Между добром и злом. 6 том

Глава 8

Сказки Морси…

Кондрат провёл по буквам пальцами. Они были выдавлены на обложке зелёного цвета и закрашены золотой краской. Выглядело красиво. А ещё было достаточно одного взгляда, чтобы понять — вещица дорогая. Очень дорогая, учитывая сложности создания книг в этом мире.

Он задумчиво открыл книгу. Вновь взгляд скользнул по словам, написанным от руки, слегка размашистым, но изящным и красивым почерком.

«Дорогому и любимому Партесу от той, кто ждёт».

Кондрат не был графологом, однако здесь и без особых знаний понятно, что писала женщина, уж точно не мужчина. Но куда важнее, что авторша этих строк была грамотной.

Не сказать, что грамотные были редкостью, но это был удел знати, обеспеченных людей и кого-нибудь одарённого, кто явно умнее среднестатистических крестьян. Даже сейчас школ в империи явно не хватало, а тогда их было и того меньше. Поэтому безграмотных хватало с лихвой, а здесь человек мало того, что был грамотен, так ещё и умел действительно писать, писать каллиграфически красиво. И это мало похоже на какую-нибудь крестьянку, которой повезло попасть в школу. К тому же, откуда у неё были бы деньги на действительно хорошую книгу?

Конечно, можно было бы возразить, что для барона книга не такая уж и удивительная вещь, но Кондрат подозревал, что тогда он и не был им.

В книге была фраза «от той, кто ждёт». То есть женщина ждала Партеса Жангерфер. Откуда? На ум сразу приходит южная война, и это как символ её любви к нему. Как письма, платочки, какие-нибудь амулеты и прочего ещё от тысяч таких же любящих женщин и девушек. А тогда ни он, ни его сын не был баронами — свой титул они получили уже после войны за какие-то особые заслуги.

Другими словами, он не мог позволить себе книгу, и она ему не принадлежала.

Тогда кому? Женщине? Значит женщина была не такой уж и простой, раз смогла себе это позволить. Требовалось поднять прошлое, чтобы выяснить, кем была его покойная супруга и владела ли чем-либо, да и вообще, за какие заслуги они получили этот дом. А то сколько история знает случаев, когда мужчина или женщина удачно женились или выходили замуж, а потом избавиться от партнёра и становились полноправным хозяином.

Теперь, что касается книги.

Понятно, что подарок дорогой, но раз он настолько трепетно хранил его, то на это были причины. Или это было дорого, как память, и тогда можно вычёркивать версию с тем, как он получил все свои богатства. Или в этой книге было что-то важное.

С первым вариантом всё ясно — едва узнают историю семьи, всё встанет на свои места. А вот второе стоило проверить. Кондрат пролистывал страницы, внимательно разглядывая содержимое, но никаких пометок, порванных страниц, увеличенных букв или чего-то подозрительного он не нашёл. Зато смог познакомиться с местным фольклором.

История про демона, который ел маленьких мальчиков, заманивая их в болота, но однажды один смог его обмануть и стал величайшим охотником этих мест. Про умную тигрицу, — по крайней мере это животное напоминала Кондрату именно тигра, — которая обманула мать, заставив её скормить своих детей ей. Или про злую старуху, которая мучила внучек-сироток, чтобы избавиться от голодных ртов, а те в отместку сварили её и потом ели суп из бабки, что помогло пережить им голодную зиму.

Воображение у людей, конечно, в этих местах, богатое, и сказки у них интересные. Понятное дело, в те времена, — да и сейчас, если уж по-честному, — возрастной рейтинг никто не ставил, а они помогали детям с раннего возраста уяснить правила и прописные истины. Они воспитывали детей, готовя их к жизни. Но про мальчика, который обманул родителей, из-за чего они потеряли урожай и съели его любимую сестру — это уже как-то перебор. Тут уже историями в стиле «Пира» попахивает.

Но какими бы не были сказки, ничего подозрительного Кондрат не нашёл. Он пролистывал страницы, искал, но к вечеру начал потихоньку засыпать под монотонной работой.

— Не спи, — толкнула его Дайлин, которая и выспаться успела, и приготовиться. — Ты что, сидел весь день над книгой?

