Меткий стрелок. Том II

Глава 13

Утром, едва солнце показалось над вершинами покрытых лесом холмов, шхуна ушла. «Северная Дева», моя надежда, медленно отчалила от временного пирса, издала прощальный гудок и, развернувшись, поплыла вниз по Юкону. Калеб Финнеган стоял на мостике, попыхивая трубкой. Рядом с ним махали рукой Фогель, Бент, Чэнь… Они ушли в редут Святого Михаила за продовольствием, за динамитом. Ну и за новостями. Обещали вернуться через месяц, самое позднее — к середине июля. И без них берег как-то резко опустел.

Потом, чуть позже, собрались банноки. Сокол, Медведь, Ноко. Они взяли запас еды, патронов, погрузили все в две лодки, «арендованные» у староверов. Мне нужно было мясо. Много. Коптильня построена и работает на рыбу, ледники выкопаны — теперь можно заготавливать и лососятину. Благо где пасется больше стадо — мы уже знаем. Прощаясь, Сокол коротко сказал: «Мы вернемся, Итон. С мясом». Охота — это их стихия, их жизнь. Я верил, что они вернутся. Целыми и с добычей.

Следом, бледные после вчерашней попойки, отправились вверх по Клондайку старатели. Джордж Кармак, Чарли Доусон и конечно, Скукум Джим. С последним у меня состоялся прощальный разговор на берегу.

— Итон, я не забыл, что обязан тебе жизнью — индеец закурил самокрутку, помахал рукой, разгоняя дым. Он знал, что я не люблю запах табака.

— Это все пустое. Ты чуть не утонул, добывая золото для меня.

— И ты честно расплатился со мной. Ты порядочный человек, мистер Уайт.

Я покивал, потом тихо произнес:

— Вот нет у меня уверенности в Кармаке и Доусоне. Если найдете золото… Главную жилу…

— Они тут же позовут друзей из Форти Майл и Сёркла — кивнул Джим — Продадут им карту. За большие деньги.

— Смотри за ними в оба. Долго на притоках Клондайка не задерживайтесь, шурфы не копайте. Только пробные промывки. Ищите выносы кварца. И сразу дальше.

— Так все и будем делать, Итон. Я не подведу.

— Я знаю, Джим. Верю тебе.

Лодка со старателями отплыла, я долго стоял на берегу до тех пор, пока она не превратилась в маленькую точку. Найдут ли золото? Должны! Я все поставил на это.

А у нас теперь только одна задача — строить Доусон. Здесь, на этом мысе, на слиянии Юкона и Клондайка.

После обеда, работа закипела с новой силой. Без команды «Девы», без банноков и старателей нас осталось меньше, но мы были на «своей» земле. И мы знали, что делаем. Лесопилка визжала до поздней ночи, превращая поваленные стволы в аккуратные штабеля досок, брусьев, теса. Звук пилы, стук топоров, удары молотков — это была музыка будущего города. Запах свежей древесины смешивался с запахом земли, мха и далекого, ледяного Юкона.

Строительство шло тяжело, но споро. Староверы — вот кто были настоящие герои этой стройки. Крепкие, почти непьющие, выносливые. Они работали от зари до зари, без устали, без ропота. Их руки, привыкшие к топору и пиле, оказались золотыми. Кузьма руководил ими одним движением бровей, и я видел, как он гордится своими людьми. Он сам вкалывал наравне со всеми, таская бревна, ставя стены. Его авторитет среди староверов был непререкаемым.

Салун был почти завершен. Крыша закончена, внутренние стены тоже. Я хотел сделать «Мамонта» просторным, прочным, таким, чтобы мог выдержать любой наплыв посетителей и любую драку. Широкие двери, большие окна на первом этаже, на втором — помещения для жилья и работы. Игорный зал сделали темным — окна тут я велел заложить. Староверы удивились, но все сделали. Да, на керосине для ламп экономить не придется, зато игроки в рулетку, покер потеряют счет часами. Что мне было и нужно. «Казино» должно было стать мои вторым «Эльдорадо».

