Магнат Пушкин

Глава 21

Ночь в доме Минаевой выдалась неспокойной. Ветер то шептал за окном, как ворчливая старуха, то швырял в стекла снежные заряды, словно хотел убедить меня остаться. Но я знал: если задержусь здесь на день-другой, то вполне может настать момент, когда Император решит, что мои технологии ему больше не интересны.

Утром, едва свет коснулся окна, мы отбыли. Москва осталась за спиной, а вместе с ней крепкое рукопожатие дяди и тёплый, почти материнский взгляд Екатерины Дмитриевны, брошенный мне вслед, когда я покидал её дом.

Ближе к обеду наш караван прибыл в предместье Ярославля, где находилась штаб-квартира второго пехотного корпуса. К счастью, попасть на территорию воинской части оказалось несложно — достаточно было через перл Связи вызвать генерала Голицына и дать послушать его рык и мат дежурному по КПП. Испуганный унтер-офицер даже одного дневального выделил, чтобы тот бежал впереди наших СВП и показывал дорогу на плац, куда нам велел прибыть Дмитрий Владимирович.

Князь Голицын уже был на плацу в окружении офицеров своего штаба. Он стоял чуть впереди, в генеральской шинели, которая не теряла строгости даже под снегом, и смотрел на наши судна, как человек, который видел многое, но такого ещё не встречал.

— Ваше Сиятельство, — начал я, когда вылез из аппарата и сделал шаг вперёд, — Надеюсь, я вас не разочаровал?

— А уж я-то как надеюсь, — усмехнулся он, пожимая мою руку. — Я своим людям успел набросать картину ваших машин, но они всё равно не поверили. Так что теперь пусть сами смотрят. Может, и убедятся в правдивости моих слов.

Офицеры, собравшиеся на плацу, действительно не скрывали интереса. Одни подходили близко, другие тыкали рукой в юбку и скеги, кто-то и вовсе попытался заглянуть под корпус, словно ожидал увидеть там коня или, как минимум, паровой двигатель.

— Впечатляет, — сказал наконец-то Голицын, когда закончил осмотр. — Только вот вопрос: куда бы нам отправиться, чтобы проверить ваши машины?

— Можно по тракту добраться до села Богородицкое, — предложил я. — Оттуда через поле до Волги. По её руслу пройдём мимо Ярославля и обойдём его стороной, а обратно вернемся, форсировав Которосль. За два часа управимся.

Генерал почесал щеку, как человек, который явно не привык считать время в часах.

— Если бы мы это делали на лошадях, нам бы понадобился целый день. А вы говорите — за пару часов?

— Это не лошади, — ответил я. — Это машины, которые не знают времён года. Они могут парить над водой, скользить по льду, и даже преодолевать болота, где никто не рискнёт идти пешком.

— Тогда пусть будет так, — решил Голицын. — Займите места, господа офицеры! Мы отправляемся!

Ужин в доме генерала был тихим. Только я, князь и пара слуг, которые понимали, что им лучше быть невидимыми, а потому и появлялись они только при смене блюд.

— Александр Сергеевич, — начал Дмитрий Владимирович, когда последний слуга закрыл за собой дверь, — скажите прямо: платформы, на которых вы прибыли в Ярославль, правда, сделаны вами?

— В моём имении, но, само собой, не мной лично, — ответил я, насадив на вилку сразу несколько опят. — Скажу больше — даже принцип работы судов был придуман моими инженерами, по сути, вчерашними студентами. Мой вклад измеряется только необходимыми для производства артефактами, а остальное уже дело рук моих мастеров. После небольшого обучения ваши люди смогут делать то же самое.

— Значит, вы даёте людям перлы, но сами остаётесь…

— … только организатором, — закончил я. — Чем-то мы с вами похожи. Вы ведь во время боя лично не уничтожаете неприятеля. Более того, вы даже план боя не разрабатываете, а руководите работой своего штаба и утверждаете или отвергаете предложенные им варианты.

— Случалось и лично в атаку ходить, — скорее для вида заметил генерал, ничуть не оскорбившись. — Но с вашим сравнением я, пожалуй, соглашусь.

Мы с генералом перешли к кофе, когда я, немного помолчав, сказал:

— Его Императорское Величество настоятельно рекомендовал создать акционерную компанию по выпуску СВП и гидросамолётов. Не казённое предприятие. Просто форму собственности, которая позволит развивать технологии без давления чиновников. И с возможностью контроля со стороны тех, кто действительно в них понимает.

