится, люди прибывают».

«Твое предложение о партнерстве… Маргарет, это гениально! Именно то, что нам нужно! Транспортная компания — это ключ к будущему здесь. Без надежного сообщения мы не сможем развиваться. Нам нужны новые суда. Как только „Дева“ вернется из Святого Михаила (я отправил Калеба за припасами и углем), я отправлю ее сразу в Портленд. Калеб знает, какие суда нам нужны — пароходы, грузовые шхуны, баржи. Он поможет тебе с выбором и покупкой. Сразу же приступайте к этому! Время — деньги, здесь, на Севере, это правило работает как нигде».

«И еще одна мысль. С адвокатом Дэвисом посоветуйся. Мысли глобально. Возможно, нам стоит… купить банк? Или, по крайней мере, контрольный пакет акций в каком-нибудь небольшом, но перспективном банке. Свое дело, свои финансовые потоки… Свое хранилище для золота! Это даст нам больше гибкости. Прошу тебя, обдумай это».

Купить банк? Год назад я сам бы посмеялся над этой мыслью. А сейчас… Сейчас я знал, что очень скоро у меня будет достаточно золота, чтобы это стало реальностью.

«Русские газеты… Большое спасибо, что послала. Прочитал. И… знаешь, очень обрадовался. Коронация прошла прекрасно. Никаких… неприятностей не случилось. Это… это очень хорошая новость для России. И для меня лично».

«Маргарет, здесь сложно. Жизнь суровая. Но она… настоящая. Я скучаю по тебе. По твоим письмам чувствую, как сильно ты изменилась, стала сильнее. Это хорошо. Нам предстоит построить не только город, но и… нашу жизнь. Она не будет прежней. Но я уверен — она будет счастливой!».

«Люблю. Целую. Твой Итон. p.s. Артур просил передать, что шлет тебе самые горячие приветствия. С ним все в порядке, честное слово. PPS Чуть не забыл. Мне требуется срочно нанять несколько горных инженеров, которые разбираются в золотодобыче. Требуется твоя помощь. О требованиях к этим специалистам напишу отдельно».

Я запечатал письмо, отложил в сторону, чтобы отправить с ближайшим пароходом вниз по реке. Чувствовалось, что с этим письмом я закрыл некий этап. Этап неопределенности и финансовой нестабильности, этап, когда я зависел от случая и милости судьбы. Теперь у меня был план, была поддержка, было золото.

Август выдался не только дождливым. Но и сверхприбыльным. Я даже не представлял масштабы золотой лихорадки до тех пор пока мои лопаты и кирки, привезенные в первый рейс Девы, не начали покупать по сто долларов за штуку! А ведь этот инструмент стоил в Портленде сущие копейки. Полдоллара максимум.

Жизнь на Эльдорадо кипела, несмотря на погоду. Ручей с берегами был распахан от и до. Сотни старателей, пришедших из Форти-Майл, Сёркла и других поселений Севера, работали как одержимые. Вгрызались в землю, рыли шурфы, таскали тачки с гравием к промывочным лоткам. Визг лопат, стук кирок, шум воды, крики, ругань — все это сливалось в один нескончаемый гул.

На каждом из моих участков, включая «приз» Оливии, работало уже с полдюжины работников — староверы, старатели, которых я нанял за зарплату. С Макдонеллом я договорился на ту же долю, что и Олафом и людьми Кузьмы — четверть всей дневной добычи. Регистратор, как мне кажется, даже был удивлен, что я не запросил больше. Но мне было важнее остаться в хороших отношениях с чиновником. Ведь впереди были выборы мэра Доусона и официальная регистрация поселка в канадских органах власти.

К середине августа я стал долларовым миллионером. Это не было какой-то абстрактной цифрой на банковском отчете. Это был осязаемый, тяжелый металл, который я взвешивал и пересчитывал раз в сутки. Шестьдесят тысяч унций. Почти две тонны золотого песка. Я забил им одну кладовую под салуном, начал забивать вторую.

Килограммы золотого песка и самородков, которые каждый вечер привозили с ручья, пересчитывали, взвешивали, ссыпали в крепкие мешки. Запечатывались сургучом с указанием веса. И конечно, я трясся над ним как Кощей над златом в мультике «Два богатыря». И чем дальше, тем больше. В Доусоне не было секретом, кто отхватил самые лакомые участки на Эльдорадо и впадающих ручьях. В палатках по всему поселку жили сотни старателей, которые не успели. Переодически, подчиняясь каким-то слухам, они срывались с места, неслись, то к Небесному озеру, то еще куда-то, но потом, уже разочарованные возвращались. И пили как не в себя в салуне. Участились драки, кражи… Меня пока спасали банноки, запрет проносить в салун оружие, да и моя репутация ганфайтера. Плюс полиция. Мы наконец, обзавелись собственными «шерифами».

На ручье и в Доусоне постоянно присутствовали констебли Северо-Западной конной полиции. Сержант Фицджеральд, вернувшись из Форти-Майл после сдачи арестантов, тут же приехал сюда, в центр событий сразу с несколькими коллегами. Красные мундиры мелькали среди палаток и шурфов, пытаясь поддерживать порядок. Они следили за соблюдением границ участков, разбирали мелкие споры, пресекали откровенный криминал. Их присутствие было необходимо. На ручье, где крутились такие деньги, стычки и конфликты вспыхивали постоянно. Жадность… она разъедала людей изнутри.

Я же озаботился строительством полицейского участка и почти сразу, собственной почты. Как мне намекнули, в Форти Майл уже тянут линию телеграфа. Что мешает ее довести до Доусона? Но нужна своя почтовая станция.

Народу становилось все больше. Тысячи старателей шли со всей Аляски и Канады. По Юкону плыли пароходы, лодки, плоты, нагруженные людьми, грузом, надеждами. Шли пешком по берегу. Шли в Доусон. А оттуда — на Эльдорадо, на соседние ручьи. Возбуждение росло с каждым днем. Каждый прибывший привозил новые слухи, новые истории.

Но пока это были только те, кто уже был на Севере. Кто знал Юкон и был старожилом.

А впереди… Впереди были они. Чечако с большой земли. Те, кто узнает о золоте не из слухов, а из газет. Когда новость доберется до Сиэтла, до Сан-Франциско, до Чикаго, до Нью-Йорка… Когда мир прочитает про Эльдорадо. Вот тогда начнется настоящее безумие. Тысячи превратятся в десятки тысяч. В сотни тысяч. И все они ринутся сюда, на этот затерянный в северной глуши уголок. И кинутся сюда поздней осенью и зимой. Сколько из них погибнет на перевале Чилкут, на озерах? И ведь поедут с семьями, взяв жен и даже детей! Я с ужасом представлял эту картину и понимал, что ничего с этим поделать не могу. Написать письма в редакции газет с предупреждением? Но кто меня будет слушать? Да и когда эти послания дойдут… Впрочем, поразмыслив, я все таки потратил время на письма. Даже в Оттаву послал. Моя совесть будет чиста.

В последних числах августа в Доусон пришла Дева.