Сильно помогал Джозайя. Он взял на себя стирку, готовку, ремонт одежды и даже чистил оружие. Он двигался медленно, но уверенно, его спокойствие передавалось остальным.

Псарня, дровяной сарай, второй склад — к середине июня было закончены основные постройки. Из временного лагеря, мы перебрались жить в салун. Как говорится, в тесноте, но не в обиде.

Артур… После приключений на озере Класка он сильно изменился. Исчезла избалованность, появилась уверенность, какой-то мужской стержень. Он видел смерть, убивал сам. Это оставило на нем след. После ухода «Девы», парень заскучал, рвался уйти с банноками за лосями. Но я предложил продолжить добывать рыбу. С утра мы вместе отплывали ставить сети — вечером выуживали лососей, хариуса и тут же отправляли его в коптильню.

Помимо строительства, нужно было решать и другие вопросы. Заготовка дров на зиму — колоссальный объем работы. Нужны были склады для груза со шхуны. Нужны были временные жилища для всех — ютится всем в салуне было банально тесно… Нужен был порядок. Я каждый день чувствовал на себе всю тяжесть ответственности. Обходил стройку, проверял работу, решал споры, планировал, планировал… Голова шла кругом.

Проклятая грязь! Она была везде. Июнь выдался дождливым, почти каждый день сверху лился, как выразился Кузьма, «ситничек». Берега были раскисшими, под ногами хлюпала холодная, липкая глина. Строительные площадки превратились в месиво. Мы все были по уши в грязи, одежда не просыхала, ботинки вечно скользили. Но мы привыкли.

Одним из первых законченных строений, после временных бараков, складов, сараев и салуна, стала баня. Простая бревенчатая изба с печкой-каменкой и полками. Когда она была готова, я устроил для всех настоящий праздник. Первую баню топили «по-черному», как Кузьма учил. Жар стоял такой, что дух захватывало. Потом плескали воду на камни, парились вениками. Староверы были в восторге — это была их родная стихия. Даже Джозайя рискнул зайти, хотя и быстро вышел, сказав, что «старому негру столько жара не выдержать». Я сам, после недель грязи и тяжелого труда, почувствовал себя заново родившимся. Чистота — это такая роскошь на Севере!

В разгар этой строительной лихорадки, в один из дней, когда небо было ясным, а солнце светило непривычно ярко, на реке показался пароходик. Небольшой, частный, явно не торговое судно. Он шел вверх по Юкону, огибая многочисленные острова. На борту, на открытой палубе, виднелись люди.

Я вышел на берег, прищурился. Кто это может быть? Первое судно помимо нашей «Девы», которое мы видим после Сёркл-Сити.

Пароходик подошел ближе, замедлил ход и направился к нашему временному причалу. Он был чистым, аккуратным, выкрашенным в яркие цвета. Гудок, швартовые…

С палубы сошли двое. Высокий, крепкий мужчина в сером костюме из шерсти, с тросточкой. Рядом с ним… Девушка. В белом, закрытом платье, на голове — шляпка с вуалью. В руках она держала небольшой зонтик от солнца.

Макдонелл! Горный регистратор из Форти-Майл! А рядом с ним… Та самая девушка, его дочь. Оливия. Та, что открыла мне дверь его дома той ночью, когда я притащил пьяного отца.

Они сошли на наш скользкий, грязевой берег с явной опаской. Макдонелл осторожно ступал по вязкой земле, стараясь не запачкать дорогие ботинки. Оливия подняла подол платья, ее лицо под вуалеткой выражало смесь любопытства и…. смущения.

Я поспешил к ним навстречу. Пригладил одежду — рубаху, кожаные штаны, все в пятнах грязи и смолы. На ногах — грязные сапоги. Не самый парадный вид для встречи официальных лиц. Но я был мэром. Будущим мэром.

— Мистер Макдонелл! — я протянул ему руку. — Какая приятная неожиданность! И… мисс Макдонелл! Оливия? Правильно я расслышал прошлый раз?

— Все верно, мистер Уайт — девушка подняла вуалетку, приязненно мне улыбнулась.

Макдонелл крепко пожал мне руку.

