Магнат Пушкин

Глава 12

Мечтам вице-адмирала о масштабных учениях с применением авиации не суждено было сбыться. И вовсе не потому, что задумка была плоха или идея чересчур смелой. Нет, всё оказалось куда проще — банальный ураган обрушился на город и порт так, словно природа решила проверить прочность не только кораблей, но и нервов.

Статистика утверждает, что летом в Севастополе крайне редко бывают ненастные дни. Однако этим утром природа высказалась сама за себя: ветер выл так, будто ему лично было обидно за всё происходящее в бухте и её окрестностях. Казалось, он вот-вот сорвёт крыши и унесёт их в сторону Босфора, чтобы тамошние турки тоже не расслаблялись.

Флот, разумеется, обязан быть готов к боевым действиям при любой погоде. Но геройство ради самого геройства — занятие, от которого даже самые рьяные офицеры предпочитают воздержаться, особенно если рядом находятся венценосные особы. В таких случаях лучше подождать, пока стихия успокоится, чем потом объяснять матушке-Императрице, почему её сын пошёл ко дну вместе с половиной эскадры.

Так что утро выдалось относительно спокойным, если не считать гнева стихии за окном, которая, казалось, хотела снести весь город до основания. Хотя «спокойным» я бы его назвал с большой натяжкой. Едва пробило восемь, как меня вызвали на кофе. Причём не просто так, а прямо к Императрице и Великому князю. Это был уже не завтрак, а почти церемония.

Одно из самых неприятных последствий жизни под одной крышей с представителями императорской семьи — постоянная готовность оказаться приглашённым на беседу в самый неподходящий момент. Кто-то, может, и мечтает пить чай с венценосными особами, но я бы предпочёл спокойный утренний кофе в одиночестве или в компании своих людей — без лишних вопросов, пафоса и многозначительных взглядов, словно я собрался переворачивать мир с ног на голову.

Однако деваться было некуда. Приведя себя в порядок, я направился в трапезную, где, по словам посыльного, меня уже заждались.

На пороге столовой меня встретил Алексей Самуилович — в полной форме, с блеском на пуговицах и решимостью в глазах. Выглядел он так, будто шёл не на завтрак, а на военный совет. Это обещало быть интересным. По крайней мере, теперь я точно знал: не мне одному предстояло выслушивать вопросы и давать ответы. Удобно, когда есть с кем разделить и бремя забот, и недовольство Императрицы.

— Александр Сергеевич, — пожал он мне руку. — Не ожидал, что нас сегодня так рано потянет к высоким особам.

— Я тоже не ожидал, — ответил я, стараясь говорить с достоинством. — Но раз уж нас обоих позвали, значит, речь пойдёт о чём-то важном. Или хотя бы занятном.

Адмирал лишь хмыкнул и шагнул внутрь столовой. Я последовал за ним, мысленно попрощавшись с надеждой на спокойное начало дня.

Войдя, мы обнаружили Марию Фёдоровну, восседающую во главе стола, облачённую в платье, которое могло бы стать частью любого придворного портрета. Николай Павлович сидел справа, с видом человека, который здесь случайно, хотя все прекрасно понимали, что это не так.

— Александр Сергеевич, Алексей Самуилович, — начала Императрица, когда мы поклонились и заняли свои места. — Сегодня мы поговорим о деле, которое волнует многих. Впрочем, вы, наверное, уже догадались?

— Догадываюсь, Ваше Императорское Величество, — ответил я, беря в руки чашку с горячим кофе. — Если погода не позволяет устроить адмиралу манёвры на море, то, скорее всего, речь зайдёт о трофеях.

— Именно, — кивнула Мария Фёдоровна, прищурившись. — Вы ведь сами заварили эту кашу. Теперь и разбираться будем вместе.

— Я всегда за равные доли, — сказал я, намазывая масло на хлеб. — Особенно если кто-то из участников операции потом будет рассказывать внукам, как лично задержал контрабандистов. Только вот с эссенцией сложнее.

— И я о том же, — поддержал адмирал, не сделав даже первого глотка кофе. — Как быть с ней? По закону всё, что конфисковано у нарушителей, должно быть передано в казну. Но в данном случае…

— В данном случае, — перебил я, — мы имеем дело с веществом, которое нельзя просто взвесить и продать на рынке. Эссенция — не серебро и не шёлк. Она ценна не весом, а возможностями. То есть, по сути, она ничего не стоит, пока её не начнут использовать.

— А вы предлагаете её использовать? — уточнила Императрица.

