Между добром и злом. 6 том

Глава 10

Чем ближе он подходил, тем яснее в его глазах была картина. Они явно отвели её подальше, чтобы им не мешали, и они никому не мешали, расположившись около какого-то мостика через ручей.

Дайлин если каким-то чудом и осознавала происходящее, сил сопротивляться у неё не было. Что-то бормотала, тянула руки, пытаясь прикрыть выглянувшую наружу грудь. Её топик болтался на одном плече, юбка держалась на честном слове и шнурке, который ещё удерживал её на поясе, но вот трусы, кажется, она где-то потеряла.

Что касается парней, то те были заметно трезвее уже были без штанов со стоявшими гордо колом агрегатами. Но трезвее Дайлин, а так тоже бухие в срань. Как у них, обкуренных и пьяных вообще что-то встало, было секретом, который Кондрат интересовал в последнюю очередь. Куда важнее, что они оттащили Дайлин и теперь пытались придать отмахивающейся девушке удобную позу.

Сколько их? Трое? Четверо? Из-за того, что всё в глазах двоилось, он даже не знал, сколько там человек. Кондрат попытался окликнуть их, но вместо грозного голоса послышался какой-то хрип, натужный и теряющийся в музыке, которая продолжала греметь над округой. Идти ещё далеко, а они уже пристраиваются, готовясь сделать Дайлин женщиной.

И в голове Кондрат на истечении последних секунд мелькнула мысль, которая показалась ему здравой.

Он вытащил пистолет и выстрелил в воздух.

Хлопок перебил музыку и все звуки в округе. Парни вздрогнули и уронили Дайлин, обернувшись на хлопок. Испуганные и обиженные глаза остановились на Кондрате. Он же в свою очередь, старясь из последних сил выглядеть трезвым и уверенным, шагал к ним, чеканя каждый шаг. Это трезвым ты даже не замечаешь, как идёшь, а здесь приходится следить за каждым движением, чтобы не запнуться. Но ему казалось, что он что-то забыл…

— Эй, что за дела, мужик? — возмутился один из них, когда Кондрат подошёл ближе. — Чего тебе?

— Спе… специальн… специальная служба… — выговорил Кондрат не с первого раза. Язык был как кусок мяса во рту. — Отпустили девушку…

— Что? Мы её и не держим, — улыбнулся другой и кивнул на Дайлин. Кажется, что он из специальной службы, они пропустили мимо ушей. — Она сама с нами пошла. Мы её не держим, захочет — уйдёт.

Кондрат скользнул взглядом по Дайлин. Та была действительно невменяемой. Она что-то сама себе бормотала и даже пускала слюни. Ей явно было впервой напиваться и х дранью. Конечно, Кондрат тоже этим не каждый день занимался, и тем не менее был он покрепче девушки.

— Свалили… — произнёс он медленно.

— В смысле, свалили⁈ — возмутился другой. — Она сама с нами захотела пойти! Мы же не насильно притащили её! Она сама хочет!

Да, знавал Кондрат таких. Если девушка настолько пьяна, что просто не понимает, что происходит, и соглашается на всё подряд, то значит она согласна. Как там говорят, пьяная себе не хозяйка или как-то так? Что ж они тогда они обижаются, когда их, таких же пьяных в хлам в зад кто-нибудь оттарабанит? Они же не сказали нет.

— Она… из специальной службы… Я тоже… У вас будут проблемы… — выдавил с трудом Кондрат.

— Ты себя видел? — фыркнул парень, явно не поверив Кондрату. — Мужик, иди своей дорогой, девок здесь на всех хватит.

— Свалили, — прохрипел Кондрат.

И поднял пистолет, направив его на парней перед собой.

На мгновение они действительно замерли, испуганно посмотрев на оружие. Видимо, парни сначала даже не сообразили, что стрелял именно он, раз так удивились, или это быстро выветрилось из их головы. Даже забыли про Дайлин, которая продолжала пытаться встать, но всё так же каталась рядом с мостом по траве…

И в этот момент Кондрата осенило. Он вспомнил, что именно забыл.

А забыл он, что сейчас держал в руке разряженный пистолет, курок которого уже лежал на пороховой полке. И пока парни тоже не поняли этого…

Кондрат получил удар откуда-то сбоку.

