Меченый. Том 4. Точка кипения

Глава 13−1 Прорыв давно болевшего нарыва

27 февраля 1987; Москва, СССР

ПРАВДА: Визит товарища Курта Хаггера в Москву

Вчера завершился трехдневный визит в Советский Союз члена Политбюро ЦК Социалистической единой партии Германии, товарища Курта Хаггера. Визит выдающегося деятеля международного коммунистического движения прошел в атмосфере братской дружбы и плодотворного обмена мнениями.

Товарищ Хаггер был тепло принят руководством СССР. В ходе визита он дважды встречался с Генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачевым для углубленного обсуждения актуальных вопросов социалистического строительства и международной обстановки.

Особое впечатление на советских товарищей произвела открытая лекция немецкого гостя, в которой он рассказал о своей героической коммунистической молодости. Будучи убежденным борцом за дело рабочего класса, товарищ Хаггер участвовал в гражданской войне в Испании, а после прихода к власти фашистов в Германии подвергался преследованиям и был заключен в лагерь для интернированных на острове Мэн. Его стойкость и преданность идеалам марксизма-ленинизма вызвали глубокое уважение у слушателей.

Генсек Горбачев, выступая на торжественном приеме, назвал товарища Хаггера «образцом коммунистической доблести» и подчеркнул, что немецкий товарищ «не на словах, а на деле доказал свою верность делу революции».

Помимо идеологических дискуссий, стороны обсудили и конкретные шаги по укреплению социалистического сотрудничества. В частности, представители ГДР выразили желание ускорить развитие своего сегмента «СовСети» — системы электронного обмена информацией между социалистическими странами. Немецкие товарищи заявили о намерении внедрять сетевые технологии не только в научные и государственные учреждения, но и в повседневную жизнь граждан, следуя примеру СССР.

Не осталась без внимания и острая международная обстановка. В ходе переговоров были затронуты темы американской оккупации Ирака, а также пограничного конфликта между Индией и Китаем. Обе стороны выразили серьезную озабоченность ростом мировой напряженности и призвали все страны к мирному диалогу и разрешению споров за столом переговоров.

Визит товарища Хаггера вновь продемонстрировал нерушимую солидарность социалистических государств и их готовность совместно противостоять вызовам современности.

— Давайте на этом закончим на сегодня, — я бросил взгляд на часы, стрелки показывали восемь вечера. За окном уже давно стемнело, хотелось жрать и спать. И в отпуск. Подходил к концу второй год в этом мире, и все эти семь сотен дней с копейками я впахивал как раб на галерах, по 60 часов в неделю.

— Мы хотели обсудить сегодня подготовку к посевной, товарищ Горбачёв, — подал голос Никонов.

— Давайте на следующую неделю перенесём, уверен, Виктор Петрович, у вас в хозяйстве всё прекрасно работает и без нашего одобрения, — польстил я секретарю ЦК, ответственному за сельское хозяйство. — Прошу прощения, товарищи, но сил нет. Потеплеет немного — рвану на юга, хотя бы недельку отоспаться нужно.

Больших возражений члены Совета Министров высказывать не стали, лишь загудели одобрительно в том плане, что отпуск — это важно, и вообще нужно по возможности соблюдать нормы КЗоТа. Ну и Лигачёв подошёл, спросил, как я себя чувствую. Перекинулись парой слов, после чего я прыгнул в машину и уже через полчаса был дома. И вот тут меня ждала первая неожиданность.

Дома была Раиса. Ну то есть она, в общем-то, продолжала оставаться моей женой, ни о каком разводе речь идти не могла по понятным причинам, но реально встречались мы за последние полгода от силы раз десять. Имелся у нас список мероприятий, куда нужно было являться непременно с жёнами, пару раз встречались семьёй с Ириной и внучкой, но, понятное дело, никакой душевной близости этот формат отношений нам не добавлял.

— Как всегда поздно? Сидишь в Кремле допоздна? — вместо приветствия буркнула женщина, — питаешься всякой дрянью, трахаешь кого попало.