— Вы имеете в виду себя? — прищурившись, спросил Дмитрий Владимирович.

— Не только. Меня. Бетанкура. Даже вас, если вы согласитесь.

— Августин Августинович как в этот список попал? — поинтересовался князь.

Пришлось рассказать, как Император гостил у меня в Велье и предложил создать компанию.

— И что нам даст подобная форма собственности? — спросил Голицын, выслушав мой рассказ.

— Инвестиции, — пожал я плечами. — Вспомните историю Русско-Американской компании и как вслед за Императором все, кто мог, начали скупать её акции.

— Боюсь, мне не на что будет приобрести пакет акций, позволяющий быть в составе директоров, — посетовал князь.

— Ну почему же? Производство СВП будет ведь на вашей земле и при участии ваших людей. Это всё отразится в количестве причитающихся вам акций. К тому же в начале этого года учреждён Государственный коммерческий банк, выдающий ссуды под шесть процентов годовых. Согласитесь, что это не те грабительские двадцать процентов, под которые ссужают частные конторы.

— Если дивиденды будут превышать ставку банка, то есть над чем подумать, — согласился со мной Голицын.

— Кстати, у вас в перле связи случайно не добавилось собеседников?

— Сёстры с недавних пор начали мне надоедать, — кивнул Дмитрий Владимирович. — Обычно в год пару писем присылали ко дню рождения да на Рождество, а тут вдруг кинулись через артефакт общаться. Где они их только взяли?

— Надо полагать там же где и вы, — более чем намекнул я на работу Екатерины Дмитриевны. — И в отличие от вас, едва ли вашим родственницам перлы достались бесплатно.

Генерал задумался над моими словами. Постепенно морщины на его лице начали разглаживаться, а лицо озарила улыбка. Под конец он хлопнул себя по ляжкам и зашёлся смехом:

— Ай да дочка! Утёрла нос своим тёткам. Князь, а сколько стоит один комплект артефактов Связи.

— Порядка сорока тысяч ассигнациями, — озвучил я сумму, которую Катерина планировала брать со своих родственниц.

— Ого. Это же в несколько раз выше моего служебного оклада со всеми надбавками, — в очередной раз задумался генерал.

Думал Голицын долго. Даже успел три чашки кофе приговорить. В результате он пришёл к какому-то решению и, положив кулаки на стол, заявил:

— Я согласен с предложением Императора создать компанию. Думаю, что нам нужно повидаться с Бетанкуром и всё обсудить при личной встрече.

— Он сейчас в Санкт-Петербурге принимает дела в Министерстве. Я ему через артефакт Связи вкратце объяснил ситуацию. Моя позиция ему известна. Так что он ждёт вашего ответа.

— Как всё удачно складывается, — заметил князь. — Мне как раз в столицу нужно — генерал Коновницын зачем-то потребовал, чтобы я явился в Военное Министерство. Император при встрече с вами случайно не говорил обо мне?

— Говорил, — подтвердил я догадку Дмитрия Владимировича. — Только не случайно, а скорее целенаправленно. Есть у его Императорского Величества мысль поставить вас на пост генерал-губернатора Москвы. Думаю, ваша новая должность пойдёт на пользу нашему общему делу.

Генерал вновь задумался. В принципе, где-то я его понимаю — слишком много новостей за вечер он узнал. Такое трудно разом переварить.

— Александр Сергеевич, а какие у вас лично ближайшие планы? — вкрадчиво спросил князь. — Вам часом в столицу не нужно?

В принципе, я предполагал подобное развитие событий и потому не просто так прибыл лично в Ярославль. В случае согласия, я планировал посадить Голицына в один из СВП и доставить его в столицу для встречи с Бетанкуром. Единственное, чего я не знал, так это о вызове князя в Военное Министерство, где ему, скорее всего, предложат сдать дела пехотного корпуса преемнику.

— У нас теперь общее дело, так что в столицу мне нужно не меньше вашего, — заметил я. — Возможности СВП вы уже видели. Так что, если рано утром отбудем из Ярославля, то вечером будем в Санкт-Петербурге.

Утром выехать не получилось — Голицын хоть и командир корпуса, но и он не мог оставить свою часть, никого не предупредив, и не отдав соответствующих распоряжений.

Одним словом, прибыли мы в Санкт-Петербург ближе к вечеру следующего дня. Припарковав СВП на территории завода Берда, мы с генералом прямо у проходной наняли «лихачей» и отправились кто куда — я к себе домой, а он к своей сестре графине Строгановой.