Всё мигнуло, потемнело, и он упал на землю. Даже не было боли, просто чувство, будто тебя уронили, и ты вот-вот уснёшь. Мир становился совсем нереальным.

Валяясь на земле, он видел, как рядом показались чьи-то босые ноги. Да, он совершенно не следил за окружением. Ошибка юнца. Но как тут уследишь, когда, чтобы видеть, что перед тобой происходит, приходится конкретно так напрягаться? Да даже сказать, сколько их, он не мог толком. А теперь…

— И что это за придурок? — новый голос, новый участник.

— Да мужик какой-то бухой с пистолетом припёрся. Говорит, что знает её.

Мужик какой-то… В норме, они должны были задуматься, откуда у него пистолет, и что его слова могут оказаться правдой, но парни были не в норме. Здесь все были не в норме, включая Кондрата, иначе он бы здесь сейчас не валялся, пытаясь собрать осколки сознания. Казалось, ещё немного, и он вот-вот отключится.

— Знает, говорит? — присел тот перед ним. — Ля, так я тебя видел!

Кондрат пытался поднять голову, но тело… оно едва слушалось, и видны ему были только колени человека. Видел его? Значит он должен знать, кто Кондрат на самом деле. Или он видел его лишь вскользь? Или он настолько дебил, что не понимает, что делает?

— Слушайте, тогда давайте, он посмотрит, как мы её оттрахаем здесь, раз он не может с этим сам справиться? Поможем старику?

Смех, довольные возгласы, одобрительные выкрики — всё это смешалось вместе на фоне непрекращающейся музыки и дурмана, от которого мозги сворачивались в трубочку. Кондрат только и мог, что лежать и смотреть, как это быдло вновь взялось за Дайлин, пытаясь её разложить прямо здесь, на берегу у мостика. Она даже пыталась сопротивляться, но куда ей в таком состоянии…

— А теперь ты и не такой крутой, да? — голос человека был прямо у его уха. Кондрат его едва слышал, так как из последних сил пытался не провалиться в незабытые от удара в голову и дурмана. — Я знаю, о чём ты думаешь, говна кусок, но никто не узнает. Здесь я власть. А леса здесь голодные, люди то и дело пропадают постоянно.

Он встал, и вновь Кондрат видит только его ступни. После чего незнакомец замахнулся и пнул его прямо в живот ногой.

Тело отреагировало мгновенно. Уж не знал Кондрат, то ли боль слегка прочистила ему мозги, то ли удар заставил отступить это тошнотворное состояние, но сознание словно бы слегка прояснилось. Жаль только, что удары здоровья не прибавляли, и за первым ударом последовал второй удар, заставив его скрючиться и задохнуться от боли. Следом третий по рёбрам и тут же по лицу.

— Так, друзья, дайте я первый, а ты иди, за ним пригляди.

Узнавший его человек отошёл, подошёл другой, и тело вновь прострелила боль от удара, а рука…

Она тянулась к лодыжке. Ползла, пытаясь нащупать ремешок, а чуть ниже и металл, рукоять, совсем маленькую, ложившуюся в руку так удобно…

Раздался крик Дайлин, какой-то недовольный, булькающий. Где-то на заднем фоне к ней пытались пристроиться сразу двое незнакомцев, а Кондрат…

Выхватил маленький пистолет и просто выстрелил прямо перед собой.

Этот выстрел прозвучал не так грозно. Будто кто-то хлопнул в ладоши. Зато криков от него было столько, будто Кондрат пальнул из дробовика в зад кому-то. Удары тут же прекратились. Тень, нависшая над ним, пошатнулась и отошла назад.

Боль будто привела его в чувство, слегка отчистив сознание. Вокруг до сих пор всё было нечётким, но уже перестало так сильно кружиться и расплываться. Это был его шанс, и плевать, что будет дальше.

И привстав, Кондрат вытащил ещё один пистолет, тот, который придавил собственным весом и не мог вытащить, когда его ударили. Вот он уже хлопнул будь здоров, распугав всю шпану. А после Кондрат без какого-либо зазрения совести швырнул пистолет в ближайшего человека и поднялся.