— Конечно. Только не в подземельях министерства финансов, где её запрут под семь замков, а по делу. Например, Черноморскому флоту и Крыму требуются артефакты связи. А конфискованная эссенция из Ветви Света именно тот материал, из которого они создаются. Правда, потребуется ещё и эссенция Движения, но её нужно в два раза меньше.

— Значит, вы предлагаете передать эссенцию вам? — прищурился Грейг.

— Не мне, — поправил я. — Вашим Формирователям, которых я научу делать Перлы связи. Я уже обучал созданию подобных артефактов Формирователей Бетанкура — сейчас могу показать вашим людям, как делать то же самое. Такие Перлы обеспечат связь между кораблями в радиусе более ста миль, а также позволят контролировать ситуацию на побережье.

— Хоть в случае с Бетанкуром были не совсем его люди, но пока всё выглядит логично — флоту действительно нужна связь, — кивнул Николай Павлович. — Только как тогда быть с призовыми? Люди участвовали, рисковали. Им положена половина стоимости трофеев.

— Предлагаю компромисс, — сказал я, откладывая ложку. — Из четырёх ларцов: два остаются на нужды флота, один — казне и один — мне. Никто ведь не отрицает того факта, что мои люди принимали непосредственное участие в поимке контрабандистов? Я, в свою очередь, отдаю свой сундучок с эссенцией Движения флоту и обучаю людей адмирала формировать артефакты связи. За это получаю четвёртый ларец с эссенцией Света от казны. Таким образом, и государство получает выгоду, и я не в проигрыше.

— А вы уверены, что сможете обучить людей Алексея Самуиловича формировать нужные Перлы? — спросила Екатерина Дмитриевна.

— Уверен, — кивнул я. — Работать по готовым схемам может даже Формирователь средней руки. А я не думаю, что на Черноморском флоте нет тех, кто способен к этому.

— Допустим, с эссенцией мы разобрались, — после паузы произнёс Великий князь. — Но всё же, как быть с людьми, которые участвовали в задержании? Не хотелось бы оставлять отличившихся с носом, в то время как офицеры флота получат недешёвые Перлы из эссенции, к которой они не имеют никакого отношения.

— Если не можете отблагодарить материально, то накиньте каждому члену экипажа «Севастополя» год-два выслуги, — предложил я способ мотивации, который в реальной истории действительно использовался в Отдельном корпусе пограничной стражи в конце девятнадцатого века. — Для офицеров это станет шагом к пенсии, а для матросов приближением выхода в бессрочный отпуск.

— Какова численность экипажа шхуны? — посмотрел Николай Павлович на адмирала.

— По штату шестьдесят два человека, — ответил Грейг. — Однако в вашем вояже участвовало тридцать семь офицеров и матросов. Список имеется в штабе флота.

— Подайте его мне до нашего отъезда, — сказал Великий князь. — Я лично возьмусь за это дело и договорюсь с Императором. Мне понравилась идея добавить год-другой службы тем, кто заслужил.

Закончив с завтраком, и обсудив мерзкую погоду за окном, мы с адмиралом удалились, оставив Императрицу с Великим князем наедине.

— Александр Сергеевич, а ваши перлы обеспечат связь между Севастополем и, например, Николаевым? — завязал разговор в коридоре вице-адмирал. — Допускаю, что я хочу невозможного, но хотелось бы знать заранее, на что способны артефакты.

— Насколько я помню карту Крыма, из Севастополя связь охватит весь полуостров и дотянется чуть дальше Феодосии и Перекопа. К сожалению, до Николаева далековато. Но если, к примеру, на Тарханкутском маяке будет человек с перлом-ретранслятором, тогда вы сможете связываться не только с Херсоном и Николаевым, но и с Одессой.

— А вы можете научить моего человека формировать эти самые ретрансляторы?

— Конечно, могу. Иначе и не стоило бы затевать всю эту историю с артефактами связи. И вот что еще хотелось бы добавить — двух доставшихся вам ларцов эссенции Света хватит на большое количество перлов, однако постарайтесь подобрать их будущих владельцев с умом. Говоря утрировано, любовнице условного начальника вашего штаба вовсе не обязательно иметь перл связи для того, чтобы узнать, когда её полюбовник соизволит уделить ей время.

— Я понял вашу мысль и целиком с ней согласен, — степенно кивнул Грейг. — Лично займусь составлением списка кандидатов на получение перлов. А когда к вам прислать Формирователя для обучения?

— Раз уж нам природа сегодня устроила выходной, то прямо сейчас и пошлите посыльного за ним. А затем пожалуйте ко мне комнату, и я лично вам сделаю артефакт связи.

История Севастопольского морского госпиталя начинается с момента основания Черноморского флота. Во время Крымской войны в нём практиковал выдающийся русский хирург Николай Иванович Пирогов. В реальной истории госпиталь будет удостоен чести носить звание основоположника русских школ военно-полевой хирургии и анестезии, а пока, к моему величайшему удивлению, вице-адмирал Грейг затребовал, чтобы в дом Ушакова прибыл ординатор госпиталя, а по совместительству и местный Формирователь.

— Прошу знакомиться, господа. Его светлость князь Александр Сергеевич Ганнибал-Пушкин, — представил меня адмирал субтильному вида мужчине лет тридцати пяти с уже седеющими бакенбардами и шевелюрой. — Его Высокоблагородие коллежский советник штаб-лекарь Иван Иванович Паскевич.

— Рад с вами познакомиться, Иван Иванович, — пожал я на удивление крепкую ладонь лекаря. — Хотел бы попросить вашего разрешения, чтобы во время наших с вами занятий присутствовала фрейлина Её Императорского Величества княжна Екатерина Дмитриевна Голицына. Дело в том, что девушка имеет все шансы стать неплохим Формирователем. Не хочется, чтобы талант был зарыт в землю только по гендерным соображениям.

— Дочь самого Дмитрия Владимировича с вами? — округлились от удивления глаза врача. — Да как же я могу быть против присутствия княжны, если я служил под командованием её батюшки в сражении при Прейсиш-Эйлау? Без всякого лизоблюдства отмечу, что генерал Голицын блестящий кавалерийский начальник.

Забавно, но осаду крепости, под названием Катенька Голицына я продолжаю, даже после того, как был отвергнут. Шансы на успех у меня есть, и немалые. Ещё бы, с такими союзниками, как Императрица и Катина маман, мне тяжёлой артиллерии не надо.

В минусах — моя не слишком привлекательная внешность и то, что я неприлично богат. Впрочем, последнее только моя пассия воспринимает, как непреодолимое препятствие. Но тут уж ничего не поделаешь. Бедным я становиться не собираюсь, скорей наоборот, хочу стать ещё богаче, и для этого уже многое сделал.

Признаюсь, меня очень сильно заинтересовала Голицына, когда выяснилось, что она может не только видеть магические потоки, но и управлять ими особенным образом. Этакий самородок, стоящий в полушаге от того, чтобы самой стать Формирователем. Так что моё решение попробовать начать обучение Екатерины было вовсе не спонтанным, а сегодня сама погода нам благоприятствует. На улице задувает так, что порой витражи дребезжат.

Катеньку мне удалось вызвать в коридор, поймав одну из горничных. В темпе объяснил ей, что собираюсь обучать местного Формирователя созданию Перла связи и спросил, не желает ли она присутствовать при этом. Конечно, она желала, но сначала нужно было отпроситься.

В результате всё пошло кувырком. Вместо того, чтобы тихо и спокойно заниматься формированием перла у меня в комнате, нам пришлось перенести всё в малую гостиную, в углу которой нарисовалась Императрица с парой фрейлин. Заняв там небольшой столик, они принялись за вышивание, заверив, что ни в коем случае не станут нам мешать.

Адмирала я усадил рядом с собой, а Паскевич и Голицына устроились напротив. Катенька, увидев, что Иван Иванович вытащил блокнот и карандаш, обеспокоенно уставилась на меня, так как у неё при себе ничего не оказалось.

— Екатерина Дмитриевна, вы сегодня просто наблюдайте. Работа предстоит сложная и вам за такую браться — это как мне соревноваться с Её Величеством в мастерстве вышивки.

— А вы умеете вышивать? — хихикнула девушка.

— Трудно сказать. Ни разу не пробовал, — попробовал я разрядить лёгкой шуткой напряжение, повисшее над столом.

— Иван Иванович, я сейчас буду работать медленно, а попутно стану вам объяснять, что и почему я делаю.

Перлы связи — артефакт архисложный. Я хоть и растянул их формирование на пятнадцать минут, но по бегающим глазам Паскевича понял, что он к повтору не готов.

— Вижу, что с одного раза вы мало что запомнили, не так ли? — поинтересовался я у местного Формирователя.

— Именно так. Боюсь, что у меня ничего не получится, — признался Иван Иванович, на что Грейг лишь огорчённо крякнул.

— Давайте отпустим Его Превосходительство, а Екатерина Дмитриевна займёт его место.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Дело государственно важности, голубушка. Лучше присаживайтесь, и начнём, — этаким добрым доктором начал я увещевать её, и добился своего.

После показательного формирования второй пары Перлов Паскевич выглядел уже уверенней.

— А вот и вам подарок, в благодарность за помощь, — отпустил я ладошку Голицыной, вручая ей свеженькие Перлы, — Впрочем, если позволите, то я их сам в ваш браслет установлю и обучу вас, как пользоваться связью.

— У меня будет такая же штука, как у вас? — с восторгом пискнула Екатерина.

Нет, как же её эмоции красят, так бы и расцеловал…

— Почему будет? Она уже есть.

Коварно? Ещё как! Особенно, если учесть, что Катеньке, кроме меня, и позвонить некому. А поболтать — да какая девушка этого не любит!

Учения удалось провести лишь через два дня. Капитаны всех шести кораблей к тому времени были снабжены артефактами Связи, половину из которых сделал Паскевич.

А вот кто меня сумел удивить, так это Павел Исаакович. Сначала мой дядюшка вставил пару очень удачных замечаний, а затем так умело умудрялся выстраивать курс гидросамолёта, что выдавал нам картинку, как на ладони.

— А скажите-ка мне, Павел Исаакович, — в конце концов не выдержал Грейг, — Вы же из наших, из флотских?

— Так точно, Ваше Превосходительство. После окончания Кронштадтского корпуса ходил на фрегате «Эммануил» под штандартом Императора Павла Первого! — браво отозвался мой родственник.

— А дальше?

— Дальше война. Со службы вышел, как подполковник Изюмского гусарского полка.

— Полагаю, из вас бы и капитан достойный вышел. Кстати, а не желаете ли к нам перебраться? Я бы и должность для вас подходящую нашёл, — тут же начал переманивать адмирал перспективного кадра.

— Не стану скрывать, Ваше Превосходительство, предложение лестное, но я сейчас единственной в России лётной школой руковожу. Так что пилотов для вас мы будем обучать, если что. Больше некому.

— Жаль, но прекрасно вас понимаю. А сейчас попробуйте так зайти, чтобы нам видно было, насколько синхронно корабли поворот на три румба осуществят.

Хм, манёвр у кораблей вышел не очень.

Вот тут-то и полетели в эфир хлёсткие высказывания на русском командном. Сразу двум капитанам адмирал своё неудовольствие высказал, а потом трижды заставил повторить тот же самый манёвр, пока не добился нужного результата.

— Какое всё-таки чудо этот самолёт и ваша связь! — довольно подвёл он итог учений, когда мы пошли на посадку.

— Тогда вам предстоит нелёгкая задача — определиться с желаемым количеством гидросамолётов и договориться, чтобы Великий князь Николай выступил перед Императором ходатаем, согласовав с ним не денежные платежи, которые вам вряд ли утвердят, а передачу мне казённых земель на соответствующую сумму. Как вы понимаете, они должны быть рядом с уже имеющимся у меня участком, — загрузил я Грейга непростой задачей, вместе с тем, представив для её выполнения элегантное решение.

Не стану скрывать, расчёт у меня на то, что сколько флоту не дай — им всегда мало. А Грейг, когда услышал, что перелёт от Севастополя до Николаева, где он обосновался, займёт меньше трёх часов, был просто ошеломлён этой цифрой, заставив меня её дважды повторить. Опять же, заселение Крыма сейчас решается на уровне государственной программы, на которую, как водится, в казне денег нет.

— А сколько самолётов вы сможете изготовить за год? — тут же задал вопрос адмирал, подтвердив мои мысли о неумеренном аппетите флота.

— Допустим, к маю можем договориться о поставке пяти Катранов и одного дормеза, такого, как этот, — прикинул я наши возможности, уже понимая, что производство фанеры придётся увеличивать в самое ближайшее время.

— Два дормеза, — тут же живо откликнулся Грейг, и пояснил, — Второй приобретёт Таврический гражданский губернатор Лавинский, Александр Степанович. Без него вопросец с землями нам быстро не решить.

— Согласен, но поторопитесь насчёт разговора с Великим князем. Очень похоже, что мы завтра — послезавтра отправимся обратно. И да, озаботьтесь кандидатурами пилотов. Они должны уметь обращаться с перлами и иметь превосходное зрение.

— Курсанты Штурманского училища в Николаеве, — кивнул в ответ Грейг, — Найдём таких, не сомневайтесь.

— Тогда буду ждать от вас известий, а от Адмиралтейства бумаг, подтверждающих заказ, — поторопился я откланяться, глядя на браслет.

Катенька уже второй раз пытается со мной связаться. Не случилось ли что.