Когда я добрался до своего небольшого, но уютного особнячка в Питере, то первым делом распорядился затопить мне баню. Промёрз, пока ехал на извозчике.

К холодам это моё тело привыкает неохотно, зато жару я легко переношу. Любую. Не раз проверено.

Пока пил горячий чай с мёдом, связался с сестрой. Оказалось, у неё сейчас Лёва в гостях, и они оба меня ждут с нетерпением.

Брата, которого я мысленно назначил на место «наше всё», я давно не видел. Даже совестно стало.

Оттого и чаепитие не стал растягивать, а немедля стал собираться.

Ёжась под шквалистым балтийским ветром, изредка посыпающим меня редкой снежной крупкой, я быстрым шагом добрался до дома сестры.

Меня ждали. Сестра, зная про нашу семейную мерзлячесть, даже глинтвейном обеспокоилась и камин велела затопить. Так что, беседовали мы в тёплой и дружественной обстановке. В самом прямом смысле этих слов. Понятно, что в основном рассказывать пришлось мне. Долго. Пожалуй, с час. Зато, когда брат выяснил, на чём я в этот раз добрался до Санкт-Петербурга, он стал очень настойчив в расспросах, а потом вдруг ушёл в себя. Я даже сестре пальцем погрозил, когда она попробовала до него достучаться. Минут через пять Лёвка очнулся, и встряхнув головой, признался:

— Я стишок сочинил. Сырой, правда, и ты наверняка к размеру будешь придираться, но это черновик. Прочитать?

— Давай, — махнул я рукой.

— Парит над землями, следов не оставляя

— Рождённый силой магии птенец

— И нет соперников, и тройка удалая

— Во весь дух мчась, отстала наконец

— Куда ты летишь, горделивый орёл?

— Тебе ж безразличны любые пути

— Как дух ты свободу свою приобрёл

— В дорогах, где зверь не рискует пройти!

— По-моему, отлично получилось! Смысл пойман, — не поскупился я на похвалу, зная, как это для него важно, — А вот скажи мне, что у тебя с оценками в пансионате?

— Троек нет, но математика мне плохо даётся, — признался брат.

— То есть награду ты заслужил? Ладно, прокачу тебя на новом судне. Благо, завтра день выходной и тебе не на учёбу. Если погода позволит — до Кронштадта сгоняем, а если ветрено будет, то по окрестностям покатаемся.

— Саша, а можно я друзей приглашу. Немного. Хотя бы трёх? — возрадовался было Лёвка, но тут же нашёл ещё более весомый вариант.

И я его понимаю. Одно дело просто рассказать, как его брат катал, и совсем другое — когда они все начнут хвастаться, невольно становясь свидетелями.

— А кто у тебя в друзьях?

— Смоленский и Глинка… Ты знаешь, пожалуй, мне их достаточно будет, — подумав, определился Лёва с теми, кто ему действительно близок.

— Не возражаешь, если я нашу компанию одной девушкой разбавлю? Но это пока не точно.

— Признавайся, как её зовут? — тут же включилась Ольга в разговор.

— Узнаешь, если она согласиться, — усмехнулся я в ответ, — Лёвка, у меня баня уже истоплена. Пойдёшь париться?

— Пойду.

— Александр, ты с ума сошёл. Как он после бани домой поедет? — тут же всполошилась сестра, — Заболеет же.

— Так у меня и переночует. А родителей мы запиской предупредим, точней, бабушку. Родители один чёрт они сейчас на каком-то празднестве время проводят и им до Льва нет никакого дела, — спокойно отреагировал я, прекрасно зная, что так оно и есть.

Ох и вопил же брат, когда я его вениками охаживал, а потом мы с ним вместе выскочили из бани в и упали сугроб!

— Екатерина Дмитриевна, — как можно нежнее начал я ворковать в переговорник, когда измученный брат уснул, — Я вас не сильно отвлекаю?

— Слушаю вас, Александр Сергеевич, — с заметной радостью в голосе отозвалась Голицына.

— Мы тут с вашим отцом до Петербурга прокатились на новом судне, а завтра я пообещал покатать на нём своего брата и пару его друзей. Не желаете составить нам компанию?

— Боюсь, такое недопустимо. Я нарушу все мыслимые и немыслимые правила поведения, — ответила она с явным сожалением, но на редкость твёрдо.

— Хм… А в театр… В театр я могу вас пригласить? — тут же нашёлся я, не желая признавать поражение.