Его покачивало из стороны в сторону, хромая нога немела от боли, но он будто очнулся. А вместе с этим очнулись и некоторые инстинкты, которые требовали теперь расправы.

Их было четверо. Четверо человек: трое совсем молодые парни, и один заметно постарше — он как раз-таки пытался совладать с Дайлин вместе с ещё двумя. Четвёртый стоял прямо перед ним, держась за ногу и вопя так, будто ему отстрелили яйца. И Кондрат начал с него.

Шаг вперёд и без замаха прямой в челюсть. Удар был неуклюжим, медленным, размашистым, но и его хватило с лихвой.

Парень даже не пытался увернуться и принял кулак собственный подбородком. Хруст не услышать было невозможно. Его голова дернулась, и он рухнул, как кукла, которой перерезали все нитки. Это было хорошее начало.

Трое остальных так и продолжали смотреть на него, как овцы на новые ворота, явно обдолбанные и удивлённые. Поэтому Кондрат даже не сомневался ни секунды, когда сделал шаг вперёд, замахнулся ногой и со всей дури врезал ближайшему склонившемуся над Дайлин мудаку с ноги в лицо. Тот дёрнул головой назад и завалился на спину.

Оставшиеся двое после такого ожили. Будто сложили два и два, оценили, что им грозит, и бросились на Кондрата. И он бы рад встретить их всеми силами, да только, во-первых, их двое, во-вторых, он конкретно обкуренный. И поэтому, пытаясь атаковать первым, тут же с ноги получает в живот. Не сильно, его не скрутило в три погибели, когда вообще ни о чём думать невозможно, однако он пошатнулся. Пошатнулся, наступил на хромую ногу, которая предательски подогнулась, и упал.

Они ждать не стали. Бросились на него, молотя по телу ногами. Кондрат сжался в комок, прикрывая голову руками, пока те пинали его, попадая куда получится. Больно, не то слово, как больно, но главное, что по голове они не особо попадают.

Под градом ударов, он будто затаился, после чего резко дёрнулся к одному из них. Схватил за ногу, оттолкнулся здоровой конечностью, и головой врезался в живот, повалив на землю. Кувыркнулся через него и встал на ноги, чтобы обернуться и в следующие мгновение получить по лицу. А потом ещё один удар.

В глаза вновь потемнело. Кондрат вновь шагнул на больную ногу, которая предательски подогнулась, и снова он на земле.

Однако теперь всё немного иначе. Он на мосту. И обойти его со стороны не удастся, а значит они пойдут в лоб. Мужик, самый старший, совсем безмозгло бросается вперёд, но напарывается на ногу Кондрата, которая врезается тому прямо в живот.

Ещё один выбыл, и Кондрат пытается встать, когда к нему подскакивает до этого поваленный парень. Замах, удар ногой как в футболе, и в последний момент Кондрат успевает увернуться в сторону, пропуская ногу мимо. Тут же её перехватывает рукой и другой со всей силы бьёт придурку прямо по яйцам. Бьют от всей своей широкой и щедрой души, заставляя того не просто запищать, а согнуться, едва не теряя сознание.

Это оказывается достаточно, чтобы Кондрат смог встать. Схватить согнувшегося парня за голову, прямо за волосы на затылке, и ударить головой прямо о деревянные перила. От первого удара на дереве осталась кровь, от второго можно было заметить воткнувшиеся в дерево зубы. И на этот можно было закончить, но Кондрат продолжал бить его головой о перила. Бить, пока тот не перестал хрипеть, а его лицо не вмялось вовнутрь, частично приняв форму перил, о которые его били.

Кондрат не совсем отдавал себе отчёт. Лишь когда ноги бедолаги подогнулись, он отпустил его, уже не в силах держать, и пустым взглядом посмотрел на кляксу на перилах, в которых поблёскивали зубы. В его голове было пусто.

Почти пусто.

Кондрат огляделся и нашёл взглядом последнего. Мужчину, который его узнал. Он как раз схватил с земли камень и вновь шагнул на мост, чтобы сделать ещё одну попытку.

— Думаешь, ты крутой⁈ Давай, иди сюда! Я тебе башку размозжу!

Но тут же, противореча своим словам, сам бросился вперёд, занеся над головой камень.