— Итон! Рад видеть вас! Доусон… Смотрю вы тут развернулись!

Я кивнул.

— Как видите, сэр. Время не ждет. Давайте, я покажу вам, что мы успели сделать.

А я все никак не мог оторвать взгляда от Оливии… При дневном свете она оказалась еще красивее. Тонкие черты лица, большие, умные глаза, которые смотрели на меня с… интересом? С вызовом? Смесь смущения и какой-то внутренней силы. Густые, темные волосы, заплетенные в тяжелую косу, которая выбивалась из-под шляпки. Изящная, хрупкая на вид, но в ее взгляде не было ни слабости, ни трусости. Она была… другой. Совершенно другой, чем все женщины, которых я видел на Севере.

Я тут же одернул себя. Маргарет. Портленд. Моя невеста. Мое будущее. Эти все переглядывания… Нет, так нельзя. Сейчас не время для подобных мыслей.

— Мисс Макдонелл, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Добро пожаловать в Доусон. Пока еще не город, но…

— Но уже впечатляет, мистер Уайт, — ее голос был низким, мелодичным. — Я никогда ничего подобного не видела. Так быстро…

Макдонелл нетерпеливо прервал нас.

— Итон! У меня для вас новости! Отличные! Ваша заявка на строительство поселка… одобрена!

Сердце екнуло. Вот оно!

— Комиссар территории Юкон, мистер Уильям Огилви, лично утвердил вас! Поздравляю. Теперь вы — официально староста Доусона! Если проведете выборы и пришлете мне подписанный избирательной комиссией акт, можете считать себя мэром!

Он хлопнул меня по плечу. Я почувствовал прилив гордости.

— Спасибо, сэр! — я постарался выразить свою благодарность. — Это большая честь. И ответственность.

— Ответственность. Это именно то слово, которое я искал — Макдонелл улыбнулся. — А теперь главное! Скажите мне, Итон! Вы нашли… ну вы понимаете? Золото?

Его глаза горели. Этот вопрос я ожидал.

— Нашли, сэр, — ответил я спокойно. — Недалеко отсюда. Пойдемне, я покажу вам образцы.

Я повел их к нашему временному складу. Достал небольшой кожаный мешочек, тот самый, в который мы собирали самородки на Небесном озере. Развязал его и высыпал на ладонь несколько штук. Небольшие, но увесистые. Сверкающие в лучах солнца.

Глаза Макдонелла расширились. Оливия ахнула. Еще сильнее она удивилась, когда я показал «Небесного льва».

— Боже мой! Это… настоящее золото! Вы нашли его!

— Нашел, сэр, — подтвердил я. — На горном озере, Класка. Труднодоступное место. В горах. Пришлось потрудиться, чтобы достать.

Я рассказывал про озеро, про трудности пути, про ныряние, про холодную воду. Но ни слова про индейцев танана. Ни слова про нападение. Ибо после такого рассказа, я вряд ли бы надолго остался старостой.

— Но это только начало, — я перевел разговор на более насущные вопросы. — Золото здесь есть, я в этом уверен. Но чтобы превратить этот поселок в настоящий город, чтобы обеспечить порядок, нам нужна поддержка властей, сэр. Нам нужен констебль Северо-Западной конной полиции. Когда разойдутся слухи о золоте… Поток старателей будет огромным. Нужен человек с полномочиями. И… нам нужен офис регистрации участков. Чтобы старатели могли официально оформлять свои клеймы. Это предотвратит споры, конфликты, беззаконие.

Макдонелл кивнул, серьезно.

— Вы правы, Итон. Абсолютно правы. Порядок — это главное. Я уже говорил об этом с сержантом Фицджеральдом. Констебля пришлем. Возможно, сам Фицджеральд сюда переберется, если ему пришлют замену на Сороковой Миле. Насчет офиса регистрации… Да, это необходимо. Я доложу Комиссару. Вы можете начать собирать заявления, а я привезу книги и печать.

Он осматривал строящийся салун, штабеля досок, работающую лесопилку. Его лицо выражало одобрение.