— В театр можете, но завтра премьера. Если вы заранее билетами или ложей не обеспокоились, то у вас нет шансов, — мне показалось, что я даже увидел, как грустно она усмехнулась.

— Билетов и ложи нет. И всё-таки я попробую. Я вас дополнительно извещу, а вы постарайтесь быть готовой часа за два до начала.

— Зачем? — одним вопросом выразила Катенька весь спектр своих эмоций.

— Надеюсь, вы не передумали обучаться формированию перлов? Мне вот только что одна интересная мысль пришла в голову — как вы думаете, часто ли дамы в театре пользуются лорнетами?

— Очень часто, и что с того? — несколько обескураженно отозвалась Екатерина.

— Завтра я буду вас обучать, как можно сделать Перл, который будет в разы лучше любого лорнета, — уверенно заявил я в ответ, — А сейчас желаю вам спокойной ночи и подумайте на досуге, как бы вас претендентки, желающие обзавестись такой новинкой, не порвали на части.

— А ничего не выйдет, Александр Сергеевич, — слегка расстроенно сообщила моя пассия, — Мне неоткуда взять столько аурума.

— Весьма легкомысленное замечание, — тут же парировал я в ответ, — Вы не учли меня в роли делового партнёра.

Нет, а что тут такого? Я уже и так, и этак, но крепость под названием Голицына до сих пор неприступна. Значит сделаю заход с тыла.

— Вы собираетесь продать мне аурум?

— Не продать, а предоставить под наше семейн… совместное дело, — аккуратно поправил я её рассуждения, чуть было не оговорившись.

А то я не знаю, что любопытные женщины в театре не только актёров на сцене рассматривают, оттого и спрос среди фрейлин и дворян будет далеко не маленький.

— Значит, мне остаётся ждать вашего приглашения в театр, — чуть слышно хихикнула Голицына, прежде чем прервать разговор.

Вот тут-то я и задумался… Всерьёз. Нет, вовсе не над театральными биноклями, а над их более продвинутыми моделями.

Сколько тех театральных биноклей купят? От силы сотню — другую.

Но вот более серьёзные модели? Те, что с увеличением до десяти — пятнадцати раз?

Собственно, чем они будут отличаться? Мощностью и размерами перла? Так не очень значительно. Для армейских моделей и вовсе пустотелые сойдут. А теперь стоит прикинуть — сколько армии и флоту таких перлов может понадобиться? Полагаю — многие тысячи.

И значит что? Правильно — формируем Перл хорошего качества и оформляем привилегию. До этого времени откладываем идею создания армейского и морского биноклей до лучших времён. Скажем, до времени создания Великим князем Николаем его собственной структуры, которой предстоит двигать прогресс в Империи.

Почему бы не нынешнему Императору с Аракчеевым? Так отчего-то не верю я им.

Знаете, к бизнесу нужен талант. Один на производстве обычных гвоздей способен стать миллионером, а другой с богатым золотым рудником через год — другой в банкротах окажется.

Вот и оценил я эту парочку руководителей, как не слишком способную управлять таким сложным предприятием, как Российская Империя.

Признаюсь, не сразу дошёл. Требовалось понять и принять непривычный масштаб, расценив страну, как отдельно взятое предприятие.

Зато, когда всё проанализировал, то понял — проблемы стали обретать свои черты и персоналии.

И тот Александр Первый, который в первые годы своей власти был реформатором, теперь оказался крайне неуверенным консерватором, уповающим на религиозную веру народа.

С таким каши не сваришь!

Особенно с его отношением к армии, где хвастливое: — «Да мы их шапками закидаем», — принимается за догму.

Я уже понимаю, что маховик Истории сдвинулся, причём, в сторону ускорения. Мои Перлы и магия тому свидетели.

Но государство, и его первые лица, словно не от мира сего. Живут воображаемой жизнью, до сих пор надеясь, что, победив армию французов они стали неприкосновенны.

И как мне убеждать гордых победителей Наполеона, что нужно не количество солдат увеличивать, отрывая мужиков от земли и промышленности, а саму армию реформировать?

Нужен не экстенсивный, а интенсивный уровень её развития?

Никак. Не услышат и не поймут.

В одночасье эту махину, даже будь я Императором, и то не подвинуть.

Впрочем, стоит ввязаться в бой, а дальше война покажет…

И пусть в моих предстоящих сражениях не будет прямого мордобоя и крови, но они от этого не станут более значимыми.