Кондрат плохо себя чувствовал. Можно сказать, вообще никак себя не чувствовал, и рисковать не стал. Когда тот оказался совсем рядом, он двумя руками вцепился в ладонь с камнем. Они оказались лицом к лицу с друг другом, и Кондрат от всей души ударил лбом ему прямо в лицо. Хруст, брызги крови, приглушенный вскрик, и тот завалился на спину, растянувшись на мостике, потеряв своё последнее оружие.

И только сейчас, нависнув над ним, Кондрат узнал мужчину.

Страж правопорядка. Тот самый, который строил из себя хозяина в городе, пытаясь прогнуть Кондрата при их первой встрече. Тогда не получилось, решил попробовать ещё раз? Кому вообще придёт на ум нападать на сыщиков из специальной службы? Какому нормальному человеку? Он кем себя считает, хозяином этого города?

Хотя о чём он? Сколько неадекватов он сам встречал на своём пути? Сколько таких убивает полицейских? Сколько обдолбанных насилуют и убивают, оставляя за собой столько улик, что даже слепой их найдёт? Сколько отмороженных хозяев жизни, тупых, как пробка, делают такую дичь, что невольно задаёшься вопросом, а ты не подумал, что тебя будет очень просто найти?

Таких всегда было много, тупых и отмороженных, тех, кто идёт на преступление, которое просто обречено на провал. Убивают, грабят, насилуют, даже не задумываясь о последствиях. Это нормальным людям кажется, что такого не может быть, что это очевидно, что тебя схватят, что выйти на тебя будет просто, но Кондрат на собственном опыте знал, сколько подобных мудаков бродит по свету.

А здесь, когда нет свидетелей, когда все обкурились и ничего не вспомнят, а вокруг леса, тихие и голодные…

— Думаешь, тебе просто так это спустят с рук? — обиженно выкрикнул страж, пытаясь отползти.

Кондрат шагнул за ним.

— Если ты тронешь меня, тебе не поздоровится!

Но он будто и не слышал. Кондрат смотрел… и не видел. Его лицо было как маска, глаза казались стеклянными. Он ни о чём не думал. В голове всё гудело. Наркотическое опьянение притупляло всю осторожность и боль. Он смотрел на это дерьмо и не мог справиться с одним-единственным желанием.

Страж попытался встать и броситься наутёк, но Кондрат оказался проворнее. Он врезался в него, и они, проломив перила, свалились в воду. Тут было совсем мелко, ниже колена, поэтому, чтобы утонуть, это надо было постараться. И Кондрат был готов в этом помочь.

Он запрыгнул на мужчину сверху.

— Я представитель власти! Ты не…

И все его остальные слова превратились в бульканье, когда ладони Кондрата вцепились в его лицо и опустили голову под воду. Тот пытался сопротивляться, пытался бороться, но ровно до того момента, пока пальцы Кондрата не вошли тому в глазницы. В воде появились красные разводы, будто кто-то капнул в неё краски. Крики стража были слышны даже из-под воды. Он кричал, поднимал пузырьки на поверхность воды, вцепившись в руки Кондрата. Его тело содрогалось, пока он захлёбывался, дёргаясь от боли…

После чего тело затихло.

Кондрат ещё несколько секунд тупо смотрел на него, после чего медленно поднялся и огляделся.

Музыка продолжала наигрывать весёлые мотивы под гул человеческих голосов, но это было будто и не здесь, а где-то далеко, в какой-то иной реальности, беззаботной и спокойной. А тут был он, его напарница и четыре тела несостоявшихся насильников, один из которых внезапно возомнил себя местным вершителем судеб. Что ж, исход одной судьбы он действительно смог решить. Оставался вопрос насчёт остальных.

Рядом всё никак не могла прийти в себя Дайлин, совсем голая, и совсем пьяная. Да и чего греха таить, его самого накрыло так, что до сих пор не отпустило полностью. Но Кондрату было плевать, его взгляд остановился на шевелящемся и стонущем теле одного из парней, который выбыл в начале драки.

Кондрат всегда обдумывал свои действия, взвешивал за и против, решая, что лучше. Но сейчас его мысли были просты и прямы, как стрела, не встречая никакой внутренней критики, которая могла бы его остановить. Он думал, он делал, а учитывая, что полпути уже пройдено…