— Впечатляет, Итон! Вы не теряете времени даром. И… у вас здесь, кажется, хорошо пахнет.

Оливия тоже принюхалась. Пахло жаренным лососем.

— Рыбный день, сэр! — улыбнулся я. — Приглашаю вас пообедать с нами. Чем Бог послал.

Мы направились к внутреннему дворику салуна. Тут у нас была летняя кухня, столы с лавками. Джозайя и староверы уже накрывали «поляну». Нас ждал жареный на углях, пахнущий дымом и специями лосось. Золотистый, сочный. Эх, лимончика не хватает…

Макдонелл и Оливия уселись за стол. Поначалу они выглядели немного смущенными. Староверы, все еще в своей рабочей одежде, с лицами, измазанными смолой и грязью, ели чуть поодаль, поглядывая на гостей с нескрываемым любопытством. Джозайя тихо подавал блюда.

Но лосось был действительно отменный. Сочный, с поджаристой корочкой. Оливия, попробовав, одобрительно кивнула.

— Это очень вкусно, мистер Уайт. Я никогда не пробовала рыбу, приготовленную так.

— Это наш местный улов, мисс Макдонелл, — ответил я. — Юкон полон рыбы.

Разговор за столом шел непринужденно. Я рассказывал о строительстве, о трудностях, о планах. Макдонелл — о Форти-Майл, о сержанте Фицджеральде, о Комиссаре Огилви, который, кстати, скоро должен был прибыть сюда, на Юкон. Оливия больше слушала, иногда задавая вопросы о жизни на Севере, о людях, о планах на город. Ее глаза, когда она смотрела на меня, были полны живого интереса. И я чувствовал… чувствовал, как меня к ней тянет. К этой девушке из другого мира. Чистой, утонченной, незапятнанной грязью и жестокостью Фронтира. И каждый раз я мысленно одергивал себя, вспоминая Маргарет.

После обеда я решил показать Макдонеллу поселок и его планировку. Мы обошли стройку. Я показал, где будет центральная площадь с церковью и мэрией, где — торговые ряды, где — жилые кварталы. Конечно, кварталы — это громко сказано. Но сразу несколько улицу в варианте «сеткой» мы разметили.

Макдонелл задавал вопросы, кивал, одобрял.

— Масштабно, Итон! Очень масштабно! У вас есть видение.

Мы подошли к лесопилке. Она работала, визжала, выбрасывая стружку. Староверы, покрытые опилками, ловко управлялись с бревнами.

— А вот это — сердце Доусона на данном этапе, сэр, — сказал я. — Без нее мы бы строились в десять раз медленнее. Мои работники — лучшие плотники на всем Юконе.

Макдонелл с уважением рассматривал машину.

— И вы все это привезли? На одной шхуне?

— Да, сэр. И это еще не все.

Я повел его к бане. Небольшая, но крепкая, она стояла чуть в стороне от основной стройки.

— А вот это — наша новая баня, сэр. Только вчера закончили. Сегодня вечером будем топить. Не желаете… попариться?

Макдонелл посмотрел на баню, потом на меня.

— Попариться? Как… по-русски?

— Именно так, сэр. С паром, с вениками. Лучший способ снять усталость после трудов. Мои староверы — большие мастера в этом деле. Наш бригадир — я кивнул в сторону Кузьмы, который как раз проходил мимо с топором на плече. — Он устроит вам настоящий ритуал.

Макдонелл задумался.

— Знаете… никогда не пробовал. Но звучит… интересно. Давно я не парился как следует. Думаю… почему бы и нет? Оливия, дорогая, мы с мистером Уайтом пойдем в баню. Ты останешься здесь?

Оливия, которая все это время стояла рядом, слушала наш разговор. Ее глаза загорелись.

— В баню? Я тоже хочу! Папа, пожалуйста! Я никогда не была в настоящей русской бане!

Макдонелл резко повернулся к ней. Лицо его стало строгим.

— Оливия! Что за мысли? Женщина… и в баню? Это неприлично! Даже думать об этом не смей!

Лицо Оливии омрачилось.

— Но папа! Это же… экзотика! Я бы одна попарилась!