— Ага… — кивнул он, потерев пальцами переносицу.

— Понравились? — она взяла книгу. — Часть из них я даже знаю, мне их мама читала.

— И как? — поинтересовался Кондрат, взглянув на девушку. И не скажешь, что она росла на… подобном…

— Сейчас забавно вспоминать, — улыбнулась она. — Мне особенно запомнилась сказка про двух мальчишек, которые делили игрушку и случайно сожгли дом со своей матерью, отцом и младшей дочерью…

Вот Кондрату было не забавно читать это. Нет, понятно, что «хотел сказать автор», как с них требовали в школе — тут и про умение делиться, и про пожарную безопасность, но… больше похоже, что автор ничего сказать не хотел, и ему просто нравилось насилие. Как сказал ему однажды маньяк, это не преступление, если тебе было весело…

— Понятно… действительно забавно… — пробормотал он, отложив книгу.

— Ты готов?

— Мы торопимся? — спрятал он книгу.

— Надо застать самое начало праздника, естественно! — схватила она его за руку и потащила на улицу.

Праздник действительно начался с наступлением сумерек.

Ярко горели фонари города. На ветру развевались разноцветные украшения. Повсюду были разноцветные фонарики, сделанные из покрашенных в разные цвета масляных ламп. Люди в традиционной одежде разгуливали по улицам вместе с детьми. Чем бы и ради чего этот праздник ни был, он действительно дарил какое-то ощущение дружеского тепла и семейного уюта.

Дайлин с интересом оглядывалась по сторонам, пока что держа себя в руках, но в глазах то и дело поблёскивал детский интерес.

— Я бывала на подобном празднике в детстве с отцом, — мягко произнесла Дайлин, будто возвращаясь в прошлое. — Тоже праздник плодородия, его празднуют почти по всей империи. Ярмарки, конкурсы, много вкусной еды и весёлых людей. Знаешь, навевает приятные воспоминания…

— Поэтому ты хотела сходить сюда? — поинтересовался Кондрат. — Вспомнить старые деньки?

— Что? Нет, нет-нет, просто мне очень захотелось немного повеселиться. Ну знаешь, просто…

— Оторваться.

— Вульгарно звучит, но суть передаёт, — кивнула она. ­— Балы, это, конечно, весело и интересно, но иногда хочется чего-то более… бурного. И вокруг нет знакомых, кто может ткнуть в меня пальцем и начать распространять слухи. Для всех я просто ещё одна девчонка, которая приехала на праздник.

— У тебя внешность заметная.

— Как и у вон тех девушек, — кивнула она на двух девиц в более скромных, но при том более открытых нарядах с волосами цвета пшеницы. Они могли бы действительно сойти за аристократок. — Или у того рыжеволосого семейства.

— И всё же ты выделяешься, — произнёс уверенно Кондрат.

— Знаешь, это… льстит… — улыбнулась Дайлин.

Но Кондрат не льстил — он говорил факт. Дайлин действительно чем-то едва заметно отличалась. Даже от тех девушек с волосами цвета пшеницы, и на первый взгляд даже не заметишь этого. Не заметишь, что её черты лица более аккуратные, утончённые и правильные. Что идёт она с ровной спиной, легко и грациозно, будто жизнь никогда не давила ей на плечи. И даже мимика, от моргания до улыбки были словно выверены, пусть она сама этого могла и не замечать.

И может среди таких же аристократов, которые это впитывают с молоком матери, она бы и затерялась, но другие люди это замечали. Неосознанно, даже не понимая, чем эта девчонка им так приглянулась больше, чем те, у кого грудь размера эдак пятого, но замечали.

Но и осуждать её Кондрат не собирался. Рано или поздно любому захочется просто взять и отдохнуть от всей этой напыщенности и красоты, правил и формальностей, насколько комфортно бы они ни были. Да и чего далеко ходить, Кондрат сам видел, как высший свет прячется, словно тараканы в разных заведениях с молодыми девочками, придя туда явно не высокую литературу обсуждать.

Чем ближе они подходили к окраине города, где должен был проходить праздник. Тем шумнее и многолюднее становилось. Заведения широко распахивали двери, не собираясь закрываться в ближайшее время. На улицах стояло множество лавок с местным «фастфудом», и чем ближе к месту проведения праздника, тем их было больше.

Кондрат пробежался взглядом по местным деликатесам. Мясо на палочках, как шашлык, какие-то лепёшки с жирным соусом и грибами, рыба на вертеле, совсем мелкие, с ладонь, как закуска, чтобы на пару укусов, а здесь у них… Лягушки на полчке? Летучие мыши? А это что, лапки куриц? Это всё вообще съедобно?

Но судя по тому, как люди это покупали, это явно было съедобно и более того, считалось вкусным, глядя на то, как те их уплетали. Хотя он, естественно, пас. Не хватало ещё пролежать здесь с больным животом. А вот Дайлин явно приглядывалась, остановившись и задумчиво поглядывая на местную еду. В ней боролось отвращение и любопытство, но Кондрат поймал её за локоть и потащил дальше.

— Поверь, ты не хочешь это пробовать, — сказал он.

— Да, это мерзко, — кивнула Дайлин. — Но ведь другие едят это… Каково оно на вкус?

— Не знаю. И мне не интересно.

— А мне интересно.

— Зря.

Самый центр мероприятия располагался, как они и предполагали на расчищенном участке среди деревьев. Здесь всё светилось и горело огнём, повсюду шатры, лавки с едой, какие-то палатки с разными играми — будто они попали на карнавал. И люди здесь были разномастные, часть имперцы, часть местные, часть напоминали и вовсе цыган в этих ярких пёстрых нарядах. Но Дайлин их назвала просто кочевниками.

Они гуляли меж лавок, и Дайлин, как паровоз, тащи ла его то в одно место, то в другое. Нет, Кондрат проморгал тот момент, когда Дайлин купила себе летучую мышь и начала её есть. А после и тыкать ей ему в щёку.

— Попробуй, очень вкусно!

— Спасибо, я пас, — сделал Кондрат шаг назад.

— Да попробуй! Это мышка на углях! — шагнула она следом и продолжила тыкать в него мышью.

— Я не буду.

— Но почему⁈

— Летучую мышь жалко, — сказал Кондрат первое, что пришло в голову. То, что он просто не хочет, она не понимала.

Дайлин озадачено посмотрела на летучую мышь, и будто кое-что осознала. Что-то очень важное и печальное.

— Действительно, жалко… — пробормотала она и… откусила от неё кусок. — Но она такая вкусная, что невозможно остановиться. И вкусно, и грустно…

Кажется, сегодня та Дайлин, что была строга и немного стервозна, ушла в отпуск, и теперь Кондрат ещё больше понимал, почему она сошлась с Вайрином, но не смогла сойтись с другими. То, что она старательно прятала, нет-нет да показывало нос раньше, а сейчас вылезало в полный рост. От неё ожидали леди, а у Дайлин была той ещё бунтаркой, что отпугивало остальных. И только Вайрину, который был таким же, и которому всё было по барабану, она пришлась по вкусу. Только вот Вайрин был парнем, и ему много прощалось, а она… она девушка.

И Дайлин сегодня не собиралась останавливаться.

Вот она уже купила себе кружку пива, а заодно и Кондрату, вот попробовала поучаствовать в конкурсе, накидывая кольца на штыри, а потом показала класс в стрельбе из лука.

— Это потому, что я молодец, — вздёрнула она нос перед Кондратом и получила в награду куклу.

И вокруг праздник только набирал обороты. Народу стало так много, что образовалась самая настоящая толпа, через которую приходилось иногда проталкиваться. Они веселели, становились более беззаботными и раскрепощёнными, а музыка, которая сливалась в общий ритм, только разгонялась, словно подталкивая их. Уже начали спонтанно появляться танцующие, которые искренне радовались вечеру, и их становилось всё больше и больше.

— Как тебе⁈ — весело спросила Дайлин, уже и сама пританцовывая.

— Пойдёт, — скупо ответил он.

И это он сгладил углы. Слишком много людей, слишком немого движения и шума. Он попросту не успевал засекать происходящее вокруг. И именно это сыграло с ним злую шутку. Не успел Кондрат моргнуть, как из толпы выскочили две девчонки, и та, что была похожа на цыганку, внезапно прыгнула вперёд…

Схватила за грудки, чуть ли не повисла на нём, подтянув к себе и поцеловала в губы, после чего со смехом бросилась прочь за своей подружкой, растворившись в толпе.

Заметь Кондрат её раньше, с перепугу мог бы и уложить справой, но нет, толпа делала своё дело. Ему оставалось лишь сплюнуть, вытерев губы рукавом, и бросить вслед хмурый взгляд. А рядом рассмеялась Дайлин.

— Ты смотри, уже пользуешься популярностью! Тебе понравилось?

— Нет.

— Это почему?

— Я не знаю, что она делала этим ртом десять минут назад, — буркнул он.

­— Ты посмотри, какой обиженный, — захихикала она и внезапно прижалась к нему грудь, заглянув в глаза. — Давай, я тебя поцелую и перебью этот мерзкий поцелуй, а?

— Мы напарники, нам запрещено это, — сухо напомнил Кондрат, но Дайлин это лишь рассмешило.

— Я знала, что ты откажешься, — оттолкнулась она от него, отступив назад. Отказ её явно не расстроил. — О, смотри, сейчас будут танцевать!

Она совсем не как аристократка ткнула пальцем в сторону. Толпа там действительно начинала танцевать, облюбовав самый просторный участок. Просто море людей в свете разноцветных фонарей и гирлянд, которые двигались в такт явно танцевальной музыке. И это распространялось, как чума во все стороны.

— Идём потанцуем! — дёрнула она его за руку и тут же вырвалась, скрывшись в толпе, как непослушный ребёнок.

— Я не танцую… — пробормотал Кондрат, сразу потеряв её из вида.

Ему здесь не нравилось. У него болела раненая нога, боль которой он с переменном успехом глушил всякими лекарствами и очень надеялся, что ему не придётся остаток жизни ходить с тростью. Ему давил на мозг этот шум, заставляя стучать в голове зарождающуюся боль. Изобилие людей и тусклый свет мешали сосредоточиться и навести резкость, чтобы нормально оценить окружение. И он чувствовал себя потерянным…

Ладно, пусть, наверное, надо уметь отдыхать…

По крайней мере так он попытался урезонить своё раздражение, которое разрасталось внутри. Он отошёл назад к палаткам с едой, где было пусть и людно, но куда спокойнее. Теперь детей видно не было, видимо, всё детское время было днём, а теперь повсюду были люди. Разодетые, как индейцы и явно уже слегка поддатые.

Парни, девушки, от совсем юных до уже совсем зрелых. Пока одни сходили с ума, а другие уходили парочками не для того, чтобы обсудить что-то в тишине, другие сбивались в группы, что-то обсуждали и просто смеялись.

— Скучаешь? — откуда не возьмись выросла одна такая личность, явно слегка пьяная и явно желающая приключений. — Я тоже скучаю.

— Сочувствую, — отвернулся Кондрат.

Девушка тут же выросла перед его носом.

— Давай потанцуем, — схватила она его за руку.

— Я хромой. Не танцую, — выдернул он руку.

— Я тоже, ­­— тут же ответила она. — Знаете, вы такой крепкий мужчина, мне было бы гораздо спокойнее, будь вы сегодняшним вечером рядом…

И тут же полезла к нему со своей мягкой грудью, которая совсем незастенчиво выглядывала из разреза её наряда. Прижалась, явно пытаясь вызвать реакцию, но Кондрат отстранился.

— Простите, вы не по адресу и у меня уже есть пара.

— Ну… как знаете, — улыбнулась она.

Спасибо, что целоваться не полезла, хотя в штанах стало теснее.

Кондрат вздохнул и коснулся груди. Там, под одеждой висел амулет ведьм. Однажды он уже начал им пренебрегать и не надел — в тот день пришла Лита и своей магией показала, что его надо носить всегда. Поэтому он сейчас был при нём, даря какое-то чувство спокойствия и защищённости.

Всё вокруг светилось и меркло, будто весь мир мигал. Люди ходили повсюду, шумели, превращались в сплошной поток, который потихоньку терял рассудок. Праздник не просто набирал обороты — казалось, что он только начался. Началась его основная часть, ради которой все и пришли. А значит дальше будет больше….