— И что? Ты тоже себя не ограничиваешь, — я скинул пальто, с сожалением бросив взгляд на входную дверь, за которой остались бойцы недавно переформатированной в отдельную спецслужбу «девятки». Надо было отдать распоряжение не пускать Раису в дом вовсе, незваный гость хуже татарина, вот уж правда, мне после продолжавшегося полдня хозяйственного совещания ещё только баталий дома не хватало. — Если ты думаешь, что я не знаю про тебя и твоего архитектора, то нет, я всё знаю, но никаких претензий тебе, заметь, не предъявляю.

Жена уже полгода «встречалась» с мужчиной, впрочем, делала это аккуратно и не демонстрируя свои отношения на публике. Подошёл к раковине, сполоснул руки, сунул вилку электрочайника в розетку, залез в холодильник, достал оттуда творожную запеканку. Перекусить немного и спуститься в подвал потягать железо, чтобы мозги прочистить.

— Я и не сомневалась.

— Зачем ты приехала? — ввязываться в перебранку отчаянно не хотелось. Просто настроение было не то, Диана ещё в конце января улетела во Францию, одному дома было скучно и грустно. А тут ещё это.

— Я хочу развода. Официального. Мы с Игорем хотим оформить наши отношения, мне не нравится невозможность выйти со своим мужчиной в театр. Это унизительно.

— Ну вот те раз, — заявление Раисы окончательно выбило меня из колеи. Я отодвинул от стола стул, сел на него и внимательно посмотрел в глаза жене Горби. Вот честно, с этой стороны я подвоха никак не ждал, думал, Раису устраивает статус жены генсека и положенные к нему плюшки. — А жить-то как обычная советская гражданка, преподаватель в вузе, ты сможешь? Без квартиры на Кутузовском, денег, спецпайка и доступа в 200-ю секцию? Молодость в задницу ударила, решила и себе и мне поднасрать?

— Ты не имеешь права со мной так разговаривать, — взвилась женщина на ноги. Очевидно, она успела накрутить себя ещё до начала разговора, и теперь хватило одной только искры…

Однако в этот момент разговор был прерван самым неожиданным образом. Мигнул свет в доме. Вернее, не просто мигнул, а пропал на несколько секунд, а потом опять появился. Надо признать, это удивило меня даже сильнее, чем истерящая женщина, в конце концов, сколько я видел подобных сцен за свою длинную жизнь… Много. А вот чтобы электричество пропадало в жилище руководителя такой страны, как СССР, — это странно.

— Подожди, — теперь уже я встал, подошёл к телефону и поднял трубку. Тишина. Гудок не шёл. — Плохо.

— Что случилось? — видимо, услышала женщина в моём голосе что-то такое, что враз обрезало желание истерить. Ещё десять секунд назад готовая сорваться в скандал Раиса, кажется, мгновенно пришла в себя, в голосе послышалась обеспокоенность, но вот истеричные нотки пропали напрочь.

— Телефон не работает, — первым порывом было выйти на улицу, позвать охрану, но вместо этого я вернул трубку на место и быстрым шагом двинул вглубь дома, по пути вырубив свет на кухне, дом погрузился в темноту.

Сорвал на ходу галстук, зашёл в кабинет, обошёл стол, по пути приложившись бедром обо угол и едва слышно зашипев от боли, выдвинул верхний ящик. Приподнял на ощупь несколько лежащих там папок, вытащил ПСМ. Щёлкнул магазином, проверил наличие патронов — теоретически по ящикам стола генсека никто не мог лазить, но а вдруг… Патроны были на месте, вставил магазин обратно, передёрнул рамку затвора, досылая патрон в патронник. Холодная сталь оружия в руке неожиданно придала некой уверенности. Ложной, скорее всего, но лучше так, чем с голым задом…

— Что случилось? Что это за оружие? Зачем?

— Тихо! — желания объяснять свои страхи бывшей теперь уже фактически жене не было ну вообще. О том, что меньше двух месяцев назад на меня было совершено покушение, массам, естественно, не сообщали, по телеку пустили сюжет о взрыве газового баллона, о том, что там рядом генсек проезжал, и вовсе не упоминалось. А я после этого две недели спать нормально не мог, валерьянкой отпаивался, и так нервы не к черту, военные на полном серьёзе третьей мировой ждут, хрен пойми, куда история свернула, так ещё и за свою шкуру приходится трястись. — Выйди на улицу, позови Володю, сегодня его смена.

— Я не…

— Заткнись и делай, что велено, я потом всё объясню, — от моего тихого рыка Раиса дёрнулась, будто бы получив пощёчину, но, тем не менее, выполнила веленное.

Понимал ли я, что подставляю жену? Ну да, понимал, пусть меня кто угодно обвинит в эгоизме, своя шкура в данном случае была как-то ближе к телу. Всё так же в темноте — лучше так, чем мелькать в светлых окнах потенциальной мишенью — вышел в коридор. Открыть дверь, однако, Раиса не успела — ночную тишину прорезала длинная автоматная очередь, показавшаяся здесь и сейчас совершенно оглушительной, даже стены дома, кажется, звук смягчить не смогли. За первой очередью последовала вторая, потом начали раздаваться отдельные хлопки явно пистолетных выстрелов. Совершенно по-бабьи завизжала жена.

Я чисто инстинктивно пригнулся и на несколько секунд впал в ступор. Вот чего я не ожидал всерьёз, это того, что меня домой придут убивать, не было же такого в той истории…

Очередная очередь из автомата хлестнула по дому, послышались удары пуль по кирпичной стене, со звоном разлетелось окно на кухне, дав мне сигнал к действию. Выяснять, кто там с кем воюет, желания не было, поэтому я просто рванул обратно в кабинет. Вдоль стенки приблизился к окну, осторожно выглянул наружу: окна кабинета выходили на «задний двор», нихрена разглядеть в темноте было невозможно. Впрочем, именно сейчас это было только на руку. Я повернул — сверху и снизу — металлические ручки, открыл окно и несколько неуклюже взобрался на подоконник. Бросил взгляд вниз и быстро спрыгнул на землю.

Где-то совсем рядом за углом вновь прогремели выстрелы, вслед за ними звук автоматической стрельбы донёсся из дома, заставив меня оцепенеть. Наверное, правильнее было просто рвануть куда-то вглубь сада — поди найди одного человека среди пусть даже облетевшего кустарника московской ночью. Когда небо затянуто тучами, и в двадцати шагах от фонаря уже не видно ни зги. Вот только при всех своих достоинствах боевиком я никогда не был. В тире стрелял, физическую форму поддерживал, но вот чисто психологически…

Когда же из-за угла выскочил мужчина в пальто, я его чуть не пристрелил сразу. Опять же, наверное, будь я заправским ганфайтером, лежать бы Володе Медведеву с простреленной спиной, а так… Секунда понадобилась на то, чтобы в отстреливающемся из ПМа и зажимающем левой рукой бок мужчине узнать начальника моей охраны.

— Володя, что происходит?

— Михаил Сергеевич? — судя по брошенному на открытое окно взгляду, боец свежесозданного ГСО сам хотел проникнуть в дом через кабинет. — Быстро! Бежим!

Он, не останавливаясь, схватил меня за рукав пиджака и потащил вглубь сада. Отойдя шагов на десять, повернулся и сделал ещё три выстрела куда-то «в ту сторону».

— Ты ранен? — рука, которой меня ухватили, была испачкана чем-то мокрым и липким, да и сам охранник двигался как-то явно скособочившись.

— Ерунда! Царапина! Нужно быстрее двигаться! — сзади прогремела очередная автоматная очередь, пули прошли выше, сбив какие-то веточки над нашими головами. Надо признаться, ощущения в этот момент я пережил незабываемые — когда в твою сторону с расстояния в тридцать метров стреляют из автоматического оружия, адреналин начинает буквально вытекать из ушей. Радовало только то, что огонь вели явно не прицельно, куда-то туда. — Нужно выскочить на проезд с другой стороны, иначе мы себе быстрее ноги переломаем.

«Быстрее чем что», уточнять Володя не стал, и так понятно.

Сосновка в эти времена представляла собой такую себе «нашлёпку» на уже полноценно застроенном районе Крылатский. Тут, в фактически лесу, были разбросаны дачи разного рода уважаемых товарищей из руководства СССР. Вообще-то мне как генсеку полагалось жильё более статусное, чем старый деревянный дом столетней постройки, но менять место жительства мне было откровенно лень. Зря, конечно, я выделывался — сейчас это стало понятно с кристальной ясностью. Была бы закрытая территория вокруг — хрен бы убийцы смогли подобраться незаметно.

Ещё через несколько минут мы выскочили наконец — немного сбившись с пути и забрав сильно левее, чем следовало бы — на боковой проезд.

— Куда дальше?

— Там за тремя домами запасной опорный пункт, там должна быть наша бодрянка.

— Чего? — не понял я специфический сленг.

— Смена постоянной готовности. По протоколу, в случае тревоги они должны прибыть на помощь в течение трёх минут.

— Что-то, кажется, никто нам на помощь не торопится, — я бросил взгляд на часы. На самом деле с момента начала всей катавасии прошло всего ничего, но, с другой стороны, пропустить автоматную стрельбу в ночи было просто невозможно. Сейчас уверен, во всех окрестных домах жители активно набирают «02», вызывая милицию. Если, конечно, телефонная связь работает.

— Вот и мне это кажется странным, — Володя достал откуда-то из кармана запасной магазин и вставил его в ПМ, здесь, у дороги, всё же было чуть светлее, чем под деревьями. — Предлагаю двигать в сторону дороги самостоятельно.

— Согласен.

— А как же Раиса Максимовна? — неожиданно задал вопрос охранник, — жизнь «первой леди» очевидно находилась вне его компетенции, тут приоритеты были очевидны, но, видимо, не спросить он всё равно не смог.

— Да хрен с ней, — я только отмахнулся, обычно подобный цинизм мне был не свойственен, во всяком случае по отношению к «своим», но прямо сейчас нужно было максимально быстро уносить ноги, и уж точно возвращаться туда, где меня ждут нехорошие люди с автоматами, не было никакого желания. — Да и… судя по стрельбе в доме, спасать там уже некого.

Следующие пять минут мы не слишком торопясь и не вылезая на центр дороги топали в сторону района многоэтажек. Шли «глубоко» по обочине, чтобы сократить свою заметность до минимума. И именно поэтому следующая встреча оказалась неожиданной для обеих сторон.

Скорее всего, мужик вышел на улицу из запаркованной в кустах машины, чтобы тупо поссать. Поэтому когда мы с ним столкнулись едва ли не нос к носу — Володя шёл сзади, прикрывая более опасное, по его мнению, тыловое направление — у меня появился шанс, в ином случае лежать бы мне с простреленной головой на февральском снегу.

Не просто так написано, что стоящему на посту караульному запрещено в том числе и «оправлять естественные надобности» — мужик как раз расстёгивал ремень, когда я вынырнул из-за очередного куста. Мгновение ему понадобилось, чтобы бросить начавшие спадать штаны, выхватить пистолет из наплечной кобуры, поднять руку и выстрелить. Я успел за то же время только нажать на спусковой крючок ПСМа и начать заваливаться в сторону, уходя с линии выстрела.

— Бах-бах! — два выстрела слились в один, я почувствовал, как висок слева обжигает огнём, уже в падении ещё два раза успел нажать на спуск, стреляя просто «куда-то туда», а потом, упав, приложился боком о какую-то корягу, которая просто выбила из меня дух и на некоторое время выбила из реальности.

— Михаил Сергеевич, вы как? Где болит? Ранены? — в голосе Володи была слышна неподдельная тревога, — вставайте, нужно быстрее сваливать, пока к этим группа поддержки не прибыла!

Мужчина приложил к моей голове какую-то тряпку, чтобы закрыть рану.

— Что случилось? — опершись на руку охранника, я с определённым трудом поднялся на ноги. Лицо было залито кровью, правый бок простреливало при каждом вздохе, намекая на пострадавшие рёбра.

— На засадный полк нарвались. Одного вы положили, второго — я. Но зато у нас теперь есть колёса.

— Что с моей головой? — я попытался нащупать рану на виске, с ужасом представляя, как оттуда сейчас начнут мозги выпадать кусками. Понятное дело, что будь всё настолько плохо, ни ходить, ни говорить я бы не смог, но в тот момент способности к рациональному мышлению несколько сбои́ли, так что ничего удивительного. Плюс ещё «зайчики» от выстрелов в темноте в глазах продолжали плясать, приходилось перемещаться едва ли не наощупь.

— Всё нормально. Не нормально, конечно, но ничего страшного — царапина, кожу сдёрло немного, будет шрам. Не страшно, шрамы украшают мужчин, — приговаривая всякий успокаивающий бред, Володя аккуратно, с учётом того, что у него у самого шкура была попорчена, можно только догадываться, чего это стоило Медведеву, хлопнул дверью самой стандартной «шестёрки». Мотор «схватил» обороты, и мы с лёгкой пробуксовкой выскочили из кустов на дорогу. Только проморгавшись, я понял, что лобовое стекло автомобиля пробито тремя выстрелами и теперь представляло собой одну густую сетку трещин, заставляя водителя странным образом выгибать шею в поисках относительно целого кусочка, через который можно было бы рассмотреть дорогу.

— А откуда у вас пистолет, Михаил Сергеевич? — я невольно скосил взгляд влево. Подголовник водительского сиденья был заляпан чем-то тёмным. Второго, значит, Володя завалил прямо в машине. Повезло, можно сказать.

— Какая разница? Главное, что он нас сегодня спас, — я, морщась от каждого движения, вытащил из кармана запасной магазин и поменял его на тот, в котором не хватало патронов. Имелась надежда, что стрелять сегодня уже не придётся, но а вдруг. — Куда мы едем?

— Не знаю, — замялся на секунду начальник охраны. — По инструкции такой ситуации вообще произойти не могло. Нас кто-то из своих сдал, без прикрытия от «конторы» провести в центр Москвы группу из десятка боевиков с автоматами — невозможно.

— Провести? — выхватил я самое главное, — то есть это не наши? Не московские?

— Головой не поручусь, но вроде кавказцы какие-то, судя по обрывкам фраз, — было видно, что думать и вести машину в таких условиях мужчине было как минимум непросто. — Приехали на двух машинах и почти сразу начали стрелять. Знали, кто где должен находиться по штатному расписанию, это не может быть случайностью.

— А ещё телефон обрезали, — согласился я, — в трубке гудков не было.

— Не только телефон, в рации тоже ничего слышно не было, так что там ещё РЭБ имелась какая-то. Говорите, куда ехать, я не знаю, — последняя фраза далась Володе явно нелегко.

— Где здесь отделение милиции? — в голову пришла самая тупая и при этом простая мысль. Заговорщики могли купить часть охраны, но вот обычных ментов «на земле» совершенно точно никто бы привлекать к такому делу не стал. Просто потому, что риски спалиться вырастали бы многократно.

— В трёх кварталах, — мы наконец выехали из «парковой зоны» к многоэтажкам, и меня немного отпустило. Шансы, что нас перехватят в густой городской сетке дорог, были минимальны, на это нужно батальон солдат привлекать.

— Давай туда.

— Принял, — Медведев в какой-то момент, очевидно, задолбался высматривать что-то в разбитом лобовом стекле и просто «отвинтил» боковое стекло вниз, высунул голову и таким образом улучшил себе обзор. Учитывая, что на улице был отнюдь не июнь, а очень даже февраль, ехать так было, вероятно, не сильно комфортно. Да и в машине тоже было достаточно прохладно. Адреналин немного отпустил, и я наконец почувствовал, как тоненькие иголочки холода начинают покалывать меня в разных местах. Пальцы ног пострадали от холода, наверное, больше всего — тонкие кожаные «рабочие» туфли, не предполагавшие долгих прогулок по улице, не грели совершенно, пиджак, рубашка, брюки — для московской зимы далеко не самая подходящая одежда.