— Сказал — нет! И никаких разговоров! Итон, извините за этот… детский каприз.

Я чувствовал себя неловко. Макдонелл был явно настроен решительно. А Оливия выглядела такой расстроенной. На ее лице читалось разочарование. Я понимал ее. Ей, выросшей в относительно цивилизованном Форти-Майл, этот Север был в новинку, каждое новое впечатление — приключение. И русская баня… Это было что-то совершенно новое.

— Мисс Макдонелл, — сказал я мягко. — Не расстраивайтесь. Когда город будет построен, у нас наверняка появятся дамы и женская баня. Вы сможете попариться тогда. Я вас приглашаю!

Она посмотрела на меня грустным взглядом, но промолчала.

После небольшой прогулке по берегу и чаепития в салуне, мы с Макдонеллом отправились к бане. Кузьма и еще пара староверов уже приготовились. Жар в парилке стоял невыносимый. Но Макдонелл, к моему удивлению, оказался крепким мужиком. Он сначала морщился, кряхтел, но когда Кузьма взялся за веники из новоаляской березы… Это было зрелище. Огромный Кузьма, словно медведь, сноровисто орудовал вениками, нагоняя пар и хлеща Макдонелла по спине, по ногам. Я сам, хоть и привык к русской бане, чувствовал, как жар проникает до костей.

Макдонелл стонал, кряхтел, но потом, после пары заходов и обливаний холодной водой, его лицо разрумянилось, а глаза заблестели.

— Итон! — выдохнул он, когда мы сидели на лавке, остывая после очередного захода. — Это… это нечто! Я никогда не чувствовал себя так… так живо! Словно заново родился! Удивительно! Просто удивительно! Ваша баня… это сокровище!

Кузьма стоял рядом, довольный, вытирая пот с лица. Староверы сидели на заваленке, расслабленные, блаженные.

— Да, сэр, — улыбнулся я. — Русская баня — это сила.

После бани мы вышли на улицу. Тело горело, дышалось легко. Макдонелл выглядел совершенно другим человеком — отдохнувшим, довольным.

— Итон, — сказал он. — Я вами очень доволен. И поселком. Вы настоящий лидер. Я обязательно доложу Комиссару о ваших успехах. И про констебля, и про офис регистрации… Все решим.

— Сделаю все, что в моих силах, сэр, — ответил я.

Пришло время Макдонеллу и Оливии уезжать. Пароходик ждал у причала. Мы прошли туда. Макдонелл тепло попрощался, поблагодарил еще раз. Оливия стояла чуть в стороне. Я подошел к ней.

— До свидания, мисс Макдонелл. Надеюсь, в следующий раз вы все-таки сможете попариться в нашей бане.

Она улыбнулась. Грустной улыбкой.

— Надеюсь, мистер Уайт. Мне было… очень интересно здесь. Спасибо за гостеприимство.

На мгновение ее взгляд снова задержался на моем лице. В нем читалась… какая-то печаль? Сожаление? Я не мог понять. Но я почувствовал это снова — это притяжение. Это что-то необъяснимое, что возникло между нами.

Макдонелл позвал ее.

— Оливия! Нам пора!

Она кивнула отцу, повернулась ко мне еще раз.

— До свидания, Итон.

Она впервые назвала меня по имени. И в ее голосе была такая теплота…

Она пошла к пароходику, легкая, изящная, такая нездешняя на этом суровом берегу. Я смотрел ей вслед. Видел, как она поднимается по трапу, как оборачивается на палубе, последний раз взглянув на нас.

Затем пароходик дал гудок и отчалил. Медленно развернулся и поплыл вниз по Юкону. Унося ее.

Я стоял на берегу, вдыхая холодный воздух, и чувствовал, как во мне борются два мира. Мир Маргарет, Портленда, долга, да и чего уж там скрывать, расчета. Мир, который я оставил. И этот мир — мир Юкона, золотой лихорадки, грязи, тяжелого труда, опасности. И… мир Оливии.

Вернувшись к салуну, я поднял лежащий топор. Пора было